После работы в 17:00 сели за стол. Выпили шампанского, сыграли в
"бутылочку". Начались танцы, в том числе и на столе. Третий - лишний.
Наборщик ушёл домой, его мама потеряла.
Подняли тост за Леонида Ильича, и спросили, можно ли остаться с ним
в одном кабинете. Он согласился, просил ему тоже налить. Начало темнеть.
Столы убрали и придвинули к стенам, и...стук в дверь. Пришла уборщица.
У неё разрешение на продолжение банкета ребята, конечно,- не спросили, и
ей налить не предложили. Да и наливать-то было уже - нечего.
Решили сыграть в молчанку, как будто здесь никого нет. Но, тётю Клаву-
труженицу тыла ВОВ - не проведёшь. Постучала. Попросила открыть дверь.
Легонько прислонилась плечом, и дверь слетела с петель и открылась.
Вначале, тётя Клава проверила содержание пустых бутылок, потом, очень не
довольная, села за стол редактора и стала обзванивать родителей беспутных
комсомольцев. Всем рассказывала про их детей и чем они на рабочем месте
занимаются.
Ребята быстро одевали, кто что успел снять, в основном - обувь. Они
стояли вдоль стен, опустив головы и продолжали приводить себя в порядок.
Ребята, прошептала рыжая, с расстёгнутой до пояса белой блузкой, наш
телефон-то не работает! Я его оборвала ещё до пьянки, чтоб никто нам не
звонил: ни мужья, ни - жёны.
Тётя Клава,- сказал юбиляр,- мне сегодня четверть века, так сказать -
юбилей! Вот, посмотрите паспорт. Возьмите, пожалуйста, яблочки для ваших
внуков, а мы в кабинете сами всё приберём.
Ну, ладно, поздравляю, на сухую правда,- сказала уборщица и быстро
собрала все яблоки и завернула в последний номер газеты "Комсомолец".
Сразу бы так, а то позакрывались тут, понимаешь...