Матадор любви

                (повесть)
                Глава 1

       Котов Юлий Афанасьевич с напряженным лицом, не предвещающим хороших воспоминаний, сидел в пассажирском вагоне поезда у окна, в котором плавно менялись пейзажи: степи, населенные пункты, деревья.  Колеса бодро постукивали по стыкам рельс и все дальше и дальше, перемещали Котова из города Ростов-на-Дону в далекую Сибирь, в Ханты-Мансийский округ, в котором был расположен город Югорск, некогда называемый поселком Комсомольский. Погода была теплая, июнь месяц должен бодрить душевное состояние своими бесконечными пейзажами, но Котов был сосредоточен и мысли одни за другими тревожили его душевный покой и задавали ему один вопрос: «Как это могло случиться? Почему?». Состояние Юлия Афанасьевича плохое. Беспокоила проблема. Сын его Алексей, скрытно от родителей, после десятилетней совместной жизни с Тамарой Николаевной развелся, и начались процессы удивительной драматургии. Не такая уж редкая драматургия, сотни и тысячи людей испытывают жизненные драмы, которые на тонкую жизненную нить нанизывают бусинки различного цвета, и каждый цвет свойственный своему персонажу. Нить рвется, и бусинки разлетаются в пространстве, блестя различными цветами, словно кусочки радуги. У одних  весенние, у других осенние, рассыпаются сверкающими сущностями, но для каждой драмы эти бусинки размером в жизнь, для иной драмы в день, в год,….. . Какие они яркие, разные, для одних сияют счастьем, как бриллианты на солнце, для других горем и выливают из глаз потоки слез, словно осеннее небо изливает потоки дождя. Сколько этих бусинок в багаже  Котова Юлия? Много! И все разные цветом и яркостью, и сейчас у него одна весит на ресницах! Вызывает воспоминания под равномерный стук колес вагона....... .

       В прошлом Котов Юлий ехал, как и сейчас, в вагоне этого же поезда, только в обратном направлении, из города Югрска в город Ростов-на-Дону. Он получил телеграмму от сына, в которой Алексей, студент четвертого курса Ростовского Железнодорожного университета, просит приехать для сватовства. Сын решил жениться на самой прекрасной девушке Земли Тамаре Николаевне Гайковской, только что закончившей Ростовский Медицинский институт, донской казачке,  из  города Зернограда.  Мать у нее педагог, отец кандидат биологических наук, ведущий специалист сельскохозяйственного института в том же городе. Веселись Котов Юлий! Невеста – врач, красавица (так писал сын), радуйся, расширению семьи, радуйся! И все же на душе печально, тревожно, словно грозовые тучи, сверкая молниями, приближаются, пугая громом, ливнем и ветром. Почему!? Неосознанные отцовские чувства? Почему нет радости? И горечь стискивает горло, и душа выплескивает красивые и блестящие бусинки. Успокаивает только мысль о человеческой жизни, она такая, эта жизнь, взрослеют дети и у них образуется своя семья, свой путь, со своими изломами  дорог, мостами, ухабами или ровными дорогами, уходящими вдаль. Что там? В далеком пути!
       Четверо суток дороги, сон под стук колес, вагон-ресторан, мучительные дни с пейзажами, стук колес и наконец – город Ростов-на-Дону.
       На перроне вокзала встретили Котова его жена Раиса Алексеевна, встревоженная, с улыбкой и слезами на глазах. Рядом Алексей, стройный и высокий, светящийся счастьем, с внимательным взглядом, ожидающий отцовского допроса. А что спрашивать? Что узнаешь? Ничего не изменить и не предотвратить. Пришла судьба в сердце повзрослевшего человека!
       По пути к квартире Раиса Алексеевна рассказывала, словно оправдываясь, о женитьбе Алексея. Алексей поддакивал и уверял, что эта девушка хорошая, с большими красивыми глазами, из хорошей семьи, она красавица и умная, и единственная такая в нашем большом и разнообразном мире. Она любит его и будет ему верной союзницей жизни. Юлий Афанасьевич слушал, хотел верить, верил, но чувство волнения не покидало его.
       – Папа, что молчишь, у нее красивые глаза, не скажи только что она плохая, иначе у меня проснутся смутные чувства к тебе. – Выразил свои чувства Алексей.
       – Для меня пока она - неизвестность. Да и говорить мне нечего. Ты выбрал, ты решил.  Разве я что могу изменить, если бы и захотел? – ответил Юлий.
       – Ну что ты так, зачем…. – только и могла вымолвить Раиса.
       На следующий день, быстро собравшись в дорогу и положив в прекрасную машину «Запорожец 968» необходимые в дорогу предметы, семья Юлия успешно выехала, направляясь в город Зерноград, находящийся в восьмидесяти километрах восточнее от города Ростова. Дорога не сильно загружена транспортом. Асфальт. За рулем Юлий Афанасьевич. Все молчали, наблюдая за донской дорогой, за природой. Жена и сын сосредоточенно думали каждый о своем.
       Раиса Алексеевна думала о ускользающей связи с сыном, а сын о встрече с будущей женой.
       Полтора часа пути и машина прикатилась во двор к предполагаемым родственникам, живущим на первом этаже деревянного двухэтажного строения, огороженного редким и низким деревянным забором.
       В городе Зернограде приехавших сватов встретили родители Тамары - Николай Сидорович и  Номерина Петровна Гайковские.
       Николай невысокого роста, внимательно присматриваясь к глазам гостя, крепко пожал ему руку. Плотный телом, с круглым лицом, небольшими глазами, небольшим носом и умеренными губами. Он был в белой рубашке, темных брюках, ремень спускался ниже живота, и в черных туфлях с завышенными каблуками.
       Номерина полная, общительная, непримечательным лицом, активная, обнимала Раису Алексеевну и рассыпала яркие образы любви и счастья по поводу приезда гостей.
       – Да что же это мы у порога. Пойдемте дорогие гости в квартиру, прошу вас, – наконец Номерина пригласила гостей.
       – Пойдемте, пойдемте, – подтвердил предложение Николай Сидорович.
       В комнате чисто и уютно. В зале мебельная стенка, выполненная под красное дерево. Тюлевые занавески. Ковер на полу с интересным орнаментом. Стулья,… в общем все есть необходимое для развитой советской семьи. Николай в центре зала поставил два стула рядом, а третье поставил напротив и сам спокойно и торжественно  сел, пригласив сесть Юлия Афанасьевича и его сына Алексея. Раиса Алексеевна по приглашению  Номерины, пошли поговорить на кухню – тронный зал хозяек квартир.
       – Ну…! что, Юлий Афанасьевич и Алексей, давайте поговорим.
       Юлий молчал, внимательно смотрел на Николая, который восседал как на суде, положив ладони рук на колени, и выдерживал  паузу. Наконец, удовлетворившись своей значимостью, поднял ладони и хлопнул  ими о колени, произнес:
       – Поговорим серьезно…. Слово мое о судьбе моей дочери. Ваш сын решил создать семью. Я не против…., они…. любят друг друга. Дочь врач…. .  Талантливая врач! Сын ваш Алексей еще учится. А как же он будет содержать семью? Муж должен обеспечивать, и хорошо обеспечивать, семью, то есть мою дочь. Вот я и хотел вас Юлий Афанасьевич об этом спросить.
     Алексей беспокойно смотрел на отца, а Юлий Афанасьевич молча размышлял: «Что-то не так пошла встреча, не по обычаю. Мы сваты, а Гайковские даже не спросили, зачем мы приехали. Значит, заранее уже было принято решение. Что же, раз позиции известные, можно на традиции  не обращать внимание».
     – Что-то не понял я, Николай Сидорович, кто кого в новой семье будет обеспечивать. Ведь это будет новая, молодая, семья. Это их дело, как они будут вести свой совместный бюджет, хозяйство и строить семейные отношения.
     – Чего же тут непонятного. Мужчина обеспечивает семью, – Николай Сидорович наклонился, очевидно, считал, что гостям будет легче его понимать, продолжил, – муж зарабатывает деньги любимой жене. А любимая жена дорого стоит. А я, как знаю, он учится, не работает. Вот меня это и беспокоит....   
     Юлий Афанасьевич решил обойти, начатую Николаем тему, и предложил:
     – Может вы, Николай Афанасьевич, покажете свой  дорогой «товар», – Юлий еле заметно улыбнулся, продолжил,– оценим стоимость, сойдемся в цене.
     Николай повернулся к двери зала и громко позвал:
     – Тамара, подойди сюда, познакомься!
     Тамара вошла в зал несмелой походкой, в синем платье, и остановилась. Туфли на каблуках средней высоты. Белокурые стриженые волосы с крупными завитками, на лоб свисала челка. Большие голубые глаза смотрели внимательно. Тамара слегка улыбалась, слегка стыдясь, что ей приходится самой себя показывать. Лицо было похоже на лицо отца, со следами женских секретов в искусстве макияжа. Алексей  стал рядом с ней.
     – А ну! бабы, идите сюда, Номерина!  Раиса Алексеевна! – Громким и командным тоном позвал Николай.
     – Сейчас, Коленька, сейчас, газ плиты отключу и подойдем. – Откликнулась Номерина.
     Номерина, и  Раиса Алексеевна вошли в зал. Номерина подошла к дочери и заговорила:
     – Во-о-т! наша красавица, доченька, цветок нашей семьи. Врач! Она достойная её любить. Надеюсь, Алексей умеет любить нашу девочку! – Обняла Тамару, прижалась к ней щекой и продолжила, – любить ее не так просто. При сегодняшних перестроечных мотивах надо каждый день жену одаривать. Покупать ей наряды, кольца, подвески с бриллиантами, что бы она чувствовала о себе заботу и чувствовала любовь. Надо любить по-настоящему. Другое время нынче. Личное чувство неприкосновенно. Любовь должна быть любовью, а не прогулка под ручку и шёпот нежных слов. Любовь материальная вещь!....
     Пока Номерина читала свой монолог, Юлий Афанасьевич задумчиво слушал, а в памяти видел сына, он рос, баловался, занимался в творческом клубе «Интеграл», учился в речном техникуме в Омске и сейчас учится в университете, и вот вырос, решил создать семью. Пара хорошая, и все же что-то мешало радоваться сердцу! Что?! «Монолог о любви с бриллиантами....., это литературная болтовня» - думал Юлий.
     –.... . Муж должен обеспечивать любимую жену, – закончила свой монолог Номерина.
     – Правильно, правильно говоришь жена, мужчина на то и мужчина, чтобы жена была обеспечена всем, тогда и любовь будет крепкой. – Дополнил мысль жены Николай Афанасьевич. – Что скажешь, сват, что решим?
     Алексей и Тамара смотрели на Юлия и переглядывались меж собой. Номерина улыбалась, придавая своему лицу миротворческий вид, а Николай Сидорович смотрел внимательно и напряженно, ждал ответа. А что же   Юлий Афанасьевич? А он думал, а сказать нечего. Ему что-то не нравилось в речи, особенно в части горячей и направленной на слушателей идее односторонней обязанности  мужчины. «Да! и причем тут речи!?», – возникла мысль у Котова Юлия. – «Дети взрослые. Мое слово ничего не решит? Решили семьей жить, так и будет. Вмешиваться с отрицательными словами или мудрыми решениями бесполезно. Как говориться, небо само решило - как быть…. А может быть!?.... Пора покупать детскую коляску?! Судьба любви ни у кого не спрашивает, когда и как поступать».
     –  Николай Сидорович и Номерина Петровна, выслушал я вас, постарался понять, но дело в детях наших. Как они сами решат судьбу свою, – и Юлий обратился к сыну и Тамаре, – как вы сами сейчас решите, так и будет. С твердым решением и с любовью в сердцах вы хотите создать семью и идти по жизни вместе, как говориться, в радости и в беде? Если да, то счастливого вам пути! Думаю, что и Раиса Алексеевна меня поддержит.
     Все взгляды устремились к молодым. Молодые переглянулись, в глазах их светилось счастье, счастье наступления весны и ожидания долгих теплых дней жизни.
     – Да мы согласны быть вместе! – в один голос заявили они.
     – Пусть скажет Алексей, как он будет обеспечивать семью?......– Задал вопрос Николай.
     – Пока никак, – прервал слово Николая Юлий Афанасьевич, – пусть сын продолжает учиться. Вы, Николай Сидорович, против учебы Алексея?
     – Нет, нет, я не против, – поспешил ответить Николай Сидорович, ему поддакивала и Номерина, – я хочу только знать, как Алексей будет обеспечивать семью?
     – Обеспечивать семью, пока обучается сын, буду я и моя жена Раиса Алексеевна. А мои требования к молодым следующие. Сын должен закончить учебу!  Я и жена можем обеспечивать детей  только основные их расходы. Это питание, место проживания, необходимая одежда, учебники, …… и, естественно, без расходов на развлечение, подарки и бриллиантовые украшения. Надо иметь в виду, что «Тюменьтрансгаз», по направлению которого учится сын, и при положительной успеваемости его в учебе, доплачивает сыну 500 000 рублей к стипендии (с учетом курса рубля в 1990 годах). Когда Алексей закончит учебу, будет работать, тогда его дело и дело его жены, куда тратить заработок – на бриллианты, или семейные расходы. Если вы, Николай Сидорович, с этим не согласны, то можете своей дочери отказать в замужестве с моим сыном. 
     Тамара беспокойно стала смотреть на отца. Номерина  Петровна вдохнула воздуха, собираясь выдать новую словесную симфонию, но не успела, Николай Сидорович с величавым выражением лица опередил жену:
     – Нет, нет, я не против счастья  дочери. Но меня беспокоит материальная часть ее жизни. Счастье, я думаю не в шалаше с милым, счастье в обеспеченности, которую дают деньги. Если она согласна выйти замуж за  вашего сына, то пусть выходит, я, ведь, беспокоюсь за ее благополучие. Я ведь только хочу, что бы муж мог обеспечивать ее запросы.
     – Николай Сидорович, вы всем присутствующим расскажите о запросах вашей дочери, или пусть она скажет о своих запросах. Может они такие, что их и богу не выполнить. А сама Тамара знает о своих запросах? –  С резким оттенком в голосе задал вопрос Юлий Афанасьевич, – и посмотрел на Тамару.
     Тамара покраснела, посмотрела на Алексея, затем на отца. Было видно, что она не готова ответить на такой вопрос.  Номерина Петровна заволновалась, поправила очки и поспешно заговорила:
     – Что вы, что вы, – замахала руками, – какой бог? Какие запросы! Мы простые люди. Коленька сгоряча. Он был председателем совхоза, так иногда  он проявляет резкие манеры, требовательность. Коленька неудачно выразился. Какие требования. Мы простые люди, как все. Нам главное, чтобы доченька была счастливой. Да и вы хорошая семья, в Сибири работаете и обеспеченность ваша неплохая. А доченьке много не надо, ласки да любви настоящей. – Номерина обняла Тамару, погладила по голове и продолжила. – Так я говорю доченька? Мы не сибиряки, но у нас все есть, хозяйство есть. Землю взяли под застройку, будет дом молодым. – Номерина Петровна сделала паузу, обвела всех взглядом, – так я говорю, Алексей, ведь счастье в любви и мире. А сейчас пойдемте за стол, пообедаем, поговорим, чай попьем. Раз решили детей поженить, так отметим помолвку. Пойдемте, – Номерина пригласила всех жестом, и первая направилась в «кухонный зал»  за стол.
 
Глава 2

     Юлий Афанасьевич был в плохом настроении. В его сознании созрело желание отказаться от обеда, от трудного разговора, от женитьбы сына, бросить эти спекулятивные размышления новых знакомых и вернуться в свой мир. Но как быть с Алексеем. Такие радикальные действия не поймет сын. А действия самого Юлия тоже могут быть ошибочные, и могут привести к душевной катастрофе и сына и его семьи. Мало было информации о жизни и нравах семьи Гайковских. Он обедал, почти не участвовал в разговоре, и отвечал на вопросы коротко и уважительно.
     Краснословию  Номерины Петровны можно было позавидовать.
     Николай Сидорович восседал степенно, каждое слово из его уст вытекало как драгоценные украшения. Раиса Алексеевна поглядывала на мужа и по мере возможности участвовала в беседе. А молодые, быстро пообедав, удалились в отдельную комнату. Застольная беседа содержала и деловой разговор.
     Беседа определила время и форму свадьбы. Гайковские предложили скромную свадьбу, с близкими родственниками, без автомобильных кортежей и свадебных нарядов. Было решено в этот же день подать заявление на регистрацию брака, Номерина Петровна взяла на себя заботы через знакомых родителей ее бывших учеников  договориться по ускорению регистрации брака. Николай Сидорович взял функции оповестить и пригласить родственников на свадьбу и уведомить сватов о времени и месте скромной свадьбы.
     После обеда все принялись за осуществление плана. Номерина Петровна взяла толстую тетрадь с адресами и телефонными номерами родителей бывших ее учеников и принялась через них устанавливать отношения с отделом Записей Актов Гражданского Состояния.  Тамара и Алексей с Раисой Алексеевной пошли подавать заявление в ЗАГС. Николай Сидорович пригласил Юлия Афанасьевича посмотреть  новый частный дом с сельхозхозяйством, расположенный на улице Быстрицкого, и новый участок земли, на котором планируется будущий дом для Тамары и Алексея.
     Путешествие в частную собственность Гайковских было активным. Николай Сидорович говорил о своих детях с увлечением, граничащим с хвастовством, говорил как о самых талантливых личностях.  Выговаривал слова размеренно и четко, как на лекциях, или как начальник, делая указания подчиненным.
     Из его слов следовало. Тамара и его сын Сергей школу закончили с золотыми медалями. Сергей окончил сельскохозяйственный институт, затем аспирантуру и пишет диссертацию на тему вспахивания земли. По рассказу можно было понять, что это трактор, на гусеницах которого устанавливаются режущие элементы специальной формы - «лемеха плуга». Под тяжестью трактора лемеха вдавливаются в землю и режут корни растительности, причем земля не переворачивается, в соответствии с новой теорией вспашки.   
     – Понимаете, Юлий Афанасьевич, никакой энергии не тратится для работы лемехов, гениальная мысль доступная только моему сыну! Трактор своим весом, силой гравитации,  лемеха погружает в землю, и они режут корни сорняков. Какое гениальное решение! На это трактор не тратит горючее! И самое главное, – при этих словах Сидорович остановился и голосу придал особую интонацию, – и самое главное, гусеницы трактора не проскальзывают по земле, что увеличивает скорость вспашки и экономит топливо!
     Николай Сидорович перевел дух и продолжал:
     – А если вы, Юлий, знаете что такое коэффициент полезного действия, то должны понять гениальность экономической пользы от такого изобретения. И понимаете, никто, никто до этого, кроме моего сына, не додумался. Понимаете, Юлий, какая гениальная мысль пришла к Сергею. Он просто гений!  Лучшие профессора Московских институтов признали эту идею гениальной. Это переворот в сельском хозяйстве….
     – Не оставит ли этот «переворот» нас без хлеба, – шутливо задал вопрос Юлий.
     – Что вы! Что вы, Юлий Афанасьевич, скорее хлеб нас перевернет, – так же шутливо ответил Николай. – Вот послушайте, и еще, землю режущие инструменты не переворачивают, как это было по старой технологии Вильяма В. Р. А здесь тоже экономия.……. А вот тут у нас куры. Здесь, смотрите, козы в сарае. Славные животные, молоко целебное дают. Сергей изобрел для них кормушки. Пойдемте, посмотрите гараж, он под домом, это тоже изобрел Сергей.
Гараж оказался размерами в площадь дома и весь заполнен строительными материалами.
     – Это все для нового дома молодым. Я вам покажу новый земельный участок под строительство. А вот, смотрите, еще одно изобретение, – Николай Сидорович нагнулся и поднял  небольшую доску, на которой была прикреплена электрическая розетка и намотан электрический провод с электрической вилкой, – это я с Сергеем изобрел, мы соавторы.
     – Где вы животным корм достаете? – Юлий Афанасьевич прервал слово хозяина.
     – Я работал директором совхоза, меня все знают. Да и жену мою все знают. Договорюсь с ребятами, они мне в лесополосу  с бункера комбайна и пшенички сыпанут, и кукурузы, а я на своей машине, вечерком, когда темнеет, с женой, перевожу домой. Дам за работу ребятам по бутылочке водки, и они довольны и у меня есть корм, и козочки мои довольные!
     – Да!..... – Протяжно сказал Юлий. – По-моему, это самое лучшее изобретение.... . 

     Вагоны поезда резко затормозили, прервались мысли у Юлия Афанасьевича.
     Поезд прибывал на железнодорожную станцию «Воронеж». За окнами проплывали пассажиры, с озабоченными лицами, спешившие к своим вагонам, наскакивая на мелких и средних предпринимателей, рассыпавшихся со своим товаром, словно муравьи у разоренного муравейника. Вагон, в котором ехал Юлий Афанасьевич, остановился против главного выхода  вокзала. Мимо окон юрко забегали женщины, показывая молоко, хлеб  и бутылки водки. Молодые, начинающие предприниматели, показывали открытки с женскими фигурами недостойного вида, предлагая купить «удовольствие». На платформе «кишело» множество народа, среди которых прохаживались мастера карманных дел, стремящихся облегчить от денег карманы пассажиров. Вокруг  переполненных мусорных урн лежали бутылки и алюминиевые пивные банки. С заметным преимуществом лежали пустые аптечные пузырьки от настойки на спирту калины и черники – любимого лакомства бездомных любителей  ощущения радости и величия от наличия в  своей крови достаточного количества алкоголя за небольшие деньги, дающее чувствам раздолье. Наконец поезд тронулся. Юлий Афанасьевич решил отдохнуть, прилег и закрыл глаза, и упорная память  вернула его в прошедшее время  свадебных событий..... .

