Сегодня мы с уверенностью называем имя первооткрывателя кузнецкого угля – это Михайло Волков. А было время, когда велись споры о том, кто же на самом деле, открыл уголь Кузнецкого бассейна? Многие ученые, пользуясь разными источниками, придерживались мнения, что открытие это могли сделать:
- академик Мессершмидт, наблюдавший «горение земли у абинских татар» в 1721 году (сейчас это Ленинск-Кузнецкий район);
- академик Гмелин, описавший подземный пожар «вследствие горения смолистой земли грунта» спустя тринадцать лет после открытия Волкова;
- иностранные путешественники Фальк, Ренованц и другие, побывавшие в Сибири, в тех местах, где вели разыскания Волков с рудознатцами Степаном Костылевым и Федором Комаровым.
И лишь тщательное изучение исторических документов помогло определить, что кузнецкий уголь открыл все-таки Михайло Волков. Существенную лепту в это внес и писатель Виталий Степанович Рехлов, написавший «Повесть о Михайле Волкове».
Виталий Степанович Рехлов родился 3 апреля 1914 года в старинной сибирской деревне Копены Красноярского края. С самого детства мальчика окружала любовь к старине. В семье Рехловых из рода в род передавалось предание, «что пра-пра-прадед за участие в стрелецком бунте при Петре I был пытан в застенках в Москве и сослан в Сибирь». От пыток раскаленными клещами один бок у него «стал толстым». Поэтому в деревне к фамилии Рехловых прибавляли кличку «Толстобоковы».
Любовь к старине в семье поддерживалась матерью, большой мастерицей сказывать сказки и былины. А дед много рассказывал Виталию об алтайских рудниках и заводах, о жизни рабочих и горных мастеровых. Рассказы деда навсегда врезались в память мальчика.
«Родители мои, и дедушка с бабушкой, любили меткое народное слово, удачную шутку, – вспоминал писатель.- С малых лет ценить это богатство, с уважением относиться к прошлому учились и мы, дети».
В XVIII веке, когда сибирские территории, которые теперь называются Алтай и Кузбасс, стали собственностью царской фамилии, крестьяне были приписаны к железным, серебряным рудникам и заводам – Томскому железоделательному и Гавриловскому сереброплавильному. Все мужское крестьянское население с 7-летнего возраста обязано было работать рудоразборщиками на рудниках, а с 18 лет юноши по рекрутскому набору после принятия воинской присяги вместо службы в армии направлялись для пожизненной работы на царские рудники и заводы. Содержались мастеровые в тяжелых условиях полуказарменного горновоенного строя.
Слободки, где они жили, охранялись будочниками. За малейшую провинность их избивали и морили голодом в заводских тюрьмах. От невыносимых условий, мастеровые бежали в тайгу, но укрыться удавалось не многим. Беглецов ловили, секли плетьми, прогоняя сквозь строй, а после выздоровления вновь отправляли на тяжелую работу.
Годы юности Виталий Рехлов провел у родственников в Петрозаводске.
Там он тоже поражался рассказам о нелегкой жизни рабочих с Онежско-Петровских железоделательных и оружейных заводов. В 1930 году Рехлов вернулся домой в Красноярский край и вступил в колхоз. По комсомольской путевке работал в шахте, потом учился в Кемеровской школе ФЗУ при Химзаводе. И здесь ему довелось многое услышать о подневольном труде горноалтайских рабочих.
