19.1
Сокрушение сэра Пармезана
http://www.proza.ru/2014/12/25/310
Представьте себе мир наполовину из сыра и наполовину из арбуза. Что за бред, скажете вы? Но чего только в жизни не бывает. Сырная половина привлекала тех, кто не любил сырости, а арбузная – тех, кто в сладости как сыр в масле купался. Сырные жители смотрели на сладкую арбузную жизнь свысока – ну что может быть основательного в этой рыхлой жиже? То ли дело кусок твердого сыра под ногами. Твердые убеждения могут быть лишь у тех, кто не ищет сладких утех.
Арбузные жители, со своей стороны, тихо посмеивались над своими соседями – мол, от таких жизненных взглядов того и гляди плесенью покроешься. Да, вот, пожалуйста – г-н. Дорблю хоть и утверждает, что он благородного происхождения, а пахнет, прямо скажем, непонятно. Сэр Пармезан, конечно, тверд и выдержан, но к нему не подступишься – знает себе цену. Да и вообще, разве можно не любить сладкого – эдак вообще превратишься в камень, и тебя никто переваривать не будет.
Так и жили сырные и арбузные жители бок о бок, не переваривая друг друга. Надо сказать, что в пограничных областях сырные жители были не так уж тверды и не так уж основательны, а арбузные – не так уж самозабвенны в своих веселых пирушках. Но чем дальше от границ, тем тверже становился сыр, и тем жиже становился рыхлый суп, в котором плавали арбузные жители. А уж по краям – там вообще сырный мир превращался в непробиваемый камень основательности, а арбузные жители окончательно теряли почву под ногами.
Бывали и войны – чего греха таить. И тогда на долгое время каждый замыкался в своем мирке, тихо наслаждаясь своей исключительностью. Но чем больше сырные жители убеждались в своей зрелости и выдержанности, тем с большей тоской вглядывались они в горизонт – туда, где о сырные берега бил сладкий прибой арбузного моря. И чем больше арбузные жители тонули в сладком омуте утех и теряли почву под ногами, тем больше мечтали они о том, чтобы в их жизни было хоть что-то, на что можно было бы опереться.
Так уж устроен мир: сколь бы ни был ты уверен в своей правоте, и как бы искоса ты ни смотрел на тех, кто делает все по-другому, рано или поздно наступает момент, когда ты понимаешь, что твоя правда – это еще не все в жизни.
Так произошло и с сэром, точнее сыром Пармезаном. Был он зрел и выдержан, как и полагается всем твердым сырам. И вот как-то раз отправился он в торговое путешествие и попал в самый центр арбузного края. Сделав все свои дела, он брезгливо уселся на берегу арбузного моря, чтобы немного перевести дух. И вот, представьте себе, в эту самую минуту он услышал, как кто-то зовет на помощь прямо из волн арбузного моря. «Ну вот, еще один потерял почву под ногами», – поморщился сэр Пармезан, но все же встал, и, повинуясь велению зрелости, прыгнул в арбузную бездну на поиски утопающего.
Там было неглубоко, и он, легко вытащив на берег довольно-таки вялого арбузного жителя, перевел дыхание и облизал губы. «Боже мой, что это? Что это за Божественный вкус… Неужели это а-арбуз?! Быть этого не может! В чем тут соль?»
Но соли тут никакой не было. Была только сладость. Невероятная, необъяснимая, наполняющая сердце щемящей тоской. Сэр Пармезан настолько привык, что все в его жизни должно быть соленым, твердым и зрелым и основательным, что поверить не мог в то, что сладкий арбуз может вселить в него столько радости. «Все это совершенно беспочвенно», – забормотал он, нащупывая ногой что-нибудь твердое на рыхлой кромке арбузного берега. Он зачерпнул горсть алой жижи и отправил себе в рот. «Невероятно!»
Арбузный житель, тем временем, не совсем твердо стоя на ногах, с широкой улыбкой стал зазывать сэра Пармезана в свое скромное жилище, выеденное в зеленой кожуре арбуза неподалеку. Сэр Пармезан пошел с ним, и, закусив арбузными деликатесами, чуть было не растаял от теплого приема, но вовремя взял в себя в руки – не стоит становиться плавленым сыром раньше времени.
- Скажи, дружище, – обратился сэр Пармезан к своему арбузному знакомому, – неужели вы всегда так весело живете?
Тот икнул, потягивая сладкий арбузный коктейль из трубочки, и сказал:
- В общем-то да, только тонем постоянно.
- Как тонете?
- В море.
- И кто же вас спасает?
- Да каждый раз кто-нибудь находится.
- А почему же вы спасательные круги с собой не берете?
- Бесполезно. Ныряешь, сладость захлестывает тебя с головой настолько, что бросаешь все спасательные круги и кидаешься в самый омут.
- Гм… - задумался сэр Пармезан. – А потом?
- А потом, будь что будет…
- Это же неразумно.
- Понимаю. Только сделать ничего не могу – тянет. Пойдем, нырнем?
Сэр Пармезан поежился секунду-другую, да только сладость арбузного моря настолько потрясла его, что он стряхнул с себя все сомнения и сказал:
- Пойдем.
И они сиганули прямо в алую арбузную бездну с каменистого берега.
- Аааа, тонууу, – закричал через какое-то время арбузный житель.
- Как, тонешь. Тут же неглубоко. У меня дно под ногами. Вставай сюда.
Арбузный житель подплыл к сэру Пармезану и встал, куда тот указал пальцем.
- Ааааа, тонууу, – опять закричал он.
- Не может быть, я же стою рядом. Тут по колено.
- Тону, – истошно кричал арбузный товарищ, и сэру Пармезану пришлось-таки схватить его за руку.
- М-да, – задумчиво протянул сэр Пармезан. – Похоже, вы друзья тонете там, где нам море по колено.
- Похоже.
Вытащил сэр Пармезан его опять из моря, усадил на берег, а сам решил проверить дно. Но как бы далеко он ни заплывал, море все время было ему по колено. В полном замешательстве он вернулся на берег.
- Спасибо, – пробормотал арбузный житель, – если б ты меня не вытащил, худо мне было бы. Оставайся, погости у меня месяц-другой, с семьей познакомлю. Скупаемся еще разок.
Хотел было сэр Пармезан отказаться от такого заманчивого предложения, да вдруг передумал. Как оставить беднягу одного? Утонет же окончательно.
А пока он думал, арбузный друг его снова улизнул к морю и с криком восторга прыгнул в набежавшую волну. Пармезан – за ним.
- Тонууу, – через минуту закричал тот, – тонууу! Сэр Пармезан подошел к нему почти посуху и сказал:
- Поставь ногу на дно.
- Там нет дна.
- Есть, ставь. Ты просто никогда не пробовал.
И тут произошло невероятное. Арбузный житель посмотрел в глаза своему другу, протянул ногу ко дну, и… оно там было! От неожиданности тот рухнул, прямо где стоял, и чуть было окончательно не утонул, но сэр Пармезан вовремя подхватил его за локоть.
- Дно!!! Тут есть дно! – кричал тот. – Но его же никогда тут не было! Все арбузные жители знают с детства, что стоит опустить ногу в сладкое море, как почва уходит из-под ног!
- Чушь, – ответил сэр Пармезан – я же стою. Да и ты стоишь, смотри.
И тот действительно стоял на ногах, изумленный, пораженный, и что самое удивительное – вдвое более веселый, чем прежде.
Улыбался и сэр Пармезан – он наглотался столько арбузной жижи, что сердце его исполнилось чувств, которых он никогда не знал прежде. Да, он всегда жил основательной жизнью, следуя твердым правилам, и всегда чувствовал почву под ногами, но теперь сладкое арбузное море донесло до него вкус невероятной тайны, неосязаемой, непредсказуемой и невыразимой. Она коснулась его сердца ласковой волной, призывно повелевая забыть обо всем на свете и окунуться в ее бездонные глубины.
И он, выдержанный и зрелый, не смог сдержать восторженных чувств и ринулся прямо в арбузное море. Он плавал, играл и плескался в таинственной стихии, заплывая все дальше и дальше, и, о чудо! Дно вдруг начало отодвигаться от него все глубже и глубже, и вот, наконец, он взглянул в прозрачные арбузные воды под собой и понял, что дна уже нет, и у него не осталось ничего твердого под ногами. Но он не испугался. Он почувствовал, что только теперь, когда ему невозможно опереться ни на что твердое и осязаемое, он впервые в жизни ощутил себя по-настоящему счастливым. «Что же это такое? – изумился он. – Мне не на что опереться, а на сердце так хорошо и спокойно». И откуда-то из глубины пришел ответ: «Кто полагается на осязаемое, не может быть по-настоящему счастлив, потому что тайна бездонна». Благодарно он опустился в объятия ласковой тайны, и та понесла его куда-то в неведомые дали.
А что же арбузный житель? Он стоял на берегу и тоже улыбался, глядя вслед уплывавшему вдаль сэру Пармезану. Он знал, что однажды вкусив тайну, уже невозможно думать ни о чем другом, кроме того, чтобы еще раз окунуться в ее бездонные глубины. И он смело зашагал вперед, к теплому морю, прыгнул в самую бездну и, о чудо – дно не ушло у него из-под ног! Он спокойно улегся на ласковые арбузные воды, зная, что куда бы ни занесла его тайна, он всегда может опустить ногу и найти под собой твердую почву. Теперь он был в этом уверен. Он встал в полный рост посреди огромного сладкого моря, и то послушно подставило ему свое твердое дно.
***
Сэр Пармезан доплыл до родных берегов, поселился на границе арбузного края и стал каким-то другим. Конечно, он оставался соленым, твердым и зрелым. Но теперь сырные жители стали в один голос утверждать, что он стал каким-то ломким, потерял былую твердость и стал крошиться. Но он не расстраивался – он знал, что тверд не тот, кто ходит по твердой земле, а тот, кто, потеряв почву под ногами, покоится в крепких объятиях тайны.
19.2
Время
http://www.proza.ru/2015/02/04/849
Жило-было время. И всем всегда его не хватало. Все старались за ним угнаться, а поймав, старались его не упустить. Время же убегало, как только могло. Оно бежало и бежало – так, чтобы за ним невозможно было угнаться. Шутка ли – стоит кому-то тебя поймать, как из тебя тут же выжмут максимум. Кому понравится, чтобы из него выжимали максимум? Это же больно. Вот, к примеру, какой-нибудь бизнесмен ухватит момент и начнёт извлекать из него максимум. Извлечёт, обрадуется. Польза налицо, а время-то выброшено на помойку.
Встанет время с помойки, отряхнётся и идет дальше – от людей бегать. «Что же они за мной гоняются, – думало оно, – чего им от меня надо? Подошли бы по-человечески, поговорили, я бы им такое показало».
«Время – это ценный ресурс, – услышало оно как-то раз на семинарах по тайм-менеджементу, – но оно ограничено».
«Что? – поразилось время, – это я-то ограничено? Сами вы ограниченные». Обиделось время и стало уже не убегать, а улетать от людей.
«Эх, как летит время, – вздыхали люди, – ничегошеньки не успеваем». И тогда стали люди время выкраивать. «Аааа, – кричало время, – когда его кроили и урезали, – не убивайте меня!»
Но люди так нещадно резали и кромсали время, что стало оно умирать. «Что же это такое? – думали люди, оглядываясь назад на прожитые годы, – неужто мы безвозвратно теряем время?»
И вот лежит время, загубленное, потерянное, выброшенное, изрезанное на кусочки, выжатое как лимон – и умирает. А рядом с ним лежит и умирает тот самый бизнесмен, который все это над ним проделал.
– Эх, – вздохнул бизнесмен, – времени-то почти не осталось. На что мне оставшиеся дни и часы? Ничего уже делать не могу. Как убить время?
– Не убивай меня, – тихо попросило время.
– Кто это, кто говорит? – вздрогнул бизнесмен.
– Это я, время. Не убивай меня, не выжимай из меня пользу, не выкраивай минутки – просто побудь со мной.
Удивился бизнесмен такому предложению, но почему-то решил послушать время. В конце концов, его ведь осталось не так много. Поначалу он просто лежал и все смотрел на время, думая: «Ах, как же его осталось мало» и: «Как же долго тянутся часы».
– Не смотри на меня, – сказало вдруг время. – Кто смотрит на время, тот его теряет.
– А куда же мне смотреть? – удивился бизнесмен, отводя взгляд от часов.
– Смотри на то, что я тебе покажу.
Так прошел день, другой. Время ничего ему не показывало, и как же трудно было бизнесмену забыть о времени! А тут еще и внучка прибежала: «Деда, сделай мне бумажного лебедя!» Хотел было бизнесмен буркнуть: «Потом, сейчас времени нет», но, посмотрев на остаток времени, взял да и отдал его внучке. И времени у него не осталось. Но зато они так разыгрались в бумажных лебедей, что бизнесмен совершенно забыл о времени. И в этот момент кто-то легонько тронул его по плечу. Бизнесмен оглянулся, но никого не увидел.
– Кто это? – удивился он.
– Это я, время.
– Но я тебя не вижу, тебя нет – с улыбкой заметил бизнесмен.
– Я есть, только зовут меня иначе. Имя мне – Вечность.