Эта история началась совсем недавно, буквально несколько недель назад, перед самым Новым Годом, но уже успела сильно изменить жизнь всего 7-Б, а заодно и родителей учеников, учителей и даже директора школы, который, если быть честными, здесь совершено ни при чём!
Впрочем, мы сильно забежали вперёд. Итак, начнём с начала: в одном старом пятиэтажном доме, который построен был ещё до Второй мировой войны, жили четверо мальчишек и одна девочка. Все они были одного возраста (так получилось), учились в одной школе, в одном классе, что совсем не удивительно, ведь они были приписаны к одной школе согласно месту жительства.
Они вместе ходили по утрам на занятия, учились до двух часов дня, а потом возвращались домой, чтобы сделать домашнее задание, пообедать, после чего можно было вместе погулять во дворе. Двор у них был до недавнего времени большой и зелёный. До недавнего времени – потому что кто-то заплатил кому-то деньги, чтобы здание старой котельной с высокой и очень толстой трубой, которая стояла посреди двора с незапамятных времен, было разрушено. Вместо него собирались построить дом в шестнадцать этажей. Новый дом должен был занять не только всю площадь, которую занимала старая котельная, но и большую часть двора. Это было ясно по внезапно появившемуся забору из блестящей оцинкованной стали, которой иногда покрывают крыши сараев и павильонов в детских садах.
Забор несколько раз ломали, приезжали телевизионщики, но его каждый раз восстанавливали, и телевизионщики приезжать перестали. Приезжали из мэрии, доставали из кожаных папок, показывали пенсионерам-активистам какие-то документы и вели разъяснительную работу. Но грянул финансовый кризис, разговоры о строительстве многоэтажки стали затихать. Потом грянул ещё один – и из бытовки при въезде исчез сторож, потом исчезла и сама бытовка, в одной из секций забора появился лаз в виде отгибаемого угла потемневшей оцинковки, в который могли пролезть разве что кошки с собаками и… ученики седьмого «Б» класса.
Вначале они освоили территорию строительной площадки, а потом, когда поздней осенью зарядили дожди, настала очередь и самого здания котельной. Впрочем, первого этажа и чердака избегали – холодно, доски полов сорваны, да и бродить по пустым комнатам как-то страшновато, тем более, что лестницы сильно скрипели, и казалось – вот-вот обрушатся. Куда интересней был подвал, который, как им сразу показалось, занимал гораздо большую площадь, чем комнаты наверху. Переплетение труб и светлые пятна на стенах говорили о том, что здесь когда-то стояли большие котлы и механизмы. На «минус втором этаже» (судя по двум лестничным пролётам) в большой комнате с бетонным полом проходили толстые трубы городского отопления, лежащие в большом кирпичном жёлобе. Жёлоб был накрыт широкими досками, которые, впрочем, легко снимались и освобождали горбатую спину огромной трубы в теплоизоляции. Доски эти были сняты из любопытства – вдруг под ними ещё один ход?
Посредине комнаты, прямо над трубами был приварен большой железный ящик, по-видимому, скрывавший краны-задвижки от любителей металлолома. С наступлением отопительного сезона ящик прогревался до каких-то умопомрачительных температур, во всяком случае, Сеня, первым наступивший на этот ящик во время обследования подвала, почувствовал тепло сквозь зимние кроссовки раньше, чем запах плавленой пластмассы от своих подошв.
- Ух, ты! – закричал Семён и выскочил из жёлоба. – Горячо-то как!
Катя, Лёлик, Миша и Кирилл сразу направили на него лучи своих фонариков.
- А ты думал, - солидно сказал Мишка, - от этого ящика всё тепло и идёт! Видишь, все остальные трубы – в изоляции. Он прошёлся по трубе, потом уселся на неё верхом, у самого ящика, снял рукавицу и поднёс руку к массивной тёмно-коричневой ровной поверхности. Размером она была, наверное, с кухонный стол. Подумав, Мишка плюнул посредине. К его разочарованию, плевок не зашипел, но почти сразу просел пузырьками и начал съёживаться, высыхая прямо на глазах, под светом лучей пяти направленных на него фонариков.