Глава 3

     Номерина Петровна проявила удивительную активность, пользуясь благом  телефона, и через родителей бывших учеников, смогла добиться досрочной регистрации брака молодых. 
     Свадьба, проходила скромно, в обществе родственников, которые и составили саму свадьбу. Свадьба проходила в двухэтажном деревянном доме в квартире Гайковских. События происходили в зале. Стол был накрыт в обычаях 20 века. Бутылки водки и бутылки вина занимали почетное место на столах, сдвинутых друг к другу. Этот почетный эскадрон алкоголя был окружен тарелками с тушками сваренных курей (бедняги! пострадали в честь любви), иначе говоря, их принесли в жертву ради благополучной и долгой жизни молодых. Мясо, приготовленное отменно, ожидало то время, когда в него воткнутся стальные вилки, управляемые культурными руками. Нарезанный хлеб,  сложенный в виде египетских пирамид, спокойно и горделиво наблюдал, как посланник людскими богами, и ожидая своего предназначения. По краям стола стояли тарелки, рядом ложки, вилки, ножи и разноцветные тканевые салфетки, готовые вытереть неудачливые губы гостей, измазанные яствами.
     Налитые бокалы вином и водкой уже находились в руках присутствующих, ожидающих коротких тостов в честь причины торжества и затем длинных по времени знакомств с содержимым накрытого стола.

     Не буду читателей занимать содержанием тостов о счастье и долгих лет совместной жизни. Не расскажу также и о разнославной и шумной разговорной речи гостей, которая усиливалась пропорционально уменьшению волшебной жидкости в бутылках.  И о том, как по мере расцвета свадьбы все чаще раздавались голоса:
     – Го-о-рь-ко-о-о…!
     Умолчу я и о том, как все затихали, и наблюдали, за скромными поцелуями молодых в знак обещания вечной, как сама любовь, жизни в любви и согласии.

     Свадьба стала жить своей жизнью в разговорах, советах, историях любви и надеждах. Свадьба «пела и плясала», и в зале «места стало мало». Молодым дарили замечательные и всесильные денежные знаки, которые появлялись и тут же исчезали при помощи заботливой Номерины Петровны. Часть гостей «выливалась» во двор прохладиться, чтобы вновь включиться в веселье зала.
      Время стало клониться к вечеру. Николай Сидорович и Юлий Афанасьевич, вышли во двор, сели на лавку у входа в дом, и поставили перед собой ящик с бутылками водки и стаканами, стали обсуждать будущую жизнь молодых и угощать водкой любопытных, пришедших посмотреть на пиршество. Пришедшие полюбопытствовать пили совместно с отцами и желали здоровья и любви молодым. Незаметно, «свадьбующие» потеряли из вида молодых, и казалось, что о них забыли, молодые вышли на свой автономный жизненный путь. Счастливая молодость.... .!
     Сытые и пьяные, и радующиеся чужой любви как своей прошедшей, постепенно растекались по своим собственным жилищам. Стол стал одиноким, и недопитые бутылки одиноко и грустно стояли, взирая на пустые стулья и остатки еды. Вилки и ложки, как толпа без руководства лидера, рассыпались по столу.
     Отходы от праздничного стола быстро убрали, и ими завтра будут наслаждаться куры, дворовые небольшие сторожевые собаки, которые давно уже отдыхали в новом и тихом подворье.
     Юлию Афанасьевичу постелили в праздничном зале на диване. Уставший от любовной поэзии свадьбы, одурманенный чарами и угощениями во славу любви сына и его избранницы, был унесен Калядой1 на взлетающем и покачивающем диване в чудные владения  Сна и Дрема2.

Глава 4

     Когда Заря-Зареница3 стала вступать в свои права, Юлий Афанасьевич почувствовал шорохи и тихие голоса. Постепенно Сон стал удаляться, и был слышен, слегка охрипший, голос Номерины:
     – Куда они могли пропасть. Я их сюда положила, их нет, пропали. Кто их мог взять?
     – Ты хочешь сказать, что их украли?
     – Как хочешь, так и называй случившееся, но их кто-то «умыкнул», украл. Нет подаренных дочери денег на месте…., может….. завалились…..
     Вновь стала слышна возня, суета, скрип открывающихся дверец шкафа, вновь шел поиск денег. Тихий шепот совсем пробудил Юлия:
     – А может он.
     В зале стало тихо, и даже диван, на котором лежал Юлий Афанасьевич, вздрогнул под взорами «поисковиков». Подозреваемый не открыл глаз, не зашевелился, дышал, как и прежде, равномерно и стал слушать развивающиеся криминальные события. «Ну и попал я в историю.– Мелькнула мысль в сознании Юлия. – Что же будет дальше. Получается, что я обворовал сына и невестку. Попал в жулики!… Но кто-то, же взял деньги!?» 
     – Давайте проверим, пока он спит? – Послышался решительный голос.
     – Рубашка и брюки лежат на стуле, по ним не видно, ведь денег достаточно много. Видите, карманы пустые. Как-то неудобно обыскивать. – Раздался хрипловатый голос.
     – Чего же неудобно? деньги наши. А может он под подушку спрятал, и спит, наслаждаясь запахом купюр!
     – Да вы позвоните Кате, сестре, она еще спит дома, – посоветовал незнакомый Юлию голос, – может, она вспомнит, куда делись деньги.
Наступила тишина. Затем раздались щелчки номеронабирателя телефона, это такой вращающийся диск на телефонном аппарате с пронумерованными по окружности отверстиями. Пальцем, вставленным в отверстие, диск поворачивался до фиксированного положения. Затем, палец убирался, и диск, под действием пружины, возвращался в исходное положение,  создавая код номера телефона в виде электрических сигналов. Если номер телефона состоял из пяти цифр, то надо было пять раз прокрутить диск номеронабирателя. Наконец работа номеронабирателя закончилась, и в трубке послышались контрольные сигналы, говорящие о том, что у абонента звонит телефон.
     – Катя! Катя! Послушай, ты не подскажешь, куда делись деньги подаренные молодым. Не можем найти. – Раздался голос звонившей участницы событий.
Снова тишина. Только изредка раздавался голос «да», «слава богу», «сейчас проверим». Раздался звук, свидетельствующий, что трубку телефона положили на свое место.
     – Ну?.....что говорит?
     – Говорит, что спрятала от чужого глаза, наверху мебельной стенки.      
Давайте стул, сейчас проверим.
     Послышались звуки перестановки стульев, и затем радостный шепот:
     – Нашла, здесь они. Молодец Катя, спасла деньги.
     – Давайте пересчитаем, – прозвучал хрипловатый голос, – деньги счет любят, и от любви они шли, и предназначались для любви.
     – Брось эту затею, Номерина. Ну, кто мог их взять? Все ведь свои.
     – Свои, да свои. Но не все родственники, хоть и сваты. Доверяй, доверяй, но проверяй.
     – Тс.... Тс...., вдруг он проснулся и нас слышит. Пошли в другую комнату, там посчитаем.
     Озабоченная компания удалилась из зала. Наконец Юлий свободно вздохнул и открыл глаза. Только тяжесть в его сердце не покидала. «Надо вставать…»: – подумал Юлий и стал одеваться. В соседней комнате голос с хрипотцой говорил:
     – Разложите деньги по купюрам, да выравнивайте мятые, ну что такие не аккуратные дарильщики. Помяли то как, ведь это денежки......
     Номерина услышала шорохи в зале, и тут же вошла, и с радостным выражением лица обратилась к гостю:
     – Юлий Афанасьевич, вы уже встали. Как отдохнули? А мы тут зашли, хотели похозяйничать, но не хотели вас разбудить. Очень уж вы спокойно спали. Хорошо отдохнули? – Не дожидаясь ответа, продолжила. – Вот и хорошо! Я рада, сейчас соберем завтрак, супруга ваша уже встала и хлопочет на кухне, помогает, славная у вас жена, просто прелесть. Умывайтесь, мойте руки, будем завтракать.
     Новое застолье не было продолжением праздника. Скорее семейным застольем. Обменивались происшествиями на свадьбе. Удивлялись ловкостью Номерины по поводу договоренности о экстренной регистрации и поговорили о счастливой будущей жизни молодых. Говорили о постройке нового дома для Тамары и Алексея. Номерина Петровна давала наставления молодым, и говорила Юлию:
     – Вот я, Юлий Афанасьевич, учу доченьку, говорю ей! Друзей надо искать и дружить с ними, если они могут чем-то помочь, что-то дать. Ведь дружба и любовь на этом и стоит. Иначе, зачем друзья такие, которые не могут дать или существенно помочь. Любовь должна материализоваться в пользу…., –  прервала речь и внимательно с добродушной и целеустремленной улыбкой посмотрела на Юлия, затем продолжила, – и любовь наших деток нужно беречь и сохра-н-я-ть!Говорю я Алексею,  береги любовь Тамарину. Береги. Надо жену любить, приносить ей подарки: цветы, покупать кольца золотые, подвески золотые с бриллиантами. Покупать красивые наряды, тогда и любовь будет красивая. Жену, я говорю, надо обеспечивать, угождать ей надо, тогда и любовь будет красивая. А любовь в шалаше, это утопия. Алексею надо любить Тамарочку и обеспечивать.
     Юлий Афанасьевич, слушал, старался понять Номерину.
     Молодые сидели за столом и были заняты собой.
     Активно стучали вилки, ложки доставляя желаемое со стола жаждущим гостям. Все разговаривали меж собой, объединившись в группки. Рюмки из хрусталя наполнялись и, звеня, пустели. Разговоры становились веселее и громче. Раиса Алексеевна сидела за столом напротив Юлия, и с тревожным вниманием слушала разговор, и взволнованный взгляд пытался поймать взгляд мужа.
     – Юлий Афанасьевич, что молчите, разве я не права? Желаю передать свой жизненный опыт нашим деткам. Вот и Коленька, мой муж, подтвердить правильность мысли моей. У великого Льва Толст-о-го…. сколько великих высказываний. Юлий Афанасьевич, вы читали Толстого?! 
Юлий не стал отвечать на вопрос и тревожить известного писателя. С выражением прилежного ученика молчаливо ожидал следующих слов. Прервал паузу Николай Сидорович:
     – Мужик он и есть – мужик. Он должен обеспечить семью, обеспечивать Тамару. Тем более, время сейчас такое, свободное, рыночное, не ленись! Греби деньги лопатой. Экономика рыночная, свободная. Умным людям дано многое, богатей! Не то, что раньше, когда я был председателем совхоза. Сейчас свобода. А то вот, при «совдепе» построил я двухэтажную дачу, затаскали. Я говорю: «Представительская дача. Гостей зарубежных буду туда возить, показывать», а они меня по всем инстанциям партийным и не партийным. Разве тем «олухам» объяснить! А сейчас свобода: покупай – продавай, продавай – покупай! Греби деньги. Не будет Алексей зевать – полные карманы денег будет, хватит и на подарки жене и на расходы общие по питанию и в карманах еще останется. Дураком не надо быть в новое время!
     – Вы советуете Алексею «лопатой грести деньги»? А как же учеба? Нагрести лопатой денег можно непростительно много, подобно радже из мультфильма «Золотая антилопа» режиссера Льва Атаманова. – С усмешкой сказал Юлий. – Я, думаю, вы образно высказались, а реально Алексею следует закончить университет.... .
     – Коленька,  Юлий Афанасьевич, что вы так обострили разговор. Конечно, Алексею нужно доучиться, выучиться. – Вмешалась в разговор Номерина. – Желательно получить образование и стать в один ряд с Тамарочкой. Но и за жену он не должен забывать. Тамарочка – золотой человечек, умница, любящая девушка. Лучшей, Юлий, вашему сыну не найти.
     Кто-то за столом сказал тост, окончание которого звучало: «… выпьем за молодых влюбленных, чтоб жили, не скучали и любили и не страдали, и….. чтоб денежки водились  в семье,  прибывали как водичка в паводок…». Николай услышал тост, поднял налитую рюмку, выпил, закусил соленым огурцом, «крякнул» и, обратившись к молодым, сказал:
     – Живите мирно в любви и счастье.– Затем обратился к жене. – Ты, Номерина, знаешь мои взгляды. Я за свободу и демократию. Я против, чтобы заставляли кого-то насильно выполнять работу, или учить. Алексей, как я думаю, не с большим желанием учится, так зачем его принуждать. Пусть работает, это ближе по душе. Номерина, наши дети, Тамара и Сергей хотели учиться, у них золотые медали! О-о-о! А если не идет учеба, так чего мучиться. Сейчас семья дороже, у него жена красавица, врач! Для семьи деньги нужны. Мужик их добывает!
     – Коленька успокойся, денежки всем нужны, они и любовь и свобода, и уважение. Напротив нас, где наш новый дом,  двухэтажный домина стоит, построила «милирдерша», ее все уважают. Если есть деньги у человека, значит он умный, уважаемый. Деньги сейчас можно зарабатывать и ум проявлять. Вон я козочку подою, молоко продам, и текут копеечка к копеечке. Бережливость сделает свое дело. – Обращаясь к гостю, продолжала. – Да вы, Юлий Афанасьевич, простите, если что не так сказали, ведь мы с Коленькой для счастья детей говорим.
     – Я не сомневаюсь в ваших порывах к счастью своей дочери. Думаю, что теперь отношения ваши и к моему сыну должны быть такими, как и к своей дочери. Что касается заработков, то пусть сначала окончит университет.
Юлий Афанасьевич замолчал. Супруги Гайковские были удивлены таким ответом, молчали. Раиса Алексеевна с упреком в выражении глаз смотрела на мужа. Юлий Афанасьевич обратился к молодым:
     – Алексей, Тамара, вот тут у нас разговор о вашей жизни. Я настаиваю продолжать учиться Алексею и окончить университет. Думаю, что это важно для вашей молодой семьи. Моего заработка хватит на содержание скромной квартиры или комнаты в общежитии. Думаю, вы не будете в  Ростове снимать дворец типа Управления Материально-техническим Снабжением по Северокавказскому Экономическому округу, который расположен на улице Энгельса (ныне по улице Б.Садовой).
      – Мы тоже, чем сможем, тем и будем помогать, – заспешила заверить Номерина Петровна, – время сейчас перестроечное, тяжелое.... .

     Раздался громкий гудок локомотива, который прервал размышления и воспоминания Юлия Афанасьевича. «Что же я об одном и том же думаю. Вырос ребенок, создал семью,….. начинается взрослая жизнь. – Подумалось Юлию. – Что теперь думать! зачаток судьбы сына свершился».
     Родители не участвуют в выборе судьбы детей, видно родители стали трусливыми.  Вдруг, неудача, и дети будут их винить!  Если сам выбрал судьбу, то сам и виноват! С другой стороны, молодой человек и молодая девушка, не имея опыта, могут поступить опрометчиво! Так как же быть?
     Существует «гражданский брак» – «блуд», как утверждают клирики.
     Существует брак с венчанием в церкви.
     Уже существуют «Гостевые браки»! не под винцом, а под порочными чувствами людских существ. Оформил брак, как говорится - расписались (получили свидетельство о регистрации) и живи врозь. Появилось желание –  встретились, одарили друг друга ласками и разошлись по разным квартирам без всяких обязательств и без решений семейных проблем.  Свобода!.......
А дети?! Интересно, это по согласию людского общества или Бога?
Люди  созданы «по образу и подобию бога», так утверждает церковь. Что дальше, в будущем?
     Есть фантастические повести, в которых описываются людские общества, в которых вообще нет регистрации брака ни под богом, ни с одобрения  общества, утвержденного законодательством. Описываются общества, в которых  дети не знают  отца, матери,  при рождении детей оставляют в государственных учреждениях, в которых воспитывается новое поколение граждан, без участия родителей.... .   

     Пассажирский состав продолжал движение, постукивал колесами. В окне, как в волшебной картине, менялись сюжеты, написанные природой. День, с яркими лучами Апполона уступал Велесу, который  давал звездам напомнить о своей незнакомой далекой жизни.
     Юлий Афанасьевич чувствовал, что он стал другим, что-то изменилось в нём, в природе, он перешагнул некоторую грань времени и теперь поезд перемещает его в другую часть его судьбы, в другое время, в котором новые события, чувства, происшествия........

Глава 5

     Сибирь! Бескрайнее пространство в котором  тянутся к небу, к звездам сосны, ели, кедры. Спокойная и красивая Сибирь, полная жизни и силы! Она и людей сибирских делает волевыми, спокойными и сильными. Сибирь! В ней легко дышится, интересно общаться с людьми и тяжело трудиться в сорокоградусные морозы и в летнюю жару. В Сибири, в городе Югорске с железнодорожной станцией «Геологическая», весна, лето и осень проходят в едином временном отрезке длинной в четыре месяца. Восемь месяцев морозная, заснеженная, тихая зима, с причудливыми заснеженными ветвями сосен и елей. Летом белые ночи заставляют молодежь тратить свою энергию на прогулки, а зимой, в волшебные ночи длиной в сутки, ходить на лыжах, или скользить на коньках по льду  катков. 
     Социальная перестройка достигла вершины. Выражение «Перестройка и ускорение» как заклинание звучало везде. Ельцин под одобрительные вопли граждан Москвы, «восхищенные» романтикой текстов из его книги «Разговор на заданную тему» и одурманенные обещаниями жить как в православном Раю, шел к вершине своей славы, казавшимся многим героическим подвигом кумира во славу народа. Ельцин говорил, а может кто-то ему подсказывал, что если одному человеку будет плохо, то правительство его уйдет в отставку. Еще он обещал положить свою голову на железнодорожные рельсы, если он не сделает народ счастливым. Сценарий программы «Пятьсот дней» Явлинского – Шаталина дурманил голову миллионам людей. Ельцин! Ельцин! – звучали клики, как комариный писк в разгар лета в тайге. Гайдар, глава правительства, по телевизору, каждый день вещал о прекрасном свете, видневшимся в конце тоннеля по которому шли все советские люди, всматриваясь в тот обещанный прекрасный свет жизни. Политические партии образовывались из недр бушующих страстей подобно рождению саранчи. Все становились независимыми и суверенными. «Свободный рынок», так его провозгласили, набирал свою разрушительную силу. Торговые ларьки открытые и закрытые приветствовали прохожих. Ваучеризация многих доводила до экстаза! В головах работников города Югорска  бродило спонтанно множество идей и желаний, и мыслей о  прекрасной будущей жизни.  Девальвация денег и инфляция шагали семимильными шагами, пока не достигли своей силы по уничтожению Госзнаков, называемых деньгами. На словах звучало: «Нет налички».
     Юлий Афанасьевич с иронией в голосе говорил своему товарищу Сбродову Леониду Васильевичу:
     – Васильевич, ты считаешь, что при коммунизме нельзя обойтись без денег! А сейчас все без денег продолжают жить, товар в магазинах народ  получает по списку, предоставленных предприятиями! Даже без коммерческих талонов! Идешь, называешь фамилию, и бери!..... Чем тебе не коммунистическая основа жизни?!
     – Чепуху не воспроизводи болтовней своего языка! Какой там коммунизм! Временные трудности. Ты в экономике ничего не понимаешь. Без коммунистов заживем как в Европе! Свободный рынок даст блага! Если появится много желающих купить, появятся желающие торговать, следовательно, появятся желающие производить. Ты думай, Афанасьевич, головой, а не затуманенными идеями коммунизма. Тоже мне, нашёлся коммунист! Без денег жизнь остановится. Денежки  – магическая любовь и магическая сила движения всего живого,.... да! и мертвого! Понимать надо! Деньги – свобода, шикарная жизнь.
     – Я, Васильевич, никогда не был членом КПСС. А ты был, а теперь выкинул членский билет, и не только партийный, а и членский билет профсоюза. Чем они тебе помешали?
     – А что мне это членство дало, – ответствовал Васильевич, – не один десяток лет платил членские взносы, а мне за это хоть что-то дали. Ничего! Кормил бездельников. Да еще должен жить по уставу, по морали. А теперь свобода. Теперь я свободный человек!
     – А зачем вступал в ряды партийные и профсоюзные? Мечтал как Шолоховский  дед Щукарь!?
     – На всякий случай вступал, без партийного билета трудно ......
     Споры и обсуждения бушевали на различные темы, и каждый себя считал правым, и каждый поступал по своему образу мышления в своем чувственном мире. Однажды утром, сотрудник, Рим Гаязович схватил Афанасьевича за воротник пиджака и прошипел как змея:
     – Ты зачем сорвал предвыборный плакат Ельцина, я тебя сейчас в доски пола втопчу. Повесь Ельцина на место. Если ты не уважаешь господина Ельцина, так я его люблю, и ты должен считаться с этим истинным демократом!
     – Террорист ты Рим Гаязович, а не демократ, отцепись! – Афанасьевич освободился от сослуживца влюбленного в Ельцина и поспешил уйти.
     Да! Великий Платон4 был прав, когда говорил о демократии. И все же нужно было выживать в данной ситуации, и бывшим членам КПСС5, и новопартийцам новационных партий, и беспартийным. Трудности всех уравняли в жизненном движении, а взгляды на происходящее  всех разъединили.

