Енуф курил, сидя на полу у камина. Огонь трепыхался как-то особенно нервно. В кресле разместился друг Енуфа – Евгений. Добрые товарищи вот уже который год собираются по пятницам дабы поговорить о том, о сём, и пригубить домашнего вина. Енуф – одинокий пенсионер, готов был к встрече и в любой другой день, но его товарищ был человек женатый и все свободное время(а с выходом на пенсию всё время стало свободным) проводил с женой. Вроде порознь: завтрак в тишине, прогулки в тишине, чтение прессы, мысли шепотом, - но все-таки вместе. А по пятницам супруга Евгения ходила на собрания Свидетелей Иеговы, к которым сам Евгений – не убежденный, но атеист, так и не смог примкнуть.
Только в эту пятницу домашнее вино не было разлито по бокалам. Енуф встретил друга в гневном отчаянии и, не оправдываясь, не объясняясь, протянул Евгению скомканый листок.
Мелким почерком да в каждой строке разлинеянного простым карандашом «А4»:
«Мы вершим историю, но история вершит нами. Не думаю, что справедливо жить так недолго…О справедливости речи и быть не может, ибо в отношениях человека и времени благотворительность односторонняя: время нам - всё, мы времени-кое-что в виде событий. Значит, как и учили нас: никто ничего никому не должен! Да и пусть всё будет так…Хорошо было…
Всему есть причина. Причина – это следствие действия или недействия. Причина – звено временной цепи, и всего-то.
Так что я начну свою повесть по порядку…
Родилась и росла здоровым и красивым человеком. Полная семья: нас было четверо в однокомнатной уютной квартирке столичной многоэтажки. Я не была странной, замкнутой. Помню только, что не любила улыбаться, потому как не считала веселым или смешным то, с чего дОлжно было улыбаться детям. Но я должное выполнять старалась, потому что важнее всего была радость родителей, которым улыбка моя свидетельствовала о наивности и нескоротечности жизни.. Да, будучи четырехлетней крохой я мастерски подбирала слова попроще, дабы выразить свои мысли: вместо «женщина», «мужчина» - «дядя», «тётя»(потому что это по-детски, а я – дитя!)Нет, со мной не сюсюкали! Помню: чувствовала, что являюсь силой притяжения меж родителями, смыслом. Они не жили дружно и, глядя на их неслаженную жизнь, я научилась «доброй» неправде: оправдывала маму перед папой и наоборот… Папа не ценил маму так, как она того заслуживала…т.е. нет: мама и папа не были едины. И не смотря на моё появление в живых, их брак – заблуждение…
Вот так объясняю нежелание улыбаться: дети рождаются с памятью родительской, а память моей матери была пропитана обидой за несправедливость.
Точнее? Несправедливость пропитала всё детство моей матери…Это чувство породило желание страдать в будущем.Потому как обиды не были замечены, познанны, узнаны вовремя, требовалось быть обиженной до тех пор, пока всё не исцелилось бы заботой и чувством сострадания. Глубокая обида – процесс длительных душевных истязаний, бессонных ночей и замкнутой обдуманности…Если же чувственную натуру мучить грубостью, несправедливыми упреками да ещё и не позволять проявлять эмоции – в конце концов эта чувственная натура исчерпает себя (ибо переживания сочтет нестоящими). Жалей себя сам?..Но «самосочувствие» не заменит сочувствие... «Самосочувствие» может только ненадолго успокоить…Важно что?Важно обижать себя почаще: через неверных и неблагодарных; «самопожертвоваться» до изнеможения и не позволять себе говорить об этом тем, кто хочет помочь. Так было с моей матерью и этот недуг после проявился и во мне, а пока(в начале истории): помню её обиду и не люблю улыбаться.
И сегодня чувствую себя сильной, когда говорю тихо, потому что это такая маленькая победа над прошлым, где все и всегда кричали…Мама всегда учила скрывать ото всех свою боль и обиду, и я была хорошей ученицей. Хорошая, сложная детская жизнь…
Взрослые любили спрашивать:
-Кого ты больше любишь:маму или папу? -Самый неправильный вопрос из всех, что только можно задать ребенку! Я всегда считала родителей своими добрыми друзьями…совершенными что ли…Вот только считала поголовной глупостью когда мужчина и женщина живут вместе. Зачем? У одиноких соседок дома всегда спокойненько-преспокойненько….А у нас было по-другому!
…Вот так я объясняю столь долгую уверенность, что жить красиво- жить в одиночестве.
Не высказывалась против развода родителей,и скоро поняла, какая большая ответственность быть дочерью: нужно, чтобы отец понимал, что он для меня- всё; нужно, чтобы мама знала, что она для меня- всё! Два дома – нет дома… Каждый день металась то туда, то сюда; вымаливала время для мамы, вымаливала время для отца.
