За час до прихода дорогих гостей, включая Юлю и Лизу, после вчерашних бурных сцен и горячих, мягко говоря, разговоров. Кончилось походом в магазин за первой партией покупок, среди которых была рамка для фото типа подарка, который Оля потребовала в качестве компенсации за полное невнимание, если не пренебрежение к своей персоне. Копила с четверга. Кое-как поладили и примирились к полуночи, когда мерзкая ледяная жижа и снежная каша снова под воздействием мороза превращались в разнообразный лёд. Утром же, проснувшись в неурочное время, имел возможность наблюдать финал австралийского открытого чемпионата по теннису, в котором Марат Сафин, неожиданно разыгравшийся в этом турнире, уступил по всем пунктам Роджеру Федереру. Потом спокойно досыпал. И снова был поход в магазин, и первые февральские съёмки по дороге. Небольшой мороз при сильном порывистом ветре. Так что, прощай январь и здравствуй февраль високосного 2004 года в пределах всё того же 22 файла. Через неделю будем ждать традиционных вешних предвестий и вспоминать 32 годовщину нашего совместного проживания. Тогда была невероятная оттепель, а в этом году обещают пару суровых морозных дней. Жизнь от центральных событий расходится концентрическими кругами, и прошлое делается всё прозрачней и ясней по мере удаления-приближения. Перед приходом гостей снова одел уже почти разношенные туфли, которые не рисковал одевать несколько последних дней. Далее, уже непосредственно, встреча в доме. Показываем, как и где живём, сидим за хорошим столом, едим, пьём, говорим, вспоминаем и всё такое. Завершаю день письмом-отчётом в Израиль и… полнометражным японским мультфильмом, который Лиза заставила скачать для Глеба, внука Шурика и Любы.
понедельник, 2 февраля 2004
Дожили до благословенного первого февральского понедельника, как ни в чём не бывало! Отдохнули на славу на фоне мягкого морозца в сизой пасмури. Вместе с праздниками последней январской недели плавание плюс очередь за абонементом. Обычный переход, как и в 159-ой тетради, из января в февраль. Не меньший напряг, чем в прошлом году, когда приостановил проходку ради отладки книг. Так что рукописного продвижения вперёд практически не наблюдается, не сокращается и семилетний гандикап опережения-отставания. Поскольку, вздыхаю, нет пока ничего нового занимательного или даже знаменательного, чтобы пробились желание и интерес хотя бы с камерами поработать. Остаётся одно: достать тетрадь и продолжить движение.
***
Вот и февраль, соврём для облегченья,
при этом бесконечно повторяясь,
текущим долгом, как обеспеченьем
довольствуясь, едва не наслаждаясь
какими-то правления браздами,
плевать на почерк! – в слаженной системе
осознанная воля мирозданья
по мере расширения вселенной.
«Не сторожи-не воры» не блистают
разнообразьем, хоть на разносолы
клюю, как все, цены себе не зная,
но меру представляя, безусловно.
На полюсах распада – возрожденья
плюс минус пекло или лютый холод
по состоянью влаги, возбужденья:
в конце начало праздничной основой!
Стихийное развитие империй,
или на их развалинах структурных
образований новых беспримерных,
явлений отживающей натуры –
фактуры милой в зоне интересов
поверхности соблазнов примитивных,
дающих как бы видимость прогресса
в развитии животного инстинкта.
Но где загадка подлинного смысла,
как отличать незнание от знаний?
Чем промышляет Бог, не видит призрак
разумных человеческих деяний.
Не умножая бремени сомнений,
ответить проще тем, что всем известно:
во времена забвений в «дни затмений»
ни зги не видно в ожиданье вести.
***
Висит сплошная тишина
застывшей мыслепаутиной
от жизни чувственного сна –
одни абстрактные картины.
Как до патины старины
доходит медь в союзе с бронзой, –
мне отступать лишь до стены,
а дальше становиться взрослым.
Ничтожно малого прошу,
величие предполагая,
не ведая, когда дождусь
дней исполнения желаний.
Живую постигаю связь,
как дышат в полую тростинку
средой возвышенных пространств,
откинувшись на кресла спинку.
Не страх так оторопь берёт,
едва могу себе представить,
как роль избранника найдёт,
трибуну жертве предоставив!
И выпадает светлый путь
после судьбины не из лёгких
тогда, когда нельзя вдохнуть
плевой дырявой вместо лёгких….