Все услышанное Виталию Рехлову хотелось изложить на бумаге, но не хватало знаний истории и русского языка. Осуществить замысел удалось только через двадцать лет. А пока он по путёвке Крайкома комсомола едет на культурно-просветительскую работу в сёла Красноярского края, начинает писать небольшие заметки в газеты. И уже в 1934 году, двадцатилетним юношей, становится корреспондентом газеты «Советская Хакассия», а немного позднее начинает работать в газете «Красноярский рабочий». По заданию редакции Виталий Рехлов неоднократно бывал на севере Красноярского края. Он навсегда запомнил и полюбил сказочное северное сияние, мощный весенний ледолом, зимнюю пургу, нарядные краски осенней тайги. С той поры он постоянно устремлялся на Север в поисках материала. Плавал на маленькие острова в Полярном море. Сотни километров преодолевал на оленьих упряжках, посещая фактории и никому неведомые таёжные стойбища и деревеньки. Много раз голодал, ночевал в снегу. В 1940 году Рехлов стал работать в Таймырской окружной газете. Зимой по заданию редакции он отправляется на Таймыр и попадает в затяжную пургу. Чудом остается жив, но от переохлаждения всего организма, тяжело заболевает. У него отказывают ноги, и болезнь приковывает его к постели. В то время ему было всего 26 лет!
Виталий всячески пытается противиться болезни! И как только появляется возможность двигаться, тут же включается в активную жизнь. Он переезжает в Кемерово. Пишет статьи и рецензии на книги, которые печатаются в газетах: «Кузбасс», «Комсомолец Кузбасса». Работает в типографии сменным корректором. Подготовил и издал брошюру «В помощь редактору районной газеты». Это были дружеские советы собратьям по перу человека, влюбленного в родной язык и непримиримого к неграмотности.
Вернулся к юношеским замыслам, стал изучать историю Сибири. Журналист Виталий Рехлов и не предполагал, куда заведет его этот интерес. Ему в руки попала статья из «Горного журнала» за 1915 год, в которой инженер Н.Я. Нестеровский сообщал о случайно обнаруженной рукописи 230-летней давности, в которой некий «Волков заявлял по Томи, в семи верстах от Верхотомского острога горелую гору от двадцати саженей высотою». Сообщение это явилось неоспоримым приоритетом открытия Кузнецких углей русским человеком, а не иностранцами, как до того времени считалось в официальной геологической науке.
Прочитав первые сообщения о первооткрывателе кузнецкого угля Михайле Волкове, он так увлекся судьбой этого человека, что стал подробно изучать все исторические материалы, связанные с жизнью рудознатца. В его голове рождается мысль – написать книгу о первооткрывателе кузнецких углей, рудознатце Михайле Волкове. В течение нескольких лет он с увлечением изучал архивные документы, исторические исследования, старинные описания шахт и заводов, по крупицам собирал сведения о жизни М. Волкова. Материалов о рудознатце было очень мало. Даже не было известно, кем же он был на самом деле - Михайло Волков? По одним слухам – он происходил из тобольского казачьего рода, по другим – был крепостным крестьянином центральной России, которого барыня на долгое время отпускала на оброк.
Три года ушли у Рехлова на изучение документов той далекой эпохи. Постепенно для него становилось все яснее то суровое время, в которое жил Михайло Волков, все ближе и понятнее казался образ этого русского человека. Полученные знания и легли в основу «Повести о Михайле Волкове». Вот только история создания повести оказалась совсем непростой. Перед автором стояла сложная задача – правдиво и исторически достоверно воссоздать образ человека, жившего более 200 лет назад и сыгравшего огромную роль в развитии страны, и в то же время человека почти безвестного, о котором сохранилось очень мало записей в исторических документах. Ведь в тогдашней России к простолюдинам относились очень пренебрежительно, а к крепостным, в особенности - их, вообще, за людей не считали. И то, что о простом человеке, бывшем крепостном Михайле Волкове все-таки сохранились кое-какие документы, как раз и подтверждает огромную важность того, что он сделал для государства, открыв кузнецкий уголь.
Дикими, необжитыми, глухими были сибирские места в 17 веке. Несметные богатства таили они в своих недрах. Трудно было достать их, но уже и в те времена власть имущие догадывались о подлинных богатствах Сибири и пытались завладеть ими. Еще в 1698 году, получив сообщение о найденных в Кузнецкой земле у реки Китат серебряных рудах, царь Петр I предписал Томскому воеводе: «Содействовать рудоискательсткому и рудоплавному делу на притоках реки Кии». Донесения и заявки на открытие руд стали поступать в Уральскую канцелярию Берг-коллегии, созданную управляющим уральских заводов, первым историком России Василием Никитичем Татищевым.
