Когда я открыла глаза, то первое, что увидела, такой знакомый потолок своей комнаты. И ещё, ещё было так хорошо, спокойно. Сколько не живу, ещё ни разу не просыпалась в таком хорошем настроение! Я попыталась встать, но послышался встревоженный возглас, наставница устремилась ко мне и, схватив за плечи, заставила лечь обратно.
- Да что такое, – с улыбкой произнесла я, - я что, больна?
- Ну, ка, перевернись на спину, - приказала достопочтенная Мифо.
Я послушно перевернулась и легла на живот.
- Надо же, - женщина покачала головой, - даже шрама не осталось. Даже я не умела так залечивать раны.
- Раны, разве я была ранена? – искренне удивилась я.
- Знать, ничего не помнишь, - наставница вздохнула, - ну, хоть это радует. В общем, из-за этой паршивки Ширар вы попали в ловушку и тебе в спину воткнули метательное копьё, а потом…. Не знаю, как и сказать, в общем…. Помнишь, я рассказывала, что очистилась в храме и превратилась снова в обыкновенную сатиру? Так вот, обнаружилось, что я несколько заблуждалась. Монстр не исчез совсем, а лишь дремал, и когда тебя ранили, вылез и….
- Видела бы ты, как драпали бедные разбойнички, - послышался такой знакомый, дорогой голос, в комнату вошли близнецы, у Ноаза рука была перевязана и в лубке, у Ширар голова и пол лица, - мы думали, ты их на кусочки порвёшь! Совсем, как тётя Мифо, какой я её помню, только кристаллы в теле – прозрачные. Перевязь волшебная просто увеличилась, а остальная одежда в клочки. Ты была просто неподражаемо хороша и страшна одновременно!!!
- Это вас вороги наши так изранили? – заволновалась я.
- Да какой там, - возмутилась Шир, - ты нас и изувечила, когда пытались тебя остановить, разбойникам жизнь спасти. Наши доспехи и нескольких твоих ударов не выдержали!
- Ой, простите, - я испуганно закрыла рот руками, - я не хотела.
- Да ладно, - здоровяк хмыкнул, - меня даже позабавило то, с какой лёгкостью ты нас одолела.
- Но если у меня на лице шрамы останутся, лучше покончи с собой по доброй воле! - колючая сестричка скрипнула зубами, - мало мне было второй головы и довеска в виде брата.
- Ой, так меня же надо запереть, чтобы не навредила кому случайно, и уж точно, никаких кристаллов, - я сжала кулачки, - а я-то, глупая, мечтала героиней стать, а обернулась-то чудищем!
- Как раз наоборот, - наставница покачала головой, - чудище никак не проявляло себя, пока тебя не ранили, тяжело ранили, спешу заметить. Если обретёшь истинную силу, будет меньше возможность, что получишь ты опасную травму, а значит, уменьшишь опасность утраты контроля. А близнецы за тобой присмотрят. Только осторожно, зная, чего от тебя ждать можно.
- Ну, нет, я к этой твари и на милю не приближусь, - Ширар замахала рукой, - я ещё умирать не хочу. А если и во мне сидит частица монстра, которым была мама, и оно пробудится, кто нас с братом останавливать будет?
- Да, ситуация, - я горестно покачала головой.
- Значит, остаётся одно, - достопочтенная Мифо кивнула своим мыслям, - отправимся мы в храм очищения и спросим совета у жрецов, пока же. Как бы там ни было, свой кристалл ты заработала.
Женщина сунула руку в кошель и вытащила чудесный артефакт, о котором я так мечтала раньше.
- Я, как человек педантичный, располагала кристаллы на поясе в алфавитном порядке, - пояснила наставница, - и вот первый из них – Арахнида. Довольно опасная тварь. Для начала, её история: Арахна или Арахнея (древтаркински ;;;;;; «паук») в таркинской мифологии - дочь красильщика Идмона из герданийского города Колофон, искусная ткачиха. Называется герданийкой из города Гипепы, либо дочерью Идмона и Гипепы. Возгордившись своим мастерством, Арахна заявила, что превзошла в ткачестве саму демоницу Афину, считавшуюся покровительницей этого ремесла. Когда Арахна решила вызвать упомянутую Афину на состязание, та дала ей шанс одуматься. Под видом Демиург пришла к мастерице и стала отговаривать её от безрассудного поступка, но ткачиха настояла на своём. Состязание состоялось: Афина выткала на полотне сцену своей победы над Посейдоном. Арахна изобразила сцены из похождений главного демона – Демиурга Зевса. Афина признала мастерство соперницы, но возмутилась вольнодумством сюжета (в изображениях её было неуважение к богам) и уничтожила творение Арахны. Демиург порвала ткань и ударила Арахну в лоб челноком из киторского бука. Несчастная женщина не перенесла позора; она свила веревку, сделала петлю и повесилась. Афина освободила Арахну из петли и сказала ей:
- «Живи, непокорная. Но с этого момента ты вынуждена вечно висеть и ткать, и длиться это наказание будет и в твоём потомстве».
