ЛЮДМИЛА КЛЁНОВА - http://www.proza.ru/avtor/jukana4 - ПЕРВОЕ МЕСТО В ТЕМАТИЧЕСКОМ КОНКУРСЕ "А МОЯ ПРОФЕССИЯ..." МЕЖДУНАРОДНОГО ФОНДА ВЕЛИКИЙ СТРАННИК МОЛОДЫМ
... Этот странный сон снился мне уже не в первый раз...
Далёкая равнина, покрытая лиловой, мягкой и тёплой - на взгляд,- с длинными пушистыми стеблями травой, постепенно приближалась и плавно останавливалась у моих ног... Отливающее горячей медью,словно наполненное жидким огнём зеркало большого водоёма - где-то на границе видимости - и почему-то ощущалось... угадывалось краем сознания, что там, внутри этого кипения, в экстазе вскинув тонкие руки, танцуют сотканные из языков пламени удивительные создания...
И немыслимое, розовое с золотым небо... В нём, переплетаясь и проплывая друг сквозь друга, возникали, кружились, таяли, снова прорастали и парили светящиеся и прозрачные, большие и совсем маленькие сферы, наполняя душу ощущением полёта и счастья... Это было удивительно - и до слёз красиво – и казалось, что где-то совсем рядом звучит сложная и прекрасная музыка – просто я не могу услышать её почему-то...
И каждый раз, просыпаясь, я успевала поймать обрывок странного, возникающего в сонном ещё мозгу состояния... вопроса – а как я попала ТУДА, на эту далёкую планету? Ни разу я не видела в своих снах знакомых по фильмам и книгам летательных аппаратов...
Дневные заботы реального времени вытесняли эти ощущения довольно бесцеремонно и быстро – и я напрочь забывала свои сновидения...
Судорожные метания между автобусом и троллейбусом – куда – и главное, КАК - успеть вскочить, чтоб не опоздать на урок... Привычная утренняя давка в транспорте, битком набитом уже чем-то недовольными, заспанными, злыми и хмурыми пассажирами... И, наконец,свой родной и привычный класс – с роялем (хорошей кабинетной «Эстонией») и почти концертным по звучанию пианино Petrof... Моё рабочее место...
А за роялем уже ждала меня Ирочка – одна из моих студенток, с которой мы последнее время много занимались дополнительно – готовили сольный концерт. Вписать «сольник» в насыщенную учебную программу совсем не просто – и требовалось достаточно совместных усилий, чтоб можно было спокойно выйти на сцену... Иришка занималась, просиживая за инструментом чуть ли не сутками – заканчивая в 12 ночи и снова приходя в класс часов в 5 утра – ночная дежурная давала ей (и ещё нескольким фанатам–студентам) ключи от классов с условием – не открывать окна – чтоб не жаловались люди, живущие в соседних домах - и в это время ещё сладко спящие...
С музыкой Рахманинова (а мы готовили программу из произведений
С.Рахманинова и А.Скрябина) было полегче – очень трудные технически и эмоционально, но невероятно «русские» по мелодике и ярко-романтические по стилю пьесы Сергея Васильевича подчинились упрямой студентке и звучали уже очень убедительно и свободно – Ира, маленькая, но очень цепкая, была не только невероятно трудолюбивым, но и очень талантливым, с чуткой и впечатлительной душой настоящего музыканта, человеком...
А вот Скрябин* давался куда труднее – другая стилистика, другой музыкальный язык, иная эстетика и сложнейшая полиритмия** (никак не укладывающаяся в рамки просто «правильно посчитать») его музыки «двигались» тяжело и медленно... Мы с Ириной без конца читали книги о Скрябине, узнавая подробности его жизни, и удивляясь такой странной, ранней и нелепой смерти его - словно залетел на краткий миг Ангел на Землю – и так же внезапно её покинул... Не вписался он как-то в земное бытие – даже музыку его – совершенно особую, ни на что привычное не похожую - невозможно отнести ни к какому стилю – она так и стоИт – особняком - в музыковедческой классификации... Слушали записи его произведений в исполнении различных музыкантов, пытаясь найти способ проникнуть вглубь, понять и услышать их «изнутри». Работая над каждой фразой, находили всё новые, изысканные, утончённые, изумляющие своей нестандартной красотой интонации и гармонии; вслушивались в знаменитые скрябиновские «зовы», искали звуковую окраску его музыки – у Скрябина, как известно, был довольно редкий дар – так называемый «цветной» слух – когда каждая тональность окрашена своим, определённым цветом... Всматривались и вдумывались и в названия его произведений – «Поэма экстаза», «Поэма огня», «К Пламени», «Звёздная» Соната... Конечно, это приносило свои плоды – уже зазвучали Прелюдии, уже подчинились трудолюбивым Ирочкиным рукам технические сложности Этюдов... А вот Поэмы опуса 32 всё «не шли» - и текст выучен, и ритм просчитан вдоль и поперёк, а – не то.... И мы обе ощущали это – не было естественности, гибкости - и той удивительной интонационной многоплановости и выразительности, которая слышалась и чувствовалась в скрябиновской музыке...
...А ночью – тот же сон... Только где-то сбоку, на границе зрения, скользил, чуть мерцая, золотисто-алый силуэт – и чудился взгляд изумрудных, удлинённых, чуть выпуклых и сияющих глаз, словно пытавшихся сказать беззвучно что-то...
Следующий урок с Ириной мы начали прямо с Поэм - с их полиритмией, никак не дававшейся нам... И тут меня осенило:
- А давай попробуем вдвоём – ты – верхнюю строку, я – нижнюю... Считать не будем, не будем думать о «правильном» ритмическом исполнении – просто попытаемся добровольно «подчиниться» этой инопланетной музыке, «полетать» в ней, отпустить своё внутренне «Я» на свободу...
Я села рядом с девушкой - слева у рояля - и мы с Ирой, привычно взглянув друг на друга и сделав одновременный глубокий вдох – для ансамблевой синхронности - взяли первый, очень нравившийся нам аккорд Поэмы ...
...Розовые, переливающиеся, переходящие в сияющий золотой свет сферы, переплетаясь и проникая друг сквозь друга, появлялись, кружились, таяли и снова прорастали - звучанием зыбкой и прекрасной, удивительно многомерной музыки - над равниной, покрытой лиловой, мягкой и какой-то тёплой на взгляд травой... И со всех сторон, приближаясь и словно «наплывая» - как в видео съёмке - удивлённо и радостно глядели на нас изумрудные, чуть выпуклые глаза...
... - Ой, Людмила Петровна, у меня голова закружилась, - откуда-то издали услышала я голос Ирины...
Выныривая из тумана, с трудом возвращаясь в действительность, я попыталась «сфокусироваться» на студентке – и увидела сияющий торжеством и удивительно открытый, даже распахнутый какой-то взгляд:
- Я всё поняла... Я услышала... Я словно побывала... ТАМ ... Это же так... Просто эта музыка – НЕЗЕМНАЯ, как Вы и говорили... я всё не верила... А надо было поверить... Она – розовая и золотая... и это вовсе не ритмические сложности – просто они переплетаются, эти темы, они звучат – каждая сама по себе, прорастая друг сквозь друга... ОН – ОТТУДА... Я видела... Он – крылатый... И это ЕГО музыка звучит... ТАМ... Я поняла... Я - УСЛЫШАЛА...
Я смогу сыграть!..
И она сыграла... Концерт прошёл не просто с успехом – в зале слушали, буквально не дыша... Удивлялись потом, как удалось совсем юной студентке так свободно и естественно сыграть сложнейшие произведения Скрябина, не поддающиеся порой и опытным, талантливым музыкантам...
А мы, счастливые и довольные, молча улыбались, храня тайну нашего совместного «музицирования» - и путешествия – Т У Д А ...
Как обычно после концерта, требующего невероятного эмоционального и физического напряжения, вечером, совершенно обессиленная, ощущающая себя воздушным шариком, из которого разом выпустили воздух, я буквально доползла до постели - и провалилась в сон...
...Гибкая, мягкая, горячая и удивительно ласковая ШЕСТИПАЛАЯ ладонь коснулась моей руки... «Пойдём, - услышала я, - тебе здесь понравится, ты уже знаешь... ты уже слышишь эту музыку – я хочу подарить её тебе...» - и что-то неуловимо знакомое почудилось в улыбающихся, изумрудных, чуть выпуклых, глядевших мне прямо в душу глазах...
...Звонок будильника... резкий рывок... и – ощущение утраты – внезапной и глубокой ...
Понимая, что ещё не совсем проснулась, я, почти не открывая глаз, на ощупь одела тапочки и подобралась поближе к трюмо, чтобы, открыв привычно нижний ящик комода, принять утреннюю порцию (давление, хронически больные руки пианистки) таблеток. Запивая это "удовольствие" специально приготовленным с вечера чаем с лимоном, я отчётливо представила, как, уставившись в зеркало, увижу свою заспанную физиономию и взлохмаченные после сна волосы. Уже нащупывая расчёску, я решительно открыла глаза...
...И зеркало глянуло на меня изумрудными, удлинёнными, сверкающими, чуть выпуклыми глазами... Странное ощущение нереальности происходящего - и в то же время реальность ощущения полёта - охватили меня - и я увидела... За спиной, подрагивая, покачиваясь и тихо звеня, раскрывались прозрачные, невесомые, в золочёных прожилках КРЫЛЬЯ...
А слева, в углу, розовато-золотым туманом мерцал и светился оконный квадрат... Стремительным движением я подошла (переместилась? перелетела?) к окну - и заглянула внутрь свечения...
И уже, ни о чём не думая и ни в чём не сомневаясь, встала на подоконник...
********************************
Ссылки:
* Скрябин Александр Николаевич, знаменитый русский композитор (1871-(72) – 1915 )
** «полиритмия» - сочетание в одновременности двух или нескольких ритмических рисунков (Энциклопедический музыкальный словарь)