Когда началась война, Николай Баннов учился недалеко от Балакова (Саратовская область), в Ивановском сельскохозяйственном техникуме на агронома. На фронт он ушёл не сразу, а спустя полгода. Не доучившись на 4-м курсе. Его, как и нескольких других учащихся техникума, направили на учёбу в первое Ленинградское артиллерийское училище, которое эвакуировалось в Энгельс. Там он проучился с января по август 42-го. В должности командира взвода управления батареи, он попал в 846 артполк 277-й стрелковой дивизии, и первый бой принял у станицы Клетской под Сталинградом. Это случилось 19 ноября 1942 года, в тот самый знаменитый день, когда советские войска перешли в решительное наступление, день, который потом назовут днём начала разгрома фашистов под Сталинградом, день, который затем официально нарекут Днём артиллерии. Тогда наши артиллеристы провели такую мощную артподготовку, которая ошеломила врага, румын, стоявших на пути.
- Стволы докрасна раскалялись, - вспоминает Николай Александрович. - Румыны там чуть с ума не посходили.
Сам Николай, что бы ни происходило, всегда, по его словам, сохранял спокойствие, насколько, конечно, это было можно:
- Я как-то переносил это дело проще, чем другие. Немцы имели превосходство в воздухе, и они за каждым солдатом гонялись. Бомбили. Отбомбятся, и ещё из пушек и пулемётов стреляли. И я как-то успевал ровик выкопать. Лежал вверх лицом и наблюдал за самолётами. Другие там товарищи чувствовали себя плохо. Нервное напряжение высокое. Как-то по привычке лежал вверх лицом, и, значит, осколок от снаряда на грудь мне упал, горячий ещё, шипит, но убойную силу потерял.
Этот ослабевший осколок оказался словно знамением свыше. За всю войну Николай получил всего два лёгких ранения. Хотя порой приходилось попадать в такие переделки, когда жизнь казалась подарком судьбы. Однажды в январе 43-го целых 10 дней топтались у высоты 129,0, замерзая, голодая и находясь всё это время почти под постоянным обстрелом.
- Немцы в деревне за высотой дома разбирали, блиндажи прекрасно строили, и там жили. У нас же самая близкая деревня была за 30 км. А ведь зима. Январь. Снег глубокий, ветер сильный. Переднего края как такового не было. Пехоты мало. Они лежат. И я, как командир взвода управления, – на наблюдательном пункте. Вырываем в снегу ячейки, винтовки ставили и плащ-палатки натягивали и там сидели. Топить нечем. Провод связи подвешивали на винтовку. Горит. Немножко так огонек чувствовался. За эти 10 дней мы завшивели страшно. Нам рубашки вязаные давали. На снег её положишь, и она шевелится. И вот всё время чешешься сидишь. Ветер сильный, заносит. Пехотинцы в плащ-палатку завернутся. Занесёт их снегом, ветер устругает так, что, как ребенка, пеленает, и он не может выбраться. И вот рано утром выходим, смотрим, здесь – один, там – один. Дышат, видно, и бугорок видно. Откопаешь его, и он выползет. Подниматься там нельзя было. Немец стреляет. С высоты же видно всё.
Неприступную высоту взяли хитростью. Выдвинули ночью небольшой отряд разведчиков с флагом. Провели короткий налёт, и в это время разведчики установили этот флаг на высоте. Немцы вышли из укрытий, увидели его, растерялись и побежали.
Потом был Сталинград и длительный поход через всю страну к западным границам. В течение года Николай получил два ордена: Красной Звезды и Отечественной войны II степени. А на границе в августе 44-го произошел памятный бой, за который лейтенант Баннов получил сразу две награды.
- Немец пустил «пантеры» в прорыв, асбестом покрытые. Не горят. Очень много. Я командовал гаубичной батареей. Она была на прямой наводке. Танки подбили и бронетранспортеры. Пехоту отсекли. Но танки всё-таки прорвались. Орудие подбили, много людей погибло. Но там, сзади 152-милиметровые гаубицы были. Часть танков возвратилась, часть была подбита.
За этот бой 5 человек из полка были представлены к званию Герой Советского Союза. В числе них и Николай Баннов. Но его кандидатуру почему-то не утвердили. Обошлись орденом Отечественной войны I степени, а комполка к нему ещё и орден Боевого Красного Знамени прибавил, чтобы не так обидно было. Впрочем, до обиды ли? Надо было гнать врага с родной советской земли, и мысли о чём-то другом отступали на второй план.
Николай Александрович рассказывает о пережитом скупо, не торопясь, почти без эмоций. Он с детства был таким, и это потом помогало ему во время работы в комитете государственной безопасности (КГБ), где он служил 23 года, получив за безупречную службу немало благодарностей и Почётных грамот.
Ну, а война для Николая Баннова закончилась не на западной границе. После взятия Кенигсберга его полк отправили на восток, в Манчжурию, на войну с японцами. Самой памятной за все время долгого пути к месту новой дислокации стала остановка в Москве.
- 9 мая я как раз приехал в Москву. У меня машина была, полуторка, разведчики и радист. Наш эшелон в Москве оказался рано утром. Там мы узнали об окончании войны. Толпы народа. Женщины в основном. И начали нас растаскивать. Куда двое, куда трое. Скудненький обед устраивали. А эшелон тронулся уже после салюта.
Многие солдаты тогда от эшелона отстали: загуляли в столице. Потом пришлось догонять, ведь нужно было добить ещё одного врага – японских самураев.
- Вся трудность для нас, для артиллерии, была продвижение вперёд, - рассказывает Николай Александрович. - Там сопки, между сопок – впадины, вода даже. Пушки протаскивать было трудно. Там на ишаках ездили, а тут студебеккеры с гаубицами. Приходилось рубить лес и гатить.
Но русский солдат трудности преодолевать привык, и серьёзного сопротивления японцы оказать не смогли.
- Наступление начали внезапно. Были выдвинуты отряды с огнемётами. Они (японцы) как привыкли: раздевались до нижнего белья и спали. И вот рано утром пехотные части – вперёд, и из огнеметов – по открытым амбразурам дотов и дзотов. Они и побежали. Даже чехлы с пушек снять не успели.
Поверженные японцы оказались между двух огней: с одной стороны, советская армия, с другой – китайцы, чью территорию они оккупировали.
- Китайцы очень ненавидели японцев-оккупантов и готовы были рвать их на куски. И вот мы когда в Гирин пришли, там несколько зданий заборами было обнесено. И там – японцы. Голодные. Идёшь мимо, а он в забор суёт деньги: давай, камрад, что-нибудь кушать. – А почему сами не идете? – Нам нельзя, говорят, нас китайцы убивают.
В родное село Кормёжку Балаковского района Николай вернулся уже в 47-м. Доучился в Ивановском сельхозтехникуме и начал работать агрономом Суховоотрогской МТС. А вскоре встретился со своей будущей женой, молодым зоотехником Лидой Военной. Она была родом из Новоузенского района. Когда началась война, ей едва исполнилось 13 лет. Но работать маленькой девчушке пришлось наравне со взрослыми. Особенно тяжело было справляться с быками, которые в годы войны были основной тягловой силой.
- Я росточком маленькая была, подвожу быка, а он, думаете, слушает? – подключилась к нашему разговору Лидия Алексеевна. - Возьмёт меня под юбку на рога и не отпускает. Подбегают такие же девочки, как я, тянут его вниз, а он не обращает внимания. Пока сам не захочет голову опустить, так и болтаешься наверху.
Лидия Алексеевна считает, что тогда она и подорвала своё здоровье. Ведь приходилось таскать пудовые мешки с зерном:
- Приезжали на элеватор, а там тропки сделаны узкие, из досок. Они жиблются. В мешок насыпешь меру (а это пуд), и бежишь по настилу. Доски прогибаются, того и гляди, тебя снесёт с этого помоста.
Ещё одно страшное воспоминание для Лидии Алексеевны – волки. Они, голодные, сбежались сюда с прифронтовой полосы и таскали со дворов всякую живность, вплоть до кошек.
- Мы их даже сами видели, - с ужасом и смехом вспоминает Лидия Алексеевна. - Хотели напоить быков, а там волки щёлкают зубами. Думали, деньги в кармане, а это волки. Так мы бежать, бежать…
Когда подошло время, Лида поступила в Новоузенский зооветеринарный техникум. Он практически не отапливался. Стены салатного цвета покрывались инеем, и студенты писали на этом инее формулы для тех, кто плохо учился – для подсказки. Помимо холода терзал и голод. Стипендию студентам выдавали 80 рублей, но много ли на эти деньги купишь, когда хлеб на рынке стоил 100 рублей килограмм, а, например, сало – тысячу. Выручали карточки, по которым выдавали по полкило хлеба в день, а иногда и сахар.
Николай и Лида поженились в 50-м году. Он уже работал в КГБ, и его будущую супругу, согласно положению, проверяли основательно. Ничего подозрительного в её биографии обнаружено не было.
2000 г.
P.S.
Мы с Николаем Александровичем потом не раз созванивались, и он очень по-доброму со мной разговаривал. Когда он ушёл из жизни, я так и не узнал.
Выписки из наградных листов.
Орден Красной Звезды:
«В период наступательных боёв лейтененат Баннов, находясь в боевых порядках пехоты, обнаруживал огневые точки противника и засекал их, что давало возможность нашим батареям подавлять и уничтожать их.
10 августа 1943 г. им было обнаружено два станковых пулемёта, которые и были подавлены.
12 августа 1943 г. в районе деревни Бородино, участвуя в полковой разведке 44 стрелкового полка, обнаружил станковый пулемёт и миномётную батарею противника, не дававшие возможность дальнейшего продвижения, которые также были уничтожены огнём наших батарей.
12 августа 1943 г. в этом же районе им обнаружен станковый пулемёт и до 25 человек пехоты. До 15 человек пехоты и станковый пулемёт были уничтожены».
Орден Отечественной войны 2 степени:
«29 июня 1944 г., во время налёта авиации противника в районе переправы через реку Бузянка Вилейской области, старший лейтенант Баннов, руководивий переправой батареи, несмотря на бомбёжку и обстрел с воздуха, продолжал руководить переправой, показывая пример личной храбрости и честного выполнения своего долга, пока материальная часть батареи не была переправлена.
30 июня 1944 г., во время боя за переправу через р. Березину, огнём своей батареи подавил препятствовавшие передвижению нашей пехоты огневые точки противника, уничтожив при этом два станковых пулемёта, рассеяв ичастично уничтожив до взвода пехоты противника, чем способствовал продвижению наших частей вперёд и овладению переправой».
Орден Отечественной войны 1 степени:
«21 августа 1944 г. в 12.00 противник, после артподготовки и бомбёжки авиацией наших боевых порядков, противник перешёл в наступление в районе Клёны-Густайнишки и вклинился в нашу оборону. Старший лейтенант Баннов развернул батарею на прямую наводку и подпустил танки на листанцию 500-600 метров, а затем стал в упор расстреливать вражеские танки и бронетранспортёры, подбив ещё два танка, три бронетранспортёра, уничтожив три крупнокалиберных пулемёта и 4 ручных пулемёта. Таким образом, в этот день старший лейтенант Баннов огнём своей батареи уничтожил 4 танка, 4 бронетранспортёра, 4 крупнокалиберных и 4 ручных пулемёта. Танковая атака была отбита, положение наших частей было восстановлено. В этом бою старший лейтенант Баннов показал исключительную храбрость, мужество и отвагу».
Орден Красного Знамени:
«В период наступательных боёв по уничтожению окружённой группировки немцев на Земланском полуострове в первой половине апреля 1945 г. тов. Баннов с группой разведчиков, беспрерывно находясь в боевых порядках пехоты, своевременно обнаруживал цели противника, мешавшие продвижению нашим подразделениям вперёд. Он, за период с 7 по 13 апреля, с района Госп. Двора Прилаккен-Варенген до Бонау обнаружил технику и живую силу противника, которая огнём наших батарей была частично подавлена и уничтожена.
За указанный период, по данным разведки уничтожено: ручных и станковых пулемётов – 32, миномётных батарей – 2, орудий разных калибров – 8; разрушено блиндажей – 3 и домов – 2; убито солдат и офицеров противника – 122.
16 апреля в районе Бонау противник вёл огонь по нашим боевым порядкам. Тов. Баннов, несмотря на обстрел противника, мужественно и храбро выполнял поставленное перед ним боевое задание.
При выполнении задания, будучи ранен, не ушёл с боевого поста до выполнения боевого приказа».
Орден Красной Звезды:
«В период подготовки к наступлению и в день прорыва обороны японцев в районе г. Груша и Офицерская капитан Баннов с группой разведчиков выдвинулся вперёд с задачей блокировать ДЗОТ, уничтожить оставшихся японцев в Дзотах и дать возможность передвижению передовых частей вперёд.
В результате выполнения поставленной задачи капитан Баннов с группой разведчиков блокировал ДЗОТ и уничтожил засевших в ДЗОТе 7 японцев.
В период марша по лесисто-заболоченной местности капитан Баннов умело производил разведку дорог, таким образом, способствовал скорейшему продвижению матчасти и техники полка вперёд».