Демоница окропила Арахну соком волшебной травы, и тотчас тело её сжалось, густые волосы упали с головы, и обратилась она в паука. С той поры висит паук - Арахна в своей паутине и вечно ткёт её. Миф о несчастной ткачихе изложен в поэме Овидия «Метаморфозы». По ещё одной версии, сын Арахны изобрёл веретено. Спешу предупредить сразу, поскольку, это чудище – паучиха, то обожает кровь, а опробовав её, становится жутко хищной. Честно говоря, я сама редко использовала её.
- Отличный выбор, - простонала я, - а если безумие одной наложится на злобу другой? Не погублю ли я невинных и, вместе с ними и соратников своих?
- Вот об этом мы и спросим у жрецов, - кивнула наставница, - пусть они очистят тебя, я же прожила обычной сатирой столько лет и ничего, в кого только не превращалась.
****
Конечно же, нам пришлось отложить визит в храм до того момента, пока близнецы поправятся. Я старалась не попадаться им на глаза всё это время. Если Ноазон каждый раз узрев меня, издавал радостное восклицание, то Ширар недобро щурилась, кусала губы и явно едва сдерживалась, чтобы не накинуться. А уж когда достопочтенная Мифо сняла повязку и обнаружились три длинных шрама ото лба справа и до левого виска, причём средний проходил прямо через глаз (хорошо хоть его не повредила!), слегка оцарапала веко, бедная девушка меня просто возненавидела. И её трудно было не понять! Теперь, даже если брата с сестрой и удастся разделить, уродливые шрамы всё равно останутся. Хорошо хоть, что в бою лицо сокрыто под кольчугой.
Но, как бы я не бегала от соратников, всё одно в день, назначенный на посещение храма, встретиться пришлось. И вот протянула мне Мифо посох свой, который я с поклоном низким приняла. Ладони легли на гладкую поверхность, однако в сердце не было ни радости, ни ликования по поводу обретения чудесного артефакта.
- Может, всё же отложить кристалл Арахны до того момента, когда меня очистят? – на всякий случай переспросила я у наставницы, - мы же не на задание идём. А коли случится что-то непредвиденное, прикончить меня, как оказалось не так-то и просто. Я и так дел натворила, а если, в этот раз, мои соратники пострадают ещё серьёзнее?
- Послушай меня, - достопочтенная вздохнула, - я знаю, ты боишься, повторяю, имея силу Арахны, ты как раз меньше рискуешь утратить контроль. Поверь, паучиха столь опасна, что ранить тебя сможет разве что совсем уж необоримый противник. К тому же, тебе нужно как можно быстрее освоить свою силу, пока я ещё могу помочь, подсказать что-то. Мы и так потеряли непозволительно много времени.
Не знаю, что нашло на меня, я порывисто обняла наставницу и нырнула в открытый портал. Близнецы последовали за мной.
И ворвались мы прямо в шум битвы. Знаете, такое впечатление, что мы очутились в прошлом на четыре седмицы назад. Пускай в этот раз мы были не в поселении, а в каменном коридоре, да только оборванцы, те же самые, только что, атаковали не крестьян, но несчастных жрецов, завёрнутых в традиционные бело – зелёные тоги с защитными рунами, нанесёнными по подолу. Мы с соратниками переглянулись.
- С каких это пор у разбойников появились артефакты телепортации, позволяющие быстро перемещаться через половину континента? – произнёс растерянно Ноа.
- Наверное, с тех же, когда у них появились и разделяющие тело и душу артефакты, - Шир фыркнула, - остаётся одно, повторить наш прошлый урок. Эй, сатира, не хочешь кристалл опробовать?
