ГЛАВА 2. ОХОТА.
На следующий день, после того утомительного дежурства, я проснулся лишь только ближе к ужину. Как такое возможно? Позже я сам долго поражался этому. Но я бы мог проспать ещё дольше, если бы кто-то сильно не теребил меня за плечо.
-Проснись! - твердил голос.
-А? Зачем? – промычал я, махая руками и ногами, будто отбиваясь от страшного существа.
-Собрание скоро! Поднимайся!
Сквозь нависшую серую пелену я увидел, что за плечо меня теребил вошедший в мой отсек Семен.
-Чего? – спросил я, протирая заспанные глаза.
-Говорю, что собрание скоро.
И только сейчас я вспомнил про него.
-Черт!
Я, соскочив с кровати, как обожжённый, начал в спешке одеваться. Носки надел, штаны тоже, майку поправил, кроссовки завязал. Все! Готов!
-Ты почему меня раньше не разбудил?
-Пф, делать мне больше нечего, - сказал Егерь, сев на стул и опершись локтями о стол.- Ты хоть спасибо скажи, что вообще разбудил, а то бы ты еще спал да собрание пропустил. Тогда б вместо тебя кого-нибудь другого бы взяли. А я-то ведь знаю, как ты к нам рвался.
Поняв, что проиграл спор, я ничего не ответил. Только с шумом задул свечку.
-Двинули.
Мы вышли из отсека. Рабочий день близился к концу. Все костры на Загородной улице уже потушили. А на Промышленной до сих пор кипела работа. День там заканчивался для некоторых рабочих уже глубокой ночью. Кто-то из них уже шел домой. На них было тяжело смотреть. Усталые, они еле переставляли ноги. В основном это были работники плантаций, ферм и некоторых мастерских. Они сами уже давно бы перестали работать, но что ни поделаешь, чтобы прокормить себя и свою семью? Нам лишь оставалось провожать повстречавшихся нам рабочих промышленного центра взглядом. Кроме них на Загородной улице мы никого из гражданского населения не повстречали.
Зато патрульных было очень много. Патрульные-особо сильный и уважаемый класс людей, после охотников, конечно, который присматривал за порядком внутри Лесной общины. Лютые, безжалостные лгуны и лицемеры, на содержание которых руководство тратило огромное количество всякого рода ресурсов, необходимого для других жителей. Черные штаны, черные камуфляжные костюмы, черные береты и такого же цвета берцы-и это довольно не весь список их и без того богатого и разнообразного гардероба. Но не только это выделяло их на фоне других жителей общины. Также им полагалось иметь собак, немного мутировавших, конечно. Да, да вам не послышалось. Никому, кроме патрульных не разрешалось их заводить. Собаки вообще в нашей общине редкость. Всего-то голов десять, если не меньше. Отчим рассказывал, что в общине собаки появились совершенно случайно. Еще во время возведения Лесной общины к группе строителей из лесу выбежало семеро безобидных щенков несколько месяцев от роду. Вроде обычные собаки, что в обилии бегали по городу еще до Катастрофы, но передние лапы очень напоминали человеческие руки. Только вместо пяти пальцев было четыре. Каждый из них заканчивался острым черным когтем, по форме напоминающим серп. Скулили, скулили щенки, да тут мужики-то и поняли, что мать потеряли или заблудились. Вот и приютили в общине, ну не прогонять их же голодными и замерзшими?! А что, вроде не опасные, да и охрана, какая-никакая, а будет в скором времени. Не прогадали мужики тогда! Полезного они сделали немало. Похожие на питбуль терьера переростка, эти твари были крупнее и намного яростнее своих предков. Темный зеленовато-коричневый окрас помогал им во время охоты сливаться с местностью и таким образом оставаться незаметными для других хищников. Передние лапы к удивлению многих имели по четыре пальца каждая. Морды же не изменились. Такие же уродливые и злобные. Одно слово - твари. Такие же, как и некоторые люди.
Арсенал у патрульных был не то, что хорошим. Изумительным по нынешним меркам. Новые автоматы Калашникова, иногда попадались и покруче. Тратили на патрульных и огромное количество различного рода боеприпасов: патроны разного калибра, гранаты, ножи. Только из-за них мы и бедствовали. Буржуи хреновы! Но без них Лесную общину захлестнула бы волна убийств, кровопролития и грабежа. Но хоть тут-то от них есть хоть какая-то польза.
Ряды жилых отсеков закончились, и за ними открывался небольшой круглый участок, заделанный под своеобразную площадь, за которой каждый день тщательно ухаживали. Слева от нее из самой вместительной палатки, принесенной с поверхности, была сделана маленькая церквушка, в которой каждое воскресенье проводились многочасовые службы. Проводил их отец Иоанн - малообщительный худой дедок, живущий в этой же палатке вместе с женой и семью маленькими детьми. Его семья была самой большой в общине. Церквушку несколько раз чуть не сожгли вандалы, но они были пойманы и предстали перед отцом Иоанном. К всеобщему удивлению наказывать их батюшка не стал, только несколько часов беседовал с ними наедине. После того разговора этих вандалов буквально подменили. Они каждый день, стоя на коленях почти сутки, молились у входа в церквушку. Отец Иоанн, проходя мимо них, удовлетворенно кивал головой. На вопросы окружающих насчет той беседы он, хитро улыбаясь, отмалчивался. В общем, странный дед. Напротив церквушки располагались торговые ряды, состоящие из пяти небрежно сколоченных из деревянных досок прилавков. Товара было мало, но по ценам он превосходил один отсек со всеми удобствами и прелестями. Торговали в основном оружием, пищей, украшениями, принесенными с поверхности, кто-то даже наркотой. Но никто почти к этим прилавкам даже не подходил, так как жители общины добывают в основном все сами. Рискуя своей жизнью, добывают для поддержания или спасения других. Да и такие бабки не каждый готов был выложить. Сейчас за пустующими прилавками никто не сидел.
-Да неужели! – воскликнул Егерь, всплеснув руками. – Никого нет! Поняли, наконец, что с такими ценами им ничего не светит…
Охотник, улыбаясь, покачал головой.
Мы подошли к зданию совета общины, выглядевшему почти, по рассказам отчима, как Белый дом в США. Но по размерам, окраске и аккуратности выполнения работы оно сильно отличалось от стоявшего где-то далеко на поверхности собрата. Но, даже не смотря на такие недостатки, выглядела палата величественно. Отворив высокие резные деревянные двери, изготовленные умельцами промышленного центра, мы вошли внутрь. И тут я застыл на месте. Настолько красиво выглядела палата изнутри. Ярко освещенная, просторная. Чистая, в конце концов! На бетонном полу лежал огромный круглый ковер без единого пятна. На стенах висели небольшие картины с изображением моря, леса, женщин. С потолка свисала большая лампа. Она настолько ярко светила, что сперва мне приходилось прикрывать глаза рукой, чтобы не ослепнуть. Семен же стоял в углу комнаты и смотрел на мой восторг.
-Ну, насмотрелся, - выдохнув, спросил охотник.- Дальше идти можно?
-Удивительно, просто удивительно! – все, что я смог из себя выдавить, продолжая рассматривать комнату.
В ней было две двери, находящиеся параллельно друг другу. Мы вошли в левую. Эта комната в отличие от первой не была так ярко освещена, да и размерами значительно уступала предыдущей. Тусклый свет придавали ей несколько факелов, прикрепленных к стенам. Потолок был закопчен, причем очень сильно. Никакого ковра не было и в помине. Лишь холодный бетонный пол. Посередине комнаты стоял длинный стол прямоугольной формы, за которым уже сидели Леха Чубатый с вечно стоящим хохолком рыжих волос и Миха Динамит.
Леха является одним из самых первых участников, приглашённых в прославленную на всю Лесную общину команду Капкана. Жил он с вечно пьющей женой и двумя дочками в небольшом отсеке возле гермоворот. Дома он бывает редко. Большее время проводил в трактире, что возле столовой. Родился Леха еще до Катастрофы. Отец его был военным, а мать доктором. Когда отгремела последняя война, Лехин отец был одним из самых первых кто вышел наверх. Через семь лет он погиб в схватке с варгом. Мать недолго горевала после смерти мужа и сразу убежала к другому. Леха ненавидел нового дружка матери. Чтобы не видеть его, он целыми днями бродил по подвалу и возвращался поздней ночью, когда уже все спали, а с утра все начиналось сначала. Поняв Лехину ненависть, мать вскоре поставила его перед жестоким выбором. Либо она остается с новым мужем, и они живут все вместе, либо пятнадцатилетнего Лешу отдают в приют. Чубатый долго колебался, взвешивая все за и против, но вскоре выбрал первый вариант. Но, к его радости, видеть в своей жизни этого мерзавца пришлось недолго. Во время переселения в новое убежище мать и ее новый муж погибли. Леха долго оплакивал потерю родного человека, а про ее ухажера они вспоминать не хотел. Несколько недель сидел в своем отсеке, никому не показываясь на глаза. Но время лечит. И вскоре Леха стал жить сам без чьей-либо помощи. На поверхность он вылазил редко, но метко. Иногда такого добра принесет…Счастливчик, в общем. Многие в шутку считали, что такую ошеломляющую удачу ему приносят вечно стоящий хохолок волос. Сам же Леха, впервые услышав это предположение, только громко рассмеялся. “Возможно, - улыбался он. – Возможно!”
Миха тоже был парень с особым, неповторимым характером. Этот добродушный лысый толстяк всегда был в центре любых скандалов и драк. Миха ни с кем кроме кружки прохладного пивка не разговаривал по душам. Иногда он так нажрется, что его приходится домой за руки или за ноги тащить, при этом толстяк никогда не сопротивлялся, что было весьма странно для его бурного нрава. Живёт с молоденькой красавицей и двумя ребятишками, очень схожими с папашей. Такие же толстые, ленивые, шумные и капризные. Старший сын, кстати, тоже Миша зовут, даже уже один раз, в тайне от родителей, попробовал пива, за что огреб потом по первое число. Наверно, в будущем станет таким же, как и отец. Будут вместе в обнимку сидеть и, распевая песни, пить пиво. Но от большинства жителей Лесной общины Миха отличался беспредельной добротой, что весьма редко встречается в наши дни.
С ними двумя никогда не бывает скучно. Уж поверьте. Особенно с Михой.
В углу комнаты находился высокий деревянный шкаф, на дверцах которого еще сохранились стекла. На дальней стене висела большая старая карта Новгорода и прилегающих территорий. Возле нее, что-то изучая, стоял Капкан. Егерь громко кашлянул, тем самым дав понять, что все члены охотничьей группы уже собрались. Услышав это, Капкан развернулся, поприветствовал нас, и жестом руки попросил присаживаться. Я никогда не был так близко с Капканом. Он был уже немолод. Пока еще редкая седина окрасила в нескольких местах темно-каштановые волосы. На лбу и под глазами начали появляться первые морщины. Но даже несмотря на все эти проявления старости, Капкан выглядел слишком бодрым и сильным. В возрасте пятидесяти трех лет этот охотник вырастил не одно поколение сталкеров и охотников. Именно на его широкие плечи и легла такая вот нелегкая работенка. И справлялся он с ней на твердую пятерку. Но годы брали свое. С каждым новым выпуском Капкан будто становился на пять лет старше. В прошлом году дядя Саша отказался от дальнейшего воспитания юных защитников Лесной общины.
Не знаю, какой бы была жизнь общины без дяди Саши. Сам он родом из Пскова и приехал сюда по службе. По истечению срока уже замышлял рвануть с женой и двумя дочерями в отпуск на море, но судьба расположила иначе. Теперь он здесь, в Лесной общине, как и полсотни других людей с кем судьба сыграла злую шутку. А сколько в мире осталось таких вот людей? Таких вот неудачников… или счастливчиков?
Подойдя поближе к столу, он медленно осмотрел присутствующих и, немного подождав, начал говорить:
-Так, ребятки, вы все знаете, зачем я вас сюда позвал. Завтра мы вновь идем на охоту.
-Мы же только вчера пришли! – жалобно простонал Миха. – Зачем нам опять идти?
-А затем, что напавшие вчера белки проникли во второй оборонительный рубеж и разгромили продовольственный склад. Съели почти всё мясо, а ягоды и грибы - раздавили. Если не предпримем меры, то вскоре наступит голод. Вы этого хотите?
Все молчали, не зная, что сказать. Миха от дальнейших споров с командиром отказался, видимо, наконец-таки, поняв причину.
-Я так и думал, - продолжил Капкан, опершись рукам о стол. - За грибами сегодня утром парочку женщин отправили в сопровождении двух сталкеров. Все, слава Богу, вернулись, и три корзины грибов набрали. На пару недель должно хватить. Осталось только мяса раздобыть и все более-менее стабилизируется. А добыча мяса - наша работа.
Мы одобрительно закивали.
-Теперь такой вопрос – куда охотиться пойдем?
-Надеюсь, что не в Савино,- опять возникал Миха.
-А что там не так? – поинтересовался я.
-Во парень даёт! - усмехнулся Миха, потрепав меня за плечо.- Там ведь росомах тьма-тьмущая.
-И дикобразов гнездо там неподалеку,- дополнил друга Семен.
-Точно! Вот этих паршивцев я меньше всего хочу увидеть. Мало того, что умные черти, так еще и колючками своими до смерти забить могут. А страшные-то какие! Аж волосы на жопе зашевелятся, - тут Миха заржал, что было сил, иногда похрюкивая от переполняющего его с ног до головы веселья.
Я и Семен тоже засмеялись. Леха же, видимо считая шутку товарища неудачной, молча смотрел на нас и не разделял всеобщего веселья. Как и командир группы.
-Вы закончили?! – рявкнул Капкан.
От такого неожиданного и громкого крика я чуть не подпрыгнул со стула. Миха сразу же перестал трясти меня за плечо и тихонечко положил руку на стол. Егерь немного вздрогнул, а Леха так и сидел, даже не шелохнувшись.
-Как бабки базарные, ей богу! – Капкан не любил, когда треплются не по теме. – Так вот, в Савино, естественно, охотиться не пойдем! Не знаю как вы, а я пожить еще хочу. Где-нибудь возле Бронниц охотиться будем.Так, выходим рано утром. Поешьте, помойтесь, в оружейке возьмете все необходимое. Но много не набирайте, чтоб не тяжело было, если, не дай бог, драпать от кого-нибудь придется. Вроде ничего не забыл… А! Вот ещё что! Канистру не забудьте взять, а то воды мало, набрать надо. Ну и напоследок короткий инструктаж. Идем парами, смотрим по сторонам, не стреляем без моего приказа, а требует ситуация, то короткими очередями. Патроны экономим. Не отстаем и не разговариваем без причин, так как шум может привлечь мутантов. Слушаете мои команды, никакой самовольности! Прикрываем друг друга. Ну, вроде как все, что я хотел вам сегодня сказать. Вопросы ко мне имеются?
Никто из присутствующих не поднял руки. Капкан так кратко, чётко и понятно все изложил, что никаких вопросов возникнуть просто не могло.
-Если вопросов нет, то идите отдыхать. Завтра у нас будет трудный день.
После этих слов, мы все поднялись со своих мест, попрощались с командиром и направились к выходу из палаты общины. Я возвращался в свой отсек. Судя по пустующей улице, еще никто из работяг не вернулся с работ. Улица-призрак, блин. Ан нет, кто-то все-таки живой тут есть! Тут ко мне со всех ног подбежал мальчик лет восьми в серой рубашке и синих подштанниках. Кожа у него была бледного, почти белого цвета. Такое отклонение было почти у всех, кто родился после Катастрофы. Из-за недостатка солнечного света, кажется.
-Вы Андрей Макаров? – спросил мальчонка писклявым голоском.
-Ну я. А что?
-Вас Павел Сергеевич вызывает на срочный разговор, - мальчик поправил сползшую на бок коричневую кепку.
“Что же ему опять понадобилось?”
-Спасибо за послание, - я похлопал мальца по плечу и направился к отсеку отчима.
Он как обычно сидел, нет, утопал в принесенном ему с поверхности кожаном вертящемся кресле. Ой, как он им дорожил….Даже мне не разрешал на нем сидеть!
-Значит завтра? – спросил он, выкладывая на стол несколько маленьких белых кругляшков. Таблетки. Отчим каждый день съедал около десятка таких. Они помогали его больному сердцу работать исправно. Зародившийся в день потери семьи инфаркт медленно убивал его изнутри. Таблеток, как и многих других важных вещей, категорически не хватало. Выложив последний кругляшок на стол, отчим нервно цыкнул, бросив пустую баночку обратно в полку.
-Что такое? – поинтересовался я, увидев его недовольство.
-Таблетки закончились. Зараза! А другой упаковки пока нет.
-Я могу попросить Влада, чтобы он достал их тебе.
-Корейца этого? - отчим исподлобья посмотрел на меня. – Не, спасибо, и без него как-нибудь обойдусь. Я лучше Гришу вон отправлю.
Гришка Сердюков - вечный помощник моего отчима, который приносил ему из опасных походов разные вещи. И таблетки в том числе. Этот высокий, худощавого телосложения парень лет двадцати пользовался уважением всей общины, несмотря ещё на свои юные года. Я даже иногда ему завидовал, ведь в свои двадцать лет Гриша достиг большего, чем я за свои двадцать шесть. Хорошо оплачиваемая должность помощника руководителя Лесной общины, большой уютный отсек практически в самом центре убежища, толпы поклонниц, опасная, но увлекательная работа разведчика и собирателя. А я что? Лишь только пасынок руководителя, да начинающий охотник, чудом попавший в группу Капкана, и то, наверно, после первой же охоты меня вышвырнут оттуда. И все.
-Завтра идете? – громче повторил свой вопрос отчим.
-Да, да,- вяло ответил я.
-А на сколько?
-Точно не знаю, но на день-два точно.
-Ты там особо не геройствуй, будь поаккуратней и покажи им какой ты на самом деле охотник! - отчим повторил самую употребляемую фразу в мой адрес, сделав ударение на последнее слово.
Он всегда так говорил, когда я уходил в дозор или на охоту.
-Ладно.
Медленно развернувшись, я побрел к себе. Спать. Но, не пройдя и двух шагов, меня остановил отчим:
-И еще, Андрей.
-Чего?
-Возвращайся скорее. И удачи тебе.
-Хорошо, – выходя из отсека отчима, сказал я.
* * *
Почти всю ночь я не спал. То ли от нервов, то ли от страха, то ли от мысли о завтрашнем дне, о завтрашней охоте. Мысли о том, что будет ждать нас в непроходимой гуще леса. Вернёмся ли мы с добычей или без нее? Вернёмся ли мы вообще?
Грядущее событие заставило меня вспомнить про еще одно происшествие, которое изменило мою жизнь. Первая самостоятельная охота. Ничто так глубоко не западает в душу и память настоящего охотника как чувства, испытанные тогда. Страх, адреналин, радость или печаль: все это оставляет несмываемый след на душе.
Случилось это в день моего двадцатилетия. Каждый юноша, достигший этого возраста, должен был пройти особый ритуал, выполнение которого закрепит за ними почетное звание мужчины. Первая самостоятельная охота. Все юноши с разными чувствами ожидают этот день. Я вместе с Игорем и Женей, которым недавно тоже исполнилось двадцать, очень сильно боялся. Хорошо, что хоть ночью не посылают. В это время суток зверьё просто бешеное. Вместо того чтобы поймать кого-то, ты сам становишься жертвой.
Уже с раннего утра мы в полном охотничьем облачении стояли возле гермоворот. Капкан бродил перед нами из одной стороны в другую. Он всегда провожал юных охотников в путь. Прочитав небольшую лекцию про ожидающие нас опасности и технике безопасности на поверхности, Капкан выдал одному из нас двустволку с несколькими патронами, остальные же довольствовались луком и с десятком стрел. Женя, как самый старший из нашей группы, сразу же выхватил двустволку. Я же с Игорем, нехотя, приняли из рук Капкана лук и стрелы. Изготовление более-менее нормального огнестрела к тому времени еще не наладилось, и охотникам приходилось выходить наверх с луком и стрелами. Это уже потом через пару лет после переселения в новое убежище начали конструировать кое-какие арбалеты, обрезы, двустволки и прочее оружие. Слава богу, материала для их изготовления было предостаточно. До этого времени ценившийся очень высоко огнестрел выдавался только в особые случаи и под роспись. Если оружие не возвращалось во время или было хоть как-то повреждено или поцарапано, то взявшего его охотника или сталкера серьезно наказывали, лишая ночного пайка, месяца вылазок, направляя на скучные работы на плантациях и тому подобное. Открыв ворота, Капкан пожелал нам удачи. И только поднимаясь по бетонной лестнице наверх, я заметил стоящую неподалеку от зданий промышленного центра сутуловатую фигуру отчима. Он грустным взглядом провожал меня в этот опасный путь. Конечно же, волнуется. Не каждый день посылаешь своего пасынка на охоту и потом долго терзаешься мыслью о том, что он может не вернуться. Я же старался не думать о плохом. Радовал тот факт, что всё-таки на охоту я иду не один, а с друзьями, которые всегда помогут в трудную минуту. По крайней мере, всегда было именно так. Но только не в тот раз.