Глава 6

     Приходили известия Юлию Афанасьевичу из Зернограда и Ростова-на-Дону тревожные. С одной стороны сведения вещали о дружной молодой семье, сын Алексей учится успешно, Тамара работает и любовь процветает в новой семье. С другой стороны, систематически приходят письма от Номерины, она  жалуется, что деточкам тяжело живется, не могут купить хлеба из-за отсутствия денег, Номерина в посылках посылает им соленые огурцы и помидоры и тем они живут. Она пишет: «Дорогой сват, вы хотя бы несколько рублей денежками им высылали, они совсем бедствуют. Вам не пишут, стесняются. Я надеюсь, что вы меня поймете, и прочувствуете беспокойство сердца матери за своих детей. Времена тяжелые, вы хот чуть, чуть помогли новой семье, ведь вы тоже отец, нельзя быть жестоким. Нельзя губить молодую жизнь».
     Юлий Афанасьевич регулярно посылал денежные переводы. Раиса Алексеевна, часто курсирующая между Югорском и городом Ростовом-на-Дону, помогала сыну деньгами и продуктами. Просьбы и жалобы Номерины понимались Юлием как сокрытие молодоженами от Номерины получение денег. Такой вывод огорчал Юлия Афанасьевича,  но постоянные жалобы Номерины привели к решению посылать деньги не в адрес сына, а в адрес проживания родителей Тамары, в город Зерноград, с просьбой передавать деньги Алексею и Тамаре. Письма о денежной помощи сменились жалобами об их недостаче, и трудностях семейной жизни связанных с деньгами.  Все чаще прочитывалась фраза: «Алексей должен обеспечивать Тамару в ее потребностях, ведь он муж и глава семьи».
     Юлия Афанасьевича беспокоили все эти дрязги и неудовольствия зерноградцев, но он не вступал по этому поводу в полемику. И еще беспокоило отсутствие вестей о приближении главного события – появления внука или внучки.
     Запросы молодой Тамары или ее матери могут быть безграничны, и мечтаний еще больше. Что имеешь – не ценишь.  Всегда дороже и желаннее то, чего у тебя нет. Человек, не умеющий собой владеть и не умеющий оценивать возможность получения материальных ценностей, и оценивать  необходимость  и целесообразность в них – опасный человек. “Ужасный век, ужасные сердца!” – Звучат в сознании Юлия слова герцога из «Скупого рыцаря» А.С. Пушкина.
     Больше всего Юлия Афанасьевича беспокоила учеба Алексея. В сознание прокрадывалась тревога, и казалось, что он бросит учебу и начнет заниматься «обеспечением жены». Но без образования что заработаешь?! Да и в заработке счастья нет, и в богатстве метериальном не найти счастья! Знание! Вот что нужно человеку. Только знания сотворили Человека разумного. Знания делает человека богатым! Юлий Алексеевич всей душой и делами стремился обеспечить приобретение сыном Алексеем необходимых знаний. «Неужели  Номерина Петровна и Николай Сидорович не понимают этого. Ведь у их дочери будет муж с высшим образованием, это значимее и выше всех денег, которые, особенно в текущем времени ничего не стоят! Просто – бумажки! «Без этих бумажек жить нельзя!»: – Так многие скажут. Однако в описываемое время, практически, жили и работали люди без денег. Деньги, это ужасное изобретение, которое вобрало в себя все пороки человеческих грехов, и придумали их человеки. Верующий человек  сказал 6ы: – «Господь деньги дал людям для их наказания по мерам сделанного ими зла». Образно говоря, это зло стало тлеть и разгораться медленно и невидимо и наконец, дало о себе знать!
     Для получения дополнительного пособия студентам от Газпрома требовалась справка об успеваемости студента, а Алексей перестал ее присылать. Об этом Юлия Афанасьевича уведомила бухгалтерия, и он попросил жену Раису узнать, в чем дело, и получил сообщение.
Алексей бросил дневное отделение университета и скрыл этот факт от своих родителей, и стал просить перевода на заочное отделение обучения. Мотивировал этот поступок тем, что испытывает семейные трудности в финансовой части и необходимо ему работать. Эта новость, словно сапожное шило, проткнуло сердце Юлию, вызывая острую боль.
     «Как? Почему? Из-за денег, в которых нет острой нужды?! С наличием легковой машины, которую Юлий подарил молодым, с доплатой к стипендии и с денежной помощью родителей, бросить учебу, ……. Да! Декларация Николая Сидоровича  об обеспечении его дочери начала внедрятся в практику!» – Так думал возмущенный Юлий. Несколько дней он ходил в раздумии, хмурый и, наконец, написал письмо сыну.

     Читатель, думаю, не стоит передавать подробное содержание текста письма, но смысл был в следующем. Юлий Афанасьевич в письме говорил сыну, что если он стал самостоятельным, без согласования с родителями принял решение работать, то Юлий перестанет финансировать учебу и его семью, если Алексей в течение месяца не восстановится на дневное обучение и не продолжит учебу. Письмо было написано так, словно оно предназначалось не сыну, а написано деловому партнеру.

     Результат не пришлось долго ждать. Первая откликнулась на письмо Номерина Петровна. В письме, в литературном стиле Льва Толстого, описывались страдания Алексея. Письмо он воспринял как отказ отца от сына. Его состояние было настолько эмоциональным, что он хотел окончить жизнь самоубийством, и Номерина приложила все свои старания и внимание к Алексею и с трудом спасла ему жизнь. Далее шли воспитывающие Юлия строки со знаками вопросов, и  восклицаний: «… как вы могли…?»; «… какой вы жестокий отец….!»; «… как вы не подумали о психологическом состоянии сына…!»; «… моя дочь Тамара всю ночь плакала и восклицала, разве может так поступить отец….!?». Далее шло описание их действий по спасению бедного мальчика, погибающего от «тяжелой» руки отца, «…который не любит сына, или он не его сын…..».
     Юлий Афанасьевич, не стал отвечать и выяснять странные обороты речи Номенины, которые, несомненно, ранили его чувства. Наконец выяснились обстоятельства.
      Николай Сидорович, увлеченный современной НЭП6, получил подряд у современного «Малого предпринимателя»  сельского хозяйства, иначе фермера, убивать бычков, сдирать с них шкуру и разделывать туши для  продажи. Поскольку наличных денег нет у фермера, то он за работу платил мясом по рыночной цене, обеспечивая, таким образом, договорную сумму заработка кандидату наук. За транспортировку заработанного мяса отвечал его сын Сергей, используя машину отца  «Жигули», он привозил мясо к месту торговли, которое поручили Алексею.
     Торговую точку организовали на автодорожной трассе Зерноград – Ростов-на-Дону, вдали от города Зернограда. На место торговли был вывезен мангал7, стол из досок накрытый клеёнкой, нашлась посуда. Алексей стал главным публичным оператором этих непростых приспособлений для приготовления шашлыков и продавцом товара. Работа простая, на шампуры нанизал мясо, на мангале зажарил, посыпал солью и специями и продавай людям, снующим на автомобилях по дороге в обоих направлениях, и греби лопатой денежки в карман. Николай Сидорович, бывший руководитель совхоза,  утверждал, что это выгодный и быстрый бизнес, который принесет хорошие доходы, даже не надо платить налоги.
      Бизнес шел плохо. К тому же, к бизнесу подтянулись и водители, со специальными знаками и сигнальными устройствами на автомашинах. Для урегулирования экономических отношений приходилось угощать их шашлыками, в качестве подарка. Бизнес продвигался с малыми доходами.
     У Николая Сидорович от интенсивного и честного труда заболел позвоночник. Фермеру нужны сильные и здоровые люди, начались неприятные отношения фермера с Николаем. Оплата мясом сократилась, а потом приобрела дискретный характер. Сергей продолжал соблюдать в бизнесе метод раздельного труда. А тут пришло письмо, в котором отец был готов признать Алексея самостоятельным гражданином и чтобы не унижать его самостоятельность, обещал прекратить дотации8. Номерина в трансе, и Алексей расстроился, однако бросил заниматься многообещающим бизнесом и восстановился на дневную форму обучения.
     – Живут они дружно? – поинтересовался Юлий.
     – Занимают одну комнату в общежитии. У них чистенько, уютно. Внешне, кажется, что живут в большой дружбе и любви. Да, слава богу! если у них все хорошо.
     – В любви дети рождаются, а вот у них что-то не предвидеться! – заметил Юлий.
     – Номерина поддерживает дочь, говорит, что еще рано. Пусть поживут, помилуются, Тамарочке рано детей иметь. Пусть на ноги встанут, – говорит она.
     – Они, что? на четвереньках ходят! Что? Тамара не может иметь ребенка?
     – Не злись Юлий, Номерина с Николаем не советуют заводить ребенка. Рано говорят и советуют Тамаре не спешить с обузой. Советуют родить ребенка, когда Алексей закончит учебу, устроится на работу. Семья окрепнет для детей. Номерина планирует после учебы Алексея их поездку на море отдохнуть, покупаться, сил набраться. А потом уже на работу, и потом детей.
     – Какое море! За какие «шиши» они поедут отдыхать. А работать где. Предприятия закрываются. Да после их купания в черном море, или еще в каком! их на работу и в Югорске не примут. Меня по возрасту уволят с работы, а это скоро произойдет, останутся они без работы в Югорсе, а в Ростове тоже молодые специалисты никому не нужны. Что, наш сын с высшим образованием будет фермерством  заниматься?! Что они не понимают всей сложности сегодняшней жизни! В будущем годы развала СССР и становления буржуазной экономики назовут разрухой. Я против всех этих морских купаний. Пусть едут сразу в Югорск и поступают на работу, Тамару я в городскую больницу сумею устроить, мне не откажут!
     – Не нервничай, Юлий, время еще терпит, пусть Алексей закончит учебу, там видно будет, – успокаивала Раиса своего мужа.
     А время неумолимо шло, и идет, не зависимо от дел людских. Люди за временем спешат, стараются не отстать, а оно влекло их и влекло за собой, и незаметно для них отнимало время их жизни по минутам, часам, годам, и каждый в конце жизни вдруг прозревал, как очарованный, и тут же сталкивался со Смертью. Она судья всему, и все для нее грешники!
     Алексей оканчивал университет и, наконец, наступил  момент приезда Алексея и Тамары в город Югорск. Начался новый период жизни семьи Юлия……

Глава 7

     У парадной двери стоял грузовой автомобиль, в кузове которого стоял железнодорожный контейнер, и шла разгрузка домашних вещей.
     Раиса Алексеевна, которая приехала по случаю приезда в Югорск сына, носила узлы по мере своих сил. Алексей и Юлий Афанасьевич пытались занести на третий этаж в квартиру диван, выполненный по новационной технологии. Разобрать диван по деталям нельзя, а занести его через входную дверь подъезда невозможно. Пришлось  частично ослабить крепежи  каркаса дивана, снять съемные элементы и затем протаскивать его по лестничным маршам и площадкам. Пока шла работа по транспортировке вещей в квартиру, Тамара стояла с дамской сумочкой, приветливо улыбалась и наблюдала за суетой своих новых родственников.
     Юлий Афанасьевич такое участие в семейной работе воспринял как первый признак большого события, появления новой жизни. В сознании Юлия, произвольно, возникло и имя своему внуку или внучке.
Наконец работы были завершены, мебель переставлена, квадратные метры распределены. Праздничная вечеря прошла в мире и любви.
     На следующий день Юлий оформил регистрацию Алексея и Тамары по месту нового проживания. А вечером, когда шли разговоры об устройстве на работу, позвонила Номерина и попросила к телефону дочь. Юлий сидел рядом с Тамарой. Первый вопрос Номерины был о регистрации по месту жительства. Юлий это понял по реакции Тамары. На ее лице проявилась маска глубокого удовлетворения с хитрым выражением глаз, голос приобрел заговорщицкий оттенок. Она коротко сообщала:
     – Да мама. …….Про…пи…са…лась. ….. Да, мама, да! не беспокойся….. Повторяю, про-пи-са-а-а-ли. – Говорила Тамара, посматривая на Юлия Афанасьевича.
     Неприятное ощущение от этого разговора Юлий выбросил из своего сознания, но через продолжительное время этот разговор приобрел новое понимание и новые неприятные ощущения……
     У Афанасьевича началась эпоха устройства Алексея и Тамары на работу. Алексея, казалось, устроить просто. Он учился по направлению от Тюменьтрансгаза. С Тамарой сложнее, городская больница не являлась структурой Газпрома.
     События пошли не в ожидаемом порядке.
     Заместитель директора по кадрам «Тюменьтрансгаза» был в отпуске. Должен вернуться на работу через неделю. Исполняющий обязанности начальника отдела кадров заявил:
     – Юлий Афанасьевич,  вы же знаете, что идет сокращение инженерно-технического состава и рабочих. По этой причине принять на работу вашего сына не можем.
     – Вы что не знаете, он учился по направлению  «Тюменьтрансгаза»?
     – Ну, и что!? Времена сегодня меняются непредсказуемо. Было нужно и можно, а сейчас ненужно и нельзя! Ничем помочь не могу. – Ответил и. о. начальника кадров.
Неприятность закралась в сердце Юлия. Приехали дети жить и работать, а работы нет. Юлий чувствовал себя виноватым в случившемся. Решил он дождаться из отпуска заместителя генерального директора по кадрам Голованова, а тем временем устроить на работу Тамару в городскую больницу. Надежды на успех было мало. Юлий надеялся на свой авторитет в этом заведении. Его не один раз просили помочь больнице с ремонтом радиоэлектронной медицинской аппаратуры. Он успешно справлялся с таким делом и лично был в приятельских отношениях с главврачом больницы.
     Кабинет был просторный, с искусно  расставленной мягкой мебелью. Главврач пригласил сесть, затем сам уселся за стол в широкое кожаное кресло, вымолвил:
     – Слушаю.
     – Николай Егорович, со мной Тамара Николаевна, врач, жена моего сына, приехали в Югорск на постоянное место жительства,  –  заговорил Афанасьевич, – просьба принять Тамару Николаевну на работу.
     – Тамара Николаевна,  вы кем хотите работать? – Обратился Голиков к Тамаре.
     – Я хотела работать гинекологом. У меня есть специализация по этой работе. – Тамара передала документы.
Николай Егорович внимательно просмотрел документы и обратился к Тамаре: 
     – Сейчас нет возможности принять вас на желаемую должность. Я могу принять Вас заведующей приемным отделением больницы. Согласны?
     – Я.... , не знаю....., может, – неуверенно и несвязно пыталась, что-то сказать Тамара.
     – Чего сомневаетесь? – Прервал ее Голиков. – От добра, добра не ищут. – Голиков поднял телефонную трубку. – Это я....., сейчас подойдет к вам Тамара Николаевна Котова, оформите ее на работу заведующей приемным отделение, потом принесете мне документы на подпись.
     Голиков положил трубку телефона, внимательно посмотрел на Тамару, затем на Юлия Афанасьевича:
     – Ваше дело, господа (в этот период времени стало модным обращение  «товарищ» менять на «господа»), решено, – посмотрел на Тамару, у которой на лице еще сохранялась растерянность, – извините, мне необходимо идти в операционную.
     Вечером, Тамара по телефону  докладывала своей матери, с известной для Юлия маской на лице, выражающей хитринку, хвастовство и самодовольство одновременно. Прикрывая ладонью руки микрофон телефонной трубки, говорила:
     – Мамулечка, приняли начальником отделения…… . Не ошибаюсь, начальником......, да сразу! Говорю тебе – сразу приняли! Алешу?..... – Тамара,  посмотрела на сидящих в комнате, отвернулась и уменьшила громкость своей речи, продолжила. –  Нет, Алешу не приняли.... Не знаю, мамуленька, не приняли...., сказали не нужен..... . Не волнуйся, устроится на другую работу.....Да!......Да!..... До свидания....  На какую? Да на любую, рабочие всегда нужны.
     Через неделю, после отпуска, приступил к работе заместитель директора по кадрам. Проблема с работой Алексея разрешилась. Он был принять инженером в монтажно-наладочное подразделение систем автоматики и телемеханики. Алексею предстояло пребывать в командировках на компрессорных станциях и крановых площадках по всей западной Сибири.
     Прежде чем уволиться с работы и уехать  Юлий Афанасьевич стал решать еще одну проблему – квартира. Приватизировать на свое имя или на Алексея. После некоторых раздумий решил, приватизировать в собственность Алексея. Спросите: «А как же Тамара?». Тамара отказалась от доли приватизации квартиры на свое имя, сославшись, что она уже имеет часть квартиры в собственности в городе Зернограде. Той квартиры, в которой «…гудела и плясала …» свадьба, и раздавались крики «Горько», и звучали пожелания счастья в жизни и любви.
     Оформили документы, Юлий Афанасьевич остался зарегистрированным по месту прописке в квартире, принадлежащей теперь сыну Алексею......

     Уважаемый читатель, как опрометчиво поступил Юлий. В новых демократических условиях жизни, он думал, что, действительно, частная собственность, как написано в Конституции РФ, неприкосновенна, человек сам распоряжается собственностью.  Никто не может выселить или отнять жилье у человека. Он не мог предположить, что отношение к деньгам, к собственности на квартиру могли разрушить, убить любовь воспетую народом в классической литературе. Любовь! которая  побеждает зло, формирует семью, которая творит новую жизнь, которая влюбленных оставляет преданными и верными друг другу на всю жизнь! может оказаться бессильной перед деньгами. Но как отличить искреннюю любовь от бухгалтерской любви, от стремления личностной выгоды от любви. Как! И это есть! в человечьей практике, Юлий забыл о сюжете великой пьесы Шекспира  «Король Лир». В поединках со  злом и жадностью погибает добродетель! Простите, читатель, за недоброе слово……

     Семейные дела вошли в нормальный ритм жизни. Пришло время Юлию Афанасьевичу рассчитываться с работы и уезжать, тем более, возник вопрос у Тамары на эту тему. За ужином она спросила, под предлогом заботы о судьбе вновь приобретенного отца:
     – Папа, когда планируете уезжать на «большую землю?»9.
     – Ты обещал, папа, оставить нам квартиру и ухать. Ведь обещал, правда? – уточнил Алексей.
     – Раз взываешь к правде, следовательно, взываешь к неверию. На твой вопрос, Тамара, отвечаю. Получу расчет, собираю вещи, гружу в контейнер и оставляю вас в полной вашей самостоятельной жизни. Надеюсь, она будет счастливой, так как, Тамара, твоя мама Номерина усердием своим убедила меня о большой твоей любви к Алексею, и остаетесь вы не в «Шалаше с любовью», а в обустроенной квартире….. Я как сказал, так и выполню сказанное. Заявку на железнодорожный контейнер уже подал.  Мама уже дома и ждет моего приезда....

     Время творит свою работу неутомимо. Поезд тронулся с вокзала «Геологическая», оставляя за окнами вагона Алексея и Тамару.
В глазах Юлия и в сознании воссоздавались картины о работе, и о красотах Сибирской земли, и о своей любви к близким людям, стойко и с верой в любовь, прошагавших с ним рядом по топким таежным землям. Все! Сибирь уезжает из жизни поездом по железной дороге, показывая свою жизнь, свои красоты через окно вагона. Смотрите глаза! Запоминайте красоты двадцатилетней жизни в этих волшебных краях. «Все я покидаю тебя, Юлий»: – кричали в окно березы, сосны, кедры, птицы и лаяли собаки, дома мелькали своими окнами, словно глазами. Юлий закрыл глаза, тоска щемила сердце, в Сибири теперь его сын Алексей! В этой чудесной красе со своей любовью к своей ненаглядной Тамаре! Открыл глаза Юлий, и теперь в окнах мелькали быстро, быстро, меняющиеся пейзажи, а колеса вагона пели свою любимую песню с названием «Увожу»...... Жизнь отсчитывала время своей мерой.....

