НА СНИМКЕ: на моторном катере отправляются к месту рыбалки на озере Хафель (справа налево) В. Бровкин, Д. Повх, В. Андрусов, С. Трефилов, А. Ермилов. 1984 год.
* * * * * * * * * * * * * * * *
Чтобы отвлечься от повседневных газетных хлопот, отдохнуть вдоволь на природе и позабавиться в выходной (а был он у нас всего лишь один – воскресенье), мы в любое время года ходили удить рыбку на озере Хафель. Оно располагалось вблизи дома и редакции газеты Группы советских войск в Германии, почти в самом центре Потсдама. Добираться до места недалеко и недолго, однако мы вставали рано, чтобы успеть ко времени наиболее активного клёва.
На рыбалке, как говорится, важен не столько результат, сколько сам увеселительный процесс.
НА РЫБАЛКУ. . . С ТОПОРОМ
В это зимнее, предрассветное утро мы отправились на рыбалку вдвоём: я и Дима Повх. Помимо необходимой рыбацкой утвари, а также пузырька водки и закуски (как без них-то на рыбалке?), прихватили с собой здоровенный, увесистый топор. Для чего? А чтобы вырубить во льду озера полынью и ловить в ней рыбу не зимними, а обычными удочками. Идею придумал я. Сам и раздобыл сей огромный топор, сшил для него чехол из брезента. Натолкнуло меня на эту затею то обстоятельство, что, попросту говоря, не умел, как следует пользоваться зимними удочками, хотя они и были в моём рыбацком арсенале.
Дима Повх скептически отнёсся к моей смехотворной задумке. Всю дорогу, пока мы продвигались по узкой тропе к озеру, он посмеивался надо мной:
- Ну и ну, Витёк, скоро поглядим на твоё чудо-изобретение. Немцы животы порвут от хохота, глядя на нас, потешных Иванов…
Время от времени поправляя сползающие с плеч лямки своего тяжеленного рюкзака, я поддерживал весёлый разговор:
- Ты знаешь, Дима, я, южный человек, родом с Кавказа, где снега почти не бывает, плохо хожу на лыжах. Зато имею первый разряд по бегу. Так вот во время лыжного кросса в военном училище, я взял лыжи на плечи и так быстро помчался вперёд на своих двоих, что в числе первых пришёл к финишу. Помогли смекалка и сноровка. Так и нынче на рыбалке покажем всем, на что мы способны...
Тропинка вскоре привела нас к берегу Хафеля. Уже почти рассвело. Дима сразу же просверлил буром лунку во льду, окунул в неё леску с блесной, рьяно заработал рукой. Я достал топор из рюкзака. Расчехлил его. Методично начал вырубать полынью. Через минут двадцать она была готова. Лёд оказался не очень-то и толстый - примерно сантиметров пять. Забросил в воду прикормку (гулики каши). Соединил звенья бамбуковой удочки, насадил на крючок кусочек говяжьего мяса. Приступил к ловле. Клёв мгновенно обозначился. Напарник Дима успел вытащить из-подо льда штук пять небольших рыбёшек, когда я снял с крючка десяток довольно крупных краснопёрок.
- Витя, ну ты – кудесник! – воскликнул Дима Повх. - Пожалуй, и я перейду на твой способ ловли. – Он срезал в роще ивовый побег, оборудовал на нём простую, как у нас говорили, «пионерскую" удочку.
Совместная ловля плотвы, густеры и карасей из полыньи пошла бойко и весело. Горка улова быстро подрастала. Рыбки буквально кишели в проруби, гоняясь за кусочками всплывшей наверх каши...
Выдался солнечный, слегка морозный, бодрящий денёк. На блестящем льду находилось полно любителей рыбной ловли. Да и прогуливающихся по мёрзлому озеру ротозеев. На нас, а скорее всего, на наш уникальный способ ловли рыбы, обратили внимание. Первыми к нашей проруби пожаловали парень и девушка. Они громко смеялись, ликовали, что-то говорили по-своему, по-немецки. Подойдя ко мне близко, парень показал рукой на мои (какой позор!) порванные ниже живота спортивные штаны, разошедшиеся по шву так, что из-под них выглядывали трусы…
- Витя, ты даёшь! Показал немцам, на что способны русские Иваны. Рубка льда вышла боком, - хохоча, сказал Дима.
Как же мне было стыдно! Тут же бросил удочку, схватил рюкзак, быстро побежал в кусты. Спрятавшись, зашил прореху в штанах. (Хорошо, что армия приучила меня иметь всегда при себе нитки и иголки). На этом неловкая ситуация разрешилась. И я возвратился к полыньи, закинул поплавок в воду.
- Гудэн таг! Ах, ах, филе фише! – послышалось позади нас, увлечённых рыбным «жором». Мы оглянулись и увидели сухощавого старика. Поздоровавшись и не отрываясь от азартной ловли, я и Дима, разговорились с ним, насколько позволяли наши знания немецкого языка. Оказалось, и немец неплохо владел нашим языком. Это потому, что после Великой Отечественной был военнопленным, находился на принудительных работах в Сибири.
- Эта можна, битте, покупить, - старик указал пальцем на лежащие в рюкзаке рыбные консервы (граждане ГДР очень любили консервы советского производства).
- Каин проблем. Мы вам дарим бесплатно, берите, - ответил Дима и в ту же минуту бросил взгляд на поплавок, который задрожал в воде . .
Мы оба были так увлечены рыбной ловлей, что не заметили, как удалился от нас колоритный гость. А когда устроили перерыв, чтобы перекусить (еды всякой у нас было предостаточно), то не досчитались двух банок кильки в томатном соусе. А больше всего нас поразили обнаруженные ДЕСЯТЬ МАРОК ГДР…
- Однако, дорого заплатил нам дедушка за дешёвую кильку, - заметил Дима Повх, - Ясное дело, немцы считают наши советские консервы настоящим лакомством.
Вечером, после возвращения домой мы купили в ближайшем гаштэте трёхлитровый бидон пива "Боукбир" - на деньги щедрого немецкого старичка. Организовали семейный пир – обмыли удачную рыбалку.
КАРПОВЫЕ НОЧИ
Банальная, бесхитростная рыбная ловля на немецком озере Хафель была для нас вполне доступным развлекательным мероприятием. Такая рыбалка не требовала каких-то особенных снастей. Нужно было иметь лишь простую, как мы говорили, «пионерскую» удочку, приманку и прикормку. Куда более кропотливой, однако же поистине азартной и романтичной являлась ночная ловля зеркальных карпов. Каждый из нас конструировал по образцу, взятому у рыбацких «аксакалов», специальный подпуск, так называемую «резинку». На деревянную рогатку наматывали леску длинной метров 50 и толщиной 0.6 миллиметров. К ней почти подряд привязывали 5 – 8 крупных крючков. К этой «гирлянде» крепили тягучий резиновый жгут длинной около 10 метров с плоским свинцовым грузилом на конце. Всё, снасть готова. Не забыть бы с ней взять на рыбалку ещё керамический электропредохранитель белого цвета - сигнализатор поклёвки, а ещё обязательно - пачку сухарей «Цвибек», фонарик, подсак и садок.
Поясню, почему мы ловили деликатесных карпов не днём, а исключительно ночью. Потому, что рыбнадзор ГДР за это строго наказывал и штрафовал. Обычно подобные тайные вылазки мы совершали в ночь с субботы на воскресенье. Вечером водитель типографии сажал нас в кузов типографского грузовика и отвозил на лесное озеро. Рано утром приезжал за нами и доставлял с «трофеями» домой.
Теперь расскажу о процессе ловли. Оказавшись ночью на берегу озера, мы (Дима Повх, Серёжа Лаврентьев, Саша Ермилов, Серёжа Трефилов и я) без излишнего шума и суеты забрасывали снасти (их свинцовые грузила) как можно дальше в водную гладь. Подтягивали к берегу леску, складывая её аккуратно кольцами, временно привязывали к опоре в виде рогатки, и на каждый крючок нанизывали шарики из ароматного, размоченного в воде сухаря «Цвибек». Затем отпускали леску – она мгновенно скрывалась в воде (срабатывал натянутый жгут резины). Оставалось подвесить на ближний конец лески сигнализатор поклёвки (керамический электропредохранитель), осветить его фонариком - и старт очередной тайной рыбалке был дан…
Каждый из нас всю ночь сидел у своей снасти с протянутой рукой – в прямом и переносном смысле. Это для того, чтобы при поклёвке успеть натянуть леску. И когда удавалось «заарканить» карпа, - всплеску эмоций не было предела. Тянешь, бывало, с усилием леску к берегу и тебе кажется, что там, в глубине, ты подцепил огромного кита. Настырный, он водит леску то влево, то вправо, пытается уйти.
Наконец-то добыча почти у берега. Кричишь: «Шнеллер, братцы, принимай великана!» Кто-либо из ребят хватал карпа за жабры и опускал его, бьющегося, в подсак. Какое счастье, что не успел он сорваться с крючка, не ускользнул …
Таким вот образом, за ночь удавалось наловить до десятка, а то и больше зеркальных карпов. Мой личный рекорд – 14 штук, поставленный, правда, не на лесных, заболоченных озерах, а на чистых, ухоженных водоёмах. Об этом отдельный рассказ.
НЕВИДАННЫЙ "ЖОР"
Незадолго до открытия ежегодной охоты на уток, нам стало известно, что она по договорённости с немецкими друзьями состоится (представляете ?!). . . на прудах одного из рыбоводческих кооперативов, находящихся на юге ГДР. «Охота охотой, а вдруг удастся и порыбачить, - подумали мы, - надо прихватить с собой снасти – на всякий случай»…
И вот настало утро отъезда. Ехали на автобусе полдня. На месте оказались к обеду. Нас встретило многоголосое утиное кряканье. Выйдя из автобуса, мы увидели огромные, искусственно сооружённые озёра с кишащей, плескающейся в них рыбой. Ловить её запрещалось – такое указание было дано нам немецкими егерями на общем построении коллектива военных охотников. Да разве мы, рисковые, заядлые рыбаки, могли отказать себе в удовольствии?
Поздним вечером, когда уже стемнело, постепенно прекратились перелёты уток, и затихла стрельба, мы втроём (Сергей Трефилов, Александр Ермилов и я) тайком направились к поросшему кустарником берегу рыбного водоёма. Стараясь не шуметь, постоянно оглядываясь по сторонам, раскрутили и закинули в воду свои «резинки» с традиционной пахучей приманкой. И только это сделали, как пошла сумасшедшая поклёвка – «жор», как любят выражаться бывалые рыбаки.
За короткое время, поймав около тридцати карпов, мы быстро свернули снасти, спрятали их вместе с уловом в рюкзаки и возвратились к месту ночлега. Друзья-сослуживцы встретили нас с ликованием. Каждый понимал, что ему перепадёт доля от нашей ночной добычи. А ведь ребята до конца не осознали того драматизма положения, в котором мы оказались, чуть было не угодив, прямо скажем, в международный скандал. Ведь нам чудом удалось спрятаться от проезжающей мимо нас патрульной немецкой машины. Свет её фар промелькнул по кустам, где мы залегли, притаились. Хорошо помню, как в этот момент я весь дрожал, сердце стучало в висках. Как казалось, и в пятках…
Ночью охотники спали, сидя в креслах автобуса. На заре, с первыми лучами солнца к озёрам рыбоводческого кооператива потянулись стаи уток. Мы выскочили из автобуса и открыли по ним ружейную стрельбу. Второй раунд охоты прошёл не менее успешно, чем первый (вечерний): копилка охотничьей добычи заметно пополнилась. В итоге справедливой делёжки (а провёл её старший нашего редакционного охотничьего коллектива подполковник В. Стрельцов) каждый из нас увозил домой, в свои семьи по паре жирных уток и по два – три (в зависимости от размеров) зеркальных карпа. Мы по-настоящему были довольны поездкой. По устоявшейся традиции всю дорогу в автобусе хором пели любимые песни. Ну, например:
Вот это дело: рыбалка-пикничок,
Кидай, братэла, пожитки в рюкзачок -
И на рыбалку, на речку, к костерку,
На рыбалку...
И ли вот эту шуточную:
Я увлекаюся спортивною рыбалкой,
Ловлю я рыбу в дождь, жару и снег,
И не отвадишь от рыбалки даже палкой -
Люблю рыбалку, как спортсмен, как человек!
Эх, хвост, чешуя…
Не поймал я ни . . . чего
Ля-ля-ля, ля-ля, ля-ля, ля, ля, ля. . .
НАШ ФАВОРИТ ВАСЯ БРОВКИН
Мои воспоминания о рыбалках в период воинской службы в ГСВГ будут неполными, если я не расскажу о нашем всеобщем редакционном любимце - майоре, ныне полковнике в отставке Василии Сергеевиче Бровкине – политработнике инженерно-ремонтного подразделения, находящегося недалеко от Потсдама, в гарнизоне Вердер, на берегу того самого озера Хафель. Мало того, что Василий Бровкин был активным нештатным корреспондентом газеты ГСВГ «СОВЕТСКАЯ АРМИЯ» (часто выручал материалами на злободневные темы), он к тому же был для нас, сотрудников редакции, прекрасным организатором рыбалок. Мы так с ним, добрым, жизнерадостным человеком, сдружились, что до сих пор, спустя уж более 30 лет, поддерживаем контакт. Только что позвонил ему по мобильнику, уточнил адрес электронной почты. Поговорили о том - о сём… Символически, по закону офицерского и рыбацкого братства обнялись.
Рыбная ловля, как известно, всегда увлекательное, полезное во всех смыслах занятие, которое сплачивает, раскрепощает людей, отвлекает их от грустных мыслей, поднимает настроение. Помню, как задорно мы смеялись, шутили и веселились, когда бывали на рыбалках в Вердере, по существу в гостях у Василия Бровкина. Он создавал для нас шикарные условия ловли. Знал ведь хорошо «клёвые» места, заранее прикармливал рыбу. А главное - доставлял к местам рыбалок на лодке или моторном катере. Разве можно забыть такой комфорт? Тогда, в далёкие 80-е годы, это было не так уж доступно всем любителям рыбной ловли. Не сгладятся из памяти и после рыболовные развлечения, приготовление и поедание под рюмку, другую... знатной ухи. А какие были задушевные, с шутками-прибаутками беседы! С Васей Бровкиным все мы, офицеры редакции, по-настоящему отдыхали и кайфовали…
Из многих забавных случаев, произошедших в Вердере, мне особенно запомнился вот такой.
Сидя у края деревянной лодки и пристально глядя на поплавок удочки, я в момент поклёвки резко привстал, чтобы махнуть удилищем. Лодка качнулась… От испуга я попытался шире расставить ноги. Зацепил за свой складной металлический стульчик, который тут же кувыркнулся за борт и утонул. Какая досада!
Увидев это, Вася Бровкин, не успев проронить и слова, прыгнул в воду и скрылся в глубине озера. Мы все были взбудоражены и очень волновались, дожидаясь, когда же он вынырнет. Наконец-то из-под воды появились его голова и правая рука, высоко держащая стульчик, как победный стяг.
- Вот это молодец! Смельчак! Как удалось тебе его найти? - спросил я, радостный.
- Ничего страшного, - улыбаясь, спокойно ответил Бровкин. – С детства люблю нырять в воду. Здесь глубина примерно три метра, это не так уж много…
Хочу заметить, что данный удобный и прочный складной стульчик, возвращённый мне со дна озера Хафель, до сих пор цел. Продолжаю им пользоваться. И каждый раз, беря его в руки, мысленно говорю: СПАСИБО ТЕБЕ, ДОРОГОЙ ВАСИЛИЙ СЕРГЕЕВИЧ, ХРАБРЫЙ И ДОБРОДУШНЫЙ ЧЕЛОВЕК!
Виктор АНДРУСОВ, подполковник в отставке.