Тогда стоял тёплый летний денёк. Август только-только ступил на порог, повествуя о скорой кончине лета. Но не жары. С конца апреля и до начала сентября температура воздуха практически никогда не опускалась ниже двадцати пяти градусов тепла, превращая и без того выжженную ко всем чертям планету в гигантскую топку. Все жители убежища старались носа не показывать на поверхность, отсиживаясь в приятной на то время сырости и прохладе подземелья. Зимой же становилось неестественно морозно. Иногда даже люди умирали от холода. Это случилось, слава богу, пока только трижды. Времена нынче такие суровые пошли. И чтобы выжить, человек тоже должен стать таким же незыблемым и суровым. Уже пройдя по поверхности метров сто, я обливался собственным потом. Если сидя в майке и шортах в убежище ты просто высыхаешь дочиста, а тут еще замаскированные охотничья куртка, заполненная всякими прибамбасами, штаны, тяжелые ботинки. Не поверхность, а южный курорт прям!
Как только Лесная община скрылась из виду, мы сняли почти всю верхнюю одежду, оставаясь лишь в футболках и штанах. Пошли против ТБ, всеми силами вдалбливаемой Капканом перед выходом, но жара вынудила. Слава богу, оставшись без средств защиты, бояться практически было нечего. Радиация. Ее в области почти не было, так что возможность подцепить лучевую болезнь была практически нулевая. Зато Новгород был полностью охвачен радиационным облаком, хотя прямых ударов атомным оружием по нему не производилось. Охотничьи костюмы запихнули в рюкзак Игоря, все равно этот халтурщик ничего практически не нес. После получасовой ходьбы по болотистой местности мы вышли к небольшой опушке, поросшей высокой желтоватой травой. На время охоты мы решили устроиться на вершине небольшого холмика, что находился на границе леса с опушкой. С нее все пространство просматривалась как на ладони. Видны были даже мельчайшие ямки, кочки и другие неровности местности! Просто отлично! Временное пристанище и точку обзора решили устроить возле поваленной сосны. Из-за толстого ствола нас заметить будет крайне тяжело, что было нам только на руку. Обустроившись, мы начали пристально ожидать появления потенциальной жертвы. И только спустя час томления нам повезло. Причем ещё как повезло! На эту самую опушку, с противоположной от нас стороны, вышло большое, особей в тридцать, не меньше, стадо оленей. Красавцы! Прекрасное сочетание грации, силы и великолепия. Мне всегда нравились олени. Особенно в качестве закуски. Здоровые, высотой под три метра эти парнокопытные весили около трехсот пятидесяти килограмм. И эти триста с лишним килограмм я и намеревался любой ценой доставить в общину. В моей голове сразу появился план поимки одного из оленей. После множеств попыток я, кое-как выпросив у Игоря его накидку военного цвета, быстро надел ее и, несмотря на недовольные возгласы Жени, отобрал у него двустволку. Первая часть моего плана сработала как по маслу. За ней следовала вторая-наиболее опасная. Взяв в руки лук и закинув двустволку за спину, я лег на землю и пополз к стаду, иногда выглядывая из травы, чтобы осмотреться и измерить примерное расстояние до оленей. Женя и Игорь остались на своих местах и прикрывали меня. Сухая трава немного шуршала, что, естественно, могло выдать потенциальной жертве моё местоположение, и я старался шуметь как можно меньше. Слух у оленей был просто изумительным. Говорят, что они могут услышать голоса людей, находящихся в сотне метров от стада. Про оленей было ещё много мудреных историй, в которые и не поверишь сразу. После недолгого осмотра стада я выбрал добычу. Ею оказался крупный самец с огромными ветвистыми рогами, которые висели на стенах почти в каждом жилом отсеке Лесной общины. Это был ценный трофей. Также рога применялись и в медицине. До этого самца ползти было ближе всего. Метров семь-восемь. Да и стоял он отдельно от всего стада. Преодолев три четверти этого расстояния за полминуты, я присел на землю, достал две стрелы из колчана, прицелился и задержал дыхание. От сильно колотящегося сердца руки дрожали, и прицелиться хорошенько не сразу получилось. Волновался, что скрывать? Первая охота все-таки. Когда олень оказался в метре от меня, и я собирался уже отпустить тетиву, со стороны леса послышался долгий пронзительный вой. Я задрожал ещё сильнее. Этого только не хватало. Вместе с нами на охоту вышли наши старые товарищи. Волки. Я не шевелился. Стоявший передо мной олень резко поднял голову, поводил ей из стороны в сторону, громко заревел и как на меня прыгнул. Я еле успел отскочить, чуть не получив здоровенным копытом по лбу. Но за самцом, оказавшимся, судя по всему вожаком, последовало целое стадо. Около тридцати испуганных до смерти парнокопытных бежали подальше от появившейся угрозы. Началась неразбериха. Грубый рев, топот сотни ног, и тонкий протяжный вой перемешались в непонятный гул. На четвереньках я еле-еле пробегал, переползал, перепрыгивал под телами, ногами и копытами несущихся в лес испуганных оленей. Между ними, выгибая спину, пробегали несколько тёмных силуэтов волков. Их было всего трое, но этого хватило, чтобы напугать до смерти большое стадо оленей. Один из хищников, уже определив жертву и вплотную приблизившись к ней, подпрыгнул, выкинув вперед передние конечности и открыв зубастую пасть. Но волк рано обрадовался. Олень резко остановился и что было сил лягнул задними лапами волка по морде. Послышался противный треск. Волк с визгом упал прямо передо мной. Его когтистая лапа расцарапала мне колено. Я немного поморщился. Хищник еле дышал. Глаза его были закрыты. Из зубастой пасти вывалился длинный мясистый язык синеватого цвета. Нижняя челюсть неестественно выгнулась в сторону. И тут я понял, что если я не убью этого волка, то поймать что-либо в ближайшие часы вряд ли получится. Резко достав из сапога нож, я быстрым движением вонзил его в шею хищника. Волк дернулся и сразу же замер. Вставать я пока не решался, так как боялся быть замеченным. Вскоре стадо оленей, и преследовавшие его волки исчезли из виду. Я на всякий случай высунул голову из травы, осмотрелся по сторонам и, убедившись, что все тихо, начал собираться. Стрелы почти все вывалились из колчана и были сломаны. Лук постигла та же участь. Он тоже выпал из рук во время кувырканий под телами оленей. Ну хоть двустволка цела! А то бы мне за нее по шее-то надавали! Ощупав себя на наличие травм, ушибов или порезов и ничего не найдя из этого перечня, я взял труп волка за хвост и потащил его к тому месту, где ждали меня Женя и Игорь. По возвращению передо мной встала картина, которая просто вывела меня из себя. Пока я со всех ног, рискуя своей жизнью, драпал от стада оленей и внезапно появившихся волков, эти два ушлёпка, устроившись поудобнее возле поваленного дерева, громко похрапывали, отложив подальше лук со стрелами. А я-то думал, почему они не стреляли, когда на опушке появились волки. И доверяй теперь таким. Ладно. Положив принесённый труп возле Жени, я отошел от него на пару метров, и, на свой страх и риск снова привлечь хищников, громко завыл. Резко вскочив на ноги и увидев перед собой тело волка, Женя заорал с такой силой, что потом пару дней без голоса ходил. Выйдя из укрытия, я подошел к “другу” и прописал очень сильный подзатыльник. Тот даже пошатнулся и что-то обижено прохрипел про себя. Разбудив Игоря и тоже прописав ему затрещину, я взял труп волка, закинул его к себе на спину (слава богу, не тяжелый попался) и молча похромал в направлении Лесной общины. Рана на колене давала о себе знать редкими вспышками боли и рези.
Обратно в общину мы вернулись уже к наступлению ночи. У ворот нас все так же встречал Капкан. Увидев добычу, он удовлетворенно присвистнул. Впервые на его памяти кто-то после первой охоты приносил в общину волка. Барсуков приносили, детенышей росомах, оленей часто, но чтоб именно волка… первый раз. Бросив труп хищника к ногам Капкана, я сразу направился к Лекарю, здешнему доктору, чтобы обработать рану. Этот седовласый старичок шестидесяти лет, увидев царапину на ноге, бросил все свои дела и, охая-ахая, искал склянку с йодом. После недолгих поисков Лекарь капнул несколько капель мне на ногу, аккуратно растер ватной палочкой и велел несколько часов лежать на кровати, стараясь не вставать. Рана хоть была и маленькая, но болела она жутко. Поблагодарив Лекаря за помощь, я похромал к своему отсеку. Мимо меня прошли Женя и Игорь. Они пытались извиниться за произошедшее недоразумение и клялись, что такого больше не повторится. Я, не желая слушать их оправданий, отмахнулся и громко захлопнул перед ними дверь отсека. Как вот назвать их друзьями после того, что они сотворили? Язык даже не поворачивается. Не разговаривал я с ними еще пару недель, настолько сильна была обида, но вскоре они были прощены. С тех пор я всегда полагаюсь на себя и только на себя. Мне хватило и того случая на первой охоте. Испытывать подобное мне как-то больше не хотелось. И, надеюсь, не придется. Никогда.
Вдруг кто-то тихонечко постучал в дверь.
-Войдите! – крикнул я.
Это был отчим. Он вошел внутрь отсека и, отчего-то поморщившись, оперся плечом о дверной косяк.
-Вставай, Андрюш. Скоро на охоту идти.
Андрюш? Раньше со мной отчим так ласково никогда не разговаривал. С чего это он вдруг? Да и выглядел он как-то плохо. Какой-то бледный весь. Слабый. И сколько же я думал? Час, два, всю ночь? А ведь я и ни минуты не поспал! Ладно. Наверстаем как-нибудь.
-С тобой всё хорошо? – повернулся я к отчиму.
-Нормально все. Просто устал. Всю ночь документации различные проверял, ни на секунду даже глаз не сомкнул,- сказал он, погладив свободной рукой давно небритый подбородок.- А ты вставай, одевайся да иди, поешь. Я сказал Славке, чтобы вам еды в дорожку положил.
Нехотя поднявшись с кровати, я заправил ее и, надев штаны и водолазку, прихватил полупустой портфель и со всех ног побежал в столовую, где меня уже ждала еда. Не жуя, проглотив завтрак, я скорее побежал в оружейку за снарягой.
К гермоворотам я уже шел с забитым до отказа рюкзаком и облаченный в несколько слоев теплой одежды. Стекло висевших на лямке лыжных очков громко барабанило по застежке рюкзака. Меня переполняла радость. Наконец я пойду на охоту с бандой Капкана. На-ко-нец! Мне до сих пор в это не верилось. Даже ущипнул себя пару раз, думая, что все происходящее вокруг меня это всего лишь сон. Возле ворот уже стояли Леха, Миха с канистрой для воды и Семен. Не было только Капкана.
-Сейчас он Клыка покормит и подойдет, - сказал Чуб, увидев недоумение на моем лице.
На охоту Капкан всегда брал с собой Клыка. Дядя Саша был единственным человеком в общине, кому, кроме патрульных, разрешалось иметь собаку. Только вместо зеленовато - коричневого окраса шкуры у Клыка был черный, как ночное небо. Пса подарил ему мой отчим, когда Капкану исполнилось сорок пять. За эти года пес сильно вырос и окреп.
Спустя минут десять из ближайшего к воротам отсека вышел Капкан, и за ним вприпрыжку бежал Клык. Такой же радостный, как и я.
-Леха давай за мной, остальные ждите нас здесь. Мы скоро, - выпалил Капкан, поманив Чуба за собой.
Леха уставился на Капкана удивленными глазами.
-Да не боись ты, - успокоил того командир, – за масками сходим, да и еще кое за какими принадлежностями.
У основных охотничьих групп Лесной общины был такой закон, что на любую охоту нельзя ходить без особых масок. Нет, это не те с изображением львов, тигров, зайцев и другого зверья, что раньше на праздники надевали дети. Эти маски были намного качественнее, прочнее и…страшнее. Делали их все в том же промышленном центре из дерева, в частности из дуба. Отличались они и тем, что помимо лицевой стороны у них была и затылочная сторона. По словам бывалых охотников это отпугивает хищников. Они (хищники) думают, что человек, даже стоя к ним спиной, видит каждое их малейшее движение. И это действительно работало! Но, к сожалению, не всегда. Помимо всего этого на висках масок аккуратно вырисовывались числа от 1 до 7. Они показывали ранг группы. Самой удачливой считалась группа, имеющая число 1. У Капкана же было число 2, что очень даже хорошо.
Прошло минут двадцать, прежде чем Леха и Капкан вернулись. Перед нами предстало настоящее зрелище. На Лехе вместо обычного свитера был одет странный громоздкий костюм. К его ткани было каким-то образом приделано огромное количество маленьких металлических шипов. Из-за плеча торчал тяжелый баллон. От него к круглой маске тянулась небольшая трубка.
-А ну ка повернись! – улыбнулся Капкан.
Леха неуклюжими косолапыми движениями кое-как обернулся и, все-таки не удержав равновесие под тяжестью баллона, с грохотом плюхнулся на задницу. Из-под маски раздалась приглушенная толстым слоем железа ругань. Все тут же взорвались истерическим смехом. Даже Леха, с трудом поднявшись на ноги, не без помощи Капкана, тоже засмеялся. Клык громко и радостно лаял, прыгая вокруг него.
-Все, посмеялись, и хватит, - утирая выступившие слезы, сказал Капкан. - Все в сборе?
-Да! – выкрикнули мы.
-Канистру для воды взяли?
-Конечно! – похлопав по ней, сказал Миха.
-Запасные рожки, ножи, гранаты? Сетку?
-Целый портфель.
Удовлетворительно кивнув, Капкан повернул голову к маленькой сторожевой будке и крикнул:
-Леня! Открывай ворота!
Услышав свое имя, сутулый старичок лет семидесяти с длинной бородой до груди и давно не стрижеными волосами вышел из будки, медленно, прихрамывая на одну ногу и что-то невнятно бурча, подошел к воротам и начал крутить винт. Ворота со скрипом разъехались в сторону.
-Ну, удачи! – сказал старик, задерживая взгляд на каждом охотнике.
-Спасибо, – бросил через плечо Егерь, надевая маску.
Пройдя несколько ступенек вверх, что-то заставило меня обернуться. В узкой щели закрывающихся ворот я заметил, как несколько человек кого-то вытаскивают из одного жилого отсека. В груди неожиданно закололо с такой силой, что даже слеза потекла. Я нагнулся и стиснул зубы от боли. “Что-то здесь не так”, - подумал я, вновь посмотрев на уже закрывшиеся ворота.
-Макаров, ты чего застрял там, - крикнул кто-то из охотников. - Давай быстрее, а то все зверье перестреляем без тебя.
Судя по приглушенному маской голосу, это был Семен.
-Иду, – надевая шапку, выдавил я сквозь боль.
* * *
Высокие деревья, высокое серое небо, высокие сугробы. Окружающий нас лес был одной огромной и невероятно завораживающей картиной почти что без цветов. Преобладал темно-серый, почти черный. Цвет, таящий в себе множество всего необычного, чего человек так и не смог и вряд ли сможет когда-либо понять. Цвет бед, разрушений, различного рода катастроф. Смерти. Но идущие по лесу люди готовы ко всем испытаниям и ничего не боятся. Или так им просто кажется? Время покажет.
Примерно через полчаса ходьбы, утопая по пояс в снегу, мы вышли к дороге, на которой стояли ржавые остовы навсегда застывших на одном месте машин, поваленные ударной волной деревья, высокие придорожные светильники и отходящие от них оторванные провода, покрытые инеем. Верхушки деревьев, вымахавших до невероятных размеров, окрасились в бледно-желтые тона. Солнце, редкий гость на зимнем небе, потихоньку поднималось наверх. Начинался новый день. Природа пробуждалась. Шли медленно и тихо, боясь привлечь внимание дневных хищников, которые были не менее опасными, чем ночные. Капкан с Клыком на кожаном поводке шли впереди, я с Семеном за ними. Строй замыкали Леха с Михой.
Сильный ветер выл, словно раненое чудовище. Подчиненные его такту крупные снежинки неприятно кололи кожу лица. На самой дороге снега практически не было. Только по ее краям да на ветвях рухнувших деревьев было видно белое убранство. Небо, как всегда, было окрашено в темно-серый цвет. Несмотря на всю эту серость, зима все равно оставалась одним из самых живописных и незабываемых времен года. Вся эта снежная кутерьма, свист ветра, хруст снега под ногами, его блеск и белизна западали в душу каждого человека. Именно зима привносила в нашу жизнь лучик света. Оставаясь все такой же, как и до Катастрофы. Не зря многие поэты давным-давно восхваляли ее, восхищались ею, посвящая стихи и поэмы. Этой прекрасной, русской зиме.
Тут Клык резко остановился, поднял голову, принюхался, вдыхая морозный воздух, и грозно зарычал.
-Что ты там учуял, дружище? – спросил у собаки Капкан, моментально остановившись.
-Наверно, что-то большое. И опасное, – вслух подумал я, крепче сжав автомат.
И словно подтверждая мои слова, на свободную от поваленных деревьев и машин часть дороги, в метрах сорока от нас, из леса выпрыгнуло огромное существо. Приглядевшись, я понял, что это за тварь. Волк. От своих предков этот обитатель здешних лесов отличался не только более крупными размерами. Отсутствие стада дало понять нам, что это был волк-одиночка, брошенный на произвол судьбы. Мощная голова была немного короче, чем у экземпляров до Катастрофы. Узкие глаза за время мутации переместились ближе к носу. Мускулистое, будто накаченное стероидами, тело только в нескольких местах было покрыто серой свалявшейся шерстью. Два небольших хвостика покачивались из стороны в сторону. Этот здоровяк был основным конкурентом в пище для человека, да и не только для него. Длинные уши-локаторы каждую секунду подрагивали, пытаясь что-то услышать. Из пасти показывались большие желтые клыки, которые охотники носили на шее. Это было что-то вроде талисмана силы, как и хвост варгов. Волк, нервно царапая землю когтями, переступал с одной короткой передней лапы на другую. Задние же были раза в два длиннее. Из-за этого дефекта быстро волк бегать не мог. Но вот в охоте из засады равных ему не было. Прыгнет метров на десять в длину и поминай как знали. От одного только упоминания об этом животном бросало в дрожь. А представьте, каково было видеть его вживую, да ещё в паре десятков метрах от нас? Страшно, да?
Увидев его, мы сразу же спрятались за ближайшими машинами. Хоть чем-то полезны эти пораженные ржавчиной и коррозией рухляди. Капкан, чтобы волк нас не услышал, обхватил пасть Клыка руками. Пес, конечно же, сопротивлялся. Но поняв, что все усилия выбраться из хватки хозяина бесполезны, прекратил. Я аккуратно выглянул из-за распахнутой двери машины и увидел, что волк стоит на том же месте и принюхивается, задрав мощную голову вверх. Затем он осмотрелся и, злобно оскалившись, бросился обратно в чащу леса.
-Пронесло! – Миха снял свою маску, чем-то напоминающую морду бульдога, и вытер выступивший на лбу пот.
Разжав пасть Клыку и, выглянув ещё раз из-за машины, Капкан приказал идти дальше, пока кто-нибудь еще не наведался. Пройдя ещё примерно восемьсот метров вдоль дороги, мы вошли в ныне разрушенное село Мшага. Забытое богом место. Его старались обходить все: животные, люди и даже мутанты. Ибо попав в него, становилось как-то жутко. В селе были только остатки разрушенных и давно заброшенных домов. Их оплетало что-то похожее на разросшееся до невероятно огромного размера растение. Дома тоскливым взглядом глаз-окон следили за вторгшимися в село охотниками. Знаю, звучит глупо, но этот взгляд наваливался на нас непосильной ношей. Отчего шаги замедлялись, и становилось тяжело дышать. Отсутствие жизни делало это место еще страшнее. Мы прошли село, стараясь не задерживаться в нем ни на минуту.
Тонкая прозрачная лента незамерзшей речки появилась на нашем пути спустя пятнадцать минут как мы вышли из поселка Мшага. Отряд сошел с трассы и по небольшому холмику спустился к воде. Она была чиста, как слеза. Миха не боясь замочить и обморозить ноги, зашел в реку по колено и набрал воды в канистру. Мы же стояли на берегу и наблюдали за товарищем. Отнести канистру с водой в Лесную общину Капкан поручил все тому же Михе. Командир предупредил, чтобы он сразу возвращался сюда и что без него мы никуда не уйдем. Кивнув, Миха взвалил себе на спину тяжелую двадцатилитровую канистру, слегка пошатнулся под её весом и, выровнявшись, исчез в ближайших кустах. Затем Капкан повернулся к нам и тихо сказал:
-Следуйте за мной. Я отведу вас кое-куда. Там мы и остановимся на некоторое время.
Это было одним из десятков мест, в которых практически все охотники останавливались на отдых. В основном эти места были вырыты под землей, но достаточно редко попадались сооруженные на деревьях или вышках ЛЭП, где у хищников не было ни одного шанса добраться до людей. На одну из таких вскоре и вывел нас Капкан. У подножия вышки на одной из балок висела небольшая табличка. На ней было написано, кто и когда использовал этот лагерь. Я сумел прочитать парочку надписей. Несколько раз попадались росписи Капкана и других знакомых мне охотников. Поставив на бумагу свою закорючку, командир первым полез наверх. Мы последовали за ним. Леха поднимался последним. Несколько раз мы слышали доносившиеся снизу стоны:
-Помогите! Подождите!
Леха несколько раз чуть не сорвался вниз под тяжестью баллона. К счастью для него кто-нибудь из охотников был рядом. Либо я, либо Капкан. Подъем на верхушку ЛЭП, обычно занимающий минуты три, с помощью Лехи растянулся на все десять. На одной из уцелевших и наиболее крепко стоящих балок был сделан небольшой лагерь, хорошо оборудованный для длительного пребывания. Здесь тебе и печка-буржуйка, дрова (правда, к нашему приходу их почти не осталось), три меховых одеяла. Кое-как, усилиями Капкана и Семена, нам удалось затащить на деревянный помост тушу Лехи. Он часто и тяжело дышал. Сняв шлем, Леха первым делом глубоко вдохнул и выдохнул. Так он повторил несколько раз. По лбу к подбородку катилась крупная капля пота. Губы пересохли. Лицо покраснело.
-Ну…нахер!, -выругался Леха, отбросив шлем. – В следующий… раз… я… не стану этот… скафандр чертов… надевать!
Мы сложили все наши вещи в небольшую горку в дальнем конце лагеря. Капкан снял свою маску. Она была намного страшнее, чем у остальных участников группы. У нее был вытянутый горбатый нос, как у бабы Яги, прищуренные глаза и застывший в страшной улыбке рот с кривыми зубами. Она была сделана так натурально и так страшно, что даже мурашки пробегали по спине от одного ее вида. Именно такие, живые и страшные, маски изготавливались специально для командиров групп. У остальных же были простые изображения, делавшиеся по заказу самого охотника.
Капкан, уловив мой взгляд, сконцентрированный на его маске, нахмурился, но ничего не сказал. И невооруженным взглядом было видно, что командир меня недолюбливает. Может это будет только время?!
Капкан отвел на меня взгляд, немного помолчал, осматриваясь вокруг, и затем добавил:
-Мда…Воздух уже не такой свежий, как раньше, но дышать можно, - заключил Капкан, бросая в печку-буржуйку последние поленья. – Эй, новичок, - окликнул меня командир, - ты с Клыком оставайся, а мы с Сеней и Лехой за дровами сбегаем ненадолго. Если увидишь что-то, сразу же не стреляй. Ясно? Патроны береги. Мы скоро вернемся. И смотри в оба. Может Миха вернется.
Я медленно кивнул.
-Ну и отлично! Сеня, Леха, выдвигаемся, - а затем повторил, - мы скоро вернемся.
Вооружившись ножами, они быстро спустились с вышки и исчезли в лесу, оставив меня и Клыка наедине с природой.
Я сел возле вещей. Свернувшись у моих ног, Клык широко зевнул, обнажая свои огромные клыки, и вскоре заснул. Его тело согревало мне ноги. Пару раз погладив пса по голове, я посмотрел на небо. Из-за темных облаков еле-еле пробивались солнечные лучи. Повсюду произрастали искривленные деревья с раскидистыми ветвями, накрытыми снежной накидкой. Не было в них той, прежней красоты, данной им природой. Эх, как же всё изменилось… Раньше было намного красивее и безопаснее нежели сейчас. Не надо было ничего и никого остерегаться, не надо было ни от кого прятаться под землей или за бетонными стенами. Мы были частью природы, частью этого огромного и невообразимо прекрасного мира. А сейчас… лишь паразиты на теле гиганта. Мои размышления прервали донесшиеся снизу всплески воды. Я схватил снайперскую винтовку Семена и медленно подполз к краю лагеря. Внизу по колено в воде стояло два неизвестных мне существа. Я взглянул на них через снайперский прицел. Внешним строением твари очень напоминали высокого и худого человека с бурого цвета кожей, покрытой крупными роговыми наростами и волдырями. Водя из стороны в сторону огромными плоскими головами, они пытались что-то обнаружить в толще ледяной воды. На первый взгляд эти мутанты никакой опасности не представляли. Вдруг одна из тварей замерла на месте, как каменное изваяние, уставившись в одну точку. Так продолжалось несколько секунд. Тут с огромной скоростью тварь буквально выстрелила правой лапой в воду. Через секунду она вытащила ее оттуда с огромной рыбиной, извивающейся между длинными пальцами. Увидев, что собрат поймал добычу, вторая тварь с пронзительным визжанием прыгнул на него. Завязалась драка. Не ожидав нападения со стороны, первая тварь повалилась на спину. Рыба, выскользнув из пальцев и на прощанье ударив хвостом одну из тварей по блюдцевидной морде, плюхнулась в воду. Оба существа молча следили за уплывающей жертвой. Спустя немного времени мутант, из чьих пальцев ускользнула добыча, накинулся на менее удачливого собрата. От испуга он бросился в чащу леса. Разозленный неудавшейся охотой мутант бросилась за ним вдогонку. Недовольные рыки и жалобные визги еще долго слышались издалека.
Кроме тех двух горе-рыбаков из леса больше никто не выходил. Прошло четыре часа, а Капкан, Семен, Миха и Леха все не возвращались. Я забеспокоился, но ненадолго. Снизу послышался громкий шелест. Я выглянул за край лагеря, ожидая вновь увидеть каких-нибудь мутантов. Я спокойно выдохнул, когда увидел Капкана и Леху с полной охапкой дров. Я помог напарникам подняться. Очутившись наверху, Леха со злостью сорвал с головы круглый металлический шлем-сферу с маленькими застекленными прорезями для глаз и начал глубоко дышать. Весь красный он дышал так, как будто кислорода в атмосфере было критически мало. Простояв так минут десять, Леха без сил рухнул на сложенные в кучу портфели. Деревянным помост вяло скрипнул.
-Андрюха, - прохрипел он. – Кинь…воды.
Я поспешно отрыл из своего портфеля флягу с водой и протянул ее Лехе. Чуб вырвал её у меня из рук и начал пить большими глотками.
-Ну ка хватит! – крикнул Капкан, отнимая флягу у Лехи. – Тебе сейчас так много пить нельзя. Сдурел что ли? Отдых и только отдых, - затем он, кинув мне флягу, спросил. – Миха так и не вернулся?
Я помотал головой.
-Что-то долго его нет. Да и Егерь куда-то запропастился, чертяга старый. Так, орлы, я найду Семена, а вы тут оставайтесь! А! И поесть что-нибудь сварганьте! Леха, ты тоже оставайся, а то я вижу тебе и так херово.
-Угу, - промычал Чуб, лежа лицом вниз.
Оглядев развалившегося возле портфелей Леху, Капкан махнул нам на прощанье рукой и скрылся за краем лагеря.
* * *
Миха уверенной походкой шел из общины в сторону реки с автоматом в руках. Путь обратно должен оказаться легче. Вокруг тишина. Никого. Кроме идущего по лесу Михи. Высокие деревья почти затмевали собой все небо, так что непутевым охотникам или разведчикам определить день сейчас или ночь было практически невозможно. Но Миха знал, что сейчас день и никого бояться не надо. Почти все хищники отлеживаются в своих норах. Днем редко кого увидишь. Но это вовсе не означает, что вокруг никаких опасностей нет. Поэтому спокойно выдохнуть было ещё рановато. Ибо лес таит в себе множество опасностей, которые не сразу заметишь. Вдруг земля под Михой начала медленно проседать. “Наверно, почва такая”, - успокоил себя он. Миха прошел ещё немного, мгновенно забыв про этот случай. Нога увязла уже почти по колено, но, не замечая этого, он упрямо шёл дальше. С каждым шагом нога погружалась в почву всё глубже и глубже. А шагать становилось всё тяжелей и тяжелей. Миха всё ещё не понимал, в какую передрягу попал.
Голодный снег. Именно так называлось это непонятное явление. Это было что-то вроде зыбучих песков, но это название устарело. Да и зимой никаких песков не было. Так что пришлось придумать что-то новое. Остановились на голодном снегу. Просто, мрачно и загадочно. Это непонятное явление появилось совсем недавно и ловило свою добычу исключительно зимой, когда вокруг было невыносимо холодно. Отсюда собственно и название. И чтобы вытащить угадившего туда человека, надо было лишь оставить кусок мяса. А если у тебя его не оказалось, то, как говорится, не наши проблемы. Любого кто умудрится попасть в эту субстанцию медленно и безболезненно засасывало внутрь. И чем больше человек сопротивляется, тем быстрее уходил вглубь голодного снега. А потом через небольшие дырки, расположенные на его поверхности, слышался дикий вопль жертвы, заглушаемый громким треском ломающихся костей. Обнаружить место, где спрятался голодный снег, было практически невозможно. Бывалые охотники рассказывали, что размер территории может варьировать от одного до ста метров квадратных. Так что шанс угодить прямо в пасть этой субстанции был огромен. Особенно у начинающих охотников или разведчиков, которые ворон по дороге считают, а не под ноги глядят.
“А я как назло оставил рюкзак с едой у реки. Проклятье!”, - выругался Миха, наконец, поняв куда попал. Он уходил всё глубже в снег с каждой секундой. Да и к тому же избыточный вес охотника сыграл с ним злую шутку.
-Блин, так и знал, что худеть надо! – простонал охотник.
Попытки выдернуть ногу из голодного снега обернулись неудачей, ибо ее держало как тисками. Кричать охотник, разумеется, не стал. Боялся привлечь хищников. А время шло. Когда Миха уже увяз по грудь, он положил поперёк туловища свою двустволку, подаренную братом на тридцатилетие. Так хоть помедленней засасывать будет. Вокруг как назло не было ничего такого, за что бы Миха смог ухватиться. Ни ветки, ни камня, ни выпирающих корней. Ничего. Пустое место. Миха, прикрыв глаза, начал в спешке читать про себя молитвы, какие только знал. И тут либо Всевышний смиловался над ним, либо по счастливой случайности, но, уже по подбородок увязая в голодном снегу, Миха заметил идущего в метрах пятидесяти от него Капкана.
-Саня! – попытался крикнуть Миха, но его голос был похож на хрип умирающего старика.- Капкан! Саня!
И только с пятого раза Капкан услышал зов попавшего в беду товарища. На нём Миха, к счастью, обнаружил портфель.
-Слава тебе, Господи! Саня, любимый мой дружище,– Миха уже чуть не плакал, - я так рад тебя видеть!
-Ты как так умудрился, балбес? – поинтересовался Капкан.
-Да сам не знаю, - смутился Миха, затем сразу же выпалил. Подойди с левого края, там, вроде, не так глубоко, как здесь.