Но по настоящему судьбоносным для Кузнецкой земли стало время, когда Петр I, стремясь преодолеть отсталость России, стал развивать промышленность. По всей стране создавались предприятия мануфактурного типа. К 18-му веку Российскому государству для военных нужд стал необходим металл, а значит, возникла потребность и в расширении добычи полезных ископаемых. В связи с этим в 1719 году правительство царя Петра I издает указ: «Соизволяется всем, и каждому дается воля, какого бы он чина и достоинства не был, как на собственных, так и на чужих землях, искать, копать, варить, плавить и чистить всякие металлы, сиреч: золото, серебро, олово, свинец, железо, також и минералов, яко селитра, сера, купорос, квасцы, и всяких красок, потребные земли и каменья, к чему каждый толико промышленник принять может, колико тут завод и к тому подобное иждивение востребует».
Этот указ сыграл очень важную роль в освоении Кузнецкого края. В Сибирь двинулись многочисленные поисковые партии рудознатцев. В группе рудознатца Степана Костылева находился и будущий первооткрыватель кузнецкого угля - Михайло Волков. Эта группа сделала ряд открытий месторождений, богатых серебряными, медными и железными рудами в Кузнецком уезде.
В 1721 году тобольский казачий сын, рудознатец Михайло Волков в семи верстах от Верхотомского острога, на территории будущего города Кемерово обнаружил выход мощного угольного пласта в «горелой горе», из которой валил дым. Это горели под землей угольные пласты. У местного населения эта гора вызывала суеверные чувства. Много лет подряд горела тут сама земля, отчего стоял по окрестностям вонючий смрад. По склонам бежали огненные струйки. Кочующие и оседлые татары говорили, что это разгневался некогда на людей всемогущий шайтан; русские мужики связывали этот огонь с проделками нечистой силы. Но за несколько лет до описываемых событий гора вдруг перестала пылать, отгорела, погасла, лишь изредка из ее недр вился дымок.
Именно по этой причине «горелую гору» не заметили ученые-исследователи, проплывавшие мимо нее по Томи: Мессершмидт со Стралленбергом в 1721 году, Гмелин с Мюллером в 1734 году и Фальк в 1771 г. Они видели и описали только «огнедышащую гору», пылавшую огнем в районе Кузнецка, за триста верст от «горелой горы» Михайлы Волкова.
Хоть «горелая гора» и погасла, но подходить к ней по-прежнему боялись. И только Михайло Волков в сопровождении рудознатцев Федора Комарова и Степана Костылева рискнул подойти. Почти на треть гора была сожжена, превратилась в багрово-оранжевую. Казалось, что порода, камни и огненно-рыжая осыпь у самой воды все еще накалены. Михайло притронулся к одному такому камню, оранжевый осколок был холоден. Поднял глаза вверх, где за четко отмеченной огнем чертой, тянулся кустарник. Ближние кусты были обожжены, на них висели свернувшиеся листья, далее, к вершине, зелень была сочнее. Михайло набрался смелости и взошел на багровый бок горы. Тюкнул лопатой - из глубины угрожающе отозвалась пустота. И тут заметил на отвесе пепельно-серую полосу. Вскарабкался к той полосе и стал неистово грести лопатой, потом тюкать кайлом. Вскоре достал из ямы аспидные комья. Нагреб в сумку, спустился и решил проверить - не они ли поддерживают постоянно тлеющий жар в горе. Положил несколько камней в костер и стал ждать. А когда камни загорелись, то рудознатец понял, что нашел уголье, только каменное, способное заменить обычные древесные дрова. Так и назвал - Каменное уголье!
В 1721 году он сделал заявку на открытие каменного угля на берегу реки Томь. В донесении в Берг-коллегию было написано: «Волков заявил по Томи в 7 верстах от Верхотомского острога «горелую гору» от 20-ти сажень высотою». В Берг-коллегию были отправлены и образцы находок рудознатца. В реестре образцов значилось: No1. Уголь каменный из Томска доносителя Михайлы Волкова; No2. Руда железная из Томского уезда его же Волкова.