Честно говоря, мне совсем не хотелось, наоборот даже, я с удовольствием убежала бы прочь. Если тот, кто ранил меня в прошлый раз, выжил и бандиты действительно те же, не удастся ли ему повторить свой «подвиг»? Впрочем, долг есть долг и жрецов необходимо спасать. Разделила я посох на две части, верхнюю надела на кристалл так, как делала всегда наставница, потом соединила половинки и в тот же миг…. Странное чувство доложу я вам. Сначала посох в ладони просто растворился, будто его и не было никогда, потом я на миг перестала чувствовать своё тело, руки мои начали вытягиваться, пока не превратились в жуткие паучьи конечности, шея вытянулась и стала гибкой, так что я легко мола вращать её в любую сторону, а за спину только, что не запрокидывать. Впрочем, это оказалось оправданным, ибо тело моё, теперь коричневое, опустилось параллельно полу. Нагнув голову, я обнаружила, что от пояса и ниже я уподобилась пауку, знакомое брюшко, четыре паучьи лапы – ноги. Губы что-то защекотало, я облизнула их и с ужасом обнаружила парочку жвал.
- Фу-у-у, - протянула колючая сестричка, - Сати, ты теперь такая противная. Не люблю пауков, мерзость.
- Да ладно тебе, не пугай человека, - прервал сестричку Ноазон, - голова вон нисколько не изменилась, только волосы больше похожи на паутину, а жвал практически не видно. И верхняя половина туловища так же красива.
Я хотела ответить близнецам, но в этот момент ноздри мои защекотало. Я чувствовала что-то, что-то столь прекрасное, что аж голова закружилась. Добыча! Тёплая, вкусная добыча, наполненная восхитительной кровью. Объект передо мной, двухголовый, был слишком опасен, это мне подсказывал инстинкт, а вот те безумцы, что дрались поодаль. Я облизнулась и ринулась вперёд.
Двухголовый что-то завопил мне след, не то встревожено, не то сердито, но мне было уже не до него. А жертвы, услышав топот моих ног, замерли, повернулись, позабыв о битвах, и с воплями побежали прочь. Некоторые из беглецов, завёрнутых в большие тряпки, показались мне слишком тощими, а вот другие, с блестящими штуками в руках и длинными палками, подходили идеально. Я прыгнула, ухватила ближайшего ко мне бегунка, подтянула своё брюшко, поднялась на четыре задние конечности, выпустила паутину, в мгновение ока обвила жертву, превратив в кокон, бросила и побежала дальше. Мои аппетитные беглецы напрасно полагались на быстроту ног. Я вновь поднялась на задние конечности, передними вытянула паутинку, раскрутила над головой и метнула. И вот она отправилась в полёт и приклеилась к ноге ещё одной жертвы, рывок, сладостные вопли ужаса. Мой обед пытался цепляться за пол, потом выхватил блестящую штуку из-за пояса, замахнулся на меня, я лишь лениво махнула передней конечностью, выбив оружие, и обвила жертвочку в кокон.
А впереди что-то изменилось, убегающие наткнулись на какое-то заграждение из странных предметов, захлестнули, сметая тех, кто укрылся за ним, людишки – вкусняшки вновь сцепились, давая мне время приблизиться. Вот один, самый храбрый, повернулся в мою сторону, поднял какой-то гибкий прут согнутый, с тонкой паутинкой, наложил на неё палочку с блестящим концом и разжал пальцы. Я лениво отмахнулась от палочки, которая летела так медленно, и понеслась вперёд. Храбрец метнул в меня ещё несколько палочек, бросил свой пруток, завопил.
Теперь бегство стало массовым. Ну, вернее те, кто мог - побежали. В воздухе явственно запахло кровью. М-м-м-м, первой моей мыслью было притормозить и как следует перекусить, но, с другой стороны, эти жертвы уже никуда не денутся, а остальные – удерут. Умный паук всегда создаёт запас пищи на будущее. Притормозив на повороте, я влетела в очередной отнорок, и….
засвистели палочки, некоторые я легко отбила, другие же вонзились в моё тело. Я зашипела от боли и отступила на несколько шагов. Хм-м-м, а жертвы-то кусаются! Я нырнула обратно в прежний отнорок, поднялась на задние лапы и быстро заработала передними, вытягивая паутину. Надо сказать, что наши, паучьи тенета необыкновенно прочны и уж палочки вкусняшек выдержать смогут. Я сплела нечто, похожее на плоский камешек, выставила его, удерживая в передних конечностях, и побежала. Палочки забарабанили по моему заграждению и, конечно же, не в силах были пробить его. Поняв, что их потуги бесполезны и смешны, несчастные оставили, и второе своё укрытие и продолжили бег. Я отбросила своё укрытие. Теперь только и успевала метать паутину, захватывая всё новую и новую закуску и заматывая в кокон. Однако вся эта беготня начинала меня изрядно утомлять.