Капкан послушался и аккуратно подошёл ближе к Михе. Толстяка засосало уже до подбородка.
-У тебя мясо-то есть?
-Нужно было с этого начинать! – нервно шикнул Капкан. – А ты ж и поговорить умудрился, и о помощи попросить!
Капкан присел на колено и завозился в рюкзаке в поисках хоть маленького кусочка мяса.
-Быстрее! – уже верещал Миха. Говорить становилось всё труднее.
Снег, изрядно пахнущий мертвечиной, уже попадал под древесину маски. Миха закашлял. Ну и вонь! Мама родная! На то, чтобы переворошить весь портфель, Капкану потребовалось чуть больше минуты. Вещей-то в нем почти и не было, ведь все почти на вышке оставил. К радости Михи Капкан все-таки нашел в портфеле маленький кусок холодного мяса. К нему уже успели прилипнуть какие-то нитки, волосы и куски хлеба. Ничего, это нечто неразборчиво в еде. И поэтому Капкан, долго не раздумывая, бросил кусочек мяса в “пасть” голодного снега. Оно с противным хрустом поглотило его. Миха сразу почувствовал, как под ним что-то зашуршало, забарахлило, зашевелилось. Будто мясо пробудило некий механизм, ускорив в несколько раз его производительность. И в следующую секунду этот самый механизм заглох.
–Ну и что такое про…
Договорить Миха не успел. Голодный снег в прямом смысле выплюнул толстяка. Причем с такой легкостью он это сделал, будто охотник нисколечко и не весил. Громко матерясь, Миха подлетел на три метра над землей. Капкан, стоя на месте, с открытым ртом наблюдал за тем, как его друг в воздухе вытворяет чудеса акробатики. Но, увы, длилось это представление недолго. Посадка же оказалось не слишком удачной: приземлился охотник головой о торчащий из земли корень сосны. Миха, охнув, сразу обмяк. Капкан быстро подбежал к товарищу, присел, резко сорвал с Михи маску. Его лицо побледнело. Глаза закрыты. По лбу к подбородку медленно ползла красная дорожка. Хорошо, что маска более-менее защитила голову. Так бы травма была куда серьезнее. “Потерял сознание, - заключил Капкан, одевая маску обратно на Миху. - Через пару часиков должен оклематься”. Капкан поднялся на ноги, осмотрелся и, взяв Миху за пухлые ручонки, поволок его тяжелую тушу к той вышке ЛЭП, где располагался форт. Где их уже ждали.
* * *
С тех пор как полностью стемнело, прошло уже часа полтора, если не больше. За это время похолодало еще сильнее. Я все это время сидел, укутавшись в теплое одеяло. В некоторых местах оно покрылась инеем. Леха, уже пятый раз вздрогнув за последнюю минуту, на четвереньках подполз к небольшой печке-буржуйке, что одиноко стояла посередине лагеря, открыл дверцу и бросил внутрь несколько более-менее крупных и сухих поленьев. Сразу обдало волной тепла. Клык, поскуливая, зевнул и тоже подполз ближе к огню. Когда мне стало скучно, я начал разглядывать удивительный шлем, который носил Чуб. Сделан он был из железа и весил не менее трех килограммов. Лицевую часть шлема на уровне глаз рассекали две узкие линии. Как в них можно было что-нибудь разглядеть? Стекла в них были толстые и слегка грязные. Сбоку находился клапан, к которому крепился шланг, отходящий от висевшего на спине Лехи баллона. Его Чуб снял сразу, вернувшись из похода за дровами.
-Откуда у тебя такой костюм? - спросил я Чуба, кладя шлем на место.
-Батя подарил, когда жив еще был, - бросил Леха, ставя кипятиться небольшой чайник. – Царствие ему небесное. Иногда знаешь, как выручает! Особенно когда на тебя крупный хищник нападет. Волк, к примеру. Я уже и про мелких молчу. От них-то ничего не останется! В обычном костюме ты для них легкая добыча, но уже в так-о-о-о-м, как у меня, для них начинаются проблемы. Мало пробить острыми когтями толстую ткань, так еще им на шипы надо как-то не напороться. Вот тебе и польза от такого костюма. Но другое дело носить его просто так. Сдохнуть в нем можно. Внутри жарко как в печи да к тому же тяжело нести на себе этот чертов баллон.
Чайник громко завизжал. Леха поспешно снял его с печи и разлил по кружкам. Я взял свою и, прежде чем начать пить, вдохнул в себя чудесный аромат, источаемый этим напитком. Пахло травами.
-Мать собирала, - сказал Чуб, увидев мое наслаждение. – Сам не могу не насладиться им.
Еще раз вдохнув этот наиприятнейший аромат, я медленно начал пить, пока напиток не остыл.
-Сахарку не хватает, было бы вообще супер, - причмокнул Леха, сделав глоток.
Из глубины леса послышались рыки тварей. Я вздрогнул от их неожиданности и близости.
-Страшновато, да? – спокойно улыбнулся Леха, будто бы ничего и не услышав. Затем он подложил немного поленьев в немного тусклый огонь. Стальные же у него нервы! Твари рядом бродят, сожрать тебя хотят со всеми потрохами, а ему все до балды. Сидит, укутавшись одеялом, чаек попивает.
Дрова приятно потрескивали, придавая спокойную обстановку. И самое главное - тепло. Ночной лес был полон различных звуков. Журчание речки, пение птиц, завывание ветра. Даже рычания мутантов за последнее время стали почти родными. Уже не представляешь жизнь без всего этого. Леха достал из сумки несколько кусочков вяленого мяса и насадил их на шампур, что валялся возле одеял. Молодцы ведь некоторые охотники, что стараются как-то улучшить друг другу жизнь. Сюда это принесут, туда сё. Клык, почуяв приятный запах мяса, моментально открыл глаза, зевнул, облизнулся и заскулил, сосредоточив все свое собачье внимание на самом большом куске. Аппетит у собаки был ого-го! Увидев взгляд собаки, я взял у Лехи этот самый кусок и кинул его псу. Клык, громко чавкая, начал трапезничать и уже через несколько секунд от мяса ничего не осталось.
-Молодец!- погладил я пса по голове.
Радостный Клык, причмокивая, накинулся на меня и начал облизывать лицо. Вот она. Благодарность. Хоть и чересчур слюнявая!
-Хватит! Прекрати! - отбиваясь от пса, радостно кричал я.
В этот момент совсем близко послышался громкий хруст снега и непонятный хрип. Улыбка на лице Лехи молниеносно исчезла. Да и Клык сразу же слез с меня и, прижавшись к деревянному полу лагеря, начал злобно рычать.
-Кажется мы тут не одни, - прихватив автомат, Леха по-пластунски подполз к краю лагеря.
Хрип раздался снова, но уже ближе.
-Внизу две цели – прохрипел Леха. – Приближаются к нам.
Чуб резким движением зарядил автомат и взял две цели на мушку. Клык резко рванулся к краю лагеря, желая как можно скорее разобраться с неприятелями.
-Куда?! - еле ухватив пса за оставшийся на его шее поводок, крикнул я.
-Один из них залезает на вышку, второй пошел! - чуть уже не кричал Леха. – Они приближаются!!!
Чуб собирался выстрелить, но вместо грохота я услышал лишь глухой щелчок!
-Зараза, заклинило! – испугавшись не на шутку, Леха отбросил автомат в сторону и вытащил из кучи портфелей нож. Снова подполз к краю помоста. – Они совсем рядом.
Голос охотника сильно дрожал. Да и самого Чуба колотило здорово. Я, крепче схватив Клыка за поводок, широко раскрыл глаза от страха. ”Мама”,- вот и всё, что я мог сказать. Когда небольшая черная лапа с пятью пальцами схватилась за край помоста, я зажмурил глаза и отвернулся. Вот и все! Долгожданная охота закончилась, так и не начавшись. Никаких звуков выстрелов, верещаний мутантов, душераздирающих криков и свиста лезвия не было слышно. В следующую секунду нависшую над лагерем гробовую тишину разорвал…Лехин заливистый смех?!?! Я мигом открыл глаза. Стоявшая передо мной картина если не напугала, то очень меня насмешила. Оказывается, это были вовсе никакие ни чудовища, а вернувшиеся Капкан и Семен. Я не удержался и засмеялся вместе со всеми.
-Видел бы ты свое выражение лица, Андрей, - кое-как проговорил Леха. – Вот умора-то!!!
Затем он скривил рожицу, видимо показывая Капкану и Семену каким было выражение моего лица чуть больше минуты назад. Все снова засмеялись.
-Новичок, - пытаясь успокоиться, проблеял Капкан, - достань веревку в михином портфеле! А то поднять тушу этого дурачка как-то надо. И охапку хвороста тоже.
С этими словами Капкан вновь пополз вниз. Семен же остался с нами. Без его помощи мы вряд ли затащим тело Михи наверх. Веревку я нашел быстро и затем кинул один ее конец вниз. Слава богу, ее длины хватило.
-Тащите! – раздалось спустя несколько секунд.
-Ну-ка взяли! – скомандовал Семен.
И мы втроем потащили здоровую тушу Михи наверх. Краснея от напряжения, мы кое-как сдерживали в руках веревку. Она больно врезалась в кожу. Боль чувствовалась даже сквозь перчатки. Ноги скользили по деревянному помосту. Не навернуться бы! Вскоре нам удалось затащить Миху и привязанную к нему охапку дров на помост. Следом за ним показался Капкан.
-Молодцы, - поблагодарил нас дядя Саша, - всем пятерки. Фух, вы размялись хоть. А то сидели как отмороженные окуни. Хех!
Смотав веревку, я положил ее обратно в михин портфель.
-Кто его так? – спросил присевший рядом с Михой Леха.
-В пасть голодного снега угодил, - сказал Капкан, доставая из кармана самокрутку. – Подтащи его ближе к огню, а то замерз сильно.
-Жив хоть?
-Жив, жив. Просто сознание потерял и всего лишь, - успокоил друга Капкан, затянувшись. – Блин хочу бросить, а все никак! – сказал командир, недовольно уставившись на самокрутку. – Чертовка, так и манит вновь затянуться.
-Перестань их покупать, да и все! – предложил Леха. – Авось и перехочется. Раньше, года два назад тоже этим баловался. И, как видишь, бросил. Уже третий год не курю!
-Молодец, - выпучил нижнюю губу Капкан, затем он вновь посмотрел на самокрутку и выкинул ее. - Значит так, завтра продолжим путь, - дядя Саша подсел ближе к огню. - Сейчас пойдём-стопроцентно сдохнем, скажу прямо. Так что лучше переждать ночь здесь, в безопасности. Пока вы спите, я покараулю. Через восемь часов выходим. Ясно?
Мы устало кивнули.
-Всё, всем спать! Живо!
Когда все заснули, Капкан поднялся с помоста, надел шапку и аккуратно, стараясь никого не разбудить, слез с вышки ЛЭП и направился в лес, прихватив с собой Михину двустволку. “Это мне не показалось. Точно, - подумал про себя Капкан, шагая все глубже в лес. – Он же где-то тут был”. Долго искать “его” не пришлось. Он, усыпанный тонким слоем снега, лежал под поваленной сосной. Охотник подошел к ”нему”, присел, закинул двустволку за спину и стряхнул рукой снег. “Он точно не из наших. Нашивка на комбинезоне совершенно другая. Да и ухоженный уж больно слишком. Хм. Ладно, проверим получше”. Капкан немного повозился в “нем” и выудил из внутреннего кармана замерзшей толстовки небольшую мокрую книженцию. “Та-ак. А вот это уже интересненько. Ладно, разберусь потом, надо уже к своим ребятам возвращаться, а то как-то нехорошо их без присмотра оставлять”. Капкан положил книжку в карман куртки, поправил сползшую лямку двустволки и, поднявшись, пошёл обратно к вышке, оставляя позади себя замерзшее до смерти человеческое тело, рядом с которым валялся маскировочный костюм “Леший”, что собственно и привлекло внимание охотника, когда тот возвращался к вышке, таща за собой тело Михи.
* * *
Через семь часов очнулся Миха. Перевязанная голова гудела и чуть-чуть побаливала. Толстяк медленно приподнялся, подполз к своей сумке и достал оттуда фляжку. Брызнув на лицо немного живительной воды, Миха блаженно охнул. Хорошо… Услышав всплески воды и чьё-то тяжёлое дыхание, Капкан обернулся, вскинув ружье, в следующую же секунду опустив его. Никакой опасности. Только стоявший с поднятыми руками Миха.
-Как голова? – зевнул Капкан, кладя ружье на пол.
-Немного побаливает, а так все нормально.
-Охотиться сможешь?
-А ты сам как думаешь?
Капкан молча улыбнулся.
-А! Спасибо за спасение. Без тебя я б не выбрался сам. Я теперь у тебя в долгу.
-Да ладно тебе. Сколько раз ты мне жизнь спасал. Вот я тебе и отплатил. Теперь мы квиты. Будь добр, поставь чайник кипятиться. Поедим и выходим.
Когда чайник, посвистывая, начал в бешеном танце скакать по печке, Капкан всех разбудил своим громким басом:
-Подъём! Кто продолжит спать - останется тут. Ждать никого не будем!
Все быстро встали, так как оставаться здесь никто не желал. Охотники помылись, поели, затушили огонь в печи, и, спустившись с вышки, пошли дальше. Раненый Миха шел на поправку. Обвязанные вокруг головы бинты окрасились в красный цвет. Миха промыл их и снова обмотал вокруг головы. Бинты и другие предметы медицинского назначения были редкими, и одни и те же бинты приходилось использовать по несколько раз.
Хотя утро наступило уже давно, вокруг все еще было темно. Разглядеть что-либо помогал включенный фонарик Капкана. Как только мы вышли к трассе, в тусклом свете показался еле уцелевший деревянный мостик. Внизу когда-то протекала маленькая речушка. А теперь на её месте только высохшее русло, забитое разной грязью. Аккуратно перебравшись на другую сторону, Капкан приказал ненадолго остановиться. Он сел на холодный асфальт, достал из портфеля карту, разложил её и начал по ней водить пальцем.
-Сань, что-то не так?– забеспокоился Семен.
-Всё нормально. Просто с картой сверяюсь, - пробурчал через маску командир, почёсывая шею. – До Пролетарки шесть километров осталось, так что будьте осторожны.
-А до куда, примерно, доходят сохатые?- вдруг ни с того, ни с сего спросил я.
-Так вот! – ткнув пальцем в карту, показал Капкан.
-Мы уже на их территории!?
-Судя по карте, да. Так что, повторяю, быть предельно осторожными.
-Есть! – крикнули мы.
Дисциплина в отряде Капкана была железная. Что не так - сразу по башке. По-другому, увы, никак. Командир, положив карту обратно в портфель, привстал и кое-что добавил.
-Да, совсем забыл, в сам посёлок заходить не будем. Слишком опасно. Так что будем охотиться неподалёку.
После того, как охотники скрылись из виду, по их еще не заметенным следам, уткнув в дорогу свои приплюснутые носы, двигались одни из нынешних хозяев леса. Охота началась.
* * *
Группа из пяти охотников всё глубже и глубже проникала в чащу пугающего новгородского леса. Неизведанного, страшного, таинственного. Под ногами громко похрустывал снег. Солнце было почти невидимо. Его смертельный свет почти не проникал сквозь серые тучи и плотно прилегающие друг к другу еловые ветки. Они, словно скрюченные мохнатые лапы с костлявыми пальцами тянулись к охотникам, намереваясь забрать их жизни. Темно. Страшно. Каждый резкий звук пугал, заставлял настораживаться, крепче сжимать своё верное ружьё. Природа вновь устроила своеобразное испытание на прочность духа, сил, эмоций. Не каждый его пройдет. Но люди, пробиравшиеся всё глубже в сердце леса, были готовы. Ни ужасный холод, ни громкие пугающие звуки не могут их остановить. Сломать их настрой! Эти соперники казались матушке-природе неуязвимыми. Но лишь на секунду. Не дольше! У природы был свой козырь в рукаве. Специально для таких упертых и наглых, как эти охотники, возомнивших себя храбрецами. Мутанты. Она их направила по следам охотников. Твари не ели много дней. Оттого они были более злые, опасные, агрессивные. Природа специально подготавливала их, морила их голодом, мучила ради того, чтобы показать этим глупцам, кто тут настоящий хозяин. Люди потеряли свое право на царствование еще двадцать лет назад, но они снова хотят вернуть его любыми способами. Сами уничтожили свое главенство над всем миром, уступили его другим. И теперь, когда уже все казалось для них потеряно: жизнь на поверхности стала невозможна, кишащие вокруг орды мутантов, голод, холод, болезни, жажда, братоубийство, они вновь хотят вернуть себе трон. Но в этот раз природа не даст им это сделать просто так. Не-е-е-е-т. Пусть они познают истинную силу природы и ее право на власть, которую она потеряла именно из-за поганцев-людей еще много поколений назад. Теперь, когда ее воины, твари, готовы, природа ниспослала на них такую вкусную пищу. Людей. Охотники и бывшие властители земли в одночасье превратились в добычу. В конкурента. А конкурентов, как правило, нужно истреблять. И чем скорее, тем лучше.
* * *
-Стойте! Вы слышите? – остановившись, спросил Капкан.
-Что?
-Хруст снега. Но не наш. Где-то далеко. И рычание…тихое такое.
-Да вроде нет.
-За нами кто-то следит!
-Да никто за нами не следит! Тебе послышалось, – настаивал на своем Егерь.
-На всякий случай несколько капканов поставлю. Так, для шухера. – сказал Миха. – Саня зря не станет труса включать. Видимо что-то все-таки есть.
Достав из портфеля несколько похожих на пасть мутанта приборов, Миха разложил их на земле кругом, раскрыл их и положил на каждый по куску мяса для приманки, а затем поверх набросал снега. Когда капканы были установлены, мы отошли подальше. Не дай бог сами попадёмся! Командир приказал нам разделиться по двое и спрятаться неподалёку. Я как всегда пошел с Семеном, Леха с Михой, а Капкан с Клыком. Спрятавшись за высокий заснеженный куст, я начал вслушиваться в звуки леса. Егерь же, достав из своего портфеля маленькую книжечку, раскрыл ее и, что-то неразборчиво бубня, начал читать.
Прошло уже несколько долгих мучительных часов. За это время так ничего и не произошло. Лишь немного посветлело. Капкан несколько раз выбегал из своего укрытия, чтобы проверить наставленные ловушки, и недовольный возвращался назад. Никто так и не попался. Видимо раньше времени враг не хотел себя раскрывать. Что ж… ждём дальше.
Прошло еще несколько часов, и неподалёку послышались непонятные похрустывания и короткие тихие рычания. Приманка подействовала. Я подтянул к себе свой “Калашников” и, поставив цевьё на более-менее толстую ветку, начал всматриваться в дальние кусты. Они пошевелились. И через минуту оттуда выпорхнул… тетерев. Крупный такой. Походив гордой косолапой походкой в опасной близости от капканов несколько секунд, тетерев исчез в зубастой пасти выпрыгнувшей из кустов гигантской твари. От неожиданного появления хищника я вздрогнул, чуть не закричав. Меня сразу же бросило в дрожь от его уродства и гигантских размеров. В холке тварь была никак не меньше двух метров. Вслед за первой уродиной вышла вторая, но немного меньше по размеру. Их крупные медвежьи головы украшали огромные ветвистые рога. Из слюнявой пасти торчал частокол больших кинжаловидных клыков. Чёрная, как смоль шерсть, полностью покрывала тела мутантов. Поднявшись на задние лапы, очень похожие на лапы сверхнакаченного лося, одна из двух тварей залпом проглотило уже мертвого тетерева, осмотрелась, принюхалась и зарычала. Что-то почувствовала все-таки, гадина. Опустившись на четыре лапы, хищник шагнул вперёд.
-Сохатые пожаловали, – тихо прошептал Семен, заряжая свой автомат.
Раздался громкий щелчок. Чёрт! Услышав его, один из сохатых пошевелил ухом и повернул свою медвежью морду в нашу сторону. Я задержал дыхание от страха. “Твою мать, твою мать, твою мать!” – верещало в моей голове. Сохатый направился в нашу сторону. В следующий момент он наступил на небольшой снежный холмик. Попался! Вдруг, разбрасывая кучи снега в разные стороны, показалась металлическая пасть. Она моментально захлопнулась, крепко сжимая своими острыми зубьями переднюю медвежью лапу сохатого. Тварь жалобно завыла, давая сигнал затаившимся охотникам к атаке. Первым из укрытия с ревом выбежал Клык и запрыгнул на горбатую спину попавшегося в капкан сохатого. За собакой выбежал дядя Саша и короткими очередями начал стрелять по второй твари. Его примеру последовали соскочившие с веток ели Миха и Леха. Они заранее приготовили сеть и, спрыгнув на второго сохатого, они ею накрыли ни о чем не подозревающего хищника. Я с Семеном продолжал сидеть в кустах, и палить по сохатому, на спине которого скакал Клык. Настоящее родео, блин. Раненый сохатый всё же после долгих попыток достал до задней лапы Клыка, впился в неё своими длиннющими когтями, и изо всех сил швырнул пса в стоящий неподалеку камень. Послышался треск. Клык жалобно взвизгнул, и из уголка его рта тоненькой дорожкой потекла кровь. Кажется, тварь сломала собаке рёбра и повредила внутренние органы. Увидев лёгкую добычу, сохатый, хромая на правую лапу, под градом пуль начал медленно ковылять в сторону лежащего у камня пса. Но Капкан не позволил твари дойти до его друга, выпустив по ней длинную очередь, раскрошившую череп на мелкие кусочки. Обезглавленное тело сохатого упало в метре от раненой собаки.
Второй сохатый не хотел так просто умирать. Порвав сетку в пух и прах, мутант, подбежав к Михе, ударил его головой, подбросив охотника на пару метров вверх. Приземлился Миха прямо на Семена, так что толстяк особо не пострадал. Я же вовремя успел отскочить в сторону. Во время прыжка автомат выскочил из моих рук и упал в паре метров от меня. Вскоре совсем рядом со мной я услышал противный утробный рык и почуял ужасную вонь. Я поднял взгляд и ужаснулся. В метре от меня прямо над выпавшим из моих рук автоматом стоял сохатый и пристально смотрел на меня. Как на жертву. Такую близкую и желанную. Я медленно поднялся с земли и попятился назад. Хищник тут же бросился на меня. Если бы не вовремя оттолкнувший меня Леха я бы уже был бы мертв. Он и принял на себя тот чудовищный удар, что предназначался мне. Сохатый, головой напоровшись на шипы костюма, заревел, а затем схватил Чуба за низ голени, где никакой защиты не было и в помине, да и сам ботинок был сделан из тонкого материала. Из-под металлического шлема Лехи послышался крик. Сохатый замотал головой, пытаясь оторвать добыче ногу. Леха закричал сильнее. К этому времени подоспели очухавшиеся Семен и Миха. Они открыли беспорядочный огонь из двух стволов по сохатому. Струи крови выплескивались из многочисленных ран, придавая хищнику сходство с адским фонтаном. Это ужасающее представление длилось недолго. Сохатый рухнул на землю и сдох от огромного количества полученных ран. Я же не смог ничем помочь моим товарищам. Они уставились на меня. Не нужно быть слишком догадливым, чтобы понять, какие чувства ко мне они сейчас испытывают. Миха, слегка прихрамывая, подошел ко мне и помог подняться. Семен же, закончив бинтовать ногу Лехи, направился к Капкану. Я и Миха последовали за напарником. Капкан, сняв жуткую маску, сидел на коленях возле еле-еле дышавшей собаки. Не тратя ни секунды, дядя Саша достал из портфеля повязку. По приказу дяди Саши Семен слегка приподнял пса. Уловив момент, когда Клык снова выдохнет, Капкан быстро наложил тугую повязку, предварительно попросив Миху придержать псу ноздри и пасть, чтобы тот не вдохнул.
-Уходим, живо! – крикнул Капкан, забросив тело собаки себе на плечи.
Я поднял упавший портфель Капкана. Весил он килограмм двадцать не меньше. Леха с Михой собрали расставленные неподалёку ловушки. Егерь всё так же продолжал читать, не снимая маски, имеющей сходство с некой зубастой тварью с малюсенькими глазками. Когда всё было собрано, мы двинулись в обратный путь.
-А добычу не будем забирать? – кивнул Миха в ту сторону, где лежали мертвые сохатые.
-По пути подстрелим, - бросил Капкан. – Да и тащить тяжело будет эту пятисоткилограммовую тушу. У нас и так благодаря кому-то лишней ноши много, - Капкан злобно зыркнул на меня. Я лишь опустил голову, ибо не знал, что ему ответить.
Не став спорить с командиром, мы последовали за ним. Ему лучше знать, что сейчас нужно делать.
Через десять минут ходьбы по лесу и около часа по заснеженной дороге мы вышли к деревянному мостику. Погода к этому времени ухудшилась. Ветер нёсся с очень большой скоростью. Началась сильнейшая метель. Ветер завыл сильнее и громче обычного. Сквозь снежную пелену даже с мощным фонарем Капкана ничего не было видно. Маски охотники не стали одевать. Видимость и так была практически нулевая, зачем ее делать еще хуже? И тут совсем рядом показалось какое-то движение. И гомон, преобразовавшийся в топот сотни ног. Вскоре вся эта какофония звуков материализовалась в силуэты бегущих через трассу животных.
-Олени. Будьте аккуратнее, – посоветовал Капкан. – Одного постараюсь подстрелить, не привлекая внимания остальных.
Капкан попросил у Семена снайперскую винтовку, глубоко вдохнул, метя в темные силуэты чуть впереди, задержал дыхание и выстрелил. Раздался глухой хлопок, заглушаемый примотанной к дулу тряпкой. Один из силуэтов слегка дернулся и упал, остальные же мигом с испуганным ревом разбежались во все стороны.
-Пошли, – на ходу приказал Капкан, отдавая Семену винтовку.
Подойдя немного ближе, мы увидели лежащего посередине дороги молодого оленя. Рога ещё только-только начинали расти. Пуля, угодив в шею, прошла насквозь. Вскоре он умер. Я и Семен взяли оленя за тонкие передние лапы и, не задерживаясь, потащили его к Лесной общине.
Трус. Подлец. Бесчувственная скотина. Эти слова нескончаемым вихрем крутились у меня в голове. И каждое из этих слов ранило меня сильнее предыдущего, оставляя глубокие раны. В это же время я ненавидел самого себя за свою трусость, немощность, пугливость и нерешительность в самый ответственный момент. Ведь именно из-за меня чуть не погиб Леха, ведь именно из-за меня Лесная община лишилась бы одного из ее кормильцев. Что было бы с Чубом, если бы остальные охотники вовремя не подоспели ему на выручку? Да что гадать! Ответ очевиден.
Двадцать минут мы шли молча. Разговор не клеился, да и вообще он был сейчас ни к чему. Каждый охотник погрузился в свои мысли, переживая прошедшее. И стараясь как можно скорее это забыть. Выкинуть из головы, а то и так без них на душе хреново. Тишину прервал тихий, усталый возглас Капкана.
-Вы ничего не замечаете, балбесы? – сквозь вой ветра голос командира был еле слышен.
-Нет, – осмотревшись, крикнул я.
-На дорогу посмотри, бестолочь!
Я оглянулся и увидел тянущуюся за нами красную дорожку, отчетливо разглядываемую на белом снегу.
-И что?
Эти слова взбесили командира, но внешне он это не показывал. Капкан и так готов был меня разорвать за ту серьезную оплошность. Командир устало выдохнул, дав понять, что его нервы на пределе. “Как же ты меня задолбал ”, - читалось на лице Капкана.
-Да ничего, просто по этой самой дорожке на нас могут набрести хищник или хуже. Целая стая.
-И что нам теперь делать?
-Надо как-нибудь прикрыть рану, - крикнул Миха и начал снимать с головы бинты. – Пока не поздно.
-Может, успеем, - предположил Семен. – До общины меньше километра-то осталось. Авось проскочим!
-А если нет, – огрызнулся Капкан. – То, что тогда?
Егерь промолчал. Капкан ещё с минуту продолжал зло смотреть на него. С каждой секундой Капкан злился все сильнее. Разочаровался он в этой охоте и в глупом поведении отряда.
-Ребят, может это, дальше пойдём? – неожиданно для всех дрожащим голосом сказал Леха. Все это время он молчал, опершись о плечо Михи.
Все мигом обернулись. В десяти метрах позади нас стояло около десятка темных фигур. Из-за сильной метели хорошо рассмотреть их не удавалось, виднелись только их слабые, размытые очертания. Что это за твари мы понятия не имели! Но нападать на нас они не спешили. Пока. Они ждали, когда мы потеряем бдительность, осматривая тянущийся за нами кровавый след. Но Леха вовремя заметил незваных гостей. Молодец! Так бы они нас на куски порвали, хоть мы и вооружены.
-Пошлите, товарищи инвалиды – спокойно сказал Капкан.- Новичок, следи за тылом. Надеюсь, ты хоть это сможешь сделать нормально, а не через жопу.
Я, немного расстроенный замечанием Капкана, развернулся и направил дуло автомата на сгусток тьмы. Выполнив все поручения командира, мы зашагали дальше, обострив все органы чувств до максимума. Таинственные преследователи, само собой, двинулись за нами. Передвигались они медленно, будто зная, что мы обречены. Они будто парили над землей. Никакого звука они не издавали. Начинало возникать ощущение, что это вовсе не живое существо. Так наша группа, преследуемая неприятелем, прошла Мшагу. Когда уже впереди показались родные стены Лесной общины, преследовавшие нас существа (или существо) исчезло из виду. Расплылось, испарилось, будто его и не было вовсе. Дежуривший в ближайшей к воротам вышке дозорный распахнул ворота внешнего оборонительного рубежа. Не став задерживаться, мы дошли до лестницы, ведущей к гермоворотам убежища. Леха три раза со всего размаху ударил по ним. Изнутри послышались какие-то звуки. Спустя минуту ворота открылись, впуская нас внутрь. Наконец-то мы дома. Наконец-то всё самое страшное позади. Навстречу нам, как обычно, выбежало много народу. Но какие-то они были сонными. Безрадостными. Я бы даже сказал, что напуганными. Из толпы к нам вышел Гриша. На его лице, как и у всех, застыла гримаса грусти. Я никогда его таким не видел. Что-то здесь произошло. Но что? Что так могло напугать сильных духом жителей Лесной общины?
-Ну, здравствуй, Андрей, – печально поприветствовал меня Гриша.
Я забеспокоился:
-Что случилось? – я сделал пару шагов вперед.
-И снова ты остался один, - Гриша опустил голову.
Я не понял, что он хотел этим сказать.
-Не медли, - крикнул я.
Гриша немного смутился и отвернулся.
-Павел Сергеевич… Он.… Умер…
Сердце ушло в пятки, во рту мгновенно пересохло, сильно застучало в висках, ноги задрожали, а на глазах навернулись слёзы. Слабость мигом поглотила меня.
-Умер? Но… как? – прохрипел я.
Гриша вновь промолчал.
-Говори, сука! Живо! – я уже начал терять над собой контроль. Еще чуть-чуть и я бы ему точно врезал.
-Приступ.
Эти слова звучали как смертный приговор. Каждое из них медленно, но с громкостью колокольного набата повторялось у меня в голове. Я стоял на месте, не моргая глядя на Гришу, и не мог поверить в сказанные им слова. Единственный для меня близкий человек, после родителей, приютивший и вырастивший меня, умер. Я, что было сил, оттолкнул Гришу и, в истерике расталкивая всех, побежал к отсеку отчима, наплевав на всё, что окружало меня в эту минуту.