1948 год Среднеуральск
Раскачивающаяся колонна немецких пленных с лопатами вскидывает руки и через идущий рядом конвой,
улыбаясь, машет и кричит вразнобой, - Привет, дед!... Привет!
Белые зубы, пробивающаяся рыжая щетина, молодость...
- Дед!....
- Дед!....
- Привет!....
Это уже совсем не та, молчаливая масса 44-го, издалека и на немцев не похожи.
Выдаёт охрана и доносящийся издали, редкий, будничный почти, лай собак.
Скамейка, на которой щурясь в тепле первого весеннего солнца я проводил долгие часы после болезни,
находились рядом с дорогой к новому, строящемуся дому культуры.
- Дед! - Обращенное ко мне, звучало каждое утро.
Неужели, ненависть не может быть бесконечной?
Или продолжающаяся жизнь смывает и уносит в своё неведомое далёкое море,
без разбора, любую смерть, кровь и боль?
Зарастут окопы, обвалятся блиндажи, пригреет солнце, пробежит несмелый дождь...
Привет, немчура,- приподнимаю главную опору, старую, как и моя болезнь, палку.
Уцелевшие в пекле войны немцы в настроении. Из соседних лагерей дошли слухи о репатриации.
И когда однажды в пятидесятом, они, в последний раз возвращаясь с работ,
не скрывая радости и нарушая все правила передвижения,
складывают у моей скамейки десятки лопат, их действительно отправляют на запад.
Раздавать оставленный "инвентарь" хватило на месяц.
К концу лета лопат осталось две. Первой же зимой из дровяника, сорвав хилый замок, умыкнули и их.
Зато, до сих пор, почти семьдесят лет, стоит на своем месте тот самый "немецкий"дом культуры на улице Набережной.
Да - скажу я вам,- История!
Слышал, что немецкие военнопленные находились на территории СССР до 1956,
в течение войны и в последующие годы в Советских лагерях побывало их
более двух миллионов.