Лёлик тоже захотел плюнуть, утробно потянул носом, но Катя сразу одёрнула его за рукав:
- Перестань плеваться! Некрасиво!
Кирилл и Сеня, уже набравшие полный рот слюны, дружно сглотнули, стараясь не смотреть на Катю.
Катя подошла к ящику, но с другой стороны, сняла тонкие кожаные перчатки, поставила фонарь лампочкой кверху и поднесла тонкие кисти к теплой поверхности. Помолчала чуть-чуть, и, глядя, как струится тёплый воздух в свете фонаря, сказала:
- Надо табуретки сюда какие-нибудь принести и стол из досок сделать.
Поздняя осень и начало зимы были сумрачными, дождливыми. Снега, который мог бы отбелить всё вокруг, развеселить санками и снежными горками, друзья так и не дождались. Днём они сидели в классах, под бледным светом энергосберегающих ламп, оккупировав последние три парты в ряду у окна. Изредка кто-то из них бросал взгляд за окно, но на улице стоял такой плотный сумрачный туман, что стёкла отражали только профиль соседа и задумчивое лицо смотрящего.
Лёлик, как всегда, сидел за последней партой, Сеня и Кирилл перед ним, а Мишка с Катей занимали третью парту, третью с любого конца – ровно посередине ряда. Такое расположение как нельзя лучше отображало школьную успеваемость. Катя и Мишка – твёрдые хорошисты, Сеня и Кирилл, скажем так, тоже, хоть и не по всем предметам, а вот успехи в учёбе Лёлика всегда были под большим вопросом. Если спросить у учителей, кто он – двоечник или нет, ответить они смогли бы едва ли. Сам Лёлик на этот вопрос всегда гордо отвечал: «Моё время ещё не пришло!»
Сегодня Лёлик что-то чертил на листе бумаги в клеточку, напрочь игнорируя учителя английского языка, который что-то рассказывал у доски, подчеркивая двумя линиями одни слова и волнистой другие. Чертил Лёлик в пяти экземплярах, разложив листы по всей парте и поочередно заполняя одинаковыми схемами и подписями каждый из них. Убедившись в полной идентичности рисунков, он взял четыре из них и, хлопнув сидящего впереди Семёна по плечу, шепнул:
- Передай всем.
На некоторое время головы сидевших впереди друзей склонились к партам, потом состоялось короткое перешёптывание, пресечённое окриком учителя. Все застыли. Пару минут компания дружно изображала пристальное внимание к уроку, и только когда «англичанин» снова отвернулся к доске, вся четвёрка повернулась к Лёлику и показала большие кулаки с оттопыренным вверх большим пальцем, а Мишка не удержался и громко сказал:
- Крутотень!
Вот что было изображено на Лёликовых «чертежах»: слева направо в первом ряду было показано, как из мешка с надписью «СЕЛИТРА» в тазик насыпается порошок, заливается вода, потом окунаются газеты. Во втором ряду были изображены четверо человечков, которые сидят на табуретках, а пятый – с косичками – держит газету перед квадратным ящиком, из которого в обе стороны торчат трубки. Ниже следовал чертёж двух цилиндров, вставленных друг в друга, процесс «СВОРАЧИВАНИЯ» бумаги в цилиндр, а потом «ЗАВОРАЧИВАНИЯ» этих цилиндров ещё и в «ФОЛЬГУ»! В самом низу было изображено колесо.
Для тех, кто ещё не знает: Лёлик изобразил процесс изготовления ракеток из селитры – забавы, которая была хорошо известна родителям наших героев, особенно родителям Кати, дядя которой на пляже носил очень длинные плавки, потому что на ногах у него были два некрасивых прямоугольных следа от ожогов. Дядя когда-то запускал ракетку, и струя раскалённых газов прожгла ткань на брюках и воспламенила пропитанные селитрой газеты, которыми были набиты его карманы. Ожоги были настолько сильные, что пришлось пересаживать кожу со спины.
