ГГУ, РФ-67
Марш-бросок по-пластунски
РФ-67
Леонович Владимир
Курс в 250 человек – это махина. Проучившись первый год, я не знал и половины своих однокурсников. Каждый знал свое сложившееся окружение. Но были среди нас и выдающиеся личности, которых знал весь курс.
Одной из таких выдающихся личностей оказался мой одногруппник Владимир Орда-Жигулин.
Во-первых, его выделяла экзотическая фамилия.
Во-вторых, он был похож на профессора Паганеля из фильма «Дети капитана Гранта».
И в-третьих. На первом же практическом занятии по аналитической геометрии, которое вела будущая наша любимица Лисунова, при описании особой точки типа бесконечность, Орда-Жигулин прямо по ходу объяснения громко прервал преподавателя вопросом: «А если это резонанс?»
Глупость брякнул?
Все ждали школьной реакции учителя – ты что, самый умный? Но Лисунова восприняла вопрос, как совершенно естественный, даже как бы обрадовалась. Университет прививал нам дискуссионный стиль научного общения.
Острословы пустили по рядам байку про Орда-Жигулина, и пытались прилепить к нему кличку Резонанс. Но ничего не вышло. Резонанс бледно выглядел по сравнению с приставкой Орда.
При тестировании на коэффициент IQ Орда-Жигулин разделил первое место с Володькой Мильманом. Как оказалось, о чём я узнал гораздо позже, только они двое сдали все вступительные экзамены на одни пятерки.
Курс по-настоящему перезнакомился на второй год, в прод-отряде по сбору картошки.
После первой деревни, на отшибе, где процветала алкогольная вольница, и о жизни в которой речь пойдет отдельно, нашу группу, являвшуюся всего лишь частью студенческого отряда, перевели в центральную усадьбу.
По отряду объявлен строгий сухой закон. Видимо, кто-то ранее провинился. Но наша группа была тут ни при чем.
Однажды, когда декретный трудовой день еще не закончился, а поле, которое мы убирали, уже закончилось, мы, радуясь удачному стечению обстоятельств и хорошей погоде, устроили на поле спартанские игры. В программу игр входили: борьба, петушиные бои, прыжки в длину без разбега, забеги на короткие дистанции и, конечно, королевский вид – метание картошки.
Когда избыток энергии был выплеснут, день как-то незаметно, исподтишка, превратился в вечер, и начал подбираться к ужину. Собрались домой.
Разгоряченный Орда-Жигулин, предложил провести завершающий конкурс. Кто быстрее по-пластунски доползет до конца поля. Охотников не нашлось. Но обсуждение состоялось. А по ходу обсуждения возник вопрос: сколько времени придется ползти. Все согласились на некоторой продолжительности – и на этом дискуссию закончили.
Орда-Жигулин заявил, что мы профаны в вопросе ползания, и что он на спор проползет поле быстрее нашей экспертной оценки аж на пять минут. Народ оживился. Начался шутейный торг. Сговорились на поллитре водки. Кликнули девчонок – для большего куража, и чтоб потом не обижались, что пропустили шоу. Дали старт.
Орда-Жигулин сам выбрал борозду, и его выбор несколько удивил меня. На борозде красовались две огромные картофельные кучи, в которые мы свалили собранную картошку.
Начал наш спортсмен резво.
Полз он действительно по-пластунски, не отрывая живот от земли. Но нарочито придирчивые судьи всё время фиксировали качество техники на грани фола. Зрители протестовали против придирчивости судий и скандировали Жи-гу- лин – Жи-гу-лин. Так обычно и обращались к Орда-Жигулину, никогда не называя его по имени.
Когда Жигулин достиг первой картофельной кучи, он вновь удивил меня. Обогнув кучу, он не пополз по соседней борозде, а выполз на стартовую борозду, удлинив тем самым свою дистанцию, и обеспечив в перспективе еще одно преодоление следующей кучи.
На середине дистанции резвость спортсмена заметно уменьшилась, что вызвало дополнительный подъем подбадривающих криков. Стихийно возник тотализатор. Ставки делались на точность определения времени финиша.
Ко второй куче Жигулин подполз, едва волоча ноги. Он чуть-чуть замешкался, и принял решение штурмовать кучу в лоб, чем вызвал крики одобрения.
Когда контрольное время истекло, ползти оставалось еще минут пять. Но все, как сговорившись, кричали Жигулину, что у него еще уйма времени.
И он полз.
Когда поле кончилось, раздался дикий рев восторга. «Кричали девушки ура – и в воздух чепчики бросали».
Отдышавшись, Жигулин сел на лужайку и начал стягивать резиновые сапоги, в которых оказалось с полпуда начерпанной земли.
Интермедия закончилась. Жажда зрелищ была удовлетворена – и все направились в усадьбу, где нас ждал незатейливый ужин: картошка тушеная с мясом (перемен не случалось).
Про триумфатора забыли.
Но ему это не понравилось. На наркотик зрительского почитания садятся с первого раза. И он придумал, как вернуть внимание публики.
Жигулин потребовал, чтобы ему указали, с кого он должен получить заслуженную бутылку водки, и когда это произойдет.
Назначая приз, никто всерьез не собирался награждать победителя реальной водкой. У меня лично таких выигрышей и проигрышей в коньячном представлении было предостаточно. Но тут был другой случай. Народ признал претензии триумфатора обоснованными, и тут же был выбран сборщик денег и исполнитель.
Но триумфатора не удовлетворило время - после ужина. Он потребовал, не взирая на сухой закон, поставить водку во время ужина. Жигулин капризничал.
Зал сельской столовой был уставлен стандартными дюралевыми столами с голубым пластмассовым верхом. Скатертей не было.
Столы были украшены нехитрым деревенским дизайном. На каждом столе стояла стеклянная банка 0.65 л с водой и веточкой осенних цветов. Учитывая объявленный сухой закон, и то, что руководство в составе с нашим аспирантом Воронковым, питалось вместе с нами, цветочный дизайн оказался весьма кстати. Мы в умывальнике вылили воду из банки, залили туда водку, поставили цветок на место – и подали эту икебану Жигулину. Стаканы стояли на столе. Под чай.
Жигулин пододвинул банку с цветком, отодвинул стакан, который мы поставили перед ним, – и начал не спеша пить водку прямо из банки с цветком. Он пил водку как воду, и выпил её в один прием.
Когда Жигулин поставил банку на место, весь зал дружно и шумно выдохнул воздух задержанного дыхания, как будто каждый сам выпил эту водку.
Наши руководители встрепенулись за своим столиком, но не обнаружив ничего крамольного, успокоились.
Жигулин, как ни в чем ни бывало, уминал тушеную картошку. Все исподволь наблюдали. И ждали.
Развезло триумфатора сразу после ужина. В него вселился дух фюрера. Он ходил и выкрикивал истошным голосом странные призывы-приказы.
Сначала было смешно. Затем буйство начало приобретать угрожающий характер. Но к счастью всё длилось недолго. Жигулин вырубился на полуслове – и, безопасно для себя, сложился как плотницкий метр, тихо опустившись на землю.
Спартанские триумфаторы почитались пожизненно.
Орда-Жигулин вошел в элиту, определявшую имидж курса РФ-67.
Нижний Новгород, февраль 2015 г.
С другими публикациями автора можно ознакомиться на сайте ПРОЗА.РУ, страница http://www.proza.ru/avtor/vleonovich .