Встреча. Часть 2. Встреча с сыном

Вячеслав Вячеславов
Начало: http://www.proza.ru/2011/05/28/543

Наступила зима. Владик увлекся лыжными прогулками. Илье пришлось составить ему компанию, когда новые друзья Владика сидели дома за учебниками. Они уходили далеко в лес по лыжне, укатанной спортсменами. Илья учил сына видеть и понимать красоту зимнего леса, парующей незамерзающей речушки, слушать голоса лесных птиц, любоваться шустрой белкой.

Возвращались голодными и усталыми, довольными собой и прогулкой. Недели две Владик не учился, сделав себе дополнительные каникулы, днем пропадал с ребятами на лыжах, вечером на катке, потом его пристыдили друзья, для которых он был учеником, а не дошкольником, и Владик снова начал ходить в школу.

За зиму он похудел и вытянулся, пришлось покупать новую школьную форму. В апреле пришел из школы сияющий: на торжественной линейке его приняли в пионеры, директор, увидев как-то Илью возле школы, подошел к нему.

— Сына ждете? Владик сейчас в десятом. Пора вам определить его в какой-нибудь класс, он хочет отметки получать, а педагоги в затруднении: по какой шкале его оценивать. Но в какой класс его посадить? В знаниях математики и физики он не уступит выпускнику, но по другим предметам его знания недостаточны. Часто ведет себя как ребенок, не хочет соглашаться с вполне очевидными доказательствами и определениями. Я понимаю, Владику можно многое простить, но что страшно, так это то, что под его влияние попадают многие ученики и начинают сомневаться в самых простых теоремах, в то же время, соглашаясь с более сложными, доводят пожилого педагога до слёз. Вы уж подействуйте на него. Объясните, что нужно не только сомневаться, но и чему-то верить.

Илья пообещал принять меры, но что нужно сделать для этого, не знал. Владику исполнилось семь лет: было нелепостью забывать об этом и предъявлять слишком серьёзные требования к школьным занятиям, посадить в определенный класс — это значило убить в нем стремление каждый день и каждый час узнавать что-то новое и интересное. Андрей тоже ничего не мог посоветовать, он прилагал все усилия, чтобы восполнить пробелы в образовании Владика, подбирал литературу в библиотеке, выписывал специальные технические журналы, книги.

Илья видел сына только по вечерам. Он садился у изголовья, так когда-то сидела Галя, и Владик увлеченно рассказывал о прошедшем дне, о радостях, неудачах, о ссоре с товарищем, который думал, что он прав, а на самом деле ошибался. Илья слушал и поражался обилию информации способной поместиться в эту маленькую головку.

Илья подолгу работал за мольбертом, ходил на эскизы, много читал, но невеселые думы не покидали его. Всё не верилось, что Гали нет. Мечтал о ее чудесном спасении. Возвращаясь домой, по привычке бегло осматривал комнаты в тайной надежде, что Галя вернулась, и, решив сделать сюрприз, где-нибудь спряталась. Она раньше частенько так поступала, ей нравилось неожиданно выскакивать из убежища, и, громко смеясь, повиснуть на его шее, покрывая лицо Ильи слепыми поцелуями. Но чуда не было, напряжение спадало, и он подходил к мольберту, стараясь забыться, и не замечать времени до прихода сына. Вероятно, в каждом человеке в минуты тоски живет эта надежда, что чудо всё же может произойти, несмотря на его нереальность и несбыточность, надежда даёт силы победить себя и одиночество.

Однажды, вернувшись домой, он увидел в комнате Андрея и Владика. В кресле, напротив мольберта, спиной к нему сидела Галя. Илья растерянно остановился, нерешаясь приблизиться. Неужели чудо всё же возможно, и она выбралась из этой проклятой тайги! Владик почему-то не сидел у матери на коленях, как того можно было  ожидать после длительной разлуки, а рассеянно листал "высшую математику". Увидев отца, он нахмурился и перевел взгляд на Андрея, который сидел рядом с Галей и разговаривал с ней, С приходом Ильи в комнате стало тихо, и Галя оглянулась. Она нежно улыбнулась и встала с кресла.