Благодаря интернету, процесс был давно известен нашим героям. Угрозы со стороны родителей, а самое главное – доступность петард и прочих фейерверков, не особо располагали к созданию ракет самостоятельно, но в этом году всё изменилось. Денег у всех было мало, а Мишкины родители и вовсе перестали давать ему деньги в школу, так что теперь он стыдливо делился бутербродами с вечно голодным Кириллом. Кроме того, раньше создавать химическую лабораторию было просто негде. Теперь же, после открытия подвала, да ещё с источником тепла, необходимого для «печатания селитры», ситуация изменилась.
На перемене группа собралась на военный совет вокруг парты Лёлика.
- А где мы селитру возьмём?
- Я с дачи привезу. У нас целый мешок нитрата калия в сарае стоит!
Все уважительно посмотрели на Лёлика.
- А я и не подозревала, что ты знаешь, что такое селитра, – сказала Катя.
- Так это… - Лёлик покраснел, - «Таинственный остров» Жюль Верна всю первую четверть читал!
Мишка ревниво посмотрел на сегодняшнего героя и попросил:
- А мне дашь?
Если дело касалось организации трудового процесса – Кате не было равных! Уже через час Кирилл с Сеней натащили газет столько, что впору открывать пункт приёма макулатуры. Под почтовыми ящиками в каждом подъезде стояли картонные коробки, куда местные жители сбрасывали рекламные листовки, которые пачками рассовывали каждый день предприимчивые владельцы ближайших магазинов. Среди реклам попадались и такие, которые были отпечатаны на обычной газетной бумаге. Как утверждали опытные изготовители (Катя первым делом нагуглила всё о ракетках через свой планшет), глянцевая плотная бумага впитывала селитру плохо.
Миша и Лёлик успели прислать эсэмэску, что до дачи доехали номально и уже отсыпали селитры из мешка.
На себя Катя взяла подготовку бутербродов. Утащила из кладовки старый тазик и, разорив свою копилку, в которой хранились сбережения на ежегодную поездку в Австрию, отправилась в хозяйственный магазин. Купила фольгу, бумажную бечевку и две пачки батареек для фонариков (пора было переходить на аккумуляторы). После некоторого раздумья – ещё и походный набор из столика и четырёх складных стульев. Покупки оказались довольно тяжёлыми, и Катя порядком запыхалась, пока спустила всё это в подвал.
Потом она снова поднялась на поверхность, чтобы отправить друзьям сообщения с телефона – в подвале связи не было. К приходу мальчишек конвейер по производству фейерверков был готов!
– Вот почему я никогда не занимаюсь сложной работой? – размышлял вслух Сеня, укладывая в коробку очередной слой «мышек» – маленьких гнутых ракеток. - Катя – она всем руководит, и я не против. Мишка и Лёлик – придумывают. Кирилл – самый ответственный… и он отвечает за то, чтобы купить необходимое или воды в подвал принести… но почему самую нудную и нелюбимую работу должен выполнять я? Нет, ответ на этот вопрос – «Никогда не говори: почему я?» - мне давно известен… но почему именно я?!.
Катя окинула взглядом производственную цепочку. Лёлик окунал газеты и расправлял их на поверхности горячего ящика, потом снимал хрустящие листы и передавал Кате. Катя резала их на аккуратные полоски разного размера и складывала по стопкам. Мишка занимался скручиванием фитилей – нудной, как оказалось, и требующей точности работой. Кирилл брал широкие полосы бумаги, складывал их вчетверо. Сене же досталась сборка: накрутить на Мишкины фитили Кирилловы сложенные полоски селитровой бумаги, завернуть их в фольгу, потом сложить ракетки в большой ящик из-под мороженого, который зачем-то притащил с собой Лёлик.
- Сеня, просто за все эти годы ты стал самым аккуратным, - Катя отвлеклась от нарезки бумаги и налила Семёну чая. – Я, вот, даже себе не доверила окончательную сборку!
