Память как глубокое озеро. Хранит в себе трупы воспоминаний. Иным удается время от времени всплывать. Вот сегодня взялось и ни с того, ни с сего вспомнилось одно мгновение. Кратенькая шалость кудрявого, черноволосого пацаненка – прятаться в нижней полке шкафа. Там обычно лежали одеяла с покрывалами. Возьму, спрячусь, и слушаю – ищут ли меня родители или нет?
Глупая шутка конечно, но тогда казалось мне дико забавной. Взрослые ходят, волнуются, а ты лежишь в темноте, одинокий и гордый смельчак.
Помню, однажды отец так разволновался, что хотел уже было в милицию позвонить.
-Смотрю, тапки у Ваньки здесь, а самого и след простыл. Балуется опять, сынка, балуется.
Веселый в детстве я был паренек. Постоянно бега, сбитые в кровь коленки и неуемное желание остаться подольше на улице. Ведь там друзья, интересные истории! Мог до полуночи заиграться, потом мамка с папкой шли встречать. Лица больше взволнованные, чем рассерженные. Злость была так, для порядку.
Чувство времени в детском возрасте отсутствовало напрочь. Наверное так и должно быть. Невозможно бояться смерти, когда она слишком далеко. Только в старости, находясь с ней в обнимку волей-неволей ведешь счет минутам.
Странно как-то всплыло воспоминание. Лежу себе на кровати, скребу взглядом небо, молчу и бац! Смутная грусть посетила после размышлений над ускользнувшим навсегда мгновением, давшим о себе знать. Неужели жизнь стала настолько праздной и скучной, что ничего, кроме вспоминания прошлого мне не осталось? Ведь человек оглядывается назад тогда и только тогда, когда нынешняя жизнь ничем сильно и не отличается от прошлой. Может быть даже и так, что сегодня намного хуже, чем вчера.
Я побрел к письменному столу и начал марать бумагу чернилами. В такие сентиментальные моменты выходят неплохие произведения. Поэт именно тогда поэт, когда душа его обижена, сломлена, влюблена. И компьютеры могли бы рифмовать, причем намного лучше нас. Неиссякаемый словарный запас, идеальный подбор рифм. Но эмоции…Пока машина не научилась испытывать их, все-таки быть поэтам нам – немощным, пьющим, живущим мало, но жадно. В обнимку с жалом, которое вечно саднит внутри.