В 2000 году, работая на ТВ «Экспресс», я ещё только начал снимать документальный сериал «Дорогами войны», и одним из тех, о ком Совет ветеранов предложил снять фильм, был Николай Сергеевич Макаров. В то время местное телевидение воспринималось, как диковина, и на встречу собралось почти всё многочисленное семейство ветерана (все пять детей, одиннадцать внуков, десять правнуков и праправнук. конечно, прийти не смогли). В просторном дворе частного дома в посёлке Дзержинского был накрыт стол, и дети и внуки с удовольствием слушали главу семейства.
Николай Сергеевич родился в поселке Старовасильевский Пугачевского района в 1915 году. Однако совсем скоро его семья переехала в Балаково, и с этим городом он связал свою жизнь навсегда. Работал на судоремонтном заводе, на машиностроительном заводе им. Дзержинского. В 38-м женился на девушке родом из села Малый Красный Яр Анфисе. Весной 40-го Николая забрали в армию и сразу отправили на Финскую войну. Однако повоевать ему не пришлось: боевые действия в Финляндии уже закончились.
После демобилизации Николай уехал с семьёй в Ташкент. Работал на военном заводе. Показал себя как ценный работник, внеся немало рационализаторских предложений. И когда началась Великая Отечественная война, получил бронь. Однако в тылу решил не отсиживаться и буквально сбежал на фронт, оставив жену с ребёнком да ещё и на сносях. Вскоре семья возвратилась в Балаково, а Николай зашагал по дорогам войны, на долгие четыре года забыв, что такое домашнее тепло.
Боевое крещение артиллерист Макаров получил в Иране. Мало кто знает, что для того, чтобы ослабить влияние гитлеровской Германии в этой нейтральной стране, туда были введены советские, а позже английские и американские войска. В своём первом бою у города Бешкет Николай выстрелами из орудия уничтожил 4 дзота и штаб вражеских войск. Война в Иране была очень короткой. Спустя два месяца Николай оказался под Москвой, в самом пекле.
Защищая столицу своей Родины, Красная армия сражалась за каждый посёлок, за каждую деревеньку, за каждую пядь земли. И из пережитого память, прежде всего, выхватывала эпизоды, связанные именно с московским сражением.
Под Москвой у деревни Крюково Николай встретился с будущими героями, 28-ю панфиловцами.
- Командир послал меня в разведку: узнать. кто располагается рядом с нами, - рассказывал ветеран. - Там я увидел, как группа наших солдат копает окопы у лесопосадки. Я спрашиваю у старшего: «Вы кто?» А он матюкнулся и сказал: «Иди отсюда, не демаскируй нас. Мы решили умереть здесь в бою». Я вернулся и доложил командиру. О том, что это были панфиловцы, я узнал из фильма, когда мне показали: вот где ты был и вот где.
Под Москвой Николай впервые столкнулся с вероломством и хитростью немцев.
- Идёт на меня танк – КВ. Вроде наш. Что мне делать? – взмахнул руками Николай Сергеевич. - Люк открывается, вылезает командир и кричит: «Вы что загромоздили дорогу?» Пришлось пропустить. А он дошёл до штаба, тяпнул в него 3-4 снаряда и исчез.
Обстановка была напряжённой не только с военной точки зрения, но и с бытовой. Наших солдат терзали голод, холод и вши.
- Однажды нас не кормили 17 суток: питались, чем придётся, – вспоминал ветеран. - Повар хохол был и боялся с полевой кухней на передовую выезжать. Они там, в тылу, спирт получали, а до нас не доходило. В те декабрьские дни температура опускалась до 48 градусов мороза. А мы, как и немцы, всё время были на передовой. Потому и одевались не лучше их, как в фильмах показывают: все укутанные - кто во что. И вши ещё мучили. От них как спасёшься? Мы ж постоянно одеты. И купаться некогда было.
Вскоре Николай получил первую контузию:
- Освободили мы деревню и поселились в самом лучшем доме. Вероятно, у немцев там штаб был. Ночью смотрю: женщина из подвала вышла – с зажженным фонарем. Ну, думаю, это она сигнал подает. И точно. Слышу: снаряд летит. Первый – недолёт, второй – перелёт. Ну, думаю: сейчас вилка будет. И точно: третий снаряд попадает в дом. Напарника убило. На тех, кто за столом сидел, крыша упала. Я успел заранее выскочить, но всё равно меня чиркнуло по шее и в мошонку. Однако крови много не было.
После Москвы были и Сталинград, и Курск, и Днепр. И всюду – трудно, всюду – смерть, порой страх, бесконечные бои. Обо всём, что пережито, и рассказать невозможно. Такие Николай и письма домой писал - коротко: жив, мол, и минуты, секунды, когда жив.
Но о семье Николай вспоминал редко. Война притупляла все чувства. Нужно было побеждать врага, а остальное отступало на второй план. Поэтому, когда его контузило ещё раз, он даже не обратился в госпиталь.
- Под Харьковом, «мессера» налетели на нашу колонну, - Николай Сергеевич рассказывал об этом спокойно, словно и не о войне, а о каком-то военно-приключенческом фильме. - Я был на втором выносе, в повозке. Лошадь убило. Она упала, а постромки меня перетянули. У меня до сих пор позвоночник в двух местах и рёбра загнуты. А я тогда подумал: раз крови нет – и ладно. Пожалуешься - подумают: волынишь. Да и санчасти рядом не было. Вот и везли меня просто на бричке. Отлежался – и снова в бой.
Николай прошёл всю войну, не получив ни одного тяжёлого ранения. Всякое было в его боевой биографии. Трижды его, в составе небольшой группы, пытались забросить к партизанам в Брянские леса, но, каждый раз, посадочную площадку захватывали немцы, и десантироваться не удавалось.
На Северном Донце, прикрывая отступление своих, пришлось бить прямой наводкой по немецким танкам. А в Силезии, благодаря меткости артиллериста Макарова, были разбиты продовольственные и военные склады и небольшой аэродром с самолетами. За это Николай получил орден Славы.
Война для артиллериста Макарова завершилась в Карпатах, где пришлось сражаться с украинскими националистами. В конце 45-го он схватил двустороннее воспаление лёгких и пролежал несколько месяцев в госпитале.
Когда Николай вернулся в Балаково, ему предложили уйти на инвалидность, но он отказался. Устроился на судоремонтный завод, где и проработал до января 1990-го.
Та памятная встреча с Николаем Сергеевичем оказалась единственной. Мне так больше и не удалось побывать в этом уютном дворике, где удивительный человек рассказывал о своей удивительной судьбе.
Впрочем, сам он считал свою жизнь самой обычной: кто ж из его поколения не пережил войну? Просто надо было защищать свою Родину. И он делал это самоотверженно и честно.
P.S.
Это уже переработанный сценарий под очерк.
Выписка из наградного листа.
Орден Славы 3 степени:
«22 ноября 1943 г. пехота противника при поддержке танков и самоходных орудий перешла в наступление на Головин. Тов. Макаров, работая (!) в составе орудия Келешева правильным, заметил, что ящик со снарядами загорелся. Пламя быстро охватило боеприпасы. Вместе с тов. Гагариным, рискуя быть взорванным, оттащил горящие ящики в сторону, несмотря на сильный артиллерийско-пулемётный огонь противника, сбил пламя, чем спас боеприпасы и предотвратил взрыв на боевой позиции. Несмотря на полученные ожоги, тов. Макаров остался у орудия до конца отражения атаки. В этом бою орудие уничтожило до двух взводов пехоты, подбило 4 танка противника».