Сеня вздохнул.
- Давайте прервёмся, что ли… Я уж двести ракет насчитал.
Все, кроме Лёлика, с удовольствием вздохнули и встали со своих складных стульчиков. Кисло пахло селитрой и свежезаваренным чаем. Лёлик снял последний высушенный лист бумаги и начал отмывать парящую от воды железную поверхность. От селитры на ней постоянно образовывался слой белой накипи. Было очень уютно: светодиодные фонарики светили в потолок, на столике, освобождённом от ракеток, стояли стаканчики, Катя раскладывала всем бутерброды.
Прихлёбывая с удовольствием горячий чай, Мищка отобрал у Лёлика лист селитровой бумаги и принялся изучать его. Перевернув страницу, он увидел огромный рекламный блок производителя телевизоров и начал заинтересованно рассматривать практически белую страницу. Потом встал, окунул ещё один лист в селитровый раствор и положил его на свежевымытую Лёликом поверхность металлического ящика.
- Хватит, Мишка! Давай передохнём! – запротестовала Катя.
Мишка сосредоточенно смотрел на подсыхающий лист селитровой бумаги. Все смолкли и наблюдали за ним. Лист окончательно высох, чуть вздулся, но Мишка не снимал его. Только когда бумага начала уже слегка желтеть, Сеня тоже увидел это. Он вскочил на ноги и сказал:
- Прикольно! А я ведь замечал и раньше эти линии!
На практически чистом пространстве последней газетной полосы проявились тёмно-жёлтые буквы и какой-то чертёж.
Семён выхватил у Мишки свежеотпечатнный лист, быстро просмотрел его, просвечивая своим фонарём, поморщился, подошёл к ящику с готовыми ракетками и принялся разворачивать их. Мишка поначалу подсвечивал ему, а потом достал блокнот и начал что-то записывать.
Кирилл хмыкнул, долил себе чая, Лёлик заинтересованно следил за пацанами.
- Да что с вами, ребята? – Катя, изнывая от любопытства, встала со своего стула и подошла к сосредоточенным летописцам.
- А вот что! – Мишка торжественно положил на стол блокнот.
Крупным квадратным почерком, повторяющим коричневые буквы на газете, были выведены следующие строки:
Для пятерых оставлен знак под золотым крестом.
Для четверых – о чём мечтали:
Один найдёт и славу, и почёт за подвиги на поле боя,
Другой узнает тайну звёзд и сотворит звезду,
А третьему дано купить свою судьбу и больше не нуждаться,
Четвёртый – сердце потеряет.
А пятой – всех сложнее станет!
Она в кристалле путь найдёт для всех
И возвратит домой.
Под стихотворением Мишка положил оторванный от газеты кусок бумаги с чертежом и клетчатый лист, который Лёлик сегодня утром роздал друзьям. Не вызывало сомнений, что план трубы и металлического ящика, изображённого Лёликом, совпадал со схемой, отпечатанной на газетном листе. Хотя на схеме были более точно обозначены границы комнат и лестничные пролёты, но общий план котельной невозможно было спутать с чем-то другим!
Ещё на схеме стояли в разных местах значки: кроме ящика с трубами, там были изображены два треугольника на стене, меч, монета, сердце, большая звезда и пять маленьких, расположенных крестом прямо на ящике.
Ниже плана следовали две подписи:
«Уходить только по одному!!!!! Звёзды держать в левой руке!!!» А сбоку большими буквами: «СКАЖИ ТУК-ТУК»
Лёлик, мельком глянув в Мишкин блокнот, склонился над свежевымытой поверхностью ящика и внимательно рассматривал узоры щербатого металла. Сеня, громко сказал:
- А ведь почерк твой, Лёлик!
Лёлик, не отвлекаясь от своего занятия, ответил:
- Я знаю.