вторник, 3 февраля 2004
И ночью ударил внезапный сильный мороз, которого совсем не ждали, как и абсолютно чистого неба и сплошного солнца утром. Вечер был несколько омрачён усталостью и обмороком Оли, съевшей накануне немного куриного мяса. Такие уж у неё отношения с этим благородным продуктом, впрочем, такие же, как со сладким болгарским перцем. Потом перепад давления, перемены. И позади все январские ощущения. Сегодня мороз и солнце уже февральские! Все снимки с конца прошлого года по 1 февраля текущего года сброшены на диск, но файл, скорее всего, протяну до марта. Сегодня также продолжение освоения водных дорожек в бассейне – десятое посещение! Выйду, конечно, с камерой поближе к телу, чтоб никакой мороз не был страшен. Другое дело регулярные нарушения спортивного режима, всяческие перипетии переходного периода. Плаваю, понятно, пока что не без излишнего напряжения вместо подстёгивающего удовольствия. Но зато в воде на плаву провожу всё положенное время. Мороз был так себе, может быть, только для камеры, но не для меня. Снял несколько видов до и после бассейна. А дома, отдохнув во время обеда, пустился во все тяжкие, перенося не без поправок все извлечения из 159-ой тетради с декабря по февраль 96-97 гг. из прошлого и текущего файлов. И это уже была настоящая работа до позднего ужина. И заодно проверка физического состояния при плавном переходе с одного вида движения на другое. Бегло оглядываю события ближайшего прошлого, соотнося их с событиями годовой и двухлетней давности. Благодаря регулярным съёмкам, с сохранившимися дополнительными деталями, ускользающими, так или иначе, по прошествии времени. Так что цепляться за прошлое уже не приходится. В январе 2002 началась абсолютно новая жизнь во всех аспектах и по всем параметрам. Годом спустя и нынче всё повторяется с поправкой на эволюцию и некоторые достижения и потери ближайшего прошлого. Но и вперёд немного заглядываю с учётом приезда Саши Миллера перед его поездкой в Израиль, что произойдёт, если верить Марку, сразу после нашей с Олей очередной годовщины. Потом прямая к весне текущего года с февральскими и мартовскими днями рождения.
среда, 4 февраля 2004
Мороз и солнце не без присыпки нежного снега. К вечеру погода должна кардинально меняться на снежную непогоду так, чтобы скучно не было. Но придя в себя после каскада праздничных выступлений, заметил с огромным облегчением, что перемены погоды больше не действуют на общее состояние физики и духа. Сегодня, когда решился на контрольные упражнения, ещё раз убедился, что не стою на месте даже в том случае, если пропускаю дни и недели по «уважительным причинам». Прибавляю без всякого сомнения, просто пока подавлен ещё множеством старых новых ощущений, среди которых плавание и зимние съёмки занимают достойное место. Ибо этого в новой жизни в это время года ещё не делал никогда. Заплывы в открытом бассейне «Москва» после восстановления храма уже не в счёт. Оля давно ушла к Лизе, куда теперь ходит как на работу, поскольку Лиза всё серьёзней успешно трудится, с увеличением количества учеников. Миша дожидается очередной большой зарплаты, чтобы снова получить машину, заплатив за ремонт, так называемую «автогражданку», и зимнюю резину. Поскольку Оля больше не распинается о нём, бросив плёвое дело вложить ему немного женского ума, то его и Лизины проблемы больше не потрясают наш дом. Насчёт долгов за машину также переживать не приходится: дождёмся своей очереди. По-прежнему не надеваю очки при работе за компьютером и продолжаю разнашивать туфли, которые не мог разносить в течение дюжины лет и которые скорее меня разносят или разнесут прежде, чем я их! Что называется, «фирма веников не вяжет»!
***
Февраль по-всякому течёт,
болезнетворный, многоснежный,
зима, считай, уже не в счёт
в надеждах с придыханьем вешним!
Из всех возможных перспектив
лишь невозможная маячит:
пишу, дышу, покуда жив,
ишачу, так или иначе.
Однажды пик свой проскочив
известным образом расхожим,
предполагая новый сдвиг,
совсем на прежний не похожий,
я запросто ещё могу
и правотой своей травиться,
сопротивляясь, словно сну
всем формам смерти очевидным!
О чём же, собственно, «пою»,
как миф на вертикальном взлёте
тогда, как Хлебников на юг
уже собрался «бросить кости»!
О том, что рынок не могу
оставить даже на неделю,
в долгу поскольку, как в шелку,
мол, налетай: подешевело!
Зато, как ослепляет грязь,
так крайней свежестью забрезжит
забытой юности соблазн
на удивление безгрешный!
Весна торчит лишь на вершок,
но в спящих чутким сном деревьях
уже бурлит и бредит сок
до пробужденья с возрожденьем!
Сомнительная добавка
«К способностям без искры Божьей
неприменим духовный суд»!
И достижения мои
как неудачи очевидны,
что значит, без соблазнов стих
в борьбе со злом необходимым!
Как чернокнижник осаждён
непросвещённою толпою, –
«враги грозят со всех сторон
стране талантливых героев»!
Привычка жить в осаде – шик,
и за столом, как в храме Божьем
общаться с небом и вершить
мир да любовь насколько можно.
Да, люди милые творят,
не ведая до покаянья
стыда за звон и блеск наград, –
флюиды власти и влиянья.
Не судят тех, кого судьба
достаточно определила,
попутав зло ярмом добра,
что вечным благом обделила.
И в поле зренья никого,
кто навевал бы сновиденья,
освобождая от долгов –
развитья стимулов последних….
***
Эти дни припомнить важно,
одержимые ещё
знаний ненасытной жаждой,
постижения путём!
Приходилось покрутиться
дурачком для дурака
в «чуть за двадцать», и «под тридцать»,
и в районе сорока!
Чтобы время не обидеть,
светом в воздухе играть –
эхом страха в лучшем виде
запах смерти различать!
Если небо отводило
в сторону куда-то взор,
значит, вот оно явилось,
кончен всякий разговор!
В безутешно слабой жиле
славных сил не исчерпать:
саморазрушеньем жили,
но учились созидать!