В Берг-коллегии с интересом отнеслись к данному открытию, о чем свидетельствует запись: «Сей минерал, если не нам, то нашим потомкам зело полезен будет. 1721 год».
С этой даты и началась история угольного Кузбасса. Однако, несмотря на
проявленный интерес к данному открытию, в промышленности уголь еще в течение долгого времени никак не применялся. Почти 200 лет уголь добывали только местные крестьяне, используя его, в основном, для отопления жилых помещений. И лишь, когда была построена Транссибирская железная дорога, протянувшаяся через всю Сибирь с Запада на Восток, появилась и потребность в угле.
В 1906 году правление Алтайского горного округа, расположенное в Барнауле, приняло решение начать систематические разведывательные работы о залежах угля в районе деревни Кемеровой. Весной 1907 года в Щеглово прибыла первая группа шахтеров из Кольчугино (ныне город Ленинск-Кузнецкий), приступившая к разведочным работам. А вскоре была заложена и первая шахта Кемеровского рудника. Произошло это 28 августа (10 сентября по новому стилю) 1907 года. Эта шахта врубалась в обрыв в нескольких метрах от знаменитой «горелой горы», что находится на правом берегу Томи. Она сохранилась до наших дней и стала одним из памятников истории на территории города Кемерово.
Неоценим оказался для Кузбасса подвиг Михайлы Волкова.
Кузбассовцы достойно отнеслись к открытию рудознатца и навсегда увековечили память о нем:
1. На Кемеровском руднике есть пласт имени Волкова.
2. На правом берегу Томи открыт музей-заповедник «Красная Горка», а на его территории установлен обелиск с надписью: «Первооткрывателю кузнецкого угля Михайле Волкову в день 50-летия Кемеровского рудника. Сентябрь 1957г...».
3. В городе Кемерово его имя носит площадь, на которой в 1968 году был открыт памятник славному рудознатцу Михайле Волкову (скульптор Г. Н. Баранов).
4. Именем Михайлы Волкова названа одна из улиц Рудничного района г. Кемерово.
5. Героический образ рудознатца запечатлен Виталием Степановичем Рехловым
в «Повести о Михайле Волкове».
Первый вариант повести был написан в 1956 году. А в 1958 году повесть
появилась на страницах альманаха «Огни Кузбасса» под названием «Рудознатец» – о первооткрывателе кузнецкого угля Михайле Волкове. Затем издательство предложило писателю подготовить рукопись к изданию отдельной книгой, и в 1960 году она вышла в свет под названием «Повесть о Михайле Волкове». В 1972 году повесть была дополнена и переиздана.
Это и стало началом историко-краеведческой художественной литературы в Сибири. А Виталий Рехлов явился первооткрывателем нового направления. Уже с первой книгой он принёс в литературу свою тему, которой останется верен до конца своих дней, тему исторического повествования на местном, кузнецком материале. Повесть хорошо была принята как писателями, так и многочисленными читателями. Правда, были и свои критики у «Повести о Михайле Волкове», которые находили недочеты в историческом повествовании. Их критические замечания хоть и портили настроение писателю, но не могли остановить его творческий процесс.
Рехлов задумывает написать повесть для детей и подростков – о первых промышленных предприятиях на территориях Алтая и современного Кузбасса: горнодобывающих рудниках, железоделательных, серебро – и медноплавильных заводах, о тех людях, которые на них работали, об условиях их труда и быта. А толчком к созданию повести послужили найденные документы, потрясшие его. Это был царский указ от 1781 года, по которому предписывалось призывать на рудники рекрутским набором всех детей горнозаводских работных, начиная с семи лет.
Виталий Рехлов снова берется за сборы документов, изучает местные архивы, консультируется с ученым Зворыкиным, живущим в Новокузнецке. Благодаря новым изысканиям из под его пера родилась новая повесть «Горные рекруты», в которой рассказывалось о малолетних работных, нещадно эксплуатируемых на рудниках Алтая. Книга вышла в 1962 году. А в 1963 году Виталий Степанович Рехлов был принят в Союз писателей СССР.
