Дубы у дороги,
Как два великана,
Бегут мимо ноги
Легко, неустанно.
А в кронах широких
Качается солнце.
Бывает такое,
То- в детство оконце.
Весеннее утро вплыло в распахнутое окно свежим лебедем. Так медлительно и плавно заполнял воздух комнату, почти не цепляя легкие узорчатые занавески. Пока,наконец, добрался и до дальнего угла избы, где тонкой струйкой забрался в мой изнеженный сном нос. Я вдохнула еще несколько раз, не открывая глаз. Ночью бушевала первая майская гроза. Голос весны срывался с небес неутомимо, до рассвета. Свежесть, напоенная ароматом первой хрупкой зелени, усыпляла, словно колыбельная…
Но так я думаю сейчас, спустя годы,с трепетом вспоминая и описывая. А тогда… Тогда мой нос, убаюканный свежестью,тотчас поморщился и отвернулся от плавного лебедя, уткнувшись в подушку. Потому как это распахнутое окно вместе с удаляющимися шагами матери означало скорое и напряженное бодрствование.
Вот перекатывающиеся голоса петухов , показалось,почти слились в едином хоре, где-то замычала корова, со свистом хлыст пастуха врезался в песчаную дорогу , и что-то из посудной утвари уронила мама в передней комнате. Вот вслед за звоном раздался и ее голос: “ Вставай, дочка, уже пора!”
Я- послушная девочка. Тотчас решительно вытянула ноги из-под одеяла. Они съежились, интуитивно попытались вернуться… Но я уже направила их к полу, заставила коснуться прохлады бревенчатого пола. Дальше они словно сами быстро прошлепали к стулу, стоящему у печи. Переминаясь, терпеливо ждали, когда я, наконец, натяну на сонное тело игольчатое школьное платье. Именно так: много держащихся за лапы друг друга ежиков. Так мне казалось, когда я погружалась в этот серый шерстяной материал, сначала головой, потом плечами, цепляя нос, сильно жмурилась, забираясь все дальше в тесноту, и вот в конце расправляла россыпь ежиков, спадающих складками к коленям. Замысловатый передник- не запутаться бы…
А из зеркала на меня глядит сонная- сонная я. По-прежнему жмурится, пряча глаза- бездонные, как хрусталики, немного кривляется, растягивая губы в улыбке, но вот, наконец, расчесывается. Не слишком аккуратно.
А мама снова зовет…
Всего несколько шагов делаю к ней, и заполняется нос теплым ароматом блинов. Еще пара шагов- слышно, как искристо шипит тесто на сковородке. Вот и мама. Размеренно перекладывает румяные кругляши на тарелку. Выхватываю те, что лежат снизу, под опасно дымящимися. Скручиваются они в руках моих трубочками, шлепаются в сковородку с растопленным салом, да и в рот, в рот вкусом густым, сытным…
Дорога в школу забывается. Я только что выбежала из калитки, да и застыла. Высятся передо мной дубы. Высокие, тихие… Словно заблудилось в них солнце. Сидит в кронах, качается. Помогаю ему, наклонив голову, да и зажмуриваюсь. Кажется, много- много впереди веток, до самого горизонта, до самого неба…
Дубы у дороги,
И два хулигана.
Цепляются ноги,
Стремясь ввысь упрямо.
На ветках широких
Качаются с солнцем,
Такое бывает-
Беззаботности донце.
Школьный двор, в звонкий щебет погруженный, томится в теплом воздухе, густых испарениях после дождя, словно пирог пряный доходит в медленно остывающей печи. Томится, источая ароматы, наполняясь вкусом…
Так я думаю сейчас, спустя годы. А тогда… Глядела я в распахнутые окна маленькой школы и видела там, за унылыми цветочными горшками: кусок доски, стол учительский, первую парту, где уже сидели девчонки- Маша и Света. Они всегда приходили первыми.
Нет, не проберется туда весна свежим лебедем, сколь широко ни распахивай занавески. Живут там тяжелые запахи чернил, мела и скуки. А весна зовет туда, дальше, за деревню. Не видно ее- реки. Но она есть, шумная, полноводная, цепляющая большой валун на берегу. Такой я видела ее на днях, такой она меня и зовет сейчас.
- Махнем за маяк!
Я оборачиваюсь. Солнце, как привязанное, касается густой мальчишечьей шевелюры. Рыжий, как самая яркая и сочная лисичка в лесу. А я вижу сейчас макушку этого мальчика из параллельного класса, его спину, распахнутые к собеседнику руки. Он продолжает говорить, смеется:
- Айда! Физкультура и труды последние… А там склеп, представляешь- холодно в любую погоду…
У другого мальчишки глаза расширяются от предвкушения. Я хорошо это вижу – он на голову выше рыжего друга. Слушает внимательно, спокойно улыбается, долговязый, темноволосый. Солнце равнодушно к его шевелюре, по- прежнему с любовью трогает только рыжую макушку.
- Бежим, звонок скоро!
Они разом срываются с места. Нет, не к калитке. Вглубь двора.Я вижу, как успевают блеснуть заклепки на ранцах, переброшенных через забор. Следом перемахнули и друзья. Все, нет их.
Наверное, снова будут их отчитывать за поведение. Часто их вижу- то на линейке перед всей школой, то лазающими по деревьям. Дубы, что у дороги. Наперегонки забираются на них, что-то там болтают… Любопытно. Да не слышно с земли…
Дубы у дороги,
И два милых сердца.
А между стволами
Во взрослый мир дверца.
И замерло солнце,
Блеск глаз освещая,
Ах, как же бывает!
Любовь неземная…
“ Подойдет к калитке, стоит и молчит. Смешной…”
Улыбаюсь, выглядывая в окно. Бросаюсь снова к зеркалу, да цепляю в суете все, что попадается по дороге. Бесцельно разворачивается табурет, гремя тяжелыми ножками, падает с него платок, испугавшийся кот бросается под кровать…
А из зеркала глядит на меня улыбчивая я. Уложенные волосы обрамляют нежное лицо, глаза… По-прежнему, как хрусталики, но сейчас в них так буйно цветет сирень юности. Преломляет все, превращает в жизнь, в любовь, словно нет ничего более в этом мире. Хотя нет, есть еще немного кокетства. Кружусь, словно в танце, подмигиваю самой себе в зеркале.
Разглаживаю ладонями легкое платье, снова бросаюсь к окну. Стоит, ждет. Проглядывается рыжая макушка у калитки. Вот развернулся лицом, поправляет размашистый ворот над модным пиджаком. Начинают гореть щеки. Быстро задергиваю ажурную занавеску, но тотчас останавливаю себя- уже медленно поправляю узорчатые края, и только после этого иду к выходу…
Закатное солнце мягко ложится на теплые стволы двух рядом растущих дубов, да и дорожкой падает на траву между ними, насколько может- тянется вдаль . Слышу, как шелестит, шелестит крона над нами. Глаз не поднимаю, щеки и так горят нестерпимо. Вижу сейчас только его брюки- клеш, цепляют широкие штанины траву у самого ствола. Что-то хочется спросить… Ведь молчит, окаянный. Хоть бы слово…
- Интересно, сколько лет этому дубу?! Такой высокий…
- Много.
Поднимаю глаза с удивлением- до чего же неразговорчивый! Вижу в глазах, обрамленных рыжей шевелюрой, самый многоговорящий блеск на свете…
Дубы у дороги,
А росту нет края.
И памятью в жилах
Течет жизнь земная.
А солнце все выше,
Так смысл постигаю,
И желудь с дороги
Я вновь поднимаю……… 04-02-2015. фото автора.