На-ку-ро-ле-си-ла. Н-да. Накуролесила. Ты нравоучил. Я не выдержала. Написала тебе с плеча рубящий текст, а потом... потом очень сокрушалась и пыталась выловить тебя где-нибудь на фейсбуке, оставляя во всех мыслимых социальных сетях это моё сокрушение, теперь сокрушая уже саму себя. Как мне хотелось, чтобы ты прочитал моё раскаяние до семнадцати пятидесяти нашего времени, потому что именно в это время мы собирались отправиться в гости к нашим итальяно-немецким друзьям, и я, в своём смятении, а скорее терзании, не знала, что мне надеть, чтобы привести себя в равновесие. Одно было ясно – в любом случае надену воинственное короткое красное платье, тогда у итальяно-немцев окажутся только мои ноги, и никто не заметит смятение на моём эмоционально ну очень непрячущемся лице. А в случае моей неуверенности в твоём прочтении моего раскаяния, накинуть на платье - нет, не накидку, которую ты всё-таки превратил в красную тряпку, а чёрный фрак, который необузданность моего настроя смодулирует в композицию сдержанной одержимости...
В семнадцать пятьдесят, протопав страницы фейсбука высоченными каблуками, не обнаружив ни тебя, ни даже твоей галочки, что ты заметил раскаявшуюся меня, я натянула на себя фрак, схватила ре-мажорного Гайдна, потому что моя домашняя вечерне-ночная оремажоренная иллюзия нашего «вместе» должна была перекочевать на свет дневной автомобильной ностальгии по этому нашему «вместе» в извечном бытийном «невместе»...
Оказавшись у итальяно-немцев, я всё-таки лишилась своего фрака, потому что Сальваторе, который совсем не Дали, потому что совсем не Сальвадоре, и слава Богу, что не Дали, потому что Дали я не люблю и очень не хочу, чтобы его любил ты, принял мою защитную сдержанность за верхнюю одежду, а я, в столбняке изумления, не сопротивлялась, и у итальяно-немцев оказались всё-таки только одни мои ноги без покинувшего меня вместе с фраком непонятно какого, но всё-таки моего лица. Придя в себя, я обнаружила витавшую в пришедшей в себя моей буйной головушке желанную мысль: «лишилась фрака, значит, ты прочитал и простил»...
Возвращение домой сопровождалось ре-мажорившим в машине Гайдном, витающим в нашем иллюзорном «вместе». А дома меня всё-таки ждало изумительное по своей доброте и трогательности твоё ответное послание, и я не знала, как укротить поднявшуюся во мне до немыслимых децибеллов так и так не затихавшую эмоциональную бурю. Ну и не укротила, а укоротила...свои ноги, сбросив с себя каблуки и красно-короткое облачение, увы, пока ещё не превращённое тобой в тряпку...
Я так и не поняла – ты любишь Дали?
P.S.Картина художника Владимира Скрипника