…Так я объясняю своё нынешнее «домоседство» и нежелание ночевать в гостях.
Чем жили родители? Памятью! Понимала, что взросление горестно, поэтому была просто доченькой. Вспомни: в свои восемнадцать я не гуляла допоздна, не наряжалась, с презрением относилась к флирту и жестам внимания. Обещала отцу безбрачие, делая тем самым его лицо недовольным, а душу – спокойной. А ты при отце позволил себе нежный взгляд и разговоры со мной…Как посмел?!
…Так я объясняю свою отрешенность от тебя!
А ты ждал встреч.
Отец заболел…И я была с ним маленькой девочкой, живущей им одним. С каждым днем всё больше и больше презирала мужчин, и ты был в их числе.
Отец…всё. Я решила уйти в монастырь.
…И развернулась у самого порога.
С тобой в тот день встретились. Дождь лил. Ноги промокли. Ты посмотрел на прилипшие к ногам брюки, и я почувствовала себя голой. Ты получил пощёчину…за отца!..
Причинно-следственные? Когда-то в детстве, я запечатлела взгляд отца на мамины ноги,когда она крутилась у зеркала. А потом отец недовольно заявил, что мама слишком полная. «Слишком»!
Твой взгляд был похож на тот взгляд, и ты получил по заслугам… - так я оправдываю себя.
Потому в теле истощенном встретил меня в августе будущий муж. Был отвергнут, не принят мной. Но он, в силу своего чистого ума, узрел истину в одночасье, и не поддался гордыне. Ах, как я умею любить! Во веки вечные! И он возлюбил меня как духовную супругу.
Читаешь это…
Мы жили в гармонии, но изнемогала от того, что я –вторая жена. И знала, что ошибка его грубая и что неверно это: не простить любимого, но не простила! Себя не простила за то, что вторая, ибо он не может быть ни в чем виноват!..
Ты не пришел на нашу свадьбу.
«Это понятно. Это правильно», - так я объясняю себе.
Я держалась учений матери и не показывала боли. А мать моего мужа, сама обиженная тем, что вторая, постоянно напоминала мне(про между прочим) о первой женщине её сына. Это нехорошо! Тяжело было мужу. Больно. Его вина. Его…
Помнишь, при встрече в автобусе, тебя напугал шрам на моей руке? Это я, в истерическом отчаянии, вставила меж пальцев нож, извергнув так свою обиду на собравшихся за столом, ненароком (если такое возможно) вспомнивших ту…первую…не вторую…Почему левую руку? Потому что по незнанию одела однажды лежавший на комоде браслет…её браслет.
Почему он был сохранен? Глупость какая! И муж помнить не помнил о том, чей это браслет... а мама его помнила…
Дважды глупость!А рука как-будто не моя стала: чесалась,зудела,горела подкожно.
Та самая жалость к себе, которую всегда чувствовала мама…Потому что хотела казаться сильной и мудрой! И глупых…поистине глупых обид не высказывала, а эти обиды насквозь пропитали и через края выплескивались: сперва ; мало-помалу,затем ; много-помногу.
«Несправедливость к мужу. Выбор: остаться жертвой. Слабость. Уныние. Вина», - так я объясняю свой уход от мужа.
Чувства: пульсирование гордыни, мнимая временная легкость от высказанной боли, тяжесть в груди и в голове от неправедности, жажда…
Обрекла себя и его на несчастие до конца жизни(так должно быть), а «там» я стану ему единственной.
Писать тебе о том, мол я полностью осознаю: что да как должно быть в жизни, как правильно относиться к реалиям – не буду! Я осознаю, а значит? А значит: либо я безнадежно зла, либо …
Капризная и одичавшая сегодня.
А ты должен лишь стать мне радостью: другом, но не мужем. Ты точно решишься…через униженность и оскорбленность переступишь. Жду!
P:S: ты не должен был никого встретить и полюбить, иначе -это было бы предательством и пятном на моей истории! Жду, друг мой!»
… Евгений потянулся за вином, а волосы на его голове взъерошились вихрами.
Сделав пару глотков: «некрепкое…совсем некрепкое…»,- удалось выдавить: хрипло и гортанно:
- И поделом!
Енуф засмеялся: устрашающе и отчаянно. Глаза его не держали слёз. Кричал:
- Всю жизнь как искорёжила!
-…
- Исковеркала!
-…
- А теперь эта исповедь старческая!
-…
- Исповедь… Знает, чертовка… -Енуф набрал в лёгкие воздуха столько, сколько мог. Выдох…Задумался надолго…Кивнул головой,соглашаясь с собственными мыслями и торжествующе выдохнул:
-Наливай, дорогой, - и я поехал! Без чемоданов :ждёт ведь!..
-?