Глава 8

     Поезд увез Юлия Афанасьевича в новый его мир. Это мир пенсионеров. Однако он не смог без дела «болтаться» на Ростовской земле и устроился работать преподавателем в колледж «Кино и телевидения». Колледж расположен на Соборной площади, где возвышался Храм Рождества Пресвятой Богоматери. Это бойкое место для всех слоев ростовчан с различными убеждениями и пристрастиями. Храм окреп «святой перестройкой», купола ярко засветились обновленным золотым покрытием. Внутри собора  увеличился штат клириков10, вскормленных пожертвованиями модников религии и властью, внутри храма появилась икона святой семьи Российского царя Николая II – в народе «Кровавого царя». Бог спускал через руки собственников и власти свою благодать. Вокруг собора развернулись: Центральный рынок,  магазины и лавочки, торгующие бытовыми товарами, и магазины с религиозными товарами в которых можно купить молитвы на удачный бизнес, удачу в учебе, на защиту от наговоров, привороты к любви и отвороты от любви, и многое другое. На площади перед храмом расположены транспортные узлы автобусных и трамвайных маршрутов во все стороны города. И тут же, когорта юродивых, стоящих у входа во двор храма, просящих у бога милостыню, а ночью лежащих на лавках трамвайных и автобусных остановок. Тут же кучи мусора.  В центре площади, спиной к храму, стоит в граните изваяние Митрополита Димитрия Ростовского, поднявшего руку на уровне плеча и освящающее все вокруг крестным благочестием. Все как в киностудии, только реквизиты все живые подлинные и яркие, двигающиеся по велению божьему. Теперь каждый раз, когда Юлий Афанасьевич приезжал на работу и выходил из автобуса, или выходил из ворот техникума, его встречала эта великолепная достопримечательность Ростова-на-Дону – сердца Донского казачества.
     Сведения из Югорска, как всегда, приходили короткие и скупые. Новости приходили и от Номерины. В сведениях говорилось, что Алексей не может сдать экзамен по техники безопасности и   ему не могут повысить зарплату, или сообщалось, что он длительное время находится в командировках и Тамара скучает одна.
     Жаловалась Тамара по поводу работы, говорила, что не хотят ее переводить из руководителя приемного отделения больницы на должность врача-гинеколога. Утверждала, что врачом работать лучше, так как посетители в знак благодарности врачу приносят подарки: кто конфеты, а кто, таких больных большинство, приносят деньги. А вот в приемном отделении желающих отблагодарить нет. Остается только одна зарплата, хотелось бы большего. Особенно часто доносились жалобы: «Всё на севере так дорого, что Алешиной зарплаты хватает только на продукты и то с трудом».
     Когда Юлий Афанасьевич приезжал в гости в Зерноград, Номерина повествовала: «Трудно деточкам на севере. Алеша мало получает. Не продвигается по службе. Дополнительных приработков нет. Мы с Николаем им помогаем. Вот дом строим для Тамары и Алексея. Вы бы приехали и помогли строить. Быстрее бы было дело. А я, что? пару козочек подою в своем хозяйстве, молочко продам!...  Пух почешу с козочек – продам! На вырученные деньги домик строим. Уже фундамент сделали. Правда, домик небольшой, десять на десять. Ну, ничего, с божьей помощью……, козочки выручают».
     Да думал, Юлий, какая козочка! с молоком   драгоценным. Булка хлеба стоит пятнадцать тысяч, килограмм мяса пятьсот тысяч. А молоко сколько стоит? «Да! понятно, – слова лживые! Но дом строится! За что? Николай Сидорович, работая в сельскохозяйственном институте,  получает зарплату восемьдесят тысяч. За какие деньги дом строится? ……. Конечно, в подвале нового дома, где хозяйство процветает, лежат строительные материалы, но их мало, да и за работу надо чем-то платить!» – думал Юлий. – «Если в строительстве участвует Тамара и Алексей, то в этом нет ничего плохого, даже хорошо, но почему они об этом и словом не обмолвились».
     В один из вечеров, когда Юлий вернулся домой, позвонил телефон, в трубке зазвучал голос Алексея:
     – Папа,  Тамара родила сына. Она сейчас в Зернограде. Мы сына назвали Никитой.
     Юлий Афанасьевич  растерялся от такой неожиданной новости. Сколько прошло времени, ни Номерина, ни Николай, и даже сын Алексей молчали о беременности Тамары! Юлий от растерянности и возникших мыслей не мог что-либо внятное сказать.
     – Папа, что ты молчишь? Ты слышишь? сын у нас родился, Никитой назвали. Тамара с сыном в Зернограде.
     Наконец Юлий Афанасьевич пришел в себя. Стал поздравлять Алексея с рождением сына, позвал Раису Алексеевну и передал ей телефонную трубку. Радуясь разговору и радуясь рождению внука она долго и невнятно говорила, говорила….. . Затем положила трубку и  заплакала, и сквозь слезы:
     – Почему? Почему? От нас скрывали! Что мы чужие? И Алеша молчал. Почему? сваты молчали, скрывали.
     – Перестань лить слезы. Они у тебя горестные или радостные? Негоже, чтобы твой внук своей новорожденной поступью ощутил твои слезы горестные. Оставь их на будущее себе и мне. Слезы радости  не выливай, не лишние они. Радуйся сердцем Рая, у тебя внук! …. Понимаешь!? внук  Никита родился. Радуйся, бабушка. Пусть твоя радость до внука несет жизненные силы. Он будет писателем, как его прадед Афанасий!
     – Ну, как же так Юлий, как? Почему молчали? Такая неожиданность и такая радость!....
     – Может суеверие от большой любви. Боялись, что сглазим дочь и будущего ребенка. Номерина верит в эту практику, помнишь, она пила какую-то целительную воду против наговора на смерти, сделанную её недоброжелателями. Иконы тоже в комнатах стоят, вселяют в ее сердце «любовь к ближнему».
     – Ты, Юлий, всегда слово утешения найдешь, но душа-то болит. Если у близких людей есть секреты, то и любви к друг другу нет….. .
     – Успокойся, пошли на твой командный пункт, то есть на кухню, и устроим праздничную трапезу. А завтра поедем в Зерноград навстречу с внуком Никитой! Вот и «бартерная»11 одежда пригодилась для  Никиты.
Раисе Алексеевне сложно было успокоиться. Она любила и сына,  и появившегося внука, и Тамару, но никак не могла понять такое отношение сына и Зерноградцев к себе. «Почему от меня так тщательно скрывалось будущее событие рождения внука. Я, что ведьма, или колдунья, или я «глазливый» человек. Как они могли подумать, что я могу магическими силами сотворить зло своему внуку. Как!? Конечно, моё имя не указывалось, но и не исключалось из всех, кого подозревали во зле»: – говорила она сама себе, и в тайне роняла слезы от обиды и любви к своим детям и внуку. Юлий Афанасьевич  ходил с переполненными чувствами любви и гордости. У сына родился сын и это новая жизнь. Новая жизнь!
     Эта жизнь нуждалась в  заботе. Все окружающие Никиту радовались, радовались его стремлению схватить погремушки, перевернуться, попыткам сесть, а затем встать. С благоговением прислушивались, как он делает попытки говорить. Как он произносит первые слова «папа» и «мама». Все радовались его развитию и росту.
     Наконец Никите исполнился год, и Тамара с Никитой в сопровождении Алексея вновь уехала в город Югорск, уехала в Сибирь, обогатив Сибирь новым человеком.
     Время текло как песок в песочных часах, рождая новые события, подвластные новому времени. Алексей с Тамарой перестроили квартиру по новой моде. Алексей в потолок поставил электрическую розетку. «Зачем?»: – спрашивали любопытствующие гости столь необычной новацией. «А что? не может она быть на потолке. Вас ведь она заинтересовала! Значит интересно» – получали ответ, и далее – «удобно пылесос подключать, шнур электрический не мешает». Некоторые гости верили такой изобретательности! Квартиру украшала импортная музыкальная аппаратура, называемая «домашним кинотеатром». Современный плазменный телевизор, на котором Никите демонстрировали сериал мультфильмов под названием «Телепузики». В зале стоял персональный компьютер, который завершал современное убранство зала квартиры. Юлий был против заполнения сознания Никиты «Телепузиками», странными существами, суетливо бегающими и суетливо говорящими бессмысленные фразы. Однако Тамара и Алексей возразили: – «Ты, папа, отстал от жизни! Это сериал мультфильмов развивает ребенка. Весь мир смотрит! Если бы плохой был, то Никита не смотрел целыми днями этот сериал».  У Юлия был ответ, он знал, что такое игромания12, знал, как тяжело избавиться от этой современной болезни, но как говорится: «В чужой огород не суй нос…». Игромания  набирала силу и многих уже сгубила не только на уровне сознания, но и загубила их жизни. Тамара – врач и ей лучше знать. Только в мединститутах такую болезнь не изучали! Была надежда, что в детском садике Никита может отвыкнуть от этой напасти, и кровь прадедушки писателя Афанасия избавит Никиту от напасти двадцатого века…….

Глава 9

     В один из вечеров Юлию позвонили по телефону. Звонили из Югорска. В трубке голос сына Алексея:
     – Папа, мне предлагают новую работу начальником участка по монтажу и наладке систем автоматики и телемеханики. Как ты думаешь мне соглашаться?
     – Соглашайся! У тебя достаточно знаний и опыта работать в этой должности. Сам пойми, если бы не надеялись на твои знания и практику, то не предлагали такую должность! Не сомневайся, справишься.
     Как Юлий и ожидал, Алексей с новой работой справился успешно. В командировках стал бывать меньше. Казалось, что жизнь и знания  принесли в семью положительные плоды труда. Телефонные разговоры с Алексеем и Тамарой свидетельствовали об этом успехе. Только на таком «чистом небе» проявлялись серые тучи. С работы Юлию звонили и сообщали, что в семье у Алексея что-то не в порядке. Но это были слухи, только слухи, и ими Юлий не пользовался.
Скоро, неожиданные события насторожили Юлия. Приехала Тамара в Ростов и попросила Юлия  встретиться с ней не дома, а в кафе «Колос».
     Сели за стол и заказали по чашечки кофе. Первым задал вопрос Юлий:
     – Что случилось. Почему такая тайна встречи.
     – Ничего не случилось. Я приехала проведать маму и решила встретиться с вами. Могу добавить, что Алексей получил приглашение работать в Москве, в организации «Мострансгаз», это повышение по должности. У нас все хорошо. – Ответила Тамара.
     – И все же, какой разговор у тебя будет? –  Вновь задал вопрос Юлий.
     Тамара отпила кофе, приветливо улыбнулась:
     – Да вы не тревожьтесь, у нас все хорошо, – снова отпила кофе, и мило улыбаясь, продолжила, – правда, правда. Почему вас так волнует мое появление. Впрочем, хочу задать вопрос. Вы, папа,  выписаться из нашей сибирской квартиры планируете или нет? Нам ваша прописка не мешает. Из любопытства. Сколько вы в Ростове уже живете. Никита скоро в школу пойдет.
Юлий задумался. Он не был выписан из-за  определенных условий дополнительных выплат пенсионерам со стажем работы на севере от двадцати и более лет.
     – Хорошо, Тамара, я выпишусь из вашей квартиры в период студенческих каникул. Ты знаешь, что я работаю преподавателем в колледже. – Немного подумал и неожиданно для Тамары добавил. –  И еще хочу сказать. Если мой сын Алексей будет виновным в ваших ссорах, и будет виновен в распаде вашей семьи и вашей любви, то я буду на стороне внука Никиты, следовательно, и на твоей стороне.
     – Спасибо, папа. Я должна  ехать, скоро должен отправиться поезд на север. Спасибо за встречу и поддержку.
     Тамара встала из-за стола. Юлий проводил ее до железнодорожного вокзала.
     Юлия растревожила эта встреча. С севера от друзей  приходили тревожные сведения, а встреча с Тамарой свидетельствовала о нормальной семейной жизни сына.
     Юлий позвонил сыну, но телефон молчал. На следующий день Юлий снова позвонил на домашний телефон Югорской квартиры сына. Ответила Номерина Петровна : 
     – Да, слушаю вас.
     Юлий не ожидал услышать Номерину.
     – Это кто? Вы, Номерина Петровна?.
     – Да, это я… В гости приехала.
     – Не ожидал вас услышать. Я хотел узнать все ли в порядке у Алексея и Тамары, живут в мире и любви.
     – Да не волнуйтесь сват, у нас все хорошо. Алексей собирается в Москву знакомиться с работой.
     – С Тамарой у него все ладится? – Повторил вопрос Юлий.
     – Не беспокойтесь, Юлий Афанасьевич, они как голубки. Смотреть на них приятно. Любят друг друга. Алексею по службе повышение дали.
Разговор закончился как всегда, доброжелательно, но в душе Юлия какая-то червоточина вселилась. Что-то в событиях и разговоре не все выстраивалось в логическую цепочку, что и вызывало волнение в душе. Мысли Юлия привели к решению съездить в Зерноград и поговорить с Николаем Сидоровичем. Преподавательские дела в колледже задержали Юлия, а через неделю позвонила Лариса Кузьминична с Югорска,  сослуживица Юлия и без всяких смягчающих нот в голосе сказала:
     – Афанасьевич, ты знаешь, что ваш сын Алексей официально разошелся  с женой.
     У Юлия от неожиданности, как говорится «ушла душа в пятки».
     –Алексей сначала ушел жить  в общежитие, а затем,  рассчитался с работы и с новой женой, еще не расписанной с ним, съездили в Москву. Ему там предложили работу. – Закончила говорить Лариса.
     – С такой открытой и достоверной новостью не знаком. Ты всегда помогала мне. Спасибо, Лариса.
     – А что? сын тебе не говорил? 
     – Я спрашивал у него об отношении с Тамарой. Он отвечал, что у него все хорошо, с Тамарой любовь да лад.
     – Юлий Афанасьевич, так вторую, будущую, тоже звать Тамарой. Ты бы приехал в Югорск, разобрался с проблемой.   
     – Спасибо Лариса. Конечно, приеду. А причина в чем?
     – Не хочу тебе сплетни передавать. Говорят разное. Кто-то утверждает, что поругался с управляющим треста, в котором он работает, из-за какой-то работницы, а первая Тамара приревновала. Толи он сам влюбился в другую Тамару и бросил первую, толи, просто, ревность первой женой их разлучила. В общем, сплетни расползаются как тараканы. Приедешь, будет у тебя работа для мозгового биологического устройства.
     Юлий рассказал своей жене о разговоре с Ларисой Кузьминичной, и решил на следующий день поехать в город Зерноград к свату Николаю Сидоровичу.
Николай был дома. Он приветливо встретил Юлия в квартире, в которой гуляли свадьбу. Пригласил сесть и спросил:
     – Какие заботы, сват, вас привели ко мне.
Юлий не стал раскрывать истинную причину приезда:
     – Решил в гости заглянуть. Поговорить о наших детях. Что слышно нового из Сибирского края.
     – Ничего нового нет. Живут и утопают в любви друг к другу. Алексея приглашают работать в Москву, пошел на повышение. Тамара настояла на своем, перешла работать гинекологом. Да ты, сват, об этом, наверное, знаешь. ……
     – А где Номерина  Петровна? хотелось бы с ней поговорить.
     – Номерина пошла на наш Зерноградский рынок, что-то ей надо купить. А ты, сват, надолго приехал?
     – Давай подождем Номерину  с рынка. И поговорим, – предложил
Юлий.
     – Наверное,  Юлий Афанасьевич, мы ее не дождемся, она говорила, что зайдет с рынка к подруге и там задержится. Мне надо срочно уходить на работу.
Выдержка Афанасьевича стала ему изменять. Невероятно, как так можно, взрослому человеку, свату, семье, которая вместе с ним заботится о детях, носит в своей душе божественный дар любви к детям, так безнравственно врать!
     – Николой!  хватит врать! Я говорил с Номериной, она в Югорске. Я знаю, что Тамара не живет с Алексеем. Знаю, что он не живет в своей квартире. Может ты, что-либо добавишь к сказанному мною.
     Никакого впечатления на Николая эти слова не произвели. На лице как была доброжелательная, стандартная улыбка, так и осталась. Юлий спросил:
     – Вывод, Николай, простой. Решили от меня и от Раисы скрыть факт развала семьи и заняться отчуждением квартиры без нашего участия. Надеетесь на слово Номерины и на ее искусство в софистике, чем она может добиться своего желания. Только есть проблема, я зарегистрирован в той северной квартире. Вы, что тайно хотите меня выбросить на улицу, или просто выгнать?!
Николай удивленно посмотрел на Юлия Афанасьевича, лицо его перестало улыбаться и появилось на лице выражение удивления:
     – Как! Вы там зарегистрированы на постоянное время проживания!?
     – Да, Николай, прописан на постоянное время проживания.
     Николай Сидорович задумался. С лица спала гримаса улыбки. В этот момент зазвонил телефон. Николай поднял трубку:
     – Да. Слушаю, – и стал отвечать, – да она ушла на рынок, скоро вернется……, – затем посмотрел на Юлия, – на какой?! на какой!? На Зерноградский, …., тьфу, ты, ошибся, на Югорский рынок…… . Да, не ошибаюсь, на Югорский рынок.
     Слушая разговор, Юлий понял, что звонила из Ростова Раиса Алексеевна. Разговор телефонный  быстро закончился. Юлий обратился к Николаю:
     – Николай, не ожидал я таких событий, особенно от тебя такого дружного вранья и от Номерины. Я прошу тебя, как мужика, звони жене и пусть она не мешает детям жить в Югорске. Я не хочу развода сына и твоей дочери.  Я еду в Югорск, от вас всех истины не добиться. Только скажи, кто инициатор разлада, кто врал тебе, мне, себе, когда подписывал акт гражданского бракосочетания!
     – Не знаю, –  ответил Николай Сидорович.
     Юлий, попрощавшись, сел в машину и уехал в Ростов-на-Дону.
     Сборы к поездке на Север были не долгими: заявление на расчет с колледжа, покупка билета на проезд в город Югорск, пересказ жене о беседе в  Зернограде, и телеграмма сыну о своем  приезде......

     Через несколько дней Юлий ехал из города Ростова в город  Югорск с тоскливыми мыслями и плохим настроением. Поезд настойчиво, стуча колесами, вез его в отрезок времени его жизни, наполненный сложными событиями. Окна вагонов спокойно смотрели на знакомые пейзажи, а мысли Юлия перемещали его во времени прошлого, будущего и настоящего.
     На железнодорожном вокзале «Геологическая» города Югорска Юлия Афанасьевича встретил сын, и не один. С ним  была красивая женщина, будущая жена Алексея, при знакомстве она назвала свое имя – Тамара Владимировна. Только сейчас Юлий понял, как играли с ним  Зерноградцы, используя одинаковые имена. Вроде бы и не врали, и одновременно врали. Тамара Владимировна  разведена с мужем. У неё двое детей – дочь и сын.
     Алексей и Тамара Владимировна пригласили Юлия сесть в легковой автомобиль, на котором они приехали, и с комфортом доставили Юлия в двухкомнатную квартиру на западной окраине города.
     С этого момента для Юлия Котова наступило самое тяжелое время, связанное с психологическими моментами жизни, которое разъедало душу как ржавчина железо, медленно и неизбежно, и неотвратимо. И причиной были не отношение Алексея и Тамары Владимировны  к Юлию, а спорный вопрос между первой женой Алексея и самим Алексеем.