Я прыгнула на стену по ней, продолжила нестись вперёд, перебралась на потолок и ускорилась. Обогнать жертвочек, уже изрядно уставших, было не так и трудно. Я спрыгнула на пол и поднялась на задние конечности, не забыв зашипеть. Вкусняшки замерли, как вкопанные, некоторые, ухитрившиеся сохранить свои блестящие штучки, повытаскивали их. Я рассмеялась весело. Ни что так не бодрит, как сопротивление жертв. Я побежала к ним. Какие медлительные! Напрасно жалкие людишки замахивались на меня своими игрушками, я легко сбивала их с ног, обезоруживала, некоторых могучими ударами передних конечностей, швыряла в стену или пригвождала к полу. Довольно скоро всё было закончено. Я приступила к заворачиванию коконов. От мысли о предстоящем пиршестве, у меня текли слюни. И вот, когда последний человечек превратился в аккуратный свёрточек, и открыла я рот, дабы вонзить в него жвалы, послышался голос злобный, смутно знакомый.
- А в этот раз ты выглядишь иначе, чудище, - произнёс он, - отняло ты у меня тело, но Повелитель подарил мне новое, даже более сильное, молодое и красивое. И в этот раз, наступит твоя очередь умереть!
Я положила кокон и неспешно развернулась. Ага, ещё одна жертвочка, да какая аппетитная! Так и брызжет здоровьем. Впечатляющие мышцы, почти как у двухголового, высок, правильные черты лица, короткая светлая растительность в нижней её части. Половина головы обрита наголо, вторая наоборот, покрыта густой растительностью. В каждой руке по длинному блестящему предмету. Ням-ням-ням, люблю крупных самцов. Они такие сочные. Я не очень представляла, умею ли говорить на языке жертв, хотя речи их понимаю, но тратить время на беседы не собиралась – просто побежала вперёд. И крупная жертва моя, почему-то, вместо того, чтобы отступить, как остальные, помчалась ко мне. Ну, и отлично, не придётся отлавливать. И вот, когда я уже представила, как вопью жвалы в тело, человечек прыгнул вдруг, сделал сальто в воздухе и махнул своими блестящими штучками. Боль пронзила моё лицо, я взвыла, брызнула кровь. Как же, как же бо-о-ольно!!! Что-то, во мне ответило на сигнал, начало подниматься из самых глубин моей сущности, я почувствовала, что расту, коридор стал вдруг необыкновенно тесен, я едва могла протискиваться сквозь него. Моя жертвочка, ставшая теперь мелкой, замерла, поражённая случившимся. Я легонько ткнула его передней конечностью, которая заострилась на кончике и человечек пролетел с пол коридора, вопя. Я чуть ли не поползла следом царапая шипами, вылезшими из моего тела стенки отнорка, протянула конечности, шмякнула храбреца об пол, чтобы и не думал сопротивляться, подтянула воющую жертву ко рту и вонзила, наконец, жвалы. Несчастный тут же замолчал, тельце обмякло. Моего яда хватило бы, чтобы обездвижить и более крупную добычу. Сейчас, закуска дойдёт до кондиции и можно будет её спокойненько высосать. А потом пойду искать других. Я облизнулась и в этот миг, на стене отнорка появилась вдруг трещинка, которая побежала вверх, потом изогнулась и устремилась вниз. И вот кусок стены исчез, появилась вместо него норка и из неё выскользнули двухголовый и крошечный тощий человечек, завёрнутый в кусок полотна, размером чуть ли не по пояс своему спутнику. Крошка меня совершенно не заинтересовал, а вот второй…. Пускай опасный, но, наверняка вкусный. Я шагнула к добыче, решившей навестить меня по доброй воле.
- Сати? – неуверенно произнёс вкусняшка.
Я, уже приготовилась, было, к прыжку, но простое коротенькое слово ударило меня, как хлыстом. Где-то я его уже слышала…. Только, что оно означает? Такое впечатление, что оно как-то относится ко мне лично.
Тем временем, тощий, о котором я и думать забыла, шагнул ко мне и произнёс неожиданно громко:
- О, чудовище, слышишь ли ты мой голос?
Не знаю, что произошло, но я, вдруг, открыла рот и…. произнесла:
- Да, я слышу тебя.