Между тем, с годами недуг Рехлова прогрессирует. Ноги перестают ему повиноваться, и все труднее становится не только передвигаться, но даже сидеть. Но даже в таком состоянии Виталий Степанович отправляется в путешествие по местам его следующей повести о серебряном руднике в Салаире. В поисках исторических фактов, он объездил на телеге в сопровождении директора Гурьевского музея городок и его окрестности. А героями его новой повести стали всё те же мальчишки, что и в «Горных рекрутах», только немного подросшие. В 1965 году повесть вышла отдельной книгой с названием «Серебряный рудник», но в нее вошла и первая часть дилогии «Горные рекруты».
Верный своей теме, В. С. Рехлов задумывает написать продолжение своих повестей. И опять идёт сбор нового материала. А повзрослевших героев-рекрутов он переносит теперь на Алтай, в Сузун, на медеплавильный завод, при котором есть ещё и монетный двор. Так появляется новая повесть «Монетные ученики». Отрывки из неё печатаются в газетах «Кузбасс» и «Комсомолец Кузбасса».
Помимо повестей, пробует себя Виталий Степанович и в качестве новеллиста. В этом отношении примечателен его рассказ «Крещение», который был напечатан в журнале «Огни Кузбасса» за 1974 год.
А в замыслах уже новая книга «Кольчугинские зори». Сюжетом книги послужил один из трагических эпизодов революционного движения в Сибири – мартовское Кольчугинское восстание шахтёров против колчаковского режима. Ещё пишутся только первые главы книги, а уже новые планы зовут писателя-следопыта в очередной творческий поход. И главным героем книги должна стать комсомольская юность Кузбасса времен первых пятилеток…
Но жизнь преподносит новые испытания писателю. Его жена-врач, фтизиатр по специальности, сама заболевает раком лёгких и после тяжелейшей, скоротечной болезни умирает. Приёмный сын, с которым и раньше были отношения достаточно сложные, почти совсем перестаёт навещать Виталия Степановича. Писатель остается один на один со своим недугом. Но он мужественно переносит все бытовые тяготы. По дому всё делает сам – и посуду может помыть, и прибраться, и еду приготовить. Он не любил, когда обращали внимание на его физический недостаток, стеснялся этого. Ему не нравилось, когда журналисты расписывали, как он замерзал в снегах. Никогда не говорил о своих болячках. Чего ему всегда не хватало, так это общения. В однокомнатной квартире писателя была большая библиотека. Иногда сюда заходили писатели или знакомые. Они помогали больному Рехлову скрасить его одиночество, покупали продукты, оказывали разную помощь.
Временами Рехлову удавалось съездить в Крым. В Коктебеле была Литфондовская дача, куда в 1950-70-е годы могли съездить не только столичные, но и писатели из провинции, чтобы подлечиться и отдохнуть.
Несмотря на тяжелую болезнь, Виталий Рехлов всегда активно участвовал в работе писательской организации Кузбасса. Бывал на собраниях, заседаниях правления и редколлегии журнала «Огни Кузбасса». Его приглашали в школы и библиотеки для выступлений перед читателями. И он, опираясь на костыли и испытывая невероятные страдания и физические муки, превозмогая себя, держался изо всех сил.
Планы у В. С. Рехлова были большие. Но прогрессирующая болезнь не дала им осуществиться. 4 мая 1975 года жизнь Виталия Степановича Рехлова оборвалась. Похоронен он в городе Кемерово.
Время объективно определяет значимость всех исторических событий. Оно отметает все ненужное и малоценное, оставляя для потомков только то, что действительно заслуживает внимания. Вклад Виталия Степановича Рехлова в кузбасскую, да и российскую историю, и литературу огромен. Это благодаря его книгам, ставших уже библиографической редкостью, мы сегодня знаем всю историческую правду о первооткрывателях угольных месторождений в Сибири; знаем о тяжелой и трудной судьбе простых людей, которые жили в то нелегкое время и своим непосильным трудом создавали современный процветающий Кузбасс.