Глава 10

     По приезде в город Югорск, утром, Юлий пришел в квартиру, в которой он был зарегистрирован, для встречи с Тамарой Николаевной и Номериной Петровной.
     Встретили Юлия Афанасьевича приветливо. Номерина Петровна улыбалась:
     – Как доехали? Все благополучно? А где ваши вещи, в камере хранения?
     – Как хорошо, что вы, папа, приехали?..... – Говорила Тамара Николаевна.
     – Садитесь в кресло, - пригласила Номерина, – сейчас мы вас покормим, вы ведь с дороги только.
     – Спасибо, я уже позавтракал.
     – Где вы успели позавтракать? На вокзале? – Задала вопрос Номенина.
     – Нет, я позавтракал у сына. Приехал я вчера.
     – Вот, оно как?!...... Значит, вам о нас уже наврали! – почти одновременно воскликнули обе женщины.
     У Тамары Николаевны и ее матери Номерины выражение лиц изменилось, приобрело настороженный и недовольный вид.
     – А вы знаете, что у нас тут произошло? – Заговорила Номерина Петровна.
     – Да, да, Юлий Афанасьевич, вам наверное сынок уже наговорил всякого….. , – продолжила  Тамара, – вы, наверное, не в курсе событий. Я вам расскажу, что натворил ваш ненормальный, ….. простите ваш сын.
     – Ничего мне сын не успел рассказать.
     – Неправду говорите! – заговорила Номерина, и обратилась к Тамаре, – подожди милая, я проще и понятнее скажу, я по толстовски выскажусь, – и обратилась вновь к Юлию, очевидно забыв, что перед ней сидит отец Алексея, – понимаете, он, сволочь, ненормальный, его лечить надо. Так поступить может только безнравственная личность, а проще, негодяй. Я серьезно говорю, и подозреваю, что этот….., то есть он, поступил так в момент приступа шизофрении.  Он больной человек! Взять и отменить основной документ, который он сам написал и подписал! Скажите, нормальный может поступить так по отношению к своему ребенку, который его любит, к любимой бывшей жене – матери его ребенка? Такое может сделать только ненормальный человек!......... .
     Юлий Афанасьевич слушал, стараясь удержать свои эмоции, не отвечал на резкое высказывание и наблюдал за выражением лиц матери и дочери. Они были увлечены своим словом, в глазах горел огонь презрения к своему зятю и мужу, выражение лица менялись в соответствии с высказываемыми фразами. В сознании Юлия, параллельно со словами Номерины и Тамары, возникали свадебные слова любви, слова хвалы молодым, слова пожеланий любить до конца жизни и громкие крики «Горько». Вот и пришли к этому слову «Горько», с усмешкой  подумал Юлий Афанасьевич. Никита, тем временем, по телевизору просматривал свой любимый, развивающий детей, мультсериал «Телепузики».
     – И нечего улыбаться, Юлий Афанасьевич, – вошла в разговор Тамара Николаевна, – ваш сын отозвал основной документ, и препятствует выдачи документов на квартиру на мое имя, на имя матери его сына Никиты! Полоумный он какой-то. То дал документ, то отнял, но у него все равно ничего не получится, документы  уже в юстиции.
     – О каком документе вы говорите? – Поинтересовался Юлий.
     – Да, знаете вы! о каком документе! Нечего прикидываться. – Парировала Тамара Николаевна. – Вы на свадьбе обещали, что в случае нашего развода, будете  на моей стороне.
     – Тамарочка,– заговорила Номерина, – ты покажи «Свидетельство о расторжении брака», пусть Афанасьевич прочтет, узнает, какой оказался его сын! – Произнесла слово Номерина.
Тамара открыла ящик мебельной стенки, порылась, и передала документ. Юлий углубился в чтение. Мотив развода записанный, со слов Тамары, это супружеская неверность. Подпись сына подтверждает обвинение в безнравственном его поведении.
     – Тамара, а кто инициатор развода?
     Наступило молчание. Мать и дочь смотрели друг на друга, как будто взглядами договаривались, что сказать. Наконец Тамара Николаевна ответила.
     – Я подала документы на бракоразводную процедуру. Ваш сын пытался  блокировать развод. Еле его заставила. Пусть бы не согласился, – при этом на лице промелькнула гримаса самодовольства и своего превосходства.
     – Тамара Николаевна, следовательно, не мой сын семью разрушил. Какую же помощь тогда я должен оказать. Я обещал быть на твоей стороне, если сын  будет причиной разрушения семьи. У тебя есть какие–либо доказательства, что он тебе изменяет, что ведет развратный образ, что близок с другими женщинами, чем оскорбляет тебя и ребенка. Ведь оговорить можно любого человека.
     Тамара сверкнула глазами в сторону Юлия и, повернув голову к матери, сказала:
     – Мамуля, что тебе говорила! Он такой же, как Алексей. Он, как и сын «перетрахали» весь город. Они два сапога – пара.  Ну! вы у меня оба попляшете, я вам ни какая-то колхозница. За любовь надо платить!
     – Да! Юлий Афанасьевич, мы законы знаем, на нашей стороне ребенок и закон. Он загубил молодость моей доченьки, он испортил ей жизнь.
     – У нее ребенок.  – Добавила Номерина  к словам Тамары.
     В своей жизни Юлий Афанасьевич никогда не испытывал такого оговора к своей семье, не выслушивал оскорблений. Две женщины, которых Юлий воспринимал как близких родственников и был рад, что они в его жизни появились. Верил им. И вот! Такая оскорбительная речь в адрес сына, и в его адрес, зажигала в душе его костер возмущения. А как же внук Никита. Ведь он порожденный Алексеем, его кровь, его гены, наследственность заложена в его сознании. Он причем? почему его оскорбляют. Никита, тем временем, спокойно сидит и смотрит «Телепузики», улыбаясь сюжетам мультфильма! Конечно,  он не понимает разговора, но Тамара? Она должна понимать происходящее. Волна возмущения и обиды росла и готова выплеснуться, но Юлий умел сдерживать свои эмоции, чувства. Слова обидные и оскорбительные не только унижают того, в адрес которого они направлены, но и унижают сказавшего эти слова. Закон философии  о «Единстве и борьбы двух противоположностей» действует во всех сферах жизни человека и природы.
     – Тамара, я как понял, что у вас с Алексеем не только нравственный спор, но и имущественный спор? Однако квартира, это собственность Алексея.
     – Как спать со мной, так это я его собственность, а как квартира – так это не моя собственность? Приватизируя квартиру, ввели меня в заблуждение.
     – Тамара, а как же любовь? Ты же за него любя выходила замуж? – Спросил Юлий.
     – Любовь надо чем-то поддерживать. Он и до женитьбы был гадким…. . Я думала, что любовь ко мне его исправит. Ну! ничего, я ему покажу, что такое любовь! Он меня ввел в заблуждение и за это надо ответить!
     – А вас, Номерина Петровна, тоже ввел мой сын в заблуждение.
     – Да. Один раз меня ввел в заблуждение муж, а второй раз ваш сын.
     – Богатые вы на заблуждения, – усмехнулся Юлий.
     – Ничего смешного нет, – заговорила Номерина, –  мне мать говорила: «Не выходи замуж за пьяницу». А тут Коля попался, непьющий. Встречаться начала. Водку ему и на нюх не неси! А после свадьбы, на следующий день запил. Обманул. Ввел в заблуждение. Сколько сил и любви я потратила бесплатно!...
     – Мама, не исповедуйся перед ним, бесполезно, они в любви ничего не понимают.
     – И, все же, Тамара, что за документ сын изъял, который так вас взволновал? 
     – Юлий Афанасьевич, что спрашиваете? Вы не хуже меня знаете, какой документ. Но это вам не поможет. Я знаю, что делать и к кому обратиться. Я в суд подала заявление, на расприватизирую13 квартиры, отсужу, –  затем обратилась Тамара к матери, – мамуля, хватит разговаривать, бесполезно.
     –  Не хотите говорить не надо. Я сейчас пойду за вещами. Только вы определите мне место в квартире, где я буду проживать до возвращения в Ростов. Надеюсь, что вы знаете, что я в этой квартире прописан.
     Тамара и Номерина переглянулись между собой. Юлий Афанасьевич распрощался и ушел к сыну. Сколько лет прошло….. Как могло так случиться? И поездка в Москву на новую работу, и возвращение из Москвы. И дом новый в Зернограде почти готов. И скандалов Юлий никогда не слышал. Сколько лет совместной жизни на севере, и вдруг семья разрушилась. А как же будет решаться вопрос с ребенком? Ребенок не игрушка, не вещь. Как без отца? Юлий на своем опыте  хорошо знал, как быть без отца.  «Плохие дела, внучек Никита», – промелькнула мысль у Юлия.
     Когда с работы вернулись Алексей и Тамара Владимировна, возник разговор:
     – Папа, ты приехал помогать Гайковским?
     – Нет, ты ведь не подавал на расторжение брака.
     – Они тебя ждали, грозили мне,  уверенны были в том, что ты приедешь и все решишь в их пользу.
     – Как я могу что-то решить, если квартира в твоей собственности. Ты лучше скажи, почему ты подписал в суде, что является твоим признанием, о твоей супружеской измене.
     – Да! какая мне разница, что там подписывать. Ей так нравится, пусть радуется, может ей приятно!
     – Напрасно, Алексей, ты так сделал. Это признание мотива развода, и этим мотивом во всех инстанциях будут руководствоваться. По этому мотиву она может отказать тебе в свиданиях с сыном. Например, скажет, что ты безнравственный человек, и она не хочет встреч Никиты с тобой.
     – Глупости говоришь! Кто  сможет мне запретить встречи с моим сыном!
     – Скажи, Алексей, какой ты документ у них забрал. Они мне этим документом голову заморочили, но определенно ничего не сказали.
     – А-а! знает кошка, чье сало съела!
     – Кошка или собака, не об этом речь. Что это за таинственный документ?
     – Да ты расскажи отцу историю этого документа, – вмешалась в разговор Тамара Владимировна, – это доверенность данная Алексеем, которая позволяет Тамаре Николаевне выполнять все действия с квартирой.
Алексей помолчал некоторое время, и затем рассказал о событиях связанных с доверенностью:
     «Скандалов, которые повлияли на развод, по моему мнению, не было. Да я не один год работал в командировках. Меня и дома не было. Кредитная   банковская карточка у меня была общая, Тамара могла брать с моей карточки деньги. Проблем для нее, связанных с зарплатой не было. Я даже не контролировал, сколько денег и сколько потратили. Были мелкие разногласия по поводу купленных мной лазерных дисков для персонального компьютера, или запасных частей для машины. С одеждой я тоже не модничал. В командировках только использовал командировочные деньги и спецодежду, кредитная карточка дома оставалась.
     Ссора произошла из-за желания купить новый легковой автомобиль. Она была против покупки. Считала, что из моих доходов купить автомобиль, это обречь семью на голод. Я настоял на своем. Занял двести тысяч у товарища. Это сумма небольшая, месячная моя зарплата.  Внес первый взнос за автомобиль. Тамара подняла скандал, грозила начать бракоразводный процесс. Я не отказался от желаемой покупки. Она подала в суд на развод. Каких-то причин более серьезных я не знаю. Правда она ревновала меня к каждой симпатичной работнице. Ты, папа, знаешь, что я работал начальником участка. Приходилось общаться с работницами, и довольно молодыми и хорошенькими. Могли и сплетни доходить, но ведь это только болтовня. Всё же думаю, что это из-за машины.  Тамара Владимировна, была ей подругой. У нее двое детей. С мужем развелась. Тамара Николаевна иногда, сама, просила меня  посидеть с детьми, так как Тамара Владимировна уезжала в командировку в Тюмень. Она и в этом меня обвинила, дескать, я слишком услужлив. Когда суд расторг брак, я ушел жить  в общежитие, а затем перешел сюда, к Тамаре».
     В разговор вмешалась Тамара Владимировна:
     – Юлий Афанасьевич, я даже спросила Тамару Николаевну: «Не будет она против того, если я позволю Алексею поселиться у меня. Ведь в общежитии неудобно, не уютно, да и чистотой не славится общежитие. Она согласилась и заявила, что ей теперь все равно где он будет жить. – В соседней комнате что-то упало и Тамара, воскликнула, – что-то сынишка мой натворил, – и ушла разбираться с происшествием.
     Алексей  продолжил рассказ:
     «Я Тамаре Николаевне написал доверенность. Она по доверенности могла квартиру продать и переоформить на себя, или оформить дарственную, тоже на себя. Взамен она обещала выплатить мне половину стоимости квартиры в размере шестьсот тысяч. Этими деньгами я хотел расплатиться за легковую машину. Соглашение на передачу мне денег я не оформил юридически. Поверил Номерине Петровне, которая  поклялась здоровьем дочери, что в любом случае она сама мне передаст деньги, если ее дочь передумает платить. Время шло, казалось, все успокоились.
     Подошло время мне платить за машину. Я обратился к Тамаре Николаевне. В ответ услышал: «Какие тебе деньги? Ведь ты подарил нам квартиру. Документы уже в Юстиции». Я обратился к Номерине Петровне. Она ответила, что не имеет никакого отношения к деньгам, что этот вопрос нужно решать с ее дочкой. Мне пришлось обратиться к адвокату, и он помог отозвать доверенность и оформление квартиры на имя Тамары остановили. Вот об этой доверенности, папа, тебе говорила Тамара. Она подала в суд на раздел жилплощади. Заявила, что она заблуждалась  на момент приватизации квартиры на мое имя. Что она не имеет в собственности недвижимость. Хочет квартиру расприватизировать и тем самым часть квартиры оформить на себя. Теперь ждем суда. Адвокат, который представляет мои интересы, говорит, что решение суда, с большой вероятностью, будет в мою пользу».
     – Вот и любовь, до конца....., – задумчиво произнес сам себе Юлий.
     – Я не думал разводиться, мне дорог сын, семья. Она, папа, Тамара зерноградская убийца любви. Она далека от любви божественной и платонической, и даже далека от  плотской. У нее любовь к деньгам и собственности. Наверное, и дом новый в Зернограде строился за семейные деньги, которые я не контролировал, и семейный бюджет для меня был неведом. Я ведь верил Тамаре. – Алексей замолчал, усмехнулся и закончил слово, – за молочко трех козочек дом построили. 
     – Можно проверить.
     – Зачем? Она сама себя наказала. Сама осталась без мужа, а ребенок без отца расти будет. Как она будет воспитывать его, когда ему будет двенадцать, четырнадцать лет. Время хороший учитель, все объяснит. Жаль только, что время объяснит после того, как это уже случится.
     – Может, удастся с ней договориться мирным путем.
     – Я, папа, попробую, может согласиться на покупку квартиры для нее. Я внесу половину стоимости, и она внесет половину. Попробую составить мировое соглашение.
     – А деньги у нее есть?
     – Мне это надо учитывать? Думаю что есть. Моя зарплата за один год два миллиона, а я с ней прожил не один год, где-то деньги должны быть. Все они были под ее контролем и без моего интереса к ним.
     Алексей сделал паузу, затем спокойно сказал:
     – Папа, есть сведения, что Тамара в Югорске купила трехкомнатную квартиру в доме  около дворца культуры. Она это отрицает. Я проверил, хозяева квартиры сказали, что действительно Тамара купила квартиру по договору. Удалось, через знакомых узнать, в каком нотариусе оформлялся договор. В юстиции собственность на основе договора купли-продажи не зарегистрирована. Держится факт покупки в секрете. Вот, такие тайны «Мадридского дворца». Тамару не заставишь признать эту сделку. Везде, и при случае, утверждает, что она с ребенком без жилья.
     – И как быть?
     – Ничего и делать не надо. Есть хорошее учение – «Библия», из которой можно уверенно сказать, что тот, кто страдает жадностью и плетет обманные сети, то сам в сети и попадет. Время, это главный советчик, идеолог, врач и лекарь. Все зависит от тяжести заболевания.

     Уважаемый читатель, я не стану вас искушать событиями, которые происходили до суда, конечно не божьего суда, человеческого суда. Скажу только, что время досудебное было не простое и насыщено событиями. Юлия Афанасьевича перестали пускать в  квартиру, в которой он зарегистрирован. Попытки Юлия  поговорить с бывшими родственниками заканчивались вызовом Алексея в милицию, где требовали объяснений по поводу беспокойства Тамары и Номерины Петровны, ссылаясь на поданное ими заявление о преднамеренном причинении им зла.
     Алексея, по заявлению Тамары Николаевны, вызвали в  судебный пристав, где предъявили обвинение о нежелании выплачивать элементы. Пришлось Алексею брать в бухгалтерии справку о вычете из зарплаты алиментов и пересылке этих денег Тамаре.  Когда спросили у Тамары: «Зачем это она сделала?». Был удивительный ответ: «Это государство платит ребенку, а сам Алексей чем-то должен содержать ребенка».
     Юлий ходил в милицию и пытался решить вопрос о вселении его в квартиру, согласно его места регистрации. Наконец милиции надоело заниматься этим вопросом, и оперативник, неофициально, сказал: «Сколько можно ходить. Мы не можем не вселять и не выселять. Возьми двух понятых, откройте замок, войдите в квартиру, составьте протокол, понятые подпишут, установите на двери  своей комнаты свой замок, отремонтируйте замок на входной двери квартиры, и на этом кончится ваше вселение, выселить вас мы не сможем».
     Но самое главное событие, это примирение сторон. Было оформлено «Мировое соглашение», в котором стороны соглашаются совместно купить квартиру. Тамара Николаевна обязывалась выписаться из квартиры Алексея, и обязывалась больше не иметь к Алексею претензий судебного порядка. Документ был подписан двумя заинтересованными особами, двумя адвокатами, скрепленный документ печатями нотариусов, и вручен в руки спорящих субъектов. Алексей занял необходимую сумму денег и все стали ждать суда, на котором обе стороны найдут решение проблемы. Суд должен состояться через неделю, и в семьях появилась надежда на спокойную жизнь.
     Надежде не суждено было сбыться…. Подводит совесть.  «Если ты не размышляешь о своей совести, то неспособен и практическими подвигами достичь благочестия»14. Скупому да жадному некогда думать о своей совести.
     За день до судебного процесса Тамара Николаевна отказалась от мирового соглашения.

     Наконец наступил день суда. Тамара Николаевна отказавшись от мирового соглашения, предложила новый вариант, который не решал основного вопроса по квартире. Алексей отказался от такой формулировки. Были свидетели. Были адвокаты. Были длинные речи Тамары, Номерины, описывающие жестокую и бедную жизнь Тамары, она, по их высказыванию, просто БОМЖ, несчастная, обиженная «извергом», у которого имя Алексей. Выступали и работники жилищно-коммунальной службы, готовые провести процедуру расприватизации и оформить часть квартиры на  Тамару. Были и любопытствующие посетители, некоторые из них утирали слезы, и смотрели недобрыми глазами на ответчика – злодея Алексея Котова. Громко шептали: «Ишь ты! «котяра» наблудил и ребеночка оставить хочет без жилья. Какие отцы......». На вопрос: «Тамара Николаевна вы купили себе квартиру?». Был яркий ответ: «За что покупать? Зарплата маленькая у Котова, и приработка никакого. Нам еле хватало на скромное питание. Ведь это север и цены «бешеные». Да еще он тратил деньги на своих мол;док,....простите, проституток. Посмотрите свидетельство о причинах расторжения брака. Он сам его подписал. Признал!». Много было сказано всяких слов в адрес Алексея, из которых следовали выводы о необходимости оставить его без жилья. Все добрые слова и чувства любви у истицы были забыты. Убита была любовь, и было ясно, что это не конец, и что всю оставшуюся жизнь Тамара  будет убивать любовь ребенка к отцу в душе ребенка. Ненависть, такая же сильная, как и любовь требовала мщения  за убыток чувств истицы. После долгих пререканий и обсуждений судья ушла выносить решение. Тамара и ее адвокат, переговариваясь шепотом, ждали решения с видом победителей. Ведь им мало возражали в таком эмоциональном накале.

(Прошу извинения читателей, что сам процесс суда, как детективную часть рассказа, я не описал. Было бы длинное повествование. Я эту часть событий, преднамеренно упускаю, восполню в дальнейшем, которая должна получиться более яркой, эмоциональной, характеризующей предыдущие события, разрушившие не только жизнь двух взрослых людей, но и разрушившую жизнь ребенка, неповинного в гибели  любви и семьи.)

     – Встать, суд идет! – стоя провозгласила секретарь суда.
     Судья спокойно осмотрела всех присутствующих. Подождала, когда все успокоятся, и спокойным четким голосом провозгласила решение. На лицах сторонников истца и на лице самой истицы появилось выражение неудовлетворения и огорчения. Решение суда было в пользу Алексея. За ним оставили квартиру в собственности.
     Все стали выходить из зала заседания. Номерина Петровна успокаивала Тамару:
     – Успокойся доченька. Мы еще обжалуем решение, на нашей стороне ребенок, мы еще твоему бывшему покажем, где справедливость. Найдем неподкупных судей. Он у нас еще завертится как капля воды на раскаленной сковороде! Пойдем доченька, это еще не все. Из квартиры нас никто не выбросит! У нас есть право на проживание и право на регистрацию. Мы бывшего твоего засудим! Будет он на улице как пес бездомный. Его новая «потаскушка» долго не выдержит. Наш Никита – верный зам;к спорной квартиры.
Может, и было бы еще продолжение «Толстовской» речи Номерины, но уже слов, вдохновленной речи бывшей Алексеевой тещи стало не слышно......
Женская ненависть к бывшим супругам порой не уступает дьявольской15, и действительно, эти события – не все. Впереди ждали новые судебные встречи и новые требования и безудержная ненависть. За что?! За любовь? Любовь, переступившую тонкую грань к ненависти......

Глава 11

     В последующее время наступили события, связанные с местом регистрации Юлия Афанасьевича. Дверь квартиры  перед ним наглухо закрылась, так же закрылась и перед собственником квартиры Алексеем. Тамара Николаевна квартиру превратила в военный блиндаж,  который готовился к обороне с богатым арсеналом идеологического оружия.
     Юлий Афанасьевич обратился к директору «Тюменьтрансгаза» с просьбой предоставить, как ветерану, отдельную квартиру. Решение было принято положительное. В скором времени Алексея Юльевича пригласили посмотреть в новом доме  выделенную квартиру. Осталось подождать, когда дом будет сдан в эксплуатацию. Решение вопроса простое, Семья Юлия заселяется в новую квартиру, а двухкомнатная остается за Тамарой Николаевной. Но в наступление пошел «блиндаж» с «боевиками» в лице Номерины и Тамары Николаевны. Ненависть шептала: «Новую квартиру Алексею?! Нельзя допустить такого блага». Тамара, при участии Номерины, написала трогательное письмо о своем несчастье и о негодяе муже. Попросила заступничества и поддержки у начальника гинекологического отделения, женщину, родную сестру директора «Тюменьтрансгаза». Для них посещение директора обернулось  удачей. Юлию в получении квартиры отказали, ссылаясь на то, что он квартиру получил. Так ненависть лишила новой квартиры и Юлия с Алексеем, но она и Тамару лишила разрешить  квартирный вопрос.
     Пришлось Юлию Афанасьевичу воспользоваться милицейским советом. Друзей и знакомых у Юлия было много, и все надежные, и любой соглашался участвовать в качестве понятых. Юлий  и Алексей подобрали необходимый инструмент, и назначили дату вселения в квартиру, таким странным способом. Да! на душе было не уютно, тоскливо, но и бездействие ни к чему не приводит, и «блиндаж» ожидал вторжения собственника в собственную квартиру.
     Наступил день вселения, о котором Тамара в будущем стала говорить: «Меня выкинули на улицу с ребенком нечестивые Котовы».
«Бригада вселенцев» подошла к двери и стала готовиться к работе. Достали отвертки, монтировку, ручную электрическую дрель с закрепленным сверлом.
     Юлий позвонил, и  услышал голос Номерины:
     – Кто там?...
     – Номерина Петровна, откройте это Юлий Афанасьевич.
     – Вам тут делать нечего! – раздался голос с пренебрежительным оттенком, и затем были слышны удаляющиеся звуки шагов.
     Повторная просьба впустить в квартиру ничем не увенчалась. Даже к двери никто не подошел. Только был слышен детский голос: «Папа!».
     Приступили к открытию, или взлому двери, как угодно читателю (могу заметить, что такому читателю как Тамара Николаевна, приемлемым будет слово «взлом»). Юлий стал высверливать запорное устройство замка. К двери подошла Номерина:
     – Что вы делаете? – прозвучал взволнованный голос.
     – Замок открываем.– Ответил Юлий.
     – Я позвоню в милицию? – Раздался угрожающий возглас.
     За дверью раздались шаги, и затем громкие возгласы, призывающие на помощь:
     – Помогите! воры ломают дверь! Внучек иди сюда, я своими руками тебя закрою от бандитов. Кричи внучек, кричи, плачь, зови на помощь людей. ……. Помогите! бандиты лезут в квартиру убивать. Господи! спаси и помилуй, уничтожь разбойников и воров!…… Люди добрые защитите, безвинного дитяти и немощную старуху…. Внучек плач и кричи.......
     Замок дверной, после непродолжительного сопротивления, сдался под напором  дрели и прочного сверла.
     Первым вошел Алексей. В зале на диване сидела Номерина Петровна с внуком, с поднятой головой к потолку и как испорченная граммофонная пластинка16,  повторяла призывы о помощи. Никита увидел отца, вырвался из рук Номерины, и с возгласом «Папа!» кинулся на руки к отцу. Обнял его ручонками за шею, прижался щекой к щеке отца. Зашли в комнату понятые и Юлий.
– Чего вы кричите, женщина, никто вас не грабит, ребенок к отцу бросился. Зачем подымаете такой крик. – Стал успокаивать Номерину старший по возрасту понятой Жуков Иван Иванович.
     Номерина перестала кричать, ибо уже не было смысла этим заниматься. Предложила всем сесть. Алексей достал проекты акта о вскрытии квартиры и вселении собственника в свою квартиру и стал всем зачитывать текст. Юлий  стал встраивать замок в дверь, ведущую в отдельную комнату, предполагая там обосноваться. Алексей, закончив читать акт, предложил подписать присутствующим. Акт подписали в нескольких экземплярах. Номерина Петровна подписывать отказалась. В этот  момент в квартиру вошла Тамара Николаевна, вернее ворвалась, или влетела как шаровая молния с криком, похожим на взрыв гранаты:
     – Вон отсюда бандиты! Пошли вон с моей квартиры! Я вас за решетку засажу! – С молниеносной скоростью подбежала к бывшему мужу, который сидел с Никитой на коленях, выхватила один из актов и разорвала в клочья. – Ты чего, мама, молчишь, кричи, зови людей на помощь…. Помогите! Бандиты напали!
Затем метнулась как разъяренная тигрица к Юлию, придавила его дверью к стене, провоцируя к ответному действию, и закричала:
     –  А ты, бандит! Что тут делаешь. Убирайся с моей квартиры!
     Понятые сидели на своих местах, спокойно наблюдали, только Номерина подчинилась приказу дочери, протяжно и громко прокричала:
     – По-мо-о-ги-и-и-те! Бандиты на-па-ли-и……! – Осмотрелась, замолчала.
     Через открытую дверь на лестничную площадку отозвалось эхо: «..- па-ли-и…». Алексей с Никитой, сидящим на коленях, дописывал протокол взамен порванного. 
     Оставив в покое Юлия Афанасьевича, Тамара бросилась к телефону, набрала номер телефона полиции и театрально испуганным голосом заговорила:
     – Милиция17!... Полиция!.... Полиция? – после паузы, громко, – в квартиру ворвались бандиты, помогите,…убивают!…, – и затем спокойным голосом сообщила адрес квартиры.
     Милиция появилась через короткий промежуток времени. Их было пятеро. Первым вошел в квартиру капитан, очевидно старший группы, держа правую руку в кармане кителя. Остальные офицеры с суровыми выражениями лиц держались поодаль, готовые вступить в борьбу с бандитами.
     Навстречу выступила Тамара Николаевна со словами:
     – Вот эта банда, кроме женщины и ребенка, взломав двери, ворвалась в мою квартиру и бесчинствует! Уберите их немедленно с моей квартиры и призовите к ответу этих негодяев!
     – Сейчас разберемся гражданочка. – Ответил капитан, быстрым взглядом осмотрел присутствующих и задал вопрос. – Кто собственник квартиры?
     – Я собственник! – Уверенным голосом, опередив всех, ответила Тамара Николаевна.
     – Предъявите документы о собственности. – Попросил Тамару капитан.
Предъявлять Тамаре было нечего. Она удивленно, в замешательстве, смотрела на капитана и молчала. Паузу прервал Алексей:
     – Собственник квартиры я.
     Алексей достал из кармана документы и передал капитану. Тот внимательно и спокойно прочитал все документы, и стал задавать вопросы:
     – Кто эта молодая женщина?
     – Бывшая моя супруга, пока зарегистрирована в этой квартиры.
     – Пожилая женщина, кем вам доводится?
     – Бывшая теща. В этой квартире она не зарегистрирована, – не дожидаясь новых вопросов, Алексей продолжил, – пожилой мужчина, который с замком дверным занимается, мой отец, зарегистрированный в этой квартире, ребенок – мой сын Никита, остальные понятые.
     Капитан вернул Алексею документы. Проверил у остальных паспорта и задал вопрос:
     – Так в чем проблема, в чем разногласия?
     – Бывшая жена, Тамара Николаевна, не пускает меня и отца проживать в этой квартире. Ничего не хочет ни слышать, ни понимать. Считает, что эта квартира ее собственность, и вы в этом убедились. Я с понятыми открыл двери, и вселил отца. Вот возьмите акт вселения, подписанный  понятыми, в нем все объяснено. Вот такие демократические ценности: лица с регистрацией в чужой собственности могут ею пользоваться и препятствовать собственнику квартиры пользоваться своей собственностью.
     – Только без комментариев о демократии. Ваши семейные споры переносите в суд, и там решайте свои гражданские проблемы. 
     Обращаясь к Тамаре, капитан промолвил:
     – Не следует милицию тревожить ложными вызовами. Юлий Афанасьевич имеет право проживать по месту регистрации и в квартире своего сына.......
     Капитан не успел договорить, как в квартиру дружно вошли трое молодых мужчин и две женщины. Они не ожидали увидеть милицию, и сразу затихли. Выражение решительности на их лицах преобразилось в выражение благожелательное. 
     – Здравствуйте. Тамара, что тут у тебя....., – заговорила одна из женщин.
     – Ваши документы! – Задал вопрос капитан.
     Группа вошедших людей слегка попятилась назад к выходу и остановилась.
     – Мы в гости к Тамаре, она нам позвонила.
     – Это мои друзья, товарищ капитан, пришли мне помочь. Проходите, садитесь. – Вымолвила Тамара.
     Капитан обратился к вошедшим гостям:
     – Надеюсь, что у вас добрые намерения, и нам не придется еще раз приходить в  квартиру в качестве миротворцев.
     Представители правоохранительной службы ушли. Ушли и понятые. Алексей  ушел и через некоторое время привез вещи Юлия: кровать-раскладушку, постельные принадлежности и новый замок на входную дверь в квартиру. Затем ушёл на работу.
     Все, оставшиеся в квартире, несколько успокоились. Гостями командовала Тамара. Вещи и мебель из комнаты, которую занял Юлий, перевезли в другую квартиру. Номерина Петровна пояснила: «Добрые люди позволили поместить вещи на хранение». На самом деле это была квартира, приобретенная Тамарой, тайно, в собственность. Юлий устанавливал новый замок во входную дверь квартиры, а Никита бегал среди снующих людей, и с любопытством наблюдал за происходящим. Номерина Петровна сидела на кухне, обхватив голову руками, как будто  придерживала тяжелые мысли и планы на будущее, ибо на этом история не закончилась.
     Юлий закончил работу по монтажу  замка во входной двери квартиры. Установил в занятой им комнате раскладную кровать и постелил постельные принадлежности и только хотел прилечь, как раздался стук в дверь. Это стучал внук Никита.
     – Дедушка я к тебе хочу, – пролепетал ребенок.
     – Заходи, если бабушка тебе разрешит.
     Никита вбежал в комнату и тут же улегся рядом с дедушкой. Ему было интересно полежать на неизвестном ему устройстве. Переворачиваясь с одного бока на другой, наблюдал, как на это реагирует конструкция раскладной кровати. Стал задавать массу детских вопросов: «ты дедушка у нас будешь жить?...», «... а папа тоже здесь будет жить?....», «.... а ты, дедушка позволишь мне спать на этой кроватке?....», «.... а бабушка  тоже здесь будет жить?....».
     Постучавшись, в дверь вошла улыбающаяся  Номерина Петровна с кружкой в руках:
     – Юлий Афанасьевич, я вам молочка принесла. Вы ведь с утра ничего еще не кушали. Возьмите тепленькое, свежее молочко. Укрепляет здоровье. – Никита, пойдем из комнаты, дедушке надо отдохнуть.
     Юлий отказался от молока. День трудный и насыщенный новыми, непривычными для него событиями заканчивался. Что будет завтра?........