— Я очень соскучилась, — шепнула она, прижавшись к нему. — Владик совсем большой, никто не поверит, что он мой сын. — Мило лепетала она, держа его за руку, — Андрей говорил, что тебя представляют к награде, приняли в Союз художников, поздравляю, милый, я всегда верила в твой талант.

В полутемной комнате она была очаровательной: белое платье оттеняло её румяное личико. Глаза смотрели с такой любовью и радостью, что от волнения он не мог произнести ни одного слова. Он не замечал ревнивого взгляда Владика, у которого начали дрожать губы, и пелена слёз застилала его глаза. Неожиданно он с плачем бросился к отцу. Илья с удивлением обнял сына, а Галя исчезла. Это была настолько нереально, что он не поверил своим глазам и растерянно озирался, думая, что не заметил, как она вошла в другую комнату, но и там её не было.

Андрей поднялся с кресла и виновато сказал:

- Извини за обман, я поддался на уговоры Владика, ему хотелось увидеть мать и мы воспроизвели её.  Потом он сказал, что ты, наверное, тоже обрадуешься, если её увидишь, и мы подождали тебя. Я виноват, не подумал о последствиях.
Владик сам не ожидал, что ему будет тяжело смотреть на тебя. Это наш второй опыт с биостереовизором. Владык, будь мужчиной, покажи отцу аппарат.
- Пап, ты на меня не сердишься?
- Нет, сынок, уж здорово вы меня разыграли, — ответил Илья, стараясь подавить раздражение. — А она, в самом деле, была живая? Я же ощущал её!
— Обман чувств, — сказал Андрей и показал на три блока с панелями управлениями. — С помощью биопередатчика и первого блока я воссоздаю нужное объёмное на определенных координатах, которые устанавливаются этими верньерами. Второй блок принимает мои биотоки и преобразует в поляризованные световые заряды, которые подчиняются моему желанию, через третий блок эти заряды обратной связью передают мне информацию о контактах с окружающей средой. По существу, модель — я сам, независимо от того, какой она имеет облик. Посмотри на примере.

Он защелкал тумблерами и сосредоточился. Возле книжного шкафа Илья увидел своего двойника в такой же зелёной куртке с расстегнутой молнией, помятые светлые брюки и тупоносые запыленные туфли. Серые глаза на худом небритом лице с грустью смотрели на Илью, тонкие губы кривились в заметной усмешке, впечатление было такое, словно Илья смотрелся в зеркало. Двойник протянул руку и сказал глуховатым голосом:

— Здравствуй, коллега!

Илья улыбнулся, и осторожно пожал твердую и теплую руку, на приветствие не ответил, внимательно разглядывая своё подобие, сходство было полное, двойник сделал обиженное лицо, и так же, чуть пародируя, начал осматривать Илью, потом повернулся к Андрею и сказал:

— Это чучело ведет себя так, будто он живой человек. Илья рассмеялся и немного смутился, двойник улыбнулся и хлопнул его по плечу.
— Ладно, старик, пойдем ужинать, я проголодался.
И тут же он исчез. Илья машинально огляделся и увидел двух Владиков. Кто из них настоящий, невозможно было определить, они обошли стол и сели на диван, не повторяясь в движениях.
- Большое будущее у этого изобретения. Владику пришлось потрудиться, прежде чем удалось заставить двигаться биоробота. Уговариваю приняться за репликатор, а он отказывается.
- Я не отказываюсь, — возразил один двойник. — В общих чертах я представляю репликатор, но чтобы сделать не хватает знаний.
- Смастерить биовизор тебе хватило же знаний!
- Это совсем просто!
- А может, и репликатор просто сделать. Нужно попытаться, Владик. Пока мы будем его делать, у тебя и знаний прибавится и умения. Тебе отец не рассказывал про скатерть-самобранку? Разве ты не хотел бы иметь такую скатерть дома? Подумай, сколько времени отнимает у отца приготовление обеда, нужно на рынок сходить, да ещё два часа варить, а то пришел домой и сказал самобранке: А ну-ка, скатерка, накрой стол полным яствами и питьём.
— Скатерть-самобранка? — задумчиво переспросил один Владик, другой с любопытством смотрел на него. — Так это тот же репликатор! Сделать можно, но очень трудно.

Андрей обрадовано вынул из кармана записную книжку, и, подсев к Владику, стал что-то на ней писать. Двойник Владика исчез. Илья подошел и увидел, что они набрасывают план работы, долго спорили, что нужно делать в первую очередь, наконец, согласились, что все этапы должны разрабатываться параллельно, репликатор будет состоять из аппарата, читающего и запоминающего расположение атомов предмета, и аппарата разлагающего сырьё на атомы и восстанавливающий атомы по заданной схеме. Но какими путями этого достигнуть? Чем разложить сырьё на атомы? Что заставит атомы соединиться в определенную молекулу? Все эти вопросы ставили в тупик.

Позже Андрей признался Илье, что он и не надеялся увидеть репликатор в действии, но хотел, чтобы Владик сдвинул идею репликатора с мёртвой точки. Даже одна сотая доля в осуществлении репликатора оправдывала все затраченные усилия и средства. К тому же, новые приборы и аппараты, возникающие в результате работы над проектом, понадобились бы не только для репликатора.

Андрей развил бурную деятельность. Ходил по магазинам, доставал нужную литературу, изучал новые достижения науки, прикидывая, что может пригодиться для репликатора. Пока Владик был в школе, он делал выписки, чертежи, наводил справки в лабораториях, потом они вместе уходили в город, бродили по "пионерскому парку", катались в лодке по озеру, и в любой момент могли вспомнить о репликаторе или предложить новую конструкцию какого-нибудь узла. Владик настолько увлекся разработкой репликатора, что перестал ходить в школу, на опасения Ильи Андрей усмехнулся.

— Ты забываешь, что ему семь лет. Он  может сдать экзамены в любой институт, если его подготовить по истории и литературе. Ещё не всё потеряно.
Они приступили к конструированию аппарата, читающего и запоминающего расположение атомов предмета из любого вещества, главной трудностью были органические соединения. Андрей привозил профессоров, специалистов в той области науки, в которой они испытывали затруднение, многие отмахивались, говоря, что они слишком рано взялись за эту идею, наука ещё не настолько сильна, чтобы воплотить в жизнь репликатор. Но в советах не отказывали и просили информировать о ходе изысканий, мол, чем чёрт не шутит.

Успехи окрыляли Владика, и он ещё с большим усердием помогал Андрею в доводке аппарата, читающего неорганические вещества, но когда перешли к органическим, у него упали руки, органические соединения не поддавались расшифровке. Он начал избегать Андрея, чувствуя себя виновным. Вернулся в школу и увлекся фехтованием, потому что его друзья записались в эту секцию, тренера обманул, сказав, что ему десять лет,  на столько он и выглядел.

При случайных встречах Андрей не подавал виду, что хочет упрекнуть, понимая, что семилетнему ребенку можно простить непостоянство. Андрей рассказывал об улучшении их конструкции и обещал позвать на испытания. Владик виновато слушал и старался побыстрей улизнуть на улицу к друзьям.

Тренер, пожилой низенький грек, которого ребята звали Максим Теодорович, не мог не удивляться поразительным успехам Владика, его молниеносной реакции, быстроте и гибкости движений, южному темпераменту, с каким он проводил встречи, побеждая за считанные секунда противника. Приёмами он овла¬девал легко и точно, верно применял их в бою.

Максим Теодорович пришел к Илье на дом, и весь вечер расхваливал Владика, суля в скором будущем завалить эту квартиру золотыми медалями, старался пробудить в Илье тще¬славие, но тот не мог обещать тренеру, удержать сына в секции, зная, что если Владик увлечется другим, то с легкостью покинет спортивную школу.

Так оно и случилось, когда Владику пришла мысль использовать информацию самих клеток для расшифровки строения органического соединения. В тот же час он с диким воплем ворвался в заводской кабинет Андрея, и, не обращая внимания на присутствующих, рассказал о своей идее. Андрей понял, серьёзное препятствие сметено. Ещё студентом он читал о свечении клеток органического соединения, но не приходило в голову, что это можно использовать для получения ценнейшей информации. Он засмеялся и обнял Владика.

— Знакомьтесь, товарищи, один из ведущих конструкторов нашего завода, — представил он Владика, который застеснялся и спрятался за Андрея. — Сейчас работы нам прибавится.

С этого дня Владик и Андрей не расставались. Максим Теодорович немного смирился с потерей, когда узнал, что его лучшему воспитаннику лишь семь лет, и пригрозил, через три года вернуть Владика на путь к спортивной славе.

Илья шестой месяц писал эскизы для большого полотна, изображающего город будущего — заказ Дворца пионеров, работа продвигалась медленно и трудно, часто оставался недовольным своим воображением и не видел конца работе, каждый день делал несколько эскизов и почти всё браковал, занятый мысленной самокритикой, он вздрогнул, когда за спиной раздался негромкий голос:

— Здравствуйте, Илья Миронович!

Илья оглянулся и увидел молодого человека атлетического телосложения, синий сверхмодный костюм с золотистыми блестками сидел на нем элегантно, приятный ровный загар на мужественном волевом лице. Он выжидающе и с ласковой грустью смотрел на Илью, которому его черты лица вдруг показались очень знакомыми и родными. Но сейчас натренированная зрительная память не могла подсказать, где он видел этого юношу, на всякий случай спросил:

- Мы с вами встречались?
- Да, — ответил юноша в замешательстве. Илья с удивлением отметил, что они оба волнуются, хотя и не мог догадаться о причине волнения.
- Странно, — проговорил он, вновь и вновь перебирая в памяти давно виденные лица. — И вы запомнили моё имя и отчество?
Юноша пожал плечами, и Илья увидел такую знакомую улыбку, что засомневался в своей способности запоминать людей с первого взгляда.
- Как же ваша фамилия?
- Зовите Владиславом. Я узнал, что ваш сын и Андрей Карлович делают репликатор. Я инженер, и думаю, что смогу
им помочь. Не возражаете, если я остановлюсь у вас? Пятнадцать лет не был здесь и меня никто не узнает, — сказал он с грустью.
— Пожалуйста, — не раздумывая, ответил Илья.— Места у нас хватит, но как видите, живем по-холостяцки, убирать бесполезно. Владик всё верх тормашками ставит.

Владислав растроганно улыбнулся и прошел по квартире, рассматривая работы Ильи. Остановился возле портрета Владика и долго смотрел на него, продолжая улыбаться. Вдруг он повернулся и сказал:

— Я давно мечтал нарисовать ваш портрет.
— Вы художник? — удивился Илья.
— Отец художник, а у меня по наследству, — смущенно пояснил Владислав.— Мне будет приятно, если вы будете со мной на "ты".
— Коль мы так давно знакомы, давай на "ты".
— А где Владик?
— Он с Андреем уехал на пляж, я даже не знаю, когда они вернутся, изредка он остаётся ночевать у Андрея.
— Пока они придут, я сделаю набросок.

Он огляделся, нашел свободный мольберт, взял загрунтованный холст и умело укрепил на раме. Илья вспомнил Смышляевку, где жил пятнадцать лет назад, в деревне был только один художник, однорукий учитель рисования, у него была единственная дочь, ровесница Ильи. В маленькой деревне всё на виду и этого мальчугана, сына художника, он бы запомнил наверняка.

— Ты был в Смышляевке? При каких же обстоятельствах мы виделись? Не помнишь?
— Я тебя там не видел, — неохотно ответил парень. — Над какой деталью они сейчас работают?

Илья рассеянно объяснил, думая над его загадочной фразой.

— Над ретраскопом, — догадался Владислав.
— Я не знаю, как они его называют. Владик уже хочет, приняться за распылитель атомов.
— Ого!
— Ему не хватает терпения, одно не закончит, берется за другое.
— Это возрастное. Ты никогда не задумывался, почему у него такие способности?
— Мы с Андреем уже ломали голову. Наследственность, вроде бы, ни при чем, таланта к рисованию не проявляет. Мой отец — простой колхозник, и все прадеды не выделялись чем-либо. Со стороны моей жены — та же картина. Возможно, сыграл фактор не только метода декомпрессии доктора Хейнса, но и условия, в которые мы поставили Владика из нежелания воспитывать сына так, как делают другие родители.
— Отчасти ты прав, но, если посмотреть с другой стороны, то главным фактором окажется не это. Рождение гениального человека — это счастливая случайность, чтобы нужная комбинация генов дала именно такое сочетание, а не другое. В будущем разовьётся генная инженерия, и редкое стечение обстоятельств станет закономерностью. Согласись, если бы Галя не пришла на твою первую выставку, Владика не существовало бы. Галя не такая уж любительница ходить по художественным выставкам, тем более у неё впереди была защита диплома. Ваша встреча произошла из-за роковой случайности: Галя не дождалась автобуса и решила пойти пешком, по пути увидела открытую дверь художественного салона, который, по обыкновению, месяцами бывает закрыт. А автобус опоздал из-за одного небрежного человека, засмотревшегося на живую лошадь.
— Ты знаешь Галю? — удивился Илья.

Послышался шум отпираемой двери, звонкий голос Владика и бархатистый Андрея. Владик ворвался в комнату и бросился к отцу.

— Папа, мы рыбу живую поймали! — радостно крикнул он, поднимая на свет пол-литровую банку с маленькой рыбкой в воде. Увидев Владислава, он растерянно замолк.

Илья с каким-то странным и неожиданным любопытством наблюдал за ними. Владислав нежно смотрел на Владика, который сразу притих и стал серьёзным,
стараясь понять что-то очень важное.

— Здравствуй! — просто сказал Владислав и протянул мальчику руку.

Владик вложил ладошку и широко улыбнулся.

— Я тебя знаю.

Владислав приложил палец к губам, и они заговорщицки оглянулись на Илью. Подошел Андрей, и они познакомились. Заговорили о репликаторе, и через минуту рассматривали чертежи ретраскопа.

— Этот блок можно сделать компактней, — сказал Владислав. — Увеличить выходную мощность трансформатора в полтора раза и вот этот узел окажется ненужным. А здесь вы совсем намудрили.

У Владика и Андрея было такое ощущение, словно пришел учитель и проверяет домашнее задание, выполненное не совсем добросовестно. Хотелось сейчас же приняться за работу и всё переделать заново.

Илья подумал, что и этот вечер ему придется провести в одиночестве. Он подошел к своему мольберту, но рисовать не хотелось, что-то сдвинулось в душе, и он не мог понять, что его отвлекает? Приезд Владислава и этот загадочный тон? А может, он другим тоном и не разговаривает: у каждого свои особенности.
Владислав поднялся с кресла.

— Завтра у нас будет много работы, а сегодня предлагаю пойти в ресторан и отметить нашу встречу, позже у нас не будет на это времени, я в ресторане один раз в жизни был.

Илья поддержал его, и Андрей нехотя согласился, с сожалением посмотрев на чертежи.

— Что поделаешь, если у вас личные интересы выше общественных. Будем кутить, прожигать драгоценное время, а репликатор от нас никуда не уйдет.

Владислав писал портрет, отрываясь от общей разработки нового ретраскопа, в те редкие часы, когда Илья был дома. Обычно они вместе работали за своими мольбертами, перебрасываясь фразами, которые постепенно переходили в оживленную беседу; говорили о многом, о путях развития изобразительного искусства, о будущем общественного строя Земли, о вечной неудовлетворенности человека. Часто к ним присоединялся Андрей, и мирная беседа превращалась в горячий спор, победителем всегда выходил Владислав, неоспоримыми фактами отметая голословные предположения собеседников. Одним из его доказательств была нарисованная им картина, изображающая Илью с палитрой в руке за мольбертом, широкие свободные мазки ярко и убедительно передавали не только портретное сходство, характер, но и те едва заметные движения человеческой души, которые может приметить и запечатлеть талантливый и опытный художник.

— Я не профессионал. Эта картина лишь наглядное пособие изобразительного искусства в будущем.

— Хотел бы я посмотреть твои картины, — сказал Илья.
— Они ещё не написаны. Рисую очень редко, для себя. Moй отец пишет гораздо лучше меня.

Илья хотел расспросить об отце, но Владислав перевел разговор на его эскизы города будущего, деликатно указал на ошибки, набросал композицию и контуры зданий, доказал целесообразность такой постройки в будущем, через час он уехал с Андреем в заводскую мастерскую, где изготовлялись детали ретраскопа. Владик остался дома и увлеченно работал паяльником над какой-то громоздкой, выпирающей отдельными блоками, конструкцией.

В конце июня Андрей уехал в командировку: уезжал неохотно, словно чувствуя, что без него сборка ретраскопа заглохнет, Владик пообещал к его приезду подготовить прибор к испытанию.

Проводив Андрея, Владислав по дороге домой уговорил мальчика начать делать новый аппарат, назначение которого держали в большом секрете и от Ильи. Владик проговаривался намеками, мол, если они сделают этот аппарат, то тогда будет и репликатор и всё что они захотят, как по-щучьему велению.

Разработка нового аппарата сводилась к тому, что Владислав с непостижимой быстротой делал чертежи, а Владик относил их в мастерскую завода. Получив нужную деталь, Владислав просил вернуть чертеж для окончательной доводки. Собирали аппарат на военном полигоне.

Испытания Владислав назначил за день до приезда Андрея, объяснив нежеланием показывать неиспытанную и, может быть, ненадежную конструкцию. В два часа дня Владислав и Владик заехали за Ильей на военном газике. Владислав представил сидящего впереди русоволосого майора, ответственного за испытания.

— Антон Петрович, — представился майор, белозубо улыбнулся и добавил. —  Обычно мы не пускаем родственников на испытания, но на этот раз приходится делать множество исключений, коли одному из конструкторов семь лет.
 
— Восьмой, — поправил Владик.

Владислав молчал, часто посматривая на Илью. Газик мягко летел по размягченному асфальту. Воздух с силой врывался в машину и ерошил его черные волосы, подъехали к полигону. Часовой подошел к машине и майор отдал пропуск. Солдат заглянул в машину, убедился, что нет лишних, козырнул.

Проехали к "КП", высокому десятиметровому строению с застекленным этажом наверху, поднялись по крутой лестнице и очутились в светлом просторном помещении. Солдат с юным мальчишеским лицом сидел за рацией, другой писал что-то в журнале. Молодой лейтенант вскочил и заметался в поисках фуражки.

— Вольно, Козлов, — засмеялся майор. — Дайте бинокль.

Полевой бинокль принес солдат, и майор передал его Илье. Указал рукой на пустынный горизонт.

— Вон туда смотрите.

Илья долго водил по горизонту, ничего не замечая, кроме сухого изрытого чернозема и сиротливого фанерного сарая, который сначала принял за мишень. Майор поправил его руки.

— В этой будочке и построен аппарат, неказисто, но сердито. Поехали, Владислав?
— Я думаю, Антон Петрович, вам лучше остаться. Мало ли что может случиться — первое испытание.
— Вы же говорили, ничего опасного нет!
— У вас, военных, есть хорошая поговорка: "Палка, и та раз в год стреляет". Я с Владиком проверю, если всё в порядке, то мы позовем вас, — мягко и решительно сказал Владислав. — Оставайтесь здесь, когда махну платком, можете приехать вместе.

Он остановился перед Ильей, и тот правильно понял его заминку, обнял и неловко похлопал по спине.

— Желаю удачи!

Недовольный майор, нехотя, пожал руку Владислава. Владик тоже серьёзно подал руку, и майор улыбнулся, увидев взволнованное раскрасневшееся мальчишеское лицо. Владислав взял за руку Владика, и они пошли к выходу. Илья на миг увидел встревоженный взгляд Владика, и за ними захлопнулась дверь.

Скоро они увидели отъезжающий газик. Майор тоже взял бинокль, и, нервничая, стал смотреть на автомобиль, взметавший невесомую пыль. Возле сарая газик ненадолго остановился и запылил назад: у сарая никого из людей не было.

Время тянулось томительно медленно, казалось, газик будет без конца ехать по этому голому пространству, оставляя вторую борозду пыли. В напряженной душой тишине звонко жужжала муха у окна, неритмично и беспокойно била в уши морзянка.

Хлопнула дверь подъехавшего газика и по лестнице загромыхали шаги, вбежал запыхавшийся шофер и, протянув Илье белый конверт, проговорил:

— Владислав сказал: Передай отцу, то есть вам.
— А ну-ка! — Майор перехватил конверт, и, тоже волнуясь, пробежал глазами первые строчки, побледнел, и закусил нижнюю губу; в следующее мгновение он бросился вниз по лестнице. За ним побежал, шофер и испуганный Илья, чувствовавший, что произошло непоправимое.
— Гони быстрей! Быстрей! — кричал майор, вцепившись пальцами в плечо шофера, и не отрывая взгляда от горизонта, где вдруг солнечным отражением блеснуло пятно, и донесся глухой взрыв, разрастаясь пышным серым кустом, медленно опадая и взбивая фонтанчиками землю.

Через минуту они увидели на месте взрыва неглубокую, с рваными краями, яму, вокруг на сотни метров разбросаны осколки, недавно мирно стоявшего аппарата.

— Ничего. Ничего нет, — отчаянно говорил Илья, оглядывая потемневшими глазами пепельную землю, пахнувшую гарью и острым запахом оплавленной пластмассы. — Что здесь произошло, майор? — бросился он к поникшей фигуре, бродившей вокруг ямы.
— Провели как мальчишку! — кривился майор, стискивая русые волосы. — Всё пропало! — Он протянул лист бумаги.

"Прости, отец. Это — машина времени, которую я должен взорвать после нашего перемещения в будущее. Помнишь, я рассказывал о человеке, который засмотрелся на лошадь в вашем городе и чуть не угодил под автобус, который должен был увезти от тебя Галю, и вы бы никогда не встретились. Это был изобретатель и его первое путешествие в прошлое, которое сразу же привело к непоправимой ошибке: ты познакомился с Галей и влюбился в неё. Ваша встреча не должна была произойти, поэтому я и забираю Владика, чтобы уменьшить последствия хроноклазма, которое иначе привело бы к непоправимым изменениям.

Удивительно, как ты не узнал меня. Я — это Владик через пятнадцать лет. Извини за такие крайние меры. Я не мог прибыть раньше, чтобы устранить все последствия: у машины времени есть мертвые пространства, куда она не может забросить человека, оставаясь в том времени, в котором её сделали и включили в работу. В первом просвете ты не был знаком с мамой, во втором я застал Владика и Андрея за разработкой ретраскопа. Если бы я не помешал, они вызвали бы непоправимый хроноклазм, построив через пять лет репликатор.

Мне пришлось торопиться с постройкой машины, пока Андрей не вернулся, он бы догадался, что мы делаем. Через два дня я улетаю к Альфа Центавра, а Владик остаётся доводить конструкцию репликатора до конца, прощай, отец! Твой сын Владислав".
                Батуми
                1968 год