- Ребята! - Катя взяла инициативу в свои руки. - В принципе, мы можем подозревать Лёлика в очередном розыгрыше…. но я не представляю, как он мог такое сделать! У меня в голове только одна идея – это послание из нашего будущего!
- А чего ж так сложно-то? Чего просто не рассказать, что делать и как? И денег на это дать.
Кирилл всегда славился своим практицизмом.
Мишка вскочил.
- Точно! Денег! Деньги нам сейчас очень нужны!
Он метнулся на лестницу, и через минуту вернулся со шлакоблоком в руках. Не обращая внимания на Лёлика, поставил шлакоблок на металлическую поверхность и побежал за следующим.
Лёлик хлопнул себя ладонью по лбу, воскликнул:
- «Под золотым крестом»!
И выбежал вслед за Мишкой. Кирилл и Семён побежали за ним.
Несколько минут спустя Мишка оказался уже под самым потолком подвала, балансируя на колонне поставленных друг на друга шлакоблоков и кирпичей. В руке у него был фонарик.
- Пока ничего не вижу! – сказал он сверху, - Здесь слой пыли… и паутины дофига!
Катя подала ему принесенный из дому веник (производство ракет требовало чистоты и порядка). Михаил поелозил веником над головой, засыпав друзей пылью и мусором.
- Есть! Ребята, есть! Ножик дайте!
Ему подали нож, и через минуту на поверхность ящика с продолжительным звоном упала золотая звезда. А через несколько секунд – ещё четыре! Ребята сразу подняли их. Катя взяла свою звезду в левую руку и почувствовала, какая она тёплая и тяжёлая.
Мишка скатился вниз, подхватил звёздочку и сказал:
- Ух, ты! Вот это да!
Затем снова открыл блокнот и перечитал вслух стихотворение, особенно выделяя «…купить судьбу и больше не нуждаться!..». Прошептал:
- Спасена!
Потом оглянулся на ребят и быстро заговорил:
- Ребята… Катя… Я вам не говорил, но мне очень нужны деньги. Нам… дома… очень нужны! Моя мама болеет, все деньги идут на лекарства. Мы уже квартиру собираемся продать и уехать к бабушке… Я вам не говорил. Я думал об этом, молился… очень ждал, что кто-то нам поможет! А тут – это… Это всё не просто так!.. Простите, ребята!
Мишка натянул куртку и бросился к лестничному пролёту. Оставшиеся друзья дружно воскликнули:
- Подожди!
Мишка оглянулся.
Кирилл спросил:
- Что ты собираешься делать?
Мишка ответил:
- Как это – что? Пойду туда, где нарисована монета.
А Катя сказала:
- Нож и бутерброды возьми!
Мишка покачал головой, и начал подниматься по лестнице. Некоторое время ребята слышали его шаги, потом послышался его приглушённый расстоянием голос:
- Тук-тук!
Два громких удара, затем восторженный вскрик:
- Ух, ты!
Лёгкий ветерок прошёлся по подвалу – и стих.
Друзья остались вчетвером.
Кирилл поднял оброненный Мишкой блокнот и задумчиво почесал затылок.
- Не знал, Семён, за тобой таких талантов!
- В смысле? – удивился Сеня.
- «…сотворить звезду» - это надо крутым учёным стать! – Кирилл покачал головой.
- А почему я, почему не ты?
- Ну, ты и сказанул! Ты ж и двадцати раз подтянуться не можешь!
- Я пятнадцать подтягиваюсь! И, в отличие от тебя, занимался шпагой три года!
Они заспорили. Оба светловолосые и высокие, одинакового роста, они стояли первыми в шеренге на физкультуре. Лёлик сидел на своём складном стуле, стараясь не поднимать на Катю глаз.
Катя не была самой красивой девочкой в классе, но черноволосая, стройная и подвижная, она умела привлекать внимание, смогла стать лидером в их компании. Внимание мальчиков она воспринимала как должное, и если и думала о ком-то, то, скорее, о Мише, но уж никак не о Лёлике.
Сейчас реакция Кирилла и Семёна, молчание Лёлика сказали ей о многом.
- Почему ты мне ничего не говорил? - спросила она Лёлика.
- Я не знал, как сказать.
- А вы чего молчали? – Катя повернулась к спорившим мальчишкам. - И перестаньте спорить, наконец!
Сеня и Кирилл замолчали, а потом, как это часто бывало, достали из карманов мелочь и стали выбирать монетку для жребия.
- Кать, подкинь, на меня, а? – Семён протянул ей монетку. – Книжка – орёл! Если решка – то иду «на поле боя».
Кирилл громко засопел, но смолчал.
Катя взяла монетку и, не глядя, кинула её себе за спину. Но только зазвенела упавшая монета, как Лёлик вскочил, натянул куртку и, ни на кого не глядя, вышел. Снова послышались шаги на лестнице, громкий стук… и снова сквознячок пробежал по лицам ребят.
Сеня с Кириллом, подсвечивая фонариками, искали закатившуюся монету, а Катя, неожиданно лишившаяся двух близких друзей, молча плакала.
Монета была найдена, и Семён начал укладывать в свой рюкзачок бутерброды и нож. Ракетки они решили разделить пополам.
Потом они подошли к Кате, потоптались неуверенно.
- Кать, ты не плачь… Мы же вернёмся! Ты ведь нас точно отыщешь! Иначе – кто это послание нам написал?
Семён положил руку ей на плечо.
- Ну, мы пошли, Катя.
И Катя осталась одна.
Она не знала, как долго просидела в подвале после ухода ребят. Но в какой-то момент ей вдруг стало страшно одной. Она впервые не знала, что ей делать. Раньше она просто угадывала общее настроение ребят и, по сути, хоть её слово становилось последним, она ничего не выдумывала сама, просто выбирала лучшее из предложенных вариантов… или придумывала свой, но опираясь на мнение ребят.
Сейчас же ей предстояло впервые сделать самостоятельный выбор.
- Вставай! – приказала она себе. – Без тебя они не вернуться домой.
Стараясь ни о чём не думать, она оделась, взяла фонарик и схему, переложила звезду в левый карман куртки. Карман заметно оттянулся книзу.
Два треугольника располагались на плане первого этажа котельной, на противоположной от лестницы стене.
Катя прошла мимо отмеченной на плане «книги» и увидела в пыли следы ботинок Кирилла. Потом прошла мимо «меча», где Семён, видимо, простоял несколько минут, перед тем как решился уйти: на полу осталась шелуха от его любимых семечек. Следов Лёлика и Мишки она не видела – значки «сердца» и «монетки» были в стороне от её маршрута.
Она подошла к стене, и увидела небольшую нишу, как раз на месте значка. Два треугольника смотрели вершинами друг на друга, как бы приглашая пройти между ними. Странный знак для кристалла, подумала Катя, но других значков на плане не осталось.
Она сжала золотую звезду в левой ладони, а правой, в которой был маленький светодиодный фонарик, стукнула в стену. Звук оказался неожиданно громким, будто она ударила в барабан.
- Тук-тук, – сказала она, но… ничего не произошло!
Катя стукнула ещё раз и крикнула громче.
Снова ничего не изменилось.
- Тук-тук! – закричала она и со всей силы врезала по стене.
Стена вдруг поддалась, Катя потеряла равновесие и вывалилась вместе с кусками штукатурки наружу.
Там, за пределами здания, оказалась темнота и снег! Ничего не было видно, кроме крупных хлопьев снега, луч карманного фонарика мог пробиться едва на несколько метров.
Удивившись столь прозаическому переходу в другой мир, Катя пошла вдоль стены, держась за неё правой рукой.
Внезапно раздался звук, который она меньше всего ожидала услышать: зазвонил её мобильный телефон.
Как во сне, она нажала кнопку ответа и услышала мамин голос:
- Катя, ты где? Давай иди быстрее домой, картошка стынет.
Всё разом стало на свои места: она была всё в том же привычном мире, на Земле, просто за время, пока она сидела в подвале, зима, вспомнила, наконец, что она зима, и укрыла грязный город снегом.
«Ну, Лёлик! - подумала Катя, - Ну, погоди!»
И поспешила домой, чтобы не опоздать к ужину.
После ужина она попыталась дозвониться до Лёлика и других друзей, но связи с ними не было. Она написала несколько язвительных эсэмэсок и легла спать, решив, что выскажет им всё, что думает уже завтра, в школе.
И только тяжесть золотой звезды, которую она переложила себе под подушку, говорила ей, что всё не так просто!
Во сне ей привиделись ребята: Мишка, в красном средневековом камзоле и черной, расшитой золотом треуголке на голове, Сеня и Кирилл – снова вместе, мчащиеся куда-то на лошадях, и Лёлик, стоящий на палубе огромного парусного корабля.
Сквозь сон она услыхала стук в дверь, но не сразу пришла в себя, и только когда мама потрясла её за плечо, Катя очнулась.
- Катюша, проснись!
- Что случилось?
Сквозь стеклённые двери своей спальни Катя увидела яркий, для ночного времени, свет в коридоре.
- Пришли родители Семёна и Миши. Мальчики не вернулись домой… Ты не знаешь, где они могут быть?
Так начался кошмар наяву, который продолжался без малого целые сутки.
Пропажа четырёх школьников взбудоражила весь район. Для поисков задействовали курсантов из военного училища, старшеклассников… и это не считая МЧС и милиции.
Владелец котельной, с перепугу решивший, что вскрылась его афёра с недвижимостью, сбежал из страны. Это пуще прежнего всполошило жителей, добавив новых слухов и неразберихи.
Котельную обыскивали снова и снова. Забор во дворе, наконец, был снесён, и больше никогда уже не восстанавливался (это, Катя узнала гораздо позже, конечно). Были обысканы все подвалы близлежащих домов, но тщетно! Ребят так и не смогли найти.
Через сутки активные поиски стихли, директору школы и классной руководительнице были оглашены выговоры от гороно, на том всё и кончилось.
Только безутешные родители обзванивали своих бабушек и дедушек и совсем уже дальних родственников в тщетной надежде найти следы сыновей.
Заёл в гости отец Миши, в руке у него был план котельной. Он хотел задать Кате ещё пару вопросов.
Он разложил план на столе, и Катя вдруг застыла: на схеме у Мишиного отца тоже были обозначены треугольники!
- Что это? – спросила она. - Что это за кристаллы?
- Какие кристаллы? А! Треугольники? Так на схемах дверные проёмы обозначают.
Катю вдруг озарило. Она бросилась в спальню, схватила звезду и выбежала на улицу. Центральный вход в котельную закрыли на навесной замок, и она бросилась к узкой щели, которую выломала два дня назад, тщетно пытаясь уйти с ребятами.
- Если других значков на плане нет… значит, ящик – это и есть знак!
Катя подбежала к нему и крикнула «Тук-Тук!», сжав в левой руке золотую звезду. Ящик засветился изнутри, заскрежетал, но ничего не произошло. И Катя поняла, что кристалл хранится внутри. Но как его открыть?
И вот тут Катя вспомнила, что её дядя вместе с папой были в детстве наказаны за порчу металлических горок. Они смешивали селитру с сахаром и поджигали. Пламя этой смеси был настолько жарким, что прожигало металл насквозь.
Катя схватила остатки селитры, достала из картонной коробки банку с сахаром, смешала всё и высыпала горкой на металлический ящик.
Смесь разгорелась неохотно – только после того, как Катя сунула в неё несколько обрезков пропитанной селитрой бумаги и подожгла их.
Но вот, кисло воняя и надувая зелёные пузыри, смесь запылала, и железо по её краям накалилось. Катя не выдержала, ударила кирпичом в самую сердцевину пламени… и кирпич провалился насквозь!
Из пролома хлынул свет, и огромный сияющий кристалл взмыл к потолку.