Глава 12

     События дальнейшие, уважаемый читатель, продлились не на один месяц, и по секрету сказать: «Они продолжаются и в настоящее время, только возникающие проблемы снизили уровень накала и актуальности». В описываемый текущий момент времени события  текли обычные, бытовые. В это же время сторона Тамары Николаевны готовила новые стратегические удары. Я сообщу, читатель, только основные, не описывая их в реальном масштабе времени.

     Событие личного характера для Алексея, это регистрация брака с Тамарой Владимировной. Для новой супружеской пары это счастливое событие! но оно вызвало негативные ощущения и действия не только со стороны Тамары Николаевны, но и  бывшего мужа Тамары Владимировны, Александра Толмачева. Он без приглашения пробрался на свадьбу, которая проходила в одном из кафе города Югорска, и оказался соседом с Юлием Афанасьевичем. Присутствующие на свадьбе отнеслись к этому поступку терпимо и от стола его никто не отлучил. Приняв горячительных напитков, он стал Юлию Афанасьевичу, настойчиво, напоминать, что он бывший муж Тамары, что он не ожидал нового ее замужества с Алексеем. Юлий не реагировал на его сообщения. Тогда Толмачев стал все настойчивее рассказывать о своем отношении к бывшей жене, и что она ему не безразлична. Наверное, он хотел вызвать скандал со стороны Афанасьевича. Горячительные напитки ему совсем развязали язык, и он стал просить у застолья внимания и  произносить длинные и запутанные поздравительные речи, в которых себя видел благодетелем, подаривший такую невесту жениху. Наконец, он зажёг костер протеста и был удален из кафе. Могу добавить, что  Александра Толмачева ожидала дома новая и молодая жена, готовящаяся подарить Толмачеву ребенка. Читатель, может задать вопрос: «А зачем введен новый герой – Толмачев?». Я отвечу, что в будущем это главный герой самых напряженных и опасных событий. Жена Толмачева,  Таня, посетитель гинекологического кабинета городской больницы и клиентка  Тамары Николаевны, которая одержима ненавистью, связанной с брачным разводом, женитьбой бывшего мужа, и судебным процессом, который привел к  потери квартиры.
     Тамара Николаевна из разговора с Таней поняла связи между  Александром Толмачевым, его бывшей женой Тамарой и бывшим мужем. Следовательно, появилась связь в этой цепи с Алексеем. Таня, ничего не подозревая, стала подругой Тамары Николаевны и одновременно орудием борьбы с Алексеем через Александра Толмачева. План медленно созревал, в основе которого была цель довести Александра Толмачева и Алексея Юльевича Котова до серьезного конфликта. Александр Толмачев, по совету, написал своей бывшей жене Тамаре  заявление об отказе от своего ребенка, с условием освобождения его, Александра, от выплаты алиментов. Алексей Котов решил усыновить ребенка и стал проводить консультации с юристами.
     Другая ветвь событий, это регистрация Алексея по адресу своей квартиры. Метод: «....дружи с теми, кто может помочь или у кого можно взять.....» давал свои результаты. Во всех инстанциях по регистрации по месту проживания работали женщины, и все были друзьями и пациентами гинеколога Тамары Николаевны. Все дружно требовали получить разрешение на регистрацию от Тамары Николаевны. Никакие ссылки на статьи законодательства не действовали. Пришлось обращаться к окружному прокурору, и после его вмешательства появилась возможность собственнику Алексею зарегистрироваться в собственной квартире.
     Эти события осложнялись тем, что через некоторое время после радикального вселения Юлия Афанасьевича Тамара Николаевна самостоятельно покинула квартиру, и вывезла все вещи и мебель. В милицию и прокуратуру подала заявление, что ее бывший муж выгнал из квартиры. Выгнал насильно, не смотря на то, что она имеет право проживания и имеет ребёнка. В заявлении сообщается об отсутствии у нее жилья, и она вынуждена временно проживать у своих друзей, и просила применить к мужу строгие меры. Адрес своего проживания Тамара не сообщила. Заявление было написано и в муниципалитет в отдел по защите детей.
     Прокуратура и милиция стали «разбираться» с Алексеем. Начались томительные дни, тягучие и липкие. Пришлось под протокол объяснять непричастность к этим событиям. Слухи по городу о бедной женщины и злодее муже расползались быстро.  Алексея замучили вызовами на собеседование и разбирательству его безнравственного поведения, которое приводит к скитанию по чужим квартирам его бывшей жены.
Алексей нашел решение этой проблемы. Написал заявление в милицию об исчезновении бывшей жены и его сына, с просьбой вернуть их в квартиру по месту регистрации.
     Естественно, уважаемый читатель, милиция быстро их нашла в квартире, которую купила Тамара Николаевна, и о которой уже упоминалось. Тамаре ничего не оставалось делать, как легализовать квартиру, через юстицию оформить собственность и снять свою регистрацию, или прописку, в квартире Алексея. Таким образом, после долгих и неприятных действий и требований Тамары, квартирный вопрос Алексея был окончательно решен. Однако на этом Тамара не успокоилась, и начала новые тяжбы с бывшим мужем. И как понимал Юлий эти события, эти претензии были не столько жизненными для Тамары, сколько нацелены были на нанесение моральных и физических травм бывшему мужу, направленных женской ненавистью и завышенным самолюбием. Энергии у Тамары, подпитываемой чувством убитой любви и всплеснувшей океанской волной ненависти, было достаточно. Ко всему этому, ей помогала мама, и поддерживала делом и словом: «Не сдавайся доченька, мы этого Алексея согнем в бараний рог. На коленях будет просить у нас пощады!».
     «Военные действия» сразу начались. Тамара и Номерина Петровна запретили Алексею встречаться с сыном, мотивируя тем, что Алексей агрессивный, безнравственный  и может словом и делом навредить ребенку, и подали в суд на лишение Алексея встреч с сыном. Свидетелями со стороны Тамары выступали Александр Толмачев, как вы знаете – бывший муж Тамары Владимировны, Виктор Неверов, сосед Тамары Николаевны, и он же приятель Алексея, который неожиданно согласился давать показания против Алексея. Номерина Петровна и ее  приятельница Наина Ведовна с квартиры, находящейся на одной и тоже лестничной площадки, тоже являлись свидетелями. Чем больше свидетелей, тем достижимее результат, так думала Номерина.

     Уважаемый читатель, наберитесь терпения, и узнайте, что происходило в дальнейшей истории этой потерянной судьбы двух, некогда любимых друг друга, людей.

Глава 13

     Начались судебные действия по заявлению Тамары о лишении Алексея встреч с ребенком. Алексей подал встречный иск.
     Предварительное рассмотрение материалов и предварительные беседы привели к требованию суда представить справку о психологическом состоянии Алексея. Для Алексея эта акция вызывала протест, он чувствовал себя оскорблённым, и все же идти к психологу ему пришлось.
     Психологом была молодая женщина, образование педагогическое. Какие пути ее привели к должности психолога, Алексею неизвестны. Алексей сидел в кабине и ему был виден экран монитора вычислительной машины. Психолог задавала Алексею вопросы, вводила их в вычислительную машину, затем долго писала свое заключение, хлопая по клавишам пальчиками, с длинными ногтями, окрашенными в кровавый цвет.  Полученное на печатающем устройстве заключение внимательно перечитала, подписала и сделала оттиск магической круглой печати, без которой любая бумажка не документ.
     – Познакомьтесь с результатом теста.
Алексей стал читать, лицо посуровело, затем появилась усмешка.
     – Откуда вы взяли, что я агрессивный и не сдержанный в ярости, и что могу причинить ребенку вред? – Снова углубился в чтение, и снова задал вопрос. – А это откуда взяли? Он не сдержан, грубый, обладает уличным лексиконом. Может неожиданно прийти в неконтролируемую садистическую жестокость..... Это откуда взяли?
     – Это психологический тест такую дает характеристику. Я к этим выводам не имею отношения. С вычислительной машиной трудно спорить. – Ответила психолог.
     Алексей дочитал характеристику и внимательно посмотрел на психолога. Видно взгляд подействовал на неё, она опустила глаза.
     – Ваше заключение меня делает человеком, которого следует поместить в больницу. Вы для этого так написали? С такой характеристикой я не смог бы работать в главном управлении  «Тюментрансгаза».
     – А вы как хотите? – Взволновано задала вопрос психолог. – Вычислительную машину не обманешь, она только правду говорит.
     – Скажите, у вас моя бывшая жена, гинеколог городской больницы, Тамара Николаевна была? Она тест проходила?
     – Была. Я её пациентка. Очень внимательная дружелюбная и спокойная женщина. Результаты тестирования у нее хорошие. Милая женщина.
     –  Понятно, сговорились. Это она вас попросила, чтобы вы такую характеристику мне написали, и, наверное, черновик теста, написанного в стиле Толстого, она вам дала?! Я хорошо машинный  тест знаю.
     – Никакого сговора нет! Что тест показал, то я и написала! – резко заметила психолог.
     Конечно, в душе Алексея бушевала волна возмущения. Вот что значит женская солидарность, да еще подкупленная внимательным отношением к пациентке. Алексей сдержал свои чувства и спокойным голосом спросил:
     – Ведь Вы не психолог по специальности, так как вы попали на такую работу?
     – Вам, что не все равно, как сюда попала! Потом, это не ваше дело. Работу с вами я закончила и больше не смею задерживать, – и психолог уперлась тяжелым и упрямым  взглядом в глаза Алексея.
     Сложно понять и еще сложнее бороться с женской солидарностью, особенно если она основана на взаимовыгоде или на надежде, которая позволит получить большее внимание к себе, чем к другим пациентам. В данном случае, это надежда получить от врача гинеколога более внимательное отношение.
     – Хорошо, – Алексей встал, пряча заключение в карман, – я подам на вас в суд за оговор и унижение моего достоинства, пройду независимую врачебную комиссию с участием психолога и психиатра. Возникнет вопрос, как вы не специалист в области психологии работаете психологом. Пользуетесь программой никем не утвержденной к пользованию и не проверенной специалистами. И поверьте, за мое унижение с вашей стороны я с вас постараюсь получить максимум компенсации.
     Алексей взялся за ручку выходной двери кабинета.  Его остановил голос психолога.
     – Алексей Юльевич, подождите, – она была несколько растеряна, и говорила неуверенно, – вы мне скажите…., то есть, верните заключение….., знаете, может компьютер сбой дал. – Наконец она успокоилась и стала говорить не запинаясь. – Я проверю результаты и проверю компьютер. Может, произошел сбой, завтра приходите после двенадцати и я вам дам уточненный результат.
     – Хорошо, но я вам отдам заключение после того как получу новое. – Алексей открыл двери и вышел из кабинета.
     Через сутки Алексей получил новое заключение от психолога. Внимательно прочел и, улыбнулся душой, в заключении было сказано, что он не только не имеет отклонений, а даже имеет некоторые талантливые свойства, является общительным человеком и не склонен к агрессии. Алексей не стал упрекать или делать замечания психологу. Психолог сообщила:
     – Знаете, произошла ошибка в компьютере, я все проверила и исправила.
     – Бывает, компьютеры биологические, как и технические, дают сбой,  – с усмешкой ответил Алексей и вышел из кабинета. 
     В скором времени начался суд. В процессе заседания с яркой речью выступила начальник отдела защиты детей. Было сказано, как и чем занимается ее отдел. Отметила, что она тщательно изучила вопрос, и в результате бесед с истцом и ответчиком, а так же с их знакомыми, она пришла к заключению:
     – По мнению отдела защиты детей, отца следует ограничить от встреч для безопасности самого ребенка. Заключение отдела, Ваша честь, приложено в деле.
     Затем выступил свидетель Виктор Неверов. В руке он держал листок бумаги с написанным на нем конспектом его речи. Он говорил размеренно, стараясь выговаривать слова разборчиво и убедительно:
     – Я знаю Котова давно. Даже был в дружеских отношениях. Постепенно пришел к выводу, что он человек не надежный, вспыльчивый, дерзкий на слово.  Он может беспричинно возбудиться и ярость может достичь такого накала, что он может кинуться в драку. Я его стал побаиваться. Это я чужой человек так говорю, а как должна с ним общаться многоуважаемая Тамара Николаевна. Он над ней и ребенком просто издевался, я сам видел, как плачет ребенок, как грубо он с ним обращается. Например, за столом у ребенка с ложки упала капля на стол, так он его бьет по затылку......
     – Я что-то у себя за обеденным столом тебя не видел, или тайно посещал мою квартиру? – сделал Алексей замечание выступающему Неверову.
     – А зачем для этого мне сидеть за столом. Какой ты!? и сейчас по твоим гадким глазам видно агрессию.
     – Прошу не пререкаться и не использовать оскорбительные слова. – Резким тоном сделала замечание судья. – Свидетель продолжайте.
     Свидетель продолжил. Он равномерно, по своему конспекту и своему разумению, отметил самые худшие стороны Алексея. Утверждал, что сын его боится. Когда Алексей приходил в детсад за сыном, ребенок плакал, убегал, звал на помощь маму…..
     –  Неверов, скажи, ты работаешь в детском садике? и  наблюдаешь, или следишь каждый день за мной? Кто тебе такой конспект написал?
     – Вам, Котов, какая разница. Уважаемая Тамара Николаевна врать не будет. Она подтвердить истинность мной сказанное…….
     – Прекратить! –  судья  с усердием стукнула «судейским молотком» по столу. – Предупреждаю, штрафовать буду!
     Свидетель продолжал речь. Наконец, заканчивая яркую повесть, он коснулся моральной стороны бывшего приятеля:
     – Я хочу сказать о моральной стороне этого человека. Понимаете, Ваша честь, я взял у ответчика компьютерный лазерный диск с порнографической информацией. Разве у морального человека, главы семейства, в которой такая высококультурная жена, врач, может быть такой диск? Хочу отметить, что я, семьянин, имеющий двоих детей, таких дисков не имею. Так вот,  Ваша честь, я  просмотрел весь диск на своем компьютере. Чего только на диске нет. Там такая безнравственная тема, такие не богоугодные развратные картинки……
     – Неужели до конца просмотрел диск. – Вновь вмешался Алексей в речь свидетеля.
     – Да весь! Я деловой человек! – Ответил Виктор Неверов.
     В зале заседания суда раздался приглушенный смех.
     – Понравился диск?! – Язвительно спросил Алексей. – Только ты верни, если у меня взял?
     В зале усилился смех. Взметнулся вверх молоток законопослушания и ударился о стол:
     – Хватит, призываю к покойствию, то есть к спокойствию. Свидетель у вас есть еще что сказать?
     В зале наступила тишина. Растерянный взгляд Неверова бродил по лицам присутствующих и менял свой оттенок в зависимости от того в чью сторону он был направлен.
     – Я кончаю, – заявил Неверов, – вещественное доказательство.....,  я хочу присовокупить к делу. Передаю вам лазерный диск, – Неверов достал из внутреннего кармана пиджака диск и протянул секретарю суда.
Судья ударила молотком по столу:
     – Суд отвергает данное вещественное доказательство. Свидетель, если вы закончили говорить, садитесь на свое место. Сторона истца, у вас есть еще свидетели?
     – Есть свидетель Наина Ведовна. – Откликнулась Тамара.
Секретарь суда пригласил свидетельницу. Наина Ведовна прошла в зал,  ответила на обычные процедурные вопросы. В руках у неё был листок бумаги, на которой было записано ее выступление. Листок бумаги держала ближе к лицу, но можно было заметить, что она не читала, а озвучивала его содержимое по памяти. Наине Ведовне семьдесят лет, говорила громко, обычно так говорят люди с плохим слухом:
     – Я давно знаю эту семью. А вот с Алексеем им не повезло. Я его вижу всегда хмурым. Взгляд жесткий. Обижает он мальчика. Я слышу, как он плачет. Алексей склонный к агрессии.
     – Наина Ведовна, а, что такое агрессия. – Громким голосом вмешался в разговор Алексей.
     Наина Ведовна растерялась, стала смотреть то на судью, то на Тамару Николаевну. Растеряно двигала губами пытаясь вымолвить поясняющие слова, но сказать не могла.
     – Прошу не перебивать выступающего. Не нарушайте порядок. Свидетель, продолжайте.
     Наина Ведовна с трудом собралась с мыслями и сбивчиво продолжала:
     – Так я говорю, хорошие люди. Они мне и борща принесут, и другого угощения дадут, а Тамарочка и меня дома осмотрит, и лекарства даст……, она хорошая врач.
     Замолчала Наина Ведовна, всматривалась в листок бумаги. Наконец вспомнила текст:
     – У меня окно из комнаты напротив детского садика, через пруд. Я вижу, когда Алексей Юльевич берет ребенка из садика. Он не хочет идти с отцом домой, плачет, слезы текут ручьем. Он прячется за воспитательницу. А он, отец, приходит в ярость, брови нахмурит, глаза злые, тянет его домой и дает подзатыльников. Так жалко ребенка. Бедный мальчик. Я считаю, что нельзя допускать встречи с отцом. Это опасно. Да и врач психолог  сделал заключение. В нем говориться, что Алексей агрессивный и плохо обращается с сыном.
     Наина Ведовна замолчала.
     – Вы все сказали свидетель? – обратилась судья к свидетелю.
     – Да, Ваша честь, я все сказала.
     – Вопросы есть к свидетелю?
     – Есть, Ваша честь, – поднялся адвокат Алексея и обратился к свидетельнице, – скажите, свидетель, у вас очки плюс или минус?
     – Минус.  Какое отношение этот вопрос имеет к делу?
     – Оденьте, пожалуйста, очки и посмотрите, что вы видите в окне.
     – Задавайте вопрос по делу, – молоток судьи поднялся и ударил по столу.
     – Ваша честь, это относится к делу. Прошу занести в протокол суда. Свидетельница близорука. Утверждаю, что из окна квартиры свидетельницы, которое находится на расстоянии более трехсот метров до детского садика, она не может отличить женщину от мужчины. Слезы ребенка и чей это ребенок  она не может увидеть. Считаю показания такой свидетельницы не достоверные и к делу их нельзя присовокупить. – Обращаясь к свидетельнице, адвокат попросил, – дайте ваш листок, с которого вы читали. Вам кто написал текст?
Наина18 Ведовна  быстро спрятала листок в свою сумочку, беспокойно посмотрела на судью. В зале раздался невнятный шум голосов.
     – Нет, это мой листок, я вам не покажу.
     Вновь раздался стук молоточка о стол, призывающий к порядку.
     – Хорошо, ответчик, суд учтет ваше замечание, садитесь – произнесла судья.
     Секретарь суда встала и произнесла:
     – Суд вызывает последнего свидетеля, Номерину  Петровну Гайковскую.
     Номерина шла осторожно, словно шла по колючкам, слегка сгорбившись, с лицом, выражающим трагедию, подошла к судье и, собравшись с мыслями, хотела заговорить. Ее опередила судья:
     – Подайте свидетелю стул, ей, очевидно, тяжело стоять. Садитесь, пожалуйста.
     Номерина  Петровна усаживалась медленно и спокойно, ее лицо, ее движения выражали трудность совершаемой процедуры. Наконец она уселась, окинула взглядом всех присутствующих, и остановила взгляд на судье. На процессуальные вопросы отвечала спокойно, слегка уставшим голосом. Наконец суд перешел к свидетельским показаниям. Номерина ожила, лицо просветлело, ее охватило вдохновение.
     – Ваша честь, я преподаватель русского языка. Я не могу говорить кратко как Чехов. Я больше повествую как великий Лев Толстой. Простите, но я буду говорить, так как мне велит сердце.
В зале суда была тишина. Номерина сделала паузу, давая всем осознать великого Льва Толстого, и затем продолжила:
     – Моя дочь Тамара, прекрасный ребенок, воспитанная на традициях лучших героев русской истории. Она имеет золотую медаль. Она развита и возвышена как Наташа Ростова. Она свет в моей душе. Она по велению сердца призвана помогать страдающим, пошла в медицинский институт. Теперь она врач и несет своим трудом благо людям, лечит больных и умением и душей своей большой и нежной.
     В зале была тишина, только судья что-то хотела сказать, но промолчала. Тамара сидела, слушала мать и ей кивала головой. Номерина продолжала:
     – И вот на ее пути появился ответчик Алексей. Она была в него влюблена, не подозревая, что ее ждет в будущем. При знакомстве с Алексеем, – Номерина сурово посмотрела на Алексея, – мне и мужу он понравился. Он был спокойный, приятный внешностью, говорил складно, и по его отношению к Тамаре мы видели, что он влюблен в мою нежную девочку, в мой еще не распустившийся цветок. Состоялась свадьба. Были все довольны. Он к нам относился хорошо, проникся к нам доверием. Он нас больше любил, чем своих родителей, давших ему жизнь. За Тамарочкой ухаживал сказочно. И ничто не предвещало беды. Может под моим присмотром и не случилось беды, но по окончании Алексеем университета они уехали в далекую, дикую, холодную Сибирь, куда еще не проникла цивилизация. Без нашего надзора все и случилось......
     Молоток судьи ударил по столу:
     – Я уважаю Толстого, уважаю и первого и второго, но нельзя ли по существу, – сделала замечание судья.
     – Хорошо я постараюсь. – Отозвалась Номерина. – Мне трудно сосредоточиться, когда мне мешают.
     Пауза затянулась, судья попросила продолжить, если есть, что сказать.
     – Есть, что сказать. – Быстро ответила Номерина. – Время наше непрерывное и события в моей семье тоже непрерывные, – продолжила говорить Номерина.
     Судья и все в зале заседания поняли, что нужно просто слушать все, что будет сказано по «толстовски».
     – Время все меняет. Стало меняться мнение мое и моей дочери в отношении Алексея. Он оказался аморальным человеком. Денег зарабатывает мало. Подарков моей доченьки практически не дарил, если только вспомнить по мелочи. Он эгоист19. Человек, не уважающий жену. При его малой зарплате и недовольстве жены, он покупает диски с «програльным» обеспечением.....
     – С программным обеспечением ПК. – С места поправил бывшую тещу Алексей.
     – Какая разница с «програльным» ...... или программным, – парировала замечание Номерина, – они денег стоят. А у него ведь семья, ребенок, да мнение жены он должен, как любящий муж, учитывать. А какая у него любовь к моей доченьке, если он вопреки ее желанию покупает эти, как их, диски! Ваша честь, я и доченька, тонкие, светские и ранимые души, очень жаль, что к нам так поздно заглянул Аполлон20 , и мы, наконец, просветлели. Прозерпина помогла нам увидеть душу Алексея,  это  душа Аида21. Разве можно с такой душой любить мою Тамарочку. Он не сдержан и импульсивен, жестокий. Это сказано и в заключение психолога. Вы посмотрите это заключение, оно в деле есть. Я, заканчивая речь, приведу пример, который вам покажет, можно ли доверять ребенка этому человеку. Расскажу правду, я клянусь жизнью своей дочери, я расскажу правду.
     – Только, если можно, по короче. – Попросила судья.
     – Я постараюсь. – Откликнулась Номерина. – Это было еще в Зернограде. Ребеночку, Никите, моему ненаглядному внучку было три месяца. Спал он на втором этаже нашего нового дома. Собрались мы его купать. Приготовили на первом этаже в чистенькой детской ванне воду и попросили Алексея принести ребенка. Он пошел и вскоре стал спускаться вниз по лестнице. Когда я увидела его с ребенком, обомлела! Он,– она замолчала, достала платок из сумочки, стала вытирать глаза, затем преодолевая свои нахлынувшие чувства, продолжила, – он ребенка, Никиту, моего дорогого внучка, держал за ноги вниз головой и спускался с лестницы! Он его нес как звереныша, как курицу за ноги. Ребенок кричал, а он не обращал внимания ни на ребенка, ни на меня. Так его и внес в ванную, где находилась Тамарочка. Какая жестокость, какая ненависть к ребеночку. Я говорю истинную правду, клянусь жизнью своей дорогой доченьки.
     – Дешево вы цените жизнь соей дочери, ведь вы врете, Номерина Петровна, ваша клятва дочерью ничего не стоит. – Заметил  Алексей.
     – Видите, Ваша честь, он и в суде не может быть выдержанным, он готов перебивать и обвинять во лжи человека старше по возрасту, его агрессия, как говорится в заключение психолога – не ограничена. Я его боюсь! Как же можно позволить ему встречаться с малой крохой, моим внучком.
     Поднялся адвокат Алексея:
     – Ваша честь можно мне сказать слово?
     – Если свидетельница закончила, говорить.
     – Я еще много могу сказать. Могу сказать, как он пугал малыша погремками, которые висели над детской кроваткой. Как требует повиновения от ребенка. Я много могу сказать, но думаю, что достаточно сказала и требую лишить его возможности встречаться с ребенком. Я все сказала честно и правдиво! Вот вам крест.
     Номерина перекрестилась. Если бы Христос услышал последние правдивые слова, то в Зернограде, в квартире Номерины, икона Христа заплакала бы от проникшего греха в душу его рабыни Номерины.
     – Садитесь свидетельница на свое место. Что вы хотели сказать? – Обратилась судья к адвокату Алексея.
     – Хочу заметить и записать в протокол суда, что показания свидетелей со стороны обвинения строились на базе заключения психолога. Но, Ваша честь, я знаком с заключением и утверждаю, что в заключение нет никаких психологических нарушений у моего подзащитного. Считаю, что свидетелями были даны показания не достоверные. Можно их назвать ложными, бездоказательными. Эти показания, как я понимаю, рождены сознанием на почве возникших притязаний к моему подзащитному со стороны обвинения. Они несут в себе не столь правдивые показания, сколь их личные преднамеренные попытки очернить моего подзащитного. Особенно, Ваша честь, картина с ребенком, которого несли за ноги как курчонка, выходит за рамки разумных познаний о человеческой психологии. Хочу еще раз напомнить, что заключение психолога дает положительные выводы о состоянии психики моего подзащитного. Прошу вас, занести мои замечания в протокол и учесть их при вынесении решения суда. Еще могу сообщить, что я, с моим подзащитным, готов подать в суд  на свидетелей обвинения  за моральный ущерб.
     На заявлении адвоката суд закончил рассмотрение дела. Судья ушла на подготовку к заключительному слову. Присутствующие несколько оживились. Сторона обвинения вела себя довольно уверенно. Казалось, что своим выступлением Номерина Петровна создала условие к решению суда в их пользу. Тамара, с улыбкой на лице, общалась со своим адвокатом.....

     Прошу прощения у читателя, за то, что я не буду подробно описывать заключительную часть суда. Делаю это, для сокращения вашего, читатель, времени. Если вы дочитали эти строки, то я очень вам признателен за ваше внимание и терпение. Мне осталось описать самую драматическую часть описываемых событий.  А сейчас, вышла в зал судья и зачитала окончательное решение.....

     Решение суда для Тамары Николаевны, и особенно, для Номерины Петровны оказалось неожидаемым. Суд постановил отклонить требование Тамары о лишении Алексея прав встречаться с сыном. Суд принял решение обязать Тамару Николаевну предоставить возможность Алексею встречаться два раза в неделю с Никитой.
     Начали присутствующие покидать зал заседания. Тамара Николаевна и Номерина Петровна, надеявшиеся на решение суда в их пользу, так растерялись, что продолжали сидеть на своих местах. На глазах Тамары появились слезы. Номерина Петровна, обнимала дочь за плечи,  подбадривала ее:
     – Ничего Тамарочка, ничего, мы им покажем..... Еще ни все закончилось. Не все инстанции этому негодяю (имелся в виду Алексей) можно подкупить. У нас есть еще силы и связи, которые не подкупишь. Они еще на коленях будут стоять просить у нас прощения. Мы им покажем, кто такие Гайковские......

Глава 14

     После последнего описанного суда, казалось, что все споры и проблемы решены, но матадор любви горел вулканом, выбрасывая в пространство пыль и огонь, и камни.
     Встречаться с сыном Алексей, конечно, встречался, но каждая встреча не проходила спокойно. Если в назначенное время Алексей опаздывал прийти за ребенком, то моментально направлялось письмо в полицию и в муниципальный отдел по защите детей. В письме утверждалось, что отец Никиты не соблюдает установленного графика, нервирует ребенка и ее – мать ребенка, что он, не очень-то и хочет встречи, раз опаздывает.
     В следующий раз, когда приходит раньше назначенного времени, тоже поступают жалобные письма, в те же адреса, о том, что Алексей беспокоит понапрасну семью Тамары, беспокоит ребенка и отвлекает ее от воспитания в нем лучших человеческих качеств.
     Такие же письма поступают и в случае возврата ребенка к матери с опозданием или преждевременным возвращением.
     Кроме этих интересных вымыслов, после каждого пребывания ребенка у отца, Никита, якобы, обследовался в поликлинике, и у него обнаруживались заболевания, которые появились у ребенка после посещения отца. Естественно, высочайшая любовь матери, доводила к сведению соответствующие инстанции о негодяйском отношении Алексея к сыну, в письмах утверждалось, что состояние в доме отца не соответствует нормальным санитарным нормам, и она вынуждена препятствовать встрече сына с отцом. Как следствие, в доме Алексея появлялись комиссии по обследованию дома на соответствие санитарных норм и условий, при которых происходит встреча. Кроме этого приходилось по вызову приходить в соответствующие инстанции и давать объяснения под запись в протокол.
     К дополнению к этим заботам возникла новая проблема. Алексей Юльевич узнал, точнее сказать, доброжелатели донесли, что Тамара Николаевна оформляет инвалидность на своего ребенка, Никиту. В чем причина? Это просто. На ребенка инвалида выплачивается пенсия, а возможность у Тамары оформить инвалидность через приятелей есть. И от армии защита…. А почему и нет? Получай дополнительно пенсионные деньги. А когда надо, когда вырастет ребенок, оформить выздоровление. А почему и нет, разве деньги бывают лишними? 
     Пришлось Алексею Юльевичу вступиться на защиту ребенка. Посетил главврача городской больницы, посетил поликлинику, обратился в отдел по защите детей. Удалось отстоять интересы своего ребенка и Тамаре не удалось ради денег из здорового ребенка сделать инвалида.
     Пока шли мелкие распри и атаки разгневанной женщине, которая последние частицы любви уничтожила и заменила их бескомпромиссной ненавистью, готовилась к новой атаке на Алексея. В возникшей сфере дружбы между Тамарой Николаевной и новой семьей Александра Толмачева формировалась неприязнь Толмачева к Алексею на базе усыновления ребенка Тамары Владимировны.
Александр Толмачев считал, что можно отказался от ребенка без суда. Написал заявление,  вручил его бывшей супруге, и считал себя свободным от уплаты алименты на ребенка. Он игнорировал официальное усыновление другим человеком через суд. На этой почве стали зреть события, которые направляла Номерина Петровна и помогала ей в этом Тамара Николаевна, сгорая чувством  мщения.
Главным козырем такой безнравственной атаки был генерал полиции в Москве, являющийся дальним родственником Гайковских и который представлял события только из переписки и телефонных разговоров с Номериной Петровной, а она, поврете, могла с помощью своего таланта представить суть дела в свою пользу. Генерал – персонаж, который получая информацию, мог, как говорится, «надавить» на милицию городка Югорска и при определенных условиях поместить Алексея в тюрьму, и тогда  исчезнут проблемы. И главное, в стенах полиции могло свершиться и «правосудие» по «понятиям» над Алексеем Котовым, которое может стать летальным.
     О боги! И мщение, мщение! так желаемое и так ожидаемое свершится. Пусть познает  утерянная любовь месть Гайковских!

Глава 15

     На рабочем столе зазвонил телефон. Не отрывая взгляда от экрана монитора вычислительной машины, Алексей  Котов поднял телефонную трубку:
     – Котов, слушаю.
     – Александр Толмачев беспокоит, – прозвучало в трубке, – я хотел с вами поговорить по поводу усыновления вами моего сына, от первой моей жены.
     – А в чем проблема. Заявление об отказе от сына вы написали, суд решит этот вопрос.
     – Я хочу вам лично сказать мое мнение по этому вопросу. Приходите к магазину «Универмаг» по улице Придорожной. Лучше будет поговорить не по телефону.
     Алексей задумался: «Почему не по телефону? Почему лично со мной и без Тамары Владимировны? Ведь она имеет право принимать решение относительно своего ребенка. Что за этим кроется? Надо сказать Тамаре…… А может не стоит ее беспокоить?».
     Алексей решил сначала узнать, чего хочет Александр и затем передать разговор Тамаре.
     –  Хорошо, во сколько планируете встречу?
     – В двенадцать дня, как раз будет перерыв на обед.
     В трубке раздался щелчок и разговор закончился.
     Магазин «Универсам находился внутри квартала. В этот период велись работы по ремонту трубопровода. Глубокая траншея проходила вдоль входа в магазин и далее параллельно домов. Через траншею были перекинуты деревянные мостики для прохожих. Место для встречи было не очень удобным. И все же, встреча у траншеи недалеко от универсамом состоялась.
     Александр Толмачев, с непроницаемым эмоциональным выражением лица сразу объяснил причину встречи:
     – Я не хочу через суд решать вопрос об усыновлении сына. Я хочу, чтобы основываясь на моем заявлении Тамара, просто, отказалась от взимания с меня алиментов. У меня новая семья, маленький ребенок будет, время тяжелое, нужны деньги. А ты лезешь в суд! Я требую отказаться от суда. Не откажешься – пожалеешь.
     – Я хочу усыновить ребенка официально. Тамара согласна. Твоя проблема об алиментах отпадет.
     – Я не хочу огласки. Я требую, чтобы суда не было! Иначе я откажусь от заявления….. – Раздраженно, с оттенком угрозы, потребовал Толмачев.
Разговор получался напряженным. Он видел раздраженность Александра, и его нервы тоже были не без упрека.
     – Твое дело. Что касается меня, то я буду оформлять через суд. – Ответил Алексей и хотел уйти, считая разговор бесполезным.
     – Ты сделаешь, как я сказал! – Угрожающе произнес Толмачев.
     – А если не сделаю? Жизни лишишь?
     – Жизнь и смерть неразлучны, во втором состоянии останешься! – Толмачев размахнувшись, хотел ударить Алексея.
     Алексей уклонился от удара, помогли навыки армейские. Он служил в морском десанте. Инстинкт ответного удара не пропал. Толмачев, потеряв равновесие, вцепился руками в одежду Алексея, и вместе упали в траншею, на водопроводные трубы. Упали благополучно, увечий не получили, но и схватка не прекратилась. Алексей опомнился, когда оказался верхом на Толмачеве, поднятую руку остановил со сжатой кистью руки в кулак. Вылез с транши и, не оглядываясь, пошёл прочь от места схвати. Событие взволновало его. Он упрекал себя: «Ну как я не удержался......»
     Александр Толмачев тоже вылез с траншеи и сел на лавочку у дома. Из разбитого носа текла кровь. К нему подошла молодая женщина из соседнего дома, которая видела с балкона третьего этажа, как двое мужчин упали в канаву.
     – Молодой человек, вам нужна помощь? Может скорую вызвать? – спросила женщина.
     – Не надо. – Ответил Толмачев, вытирая платком кровь с лица.– Не надо. –Повторил Толмачев, поднялся и пошел домой.
     В душе Толмачева одновременно бушевало пламя обиды и ненависти. Мало того, что он, Алексей, теперь является мужем его бывшей жены, так еще и победителем чувствует в кулачной схватке. Неплохо бы, если он, Александр, нанес сокрушительный удар Алексею, и этот удар  удовлетворил его ревнивые чувства, а может и неприязнь. Но случилось не так, не по его, и это больно ранило его самолюбие: «Нет, нет! Я так дело не оставлю. Да и друзья его назовут трусом. А какое негативное отношение имеет к Алексею его бывшая жена Тамара Николаевна! Нет! Надо действовать…..».  – Текли мысли в голове Толмачева, и он повернул в сторону поликлиники, засвидетельствовать насилие над собой, а затем в полицию написать заявление.
     – Пусть накажут, и это наказание будет соответствовать желаниям друзей. Суд, только суд! Пусть попарится на нарах, как говорит его бывшая теща Номерина Петровна».
     Алексей считал, что эта встреча не из простых. В сознание проникала мысль о спланированной акции против него. Он позвонил своему адвокату и тот порекомендовал незамедлительно идти в поликлинику и там получить медицинское обследование травм и получить «Акта судебно-медицинского обследования». Затем написать заявление в милицию о нападении. Эти действия Алексею не хотелось выполнять, но уверенности в том, что ничего аналогичного не предпримет Толмачев, у него не было. С тревожным чувством о своей не сдержанности, Алексей направился в городскую поликлинику.
     В городской суд поступило сразу два заявления о нападении: одно о нападении Алексея Котова на Александра Толмачева, второе – нападение Толмачева Александра  на Алексея Котова. Свершился план сатанинский, и предстал перед судом гражданским и светским. 
     Адвокат Алексея довольно активно взялся за новое дело. После долгих разбирательств и обсуждений адвокат сообщил Александру, что дело принимает более серьезный сценарий. Состоявшуюся драку переводят в разряд уголовного дела.
     Юлий Афанасьевич и Алексей, по приглашению адвоката, пришли к начальнику городской милиции22 (7 декабря 2000 г. РФ  переименовала в полицию23), в кабинете находился и следователь по рассматриваемому делу.
     Начальник милиции сообщил присутствующим:
     – По вашему делу складывается сложная ситуация. Из Москвы настойчиво требуют представлять дело как уголовное. Это требование, или, как говорится рекомендация, исходит от генерала милиции. Его рекомендации этому делу придать серьезные последствия. По сценарию требуют арестовать Алексея Юльевича и поместить под стражу. Там ему будет сложно под пристальным генеральским взглядом, и последствия могут быть непредсказуемые. Само дело, просто нарушение  гражданских прав поведения, но мнением генеральским пренебречь мы не можем.
     Наступила пауза. Эти слова как ножом ранили душу Юлия. Ведь в СИЗО может и жизнь окончиться. Эти мысли так взволновали Юлия Афанасьевича, что у него задрожали пальцы рук, и на висках появилась испарина. «Смерть, это смерть. Стоит  только генералу поручить, отъявленному уголовнику, остановить жизнь, и она будет остановлена. …. ». – Ужасная мысль сверлила мозг, словно сверло безжалостной электродрели. Собравшись с силами души, он слушал продолжение разговора:
     – Я предлагаю передать дело в суд по уголовным делам, суд вернет дело Алексея  назад, так как в этом деле нет состава уголовного преступления. Мы переведем дело как гражданское, и ответим  Московскому генералу. Если вы согласны, мы будем действовать. Могу добавить, в освидетельствовании Толмачева, травмы  описаны  умелой рукой. В акте фиксируется и сотрясение мозга, и потеря памяти. Прогнозируется в заявлении долгое выздоровление. Вы, Алексей Юльевич, если допустить разгул эмоций, его сделали инвалидом. А в вашем акте все выглядит миролюбиво, несколько небольших гематом и царапины. С вашим противником беседовал, он вполне нормально себя чувствует. Думаю, что суд не пойдет на обман и, в крайнем случае, проверит достоверность акта обследования. Ваш конфликт мне пояснил ваш адвокат. Так, что? вы согласны с моим решением.
     – Надо согласиться. – Обратился адвокат к Алексею.
     – Согласен. Надеюсь на ваш профессионализм.
     Начались томительные ожидания решения вопроса. Для Алексея и Юлия Афанасьевича это были самые тяжелые дни.  Юлий подолгу сидел в квартире безучастный ко всему, в мыслях роились ужасные картины возможного суда. Хорошо, что жена Раиса Алексеевна к этому моменту уехала в Ростов-на-Дону и не видела состояния мужа, у которого появилась седина на висках. Нелегко было и Алексею, но молодость и сила характера не показывали его душевного состояния.
     На противоположном фронте было ликование. Вера в силу московского генерала и личная убежденность в решение вопроса в их пользу были на высоте. Город Югорск небольшой, да и участники событий не молчали о случившемся, слухи растекались среди знакомых, и не знакомых, как вода, пролитая на деревянный пол, пропитывая доски.
Юлий Афанасьевич решил встретиться с Александром Толмачевым. Встреча состоялась за кружкой пива в небольшом кафе у железнодорожного вокзала. Юлий знаком с Александра и надеялся  убедить его остановить судебную тяжбу.
     – И, что вы хотите мне предложить Юлий Афанасьевич?
     – Предложений у меня нет. Просьба есть. Остановите судебный процесс, заберите ваше заявление. Зачем драку, тем более начатую вами, доводить до суда, и обычную драку превращать в уголовное дело. – Ответил Юлий.
Выглядел Толмачев бодрым, уверенным, с удовольствием пил пиво, взгляд был беззаботным, и уверенным в своей правоте.
     – Ваш сын совершил преступление. Я считаю, что он должен ответить. Суд решит меру наказания. У меня есть самолюбие и я потерпевший. Что касается моих друзей, так он и перед ними виновен. – Ответил Толмачев.
     – Неужели вам нужно в биографию вписывать такой судебный процесс? Думаю, что настоящее обоюдное нарушение вами общественного порядка вряд ли  будет уголовным. Рассмотрят, присудят вам обоим штрафы тысяч по двадцать. Вы обменяетесь этими штрафами между собой. К чему такой расклад?
     – Суд вынесет решение в  мою пользу, – с уверенностью заявил Толмачев, – у меня есть свидетели, и давайте закончим разговор.
Толмачев встал из-за стола и направился на выход из кафе. Юлий Афанасьевич тоже ушел. Договоренности не получилось. «А кто свидетели? Кто мог видеть в подробностях их драку», – подумал Юлий.
     Алексей, по совету адвоката, написал в местную газету обращение, в котором просил случайных очевидцев выступить свидетелем  на стороне Алексея. Нашлась женщина, Наташа Зубкова, которая видела, как один мужчина замахнулся, желая ударить другого, но промахнулся и оба упали в траншею. Решила, что они и без ее участия разберутся. Прочитав просьбу в газете, решила принять участие в судьбе человека.
     Как и предвидел адвокат Алексея, было отказано признать дело уголовным, и передано в качестве гражданского иска.  С фигурантами дела были проведены беседы и назначен день судебного заседания по делу Алексея Котова и Александра Толмачева.
     В коридоре помещения суда стали собираться участники. Пришли и любопытствующие, это три сестры Толмачева, и несколько любопытствующих по случаю своей скуки, или приглашенных Толмачевым. Когда Юлий Афанасьевич проходил мимо Толмачева и его свидетелей, услышал наставления, даваемые свидетелям:
– ..... не забудьте сказать. Он взял камень и стал бить меня по голове. Эту фразу усильте. Скажите, что это делал с остервенением и слепой жестокостью...... 
     Алексей и адвокат подошли к Толмачеву, который тут же прервал наставническую речь. Адвокат задал Толмачеву вопрос, скорее предложение:
     – Александр, может, вы согласитесь на мировую. Уверяю, есть в этом благородный поступок.
Толмачев был в хорошем, боевом настроении. Адвокат Толмачева покачал головой в отрицательной форме. Толмачев, с легкой  улыбкой на лице,  ответил:
     –  Ни в коем случае! Зачем отказываться от победы! Я не прощу своему обидчику.
     – Не хочешь на мировую? Зря, ведь суд может вынести решение вам обоим. Ведь у вас встречные обвинения. 
     Дверь в зал заседания открылась и всех участников и «гостей» пригласили в зал.
     Открытое заседание суда началось с аплодисментов вольно-присутствующих в адрес Толмачеву. Началось слушание дела. Выступил адвокат Толмачева. Он в изощренных высказываниях старался донести до судьи катастрофическое положение Толмачева. В речи звучали примеры оскорбления, и унижение достоинства его подзащитного со стороны Алексея. Состояние здоровья подзащитного адвокат считал опасным и балансирующим на грани смерти и жизни. Заключение речи было наполнено витиеватыми обвинениями, и требованиями сурово наказать ответчика за нанесения не поправимого ущерба здоровью его подзащитного Александра Толмачева.
     Толмачев, сгорбившись, сидел, слушал и отпивал воду через горлышко бутылки. Глотал воду с усилием, и при этом, выражение лица становилось страдальческим. Сложно в нем было сейчас узнать энергичного, бравого мужчину, который с энтузиазмом напоминал своим свидетелем, как надо свидетельствовать против Алексея. Александр старался выглядеть больным и униженным, и может быть несчастным. Его сестры одобрительно смотрели на его артистические действия, и при каждой выразительной фразе адвоката вставали и хлопали в ладоши. Пришло время высказаться Толмачеву.  Он привстал из-за стола, держась за край стола, и слабым голосом заговорил:
     – Простите Ваша честь, – он поднял бутылку с водой, громко отпил глоток, поставил бутылку, – простите, после нанесения мне травм, мне трудно глотать, можно мне сесть и говорить сидя, – он снова поднял бутылку и сделал громкий глоток, – мне трудно стоять, травма спины дает о себе знать.
     – Садитесь, пожалуйста, – разрешила судья, – может вам говорить трудно.
Толмачев осторожно сел.
     – Спасибо. Говорить я смогу, я хочу все сказать. Пусть моему обидчику будет стыдно, – Толмачев снова поднял бутылку с водой и отпил глоток, – извините Ваша честь, пересыхает, очевидно, из-за травмы шеи.
Толмачев вновь сделал глоток воды. Раздались активные аплодисменты сестер, вызывая редкие всплески рук и других присутствующих.
     – Ваша честь, – встал адвокат Алексея Котова, и обратился к судье, – разрешите сделать сообщение по поводу травм.
     – Разрешаю.
     – У меня справка, данная на основании истории болезни Толмачева, заверенная подписями и печатями. В ней говорится, что травмы, о которых сообщает Толмачев, имеют давность лет, и были им получены в разное время и имеют давность порядка трех четырех лет. Эти травмы не относятся к рассматриваемому делу. Толмачев работоспособен без всяких ограничений. Прошу данную справку приобщить к делу.
     Адвокат Толмачева выразил протест. Деревянный молоток судьи, ударивший по столу, разрушил протест адвоката. Документ был приобщен к делу.
     – Истец, продолжайте говорить.
     –  Ваша честь, Котов встретил меня у магазина «Универсам» и набросился, он, – Толмачев показал пальцем на Котова, и в это время раздались аплодисменты сестер, – он нанес удар мне в переносицу…, сбил меня в траншею, – Толмачев потрогал себя за нос, словно убеждаясь на месте ли он, – сам Котов спрыгнул вниз, прямо на меня. Я почувствовал острую боль в спине. А этот преступник схватил камень и стал наносить удары по голове. Я потерял сознание. Когда я очнулся, – снова раздались аплодисменты, – преступника уже не было. Очевидно,….. он испугался содеянным преступлением…..и сбежал.
     Раздались аплодисменты. Толмачев взял бутылку с водой и дрожащей рукой поднес ее к губам, сделал  убедительный, шумный  глоток.
     – Простите, Ваша честь, голова кружится, – аплодисменты сестер вновь зазвучали, очевидно, поддерживали брата, – Я постараюсь коротко дать свои показания…. . Мне помогли выбраться из траншеи мои свидетели, две милые женщины. Они видели, как все происходило. Мои показания они дополнят. Я вам все чистосердечно поведаю.
     Далее продолжался длинный монолог, орошаемый водой, и красочными эпитетами.
     Наступила очередь опроса свидетелей.
Свидетели Толмачева, две молодых женщины, не желая брать греха на душу, то есть, не брать на себя ответственность за свои ложные показания, не стали врать, как их учил Александр Толмачев. Они показали, что они видели с балкона третьего этажа, как двое мужчин упали в траншею. Они даже не поняли, что это была драка. Женщины занимались ремонтом квартиры и не наблюдали, что происходит в траншее. Позже, одна из свидетельниц выносила мусор в мусорные ящики, увидела сидящего на лавочке  мужчину,  который пытался остановить кровь, текущую из носа. Она предложила вызвать скорую помощь, но мужчина отказался. Показания женщин не сопровождались аплодисментами сестер Толмачева. Сам Толмачев сидел, слушал, удивленно смотрел на своих свидетелей, помахивал головой от огорчения. Даже забыл пить воду из своей бутылки.
     Суд приступил к рассмотрению встречного заявления. Адвокат Алексея коротко, объяснил суть претензий. Указал, что спровоцировал драку Толмачев на почве ревности, и не желании рассматривать усыновление ребенка через суд. Алексей тоже имеет травмы, что подтверждается актом. Обратил суд на неточности в информации о травмах Толмачева, так как многие, и серьезные травмы, были нанесены задолго до событий, и не относятся к судебному разбирательству.
      Опросили свидетельницу Наташу Зубкову. Из ее показаний следовало, что первым начал драку Толмачев. Она видела, что они упали в траншею, и считала, что это обычная драка поссорившихся удальцов. И внимания не придала. Оглянувшись, видела, как они поочередно вылезли из траншеи.
     – Как вы узнали о судебном процессе, – поинтересовался судья.
     – Через газету узнала и решила помочь. Я сама попадала в беду, и мне никто не помог, отказались идти в свидетели. Подумала, раз человек ищет свидетелей через печать, значит у него серьезные причины.
     Судебный процесс на этом завершился. Судья объявила решение.
Решение суда для Толмачева было неожиданным. Он резко сел, потом встал, хотел возразить, но сестры его остановили.
     Решение суда было простым и коротким. Толмачеву присудили выплатить Котову двенадцать тысяч рублей, а Котову присудили выплатить Толмачеву компенсацию в размере пятнадцать тысяч рублей.
     Толмачев с сестрами и адвокатом  выходили с зала заседания шумно. Обсуждали не справедливость решения суда, грозили: «Так дело не оставим! Мы его засадим и мы ему покажем.....  Толмачев уходил твердым шагом, забыв о бутылке с водой, оставленной в зале заседания.
     Юлию Афанасьевичу казалось, что на этом гражданские иски и претензии закончились, время постепенно сгладит острые углы, и жажда мщения у противников утихнет. Но не так просто все оказалось. Копья мести летели и летели, словно копья в быка, брошенные матадором......
     Бросающий копье забывает, что рана противника  ранить бросающего! Только он не чувствует ран своих в пылу гнева, но пройдет время и раны будут болеть. Чем на большее время будут удаляться эти события, тем сильнее будут раны болеть. Но бросающий этого еще не знает, он горит радостью, если его брошенное копье достигает цели. Судить за грехи себя будет сам человек, и судить себя будет при жизни, это и есть божий суд.....
     Тамара Николаевна не успокаивалась, и каждый раз, «бросая копье» говорила: «Помоги господи». А жизнь шла своей дорогой, выбранной каждым, преодолевая препятствия и принося наряду с проблемами и радости. У Алексея и Тамары Владимировны  родилась новая жизнь – родился сын, и назвали его Тимофеем. Не понимая происшедшего, Никита прирос своим родным братом Тимофеем, а у Юлия Афанасьевича и Раисы Алексеевны  появился божий дар, внук! Это великое событие – рождение новой жизни и новой души, нового человека, рождение радости и смысла людской жизни. Эти события не пришлись по душе Тамаре Николаевне. И вскоре всплеск мщения выплеснулся в виде заявления в муниципальный  отдел защиты детей......

Глава  16

     – Здравствуйте, «присядьте». Ознакомьтесь с документом. – Начальник отдела по защите детей передала Алексею, пришедшему по вызову этого замечательного кабинета, листок бумаги. – Это заявление, или высказанное мнение вашего сына Никиты.
     Алексей взял листок бумаги и стал читать. Брови его нахмурились, он бегло и пронзительно посмотрел на начальника отдела, и снова стал перечитывать документ. В комнате присутствующие работники отдела затихли, как птицы перед дождем или бурей.
     Я не могу дословно передать содержание этого документа, написанное нетвердой детской рукой, кривыми и большими буквами, но я могу передать со слов Алексея содержание письма. Если кто поинтересуется точным текстом, то можно его прочесть в городе Югорске, Тюменской области в архиве отдела защиты детей. Содержание письма следующее: «….я Никита Алексеевич Котов заявляю, что боюсь своего отца Алексея. Он бил меня и сейчас при встречах бьет, и я даже не понимаю за какие проступки, думаю, что проявляет агрессию. В гостях у него плохо, на меня кричат, дают кушать не вкусную еду. После посещений я часто болею……. . Я не хочу к нему ходить в гости. …. Я не хочу с ним встречаться».
     – Вы понимаете, что это написано под диктовку, моей бывшей жены? – задал вопрос Алексей.
     – Не знаю. Документ  писал ребенок в присутствии нашей сотрудницы. Это документально заверено. Вам не доказать, что ребенок писал под диктовку. Содержание написанного текста вам может грозить очередным судом! Вы это должны понимать. Закон на стороне матери и ребенка.
     – Ребенок не мог сам так написать!
     – А может, вы своим отношением к ребенку, своей жестокостью довели ребенка до стресса, пробудили в нем способность так написать.
     Алексей понял, что разговаривать бесполезно, решение принято с привкусом женской солидарности, доверие между женщинами в вопросах развала семьи всегда превалируют и преимущественно  не в пользу мужчин. Лишение общения ребенка с отцом явилось защитой интереса ребенка!
     Алексей вышел из помещения, в котором сидели защитники защиты интересов, и пошел, не задумываясь куда идти. Солнце ярко светило, но для Алексея оно было темным. Было тепло, но для него все окружающее было изо льда. Пели птицы, он их не слышал. Звуки не приносили ему информацию о себе. Он находился в зоне чувств, которые как огромная океанская волна заполнила мир и понесла его на своем гребне. «Почему он так написал!»: – волновала Алексея буря чувств. А мысли пеной на гребне волны перекатывались в сознании: «Написал под диктовку. Не понимал, какие будут последствия от этого письма. Его обманули….. , и все же его рука писала и руку его водил его разум. …. Он же еще ребенок!…. Чья мстительная мысль заставляла ребенка писать, сомнений не вызывала. Как жестокие бывают женщины, даже забывают о своем ребенке, забывают, что у них есть отец! Отлучением ребенка от отца, наказывают отца!»
     Наконец надежный разум Алексея привел мысли в порядок, схлынула волна и он остановился…. .  Остановился, но уже в новой жизни, которая родилась из прошлого. Осталась только скорлупа прошлого, как оболочка яйца, из которого только что появилась жизнь. Алексей развернулся и пошел в свой дом, квартиру, где его ждали, где его любили.
«А как же Никита, что забыт?»: – возникнет вопрос.
Отцовская  любовь не погибает! Ее нельзя забыть или убить!

Послесловие

Прошло много лет.....
     В городе Ростов-на-Дону в квартире зазвонил телефон. Алексей Юльевич Котов поднял телефонную трубку:
     – Котов. Слушаю вас.
     – Беспокоит вас Тамара Николаевна. Сколько ты надо мной будешь издеваться?! Третий раз не являешься на судебное заседание. Я стараюсь ради ребенка, твоего ребенка, а ты не являешься. Мне нужно от тебя согласие на постоянное место жительства Никиты  в Канаде. Я не хочу тут оставаться в России. Я требую от тебя согласия на постоянное место жительства ребенка в Канаде! Я стремлюсь воспитывать ребенка в нормальной стране, а не в этом российском гнилом обществе.
     – Ты хочешь гнильём  заразить Канаду?
     – Слушай, Алексей, мне не до твоих дурных высказываний. Судебный процесс перенесли на неделю. Ты явишься на заседание? .....
     – Я дал согласие на временный выезд ребенка в Канаду. Если хочешь согласие на постоянное место жительства ребенка в Канаде, то  убеди мня, что там есть у тебя жилое помещение, где будет жить ребенок. Покажи, что ребенку будет обеспечено качественное обучение. Убеди, что ты обеспечена работой, а не будешь  безработной.
     – Это не твое дело, как я буду жить там, – раздраженно ответила Тамара.
     – Ты права, мне безразлично как ты будешь жить по своему желанию, но мне не безразлично как будет жить мой сын.  Когда ему исполнится восемнадцать лет, его совершеннолетие ему само подскажет, предать свою Родину и уехать в Канаду навсегда, или он решит остаться русским среди русских в России. Позволь ему выбрать самому, кем быть – Россиянином или Канадцем и всю жизнь жить на чужбине. Ты уже один раз заставила сына написать заявление. порочащее отца, заставила сына сделать не осознанный поступок. Не навязывай ему не осмысленное им решение жить в чужой стране.
     – Алексей, не порти мне жизнь, меня в Канаде ждет хороший человек.
     – Тамара, оставь сына со мной и сама езжай хоть на Юпитер к инопланетянам. Если он тебе хороший, это не значит, что он для сына хороший.....
     Читатель, вероятно, задаст вопрос: «Причем тут Ростов-на-Дону?».
     Тамара Владимировна и Алексей Юльевич продали свои квартиры в городе Югорске и, освободив себя от разбирательств с Тамарой Николаевной Гайковской, переехали в Ростов. Купили себе квартиру, расположенную в девятнадцатиэтажном доме в центре города. Теперь они живут спокойно. Работают и воспитывают своего сына Тимофея.
     Тимофей дергал отца за полу рубашки и спрашивал:
     – Папа, кто звонит? Ты слышишь меня? Кто звонит?
     – Не мешай Тимоша, это тетя звонит, – и, прижав телефонную трубку к уху, Алексей продолжил, – Тамара, я не могу тебе больше ничего сказать. Я участвую в судьбе своего сына, а в твоей судьбе не будет меня. Ты сама все решила, сама и устраивай свою личную жизнь!
     – Он не только мой сын, он и твой сын.
     – У нас разный подход к этому вопросу. Ты воспринимаешь сына как свою личную  собственность и за него все решаешь сама. Для меня мой сын, это человек, маленький человек, и имеет право на то, чтобы его не обманули.....
     Разговор долго не продлился. Алексей положил телефонную трубку.
     Сколько прошло времени! А прошлое живет рядом, живет в человеке. Если о нем и не думаешь - прошлое во сне, и живет, и в любой момент времени может проснуться, и напомнить о себе.
     Время приходит и уходит, только жизнь человека остается с прошлым, мгновения хорошие и плохие тоже остаются с человеком. Плохие мгновения жизни, за которые человек сам перед собой краснеет, в теологии называют грехом. Вдохнул  бог в человека душу, и душа бога будет судить самого человека при его жизни. И это божий суд! И грешник будет гореть от этого суда при своей жизни, только гореть будет не огнем физическим, а пламенем совести божьей души, своей совестью. Рано или поздно придет суд «души божьей» в человеке к человеку. Аминь24……
     Пробуждается прошлое и во взрослых детях, и огонь будет разрастаться. Счастлив будет тот, кто сможет при жизни родителей прийти к родителям, и огонь греха уменьшится. Счастлив человек с миром в своей душе и в своем сердце!......
     Не забуду вам сказать и об остальных героях. Дом в городе Зернограде, который строился для Тамары и Алексея, продан.  Номерина разошлась с Николаем Сидоровичем, разделили деньги и квартиру и живут теперь отдельно, наслаждаясь греховной свободой. Сын Гайковских  работает в Западной Сибири, купил себе квартиру в Севастополе, холост. Разбросала их судьба по разным уголкам. Наверное, им спокойнее жить в одиночестве. А может это и есть результат Божьего суда, или общественного суда?!.... 
     А жизнь продолжается..... Всем героям и читателям счастья по вашим делам!


          
 

1. Коляда – признавалась славянами за божество веселья,
2.  Сон и Дрема – бог и богиня сна у славян.
3. Заря-Зареница – славянская богиня утра.
4. Платон – древнегреческий философ, диалоги: «Апология Сократа» и «Государство», Харьков «Фолио» 1999 год.
5. КПСС – с 1952 года  Коммунистическая Партия Советского Союза. По конституции являлась общественным объединением и не являлась правящей партией.  С 1925 года до 1952 года  Всесоюзная Коммунистическая Партия большевиков ВКП(б). Впервые возникла в 1898 году как Российская социал-демократическая рабочая партия (РСДРП), в 1917 переименована в РСДРП(б), в 1918 году переименована в Российскую Коммунистическую партию большевиков ( РКП(б), и с 1925 года ВКП(б) – Всесоюзная Коммунистическая Партия большевиков.
6. НЭП – Новая Экономическая Политика.
7. Мангал –  жаровня у народов Ближнего Востока, переносное отопительное устройство.
8. Дотация (от лат. dotatio – дар, пожертвование) – Дотация компенсирует повышенные издержки, покрывает убытки. Предоставление дотаций предприятиям позволяет, с одной стороны, предотвратить их банкротство...
9. «большая земля» – так нарицательно называли районы страны, в которых не было дополнительной оплаты за суровые условия проживания и тяжелые условия труда.
10. клирик – служитель церкви.
11. бартер – вид гражданско-правового договора, при котором одна сторона берёт на себя обязательство передать другой стороне некоторое имущество против обязательства другой стороны передать первой имущество. В период перестройки социалистического строй СССР в буржуазный строй РФ, когда исчезли наличные деньги, то в Газпроме вместо зарплаты можно было взять промышленные товары (одежда, мебель, …), т. е совершить мен причитающейся зарплаты на товары.
12. Игромания (лудомания, гамблинг) – тяжелая форма психического расстройства, по сложности сопоставимая с наркоманией и алкоголизмом.
13. Приватизация – передачи  собственности государственной или муниципальной  (полной или частичной) в частные руки. В России была проведена передача социалистической (общественной собственности) в частные руки.
14. Высказывание преподобного Макария Пустынножителя, V век.
15. Дьявол –  от греч. diabolos – клеветник. В религиозной мифологии –  злой дух, сатана, черт, противостоящие Богу.
16. Граммофонная пластинка – предшественник лазерного диска, только выполненного из специальной пластмассы. Звук записывался при помощи нарезки спиральной канавки, изменение профиля которой соответствовал закону изменения звуковых волн. Стальная иголка, двигающаяся по канавке передавала   
17.  Милиция – (от лат. militia – «воинство», «служба», «поход», «дороги», «рыцарство», «народное ополчение») – название органов правопорядка (эквивалент полиции). Президент РФ Медведев  переименовал милицию в полицию.
18. Наина (невинная) – русское женское имя еврейского происхождения.
19. Эгоист– человек - себялюбец, чрезмерно заботящийся о собственной пользе, выгоде, ставящий свои интересы выше интересов других людей.
20. Аполло;н (др.-греч. ;;;;;;;) – в древнегреческой мифологии златокудрый сребролукий бог света, отсюда его прозвище Феб – солнечный свет.
21. Аид  (др.-греч. Hades, Pluto, ;;;;;;;, ;;;;;;;) – Бог подземного мира, невидимый, сын Кроноса и Реи, брат Зевса. Со своей супругой Прозерпиною (или Персефоной) он царствует в преисподней над тенями умерших; власть над адом - Аидом он получил при разделе управления миром.
22. Милиция (от лат. militia – войско), административно-исполнительный орган государства, призванный обеспечивать охрану общественного порядка, собственности, прав и законных интересов граждан, предприятий…(БСЭ).
23. Полиция (нем. Polizei, от греч. polit;ia – управление государством, администрация), в буржуазных  государствах, система особых органов надзора и принуждения... (БСЭ)
24. Аминь (от евр.:  «истинно, верно, да будет») – слово, выражающее утверждение истинности и верности.