16.1
Мастер и его ученик
http://www.proza.ru/2015/01/30/2222
В давние времена у подножия островерхой горы жил мастер-чеканщик Алим. Славилась его работа и в ближних селениях, и в дальних, и даже за морем. Старый мастер не носил на рынок свой товар, не искал покупателей. Торговцы сами наведывались к нему - скупали блюда, кувшины, чаши, прочую утварь в хозяйстве потребную. С изделиями мастера брали и работы его учеников. Изготовленное Алимом продавали богачам втридорога, а сработанное подмастерьями — простому люду за меньшую цену. Потому никогда не оставались внакладе, приезжали охотно, и всем была от этого польза.
Многие мальчики и юноши стремились попасть к мастеру в ученики, но, попотев в мастерской и набравшись опыта, обычно возвращались по домам. Некоторые бросали ремесло, другие продолжали потихоньку чеканить, но превзойти мастера не удавалось никому.
И вот однажды попросился в ученики к Алиму юноша-бродяга. Назвался Гасаном. Осмотрел его Алим придирчиво: худой, босой, с виду оборванец-оборванцем, но глаз не прячет, и не попрошайничает как другие. Решил старый чеканщик не отказывать парню сразу, а чтоб испытать, поручил мести двор.
«Если вор пожаловал, - подумал мастер, - к утру его уж и след простынет», - и нарочно оставил на ночь под навесом одну из недорогих поделок. Однако бродяга Гасан на чужое добро не позарился, а с великим усердием принялся исполнять порученное. Неделя проходит, другая, новичок не ропщет, выполняет, что велено, только в любую свободную минуту норовит поближе к подмастерьям подойти, получше рассмотреть, чем они занимаются.
Такое трудолюбие и стремление к учёбе пришлись Алиму по душе. Велел он новичку оставить прежнее занятие и принялся учить ремеслу. Поначалу Гасан опасался испортить материал и инструмент, не решался работать без присмотра учителя. Заметив такое, мастер ободрил его, похлопав по плечу:
– Будь смелей. Если станешь бояться делать без подсказки – никогда ничему не научишься.
Нелегко было Гасану преодолеть свой страх и нерешительность, но желание постигнуть мастерство победило. Вскоре сравнялся он в умении с прочими подмастерьями и, сделавшись любимым учеником Алима, начал задавать учителю вопросы, чего не осмеливались делать другие. Мастер отвечал охотно, но никогда не повторял сказанного. Многие слушали вполуха, на следующий день забывая услышанное. Гасан же стремился запомнить каждое слово, и по прошествии небольшого времени так чудесно украсил кувшин, что все только ахнули. Радовался ученик как ребёнок – ещё бы, сумел создать такую красоту!
Прочие подмастерья завидовали ему чёрной завистью, но вида не подавали, потому как завистников Алим не терпел и сразу гнал со двора. А Гасан решился обратиться к учителю с просьбой:
– Мастер Алим, очень вас прошу, не продавайте этот кувшин.
Тот ничего не сказал в ответ, только похлопал ученика по плечу. А неделю спустя продал кувшин заезжим торговцам.
Взяла Гасана жгучая обида, даже слёзы на глазах выступили:
– Почему, учитель, ты продал кувшин, – спросил он у Алима, когда последняя гружёная товаром арба выехала со двора. – Ведь это было лучшее из всего, что я сделал. Вдруг я никогда больше не смогу повторить чудесный рисунок? Ведь нет у меня теперь образца.
– Вот и хорошо, что нет, – ответил Алим, – Если бы этот кувшин остался стоять у тебя перед глазами, ты так и не создал бы больше ничего стоящего. Всю жизнь повторял бы одно и то же. Для ремесленника это неплохо. Но ты ведь хотел стать мастером, или я что-то путаю?
Говоря последние слова, Алим насупил брови, а у самого в глазах светилась лукавинка.
– Простите меня учитель, – потупился Гасан.
– Ничего, я и сам многого в юности не понимал. Помню, даже раз сбежал от мастера. Ох, и стыдно было возвращаться. Ты как, тоже пятками дорогу поколотить станешь? – А сам уже смеялся не таясь.
– Нет, – улыбнулся Гасан в ответ, отлегло у парня от сердца. – Скажите учитель, а как ещё можно отличить мастера от ремесленника?
– Узнаешь, – сказал Алим. – Всему своё время.
С этого дня, всё сделанное Гасаном, мастер начал складывать отдельно от прочего, так что подмастерья недоумевали – зачем он так поступает? Но никто не решался спросить.
Когда снова появились торговцы, Алим выставил изделия любимого ученика на стол и попросил старшего из гостей выбрать в дар лучшее из всего. Тот быстро присмотрел себе блюдо и остался очень доволен.
С тех пор так и повелось – как наедут скупщики, Алим под разными предлогами просит одного из них выбрать самую красивую из вещей сработанных Гасаном. Ученик же продолжал усердно трудиться, всякий раз стараясь создать узор позатейливей, да отделку сделать поаккуратней.
Между тем время шло и гостям становилось всё трудней исполнить просьбу Алима. Настал и такой день, когда очередной торговец, долго простояв перед разложенным товаром, развёл руками:
– Видит Аллах, Алим, здесь всё чудесно, такая красота, не могу выбрать лучшее.
– Вот теперь, Гасан, ты стал мастером, – сказал учитель стоявшему рядом ученику. – Мне больше нечему тебя учить.
Воды утекло с тех пор – море не вместит, а и по сей день ремесленников много, а мастера редки. Поскольку мастерство смелости, новизны и прилежания требует, и не каждому в руки даётся, а лишь самым упорным.
16.2
Достаточно, чтобы успеть
http://www.proza.ru/2015/02/02/2282
В одном городе жили два друга – Артём и Данила. Ходили в школу, катались на велосипедах, играли с другими мальчишками в футбол. Если их команда проигрывала, Артём говорил матери:
– Опять продули.
– Продули или сдали игру? – спрашивала мать.
– Да там уже во втором тайме нечего было делать, – начинал кипятиться Артём.
– А может сдались раньше времени и не очень хотели выиграть?
– Как же, – фыркал Артём в ответ, – выиграешь, если Санёк с Жекой не в нашей команде. Они же в секцию ходят.
– Ну, и что, - отвечала мама, - тоже могут ошибиться, а гол и на последней секунде можно забить. Главное никогда не отчаиваться и не сдаваться. – И тут же заводила речь об уроках.
– Да успею я всё, - отмахивался Артём, на самом деле не очень беспокоясь, успеет или нет. И, конечно, успевал не всегда, но не расстраивался, надеясь поправить оценки в следующий раