ИГОРЬ САВОЧКИН: «РОЛЬ ДОЛЖНА БЫТЬ МОИМ ВЫСКАЗЫВАНИЕМ, МОИМ МНЕНИЕМ, ТОГДА ЭТО БУДЕТ УБЕДИТЕЛЬНО ДЛЯ ЗРИТЕЛЯ».
Выпускник театрального факультета Саратовской Государственной Консерватории приехал в Москву в начале 1990-х и начал завоевание театрального Олимпа. Но скоро на смену театру пришёл кинематограф. Сейчас на счету Игоря Савочкина более 60-и сыгранных ролей в кино и популярных телесериалах, работа на Первом канале телевидения, интересные образы, созданные в кинолентах у многих российских режиссёров: Погодина, Звягинцева, Ройзмана, Гинзбурга и других. Он - тот самый «self-made-men», человек, создавший себя своими руками. Трудно ли это? Он считает, что невероятно интересно. И стоит приложения человеческих сил и таланта. Впрочем, прочтите об этом сами.
- Расскажи о программе «Теория заговора» на Первом канале, в которой ты выступаешь бессменным ведущим. Как получилось, что ты стал медийным лицом главного российского телеканала?
- Я не искал этой работы. Мне позвонили и сказали: «Не хотите ли вы прийти и попробоваться на ведущего?» Я ответил, что не против, хотя семья меня отговаривала: «На Первом канале тебе нечего делать!» (смеётся). Но я всё-таки принял участие в кастинге. Мне дали текст, я прочитал две «подводки». Мне сказали: «Спасибо, хорошо, мы вам позвоним». Буквально через день звонят и говорят: «Вы прошли вместе с основными претендентами». «Спасибо большое, я рад», - говорю. Потом звонят и сообщают: «Константин Львович Эрнст вас утвердил». И вот с октября 2014 года еженедельно идёт запись, потом эфир.
- Тебе сразу удалось освоить телевизионную специфику? Придумать образ, отвечающий замыслу создателей «Теории заговора?
- Я предупредил их сразу, что никогда не работал ведущим на телевидении. Я снимался в кино, но телевидение - это всё-таки другое. Например, в кино на съёмках от камеры отворачиваешься, если ты в камеру посмотрел, то этот дубль считается загубленный. А здесь наоборот, в этот глазок, внутрь, надо смотреть. Но потом потихонечку стало что-то получаться. Ещё есть стекло, постановочный приём в программе, на котором я пишу в обратную сторону. Это дополнительная трудность, потому что писать в обратную сторону, чтобы зритель читал текст с той стороны, и в это время ещё что-то говорить - тяжеловато. Бывают иногда трудно произносимые специфические обороты, названия продуктов или лекарств, скороговорки, которые нужно произнести чётко и понятно, чтобы не ошибиться в каком-нибудь слове.
Что касается направленности - программа на самом деле исследует вещи, которые пригодятся людям. Последняя программа посвящалась лекарствам. Исследовали оригинальные лекарства и дженерики, т.е. их заменители, которые дешевле. Нам предлагают в аптеках купить более дорогие, а существует ряд медикаментов, которые имеют те же свойства, но стоят гораздо дешевле. Есть ещё жизненно необходимые лекарства, наличие которых в аптеках регламентирует государство. Но продавцы идут на обман, убеждая нас, что предлагают дорогой импортный заменитель, потому что якобы нужного лекарства нет. Если программу смотреть внимательно, то всегда получишь информацию о том, как вести себя в аптеке, магазине, торговом центре. Программа информационно-аналитическая и она полезна зрителям. Как ведущий я должен понимать, глядя в объектив, что меня слушает большое количество людей. Я разговариваю не с конкретным партнёром, как в кино, а с более широкой аудиторией. То есть здесь совсем другое отношение к камере. Конкретно говоришь: вы, или они, или мы. Со зрителем нужно быть вместе. Родился образ, который соотносит меня с теми, кто находится с той стороны камеры. И фраза, завершающая программу, тоже поменялась. Была: «Вы думаете, это ВАС не касается?» А теперь: «Вы думаете, это НАС не касается?» Мы подумали и решили, что ведущий должен быть вместе со зрителями.
- В большинстве телесериалов ты играешь роли правоохранителей. Следуя логике твоего предыдущего рассказа, все они - тоже одни из нас. Что в этом смысле тебе хочется рассказать о них?
- Прежде всего, они такие же люди, как и мы. И это главное. Я пытаюсь играть не вообще полицейских, а в первую очередь людей, которые занимаются определённой работой. И это самое правильное направление, по-моему. Потому что прежде всего надо играть человека. Маньяк, полицейский, священник, председатель поселкового совета - у меня были в сериалах разные образы. Но лично для меня - сначала человек, а потом профессия. Она накладывает какой-то отпечаток, но если ты сыграешь человека плюс его профессия, тогда получится правдоподобно. Будет интересный характер, яркий образ. Таким получился капитан полиции Карасёв в сериале «Под прицелом»! Один из самых запоминающихся героев сериала. У него там есть своя трагическая история. Но всё равно он не стал озлобленным, безбашенным человеком. Какие-то вещи он не приемлет, фашистов, например. Есть правила, принципы, которые он соблюдает и не хочет им изменить А в сериале «Перелётные птицы» судьба столкнула двух друзей, бывших солдат спецназа. И при том, что мой герой, полковник уголовного розыска Тарасов обязан выполнять свой долг и обезвредить деятельность Гудини - своего бывшего друга, который нелегально переводит через границу нарушителей, - он не просто слепо его выполняет. Тарасов хочет разобраться, почему его друг стал опасным преступником. Он докапывается до истины и даёт возможность другу сделать то дело, которое он хочет сделать по воле сердца. Он понимает его, потому что тот придерживался своих принципов: например, не водил через границу детей и так далее. Несмотря на обстоятельства, они остаются друзьями, потому что им важно сдержать слово. В итоге они находят общий язык, и это благодаря тому, что мой герой понял и принял то, что произошло в жизни его друга.
- В популярном сериале режиссёра Олега Погодина «Крик совы» ты сыграл неожиданную роль: жестокого и хладнокровного главаря банды по имени Ворон. Сложно было вживаться в образ злодея после ролей борцов с криминалитетом?
- Прежде всего, отрицательных персонажей играть интересно. Известная актёрская истина. Я старался оправдать Ворона, чтобы он не вышел однобоким. Это человек, который идеологически противостоит советской власти, в корне не согласен с нею, не принимает её. Почему один из банды говорит: «Мы - политические»? Потому что они не приемлют социалистический строй. Живут работяги, трудятся всей семьёй, вдруг приходит чёрная машина и увозит куда-то главу семьи. Оттуда всё это пошлО? Мне бабушка в своё время рассказывала: у них на селе те, кто были пьяницами, после Октябрьской революции взяли наганы и стали расстреливать людей, которые с утра до ночи трудились в поле. Оттуда выросла обида - по какому праву? Кто-то наверху издал указ, нужно было революцию кормить и, никого ни о чём не спросив, стали губить людей. Всё. Началась Гражданская война, а это вообще страшное дело. Ворон оправдывал свою нелюбовь к советской власти тем, что она убила его родных. Он долго скрывался, во время Великой Отечественной войны был полицаем. Потом создал банду и чтобы держать этих людей в подчинении, был жестким. Ему помогала жена Аглая, актриса Серафима Низовская великолепно сыграла эту роль. Режиссёр Олег Погодин, у которого до этого я снялся в кинофильме «Дом», вообще любит тщательно работать с актёрами. Продумывает материал до нюансов, подсказывает актёрам маночки, принимает их предложения. Продюсеры «Крика совы» были довольны созданным мною образом и пригласили меня сыграть в сериале «Жена егеря», который скоро выйдет на экраны. Когда я был в Америке, на автостоянке ко мне вдруг подошёл незнакомый армянин и попросил автограф. А на съёмках кинокартины «Левиафан» главный режиссёр Самарского театра драмы Валерий Гришко, игравший архиерея, сказал мне спасибо за роль полковника Тарасова. От коллеги такое слышать приятно.
- В кинокартине «Левиафан» ты опять сыграл отрицательного героя. Точнее, страшного. Следователь вынуждает главного героя признаться, что он - убийца. Ты вновь искал оправдание для этого следователя, для этого хладнокровного и расчётливого холуя?
- Об этом образе я, как человек и как гражданин, могу сказать только одно - я его не принимаю. Но как актёр я обязан показать его неодномерным. Роль должна быть моим высказыванием, моим мнением, тогда это будет убедительно для зрителя. Я могу сказать, что выполнял задачу, поставленную режиссёром. Есть подследственный, есть набор фактов, и мой герой должен сделать всё, чтобы он получил 15 лет. Для этого на допросе получить от него признательные показания. А если подследственный их не даст, то фактами задавить и дать ему большой срок. Ему всё обрыдло в этой рутине, он не замечает людей вообще. Перед ним сидит кукла, в которую он втыкает иголки. Статья такая, такая и такая - всё, пошёл отсюда! Собирайся и поезжай туда, там дальше суд будет решать, а я сделал, что мне сказали. Там даже в тексте есть слова: «Я чисто по-человечески тебя прошу: сделай чистосердечное признание - и будет легче тебе и всем нам». Этот следователь - винтик машины, которая съедает человека. Подследственный отстаивает свои права, но его зачищают и всё. Просто и монотонно, как машина. Даже если бы он захотел, то ничего сделать не смог. Если бы этот следователь-винтик выпал из системы, завернули другой, и машина молотила по полной программе опять.
- Зритель увидит в фильме страшную картину расправы с обыкновенным человеком?
- Каждый из зрителей должен решить для себя сам: что он сможет увидеть и какой есть выход из этой ситуации. Если он захочет увидеть только черноту, на экране, в нашей жизни, если он сделает для себя вывод, что ничего изменить нельзя - это одно. Если решит, что опять показали чернуху, а у нас всё не так - будет другая позиция. У каждого человека должно сложиться своё мнение. Если бы режиссёр Андрей Звягинцев хотел снять беспросветку, он бы назвал её по-другому. Потому что по одной из версий Бог убил чудовище, убил Левиафана. Отсюда - есть светлый выход, Божья кара настигнет зло. Победит свет. И мы сами будем к этому причастны с помощью Божьих сил. Фильм призывает: люди, задумайтесь над тем, что происходит вокруг вас и с вами. Что происходит в вашей душе, в душе близкого человека. Чувствуйте и думайте. Это основное. Если ты будешь сочувствовать ближнему, соседу или прохожему после просмотра картины, всё будет хорошо.
- У тебя есть давнее увлечение - фехтование. Расскажи, как ты взял в руки спортивное оружие?
- Всё началось в 1975 году, когда я учился в 5-м классе. До этого занимался плаванием, лёгкой атлетикой, стрельбой, но, попав в секцию фехтования, прилип и 10 лет в ней занимался. Стал мастером спорта, но в 1985 году пришлось с саблей расстаться. Потом работал преподавателем фехтования в театральном вузе, но это другая история. Прошло 28 лет и я узнал, что есть Организация ветеранского фехтования и для ветеранов этого вида спорта проводят соревнования: чемпионат Москвы, чемпионат России, Открытый Кубок России, чемпионаты Европы и Мира. Существует градация по возрастам: 40-49, 50-59, 60-69 лет и выше. Я узнал об этом три года назад, мои саратовские ребята приехали тогда в Москву на Открытый Кубок России и позвали меня: приходи посмотреть. Я пришёл - и у меня глаза загорелись. Тут же поехал и купил всё обмундирование. Меня познакомили с московскими ребятами: позапрошлогодним серебряным призёром и прошлогодним бронзовым призёром чемпионата Мира среди ветеранов и моим теперешним тренером Константином Неизвестным - и я начал тренироваться в секции в Российском государственном университете физической культуры, спорта, молодёжи и туризма (ГЦОЛИФК), у метро «Черкизовская». Я участвовал уже в трёх чемпионатах России и занял третье место, стал бронзовым призёром в 2012, 2013 и 2014 годах. Бронзовый призёр Открытого Кубка России, серебряный призёр чемпионата Москвы. Серебряный призёр престижного турнира, посвящённого 23-у февраля, на него приезжают спортсмены со всей страны. В составе сборной России ездил на командный чемпионат Европы в Хорватию, в город Пореч. Там мы заняли 5-е место. А в прошлом году, также в составе сборной России, ездил на чемпионат Мира в Венгрию, в город Дебрецен. Там я вошёл в мировую рейтинговую 30-ку саблистов-ветеранов. Надеюсь, что со временем займу место повыше, Правда, с актёрством это пока не совпадает, меня не приглашали в исторические картины, но вообще это очень эмоциональный, азартный вид спорта, который даёт столько положительных эмоций. Я вспомнил всё и к своему любимому делу - актёрству - подтащил ещё одно любимое дело. И получаю огромное удовольствие.
- Что сейчас тебе хочется сказать своей работой тем, кто идёт в кино или смотрит телевизор? Что самое важное для актёра, который встаёт перед теле- или кинокамерой?
- Убедить человека, что ближнему надо помогать. Чтобы в человеке шевельнулось доброе начало. Если я играю подонка, то у зрителя должно быть желание сдать такого типа в полицию, совершить что-то против зла и несправедливости. Актёр должен расшевелить внутренний мир, который у кого-то зачах, а кто-то на него плюнул, стал равнодушен ко всему. Пусть человек решит про себя: дай-ка я своей любимой женщине скажу: «Я тебя люблю!» Когда к горлу подкатывает комок во время просмотра фильма, появляется жизненная энергия. В этом свойство кинематографа: будоражить людей. Это не высокие слова. Так и должно быть. Я не могу выходить на съёмочную площадку и просто говорить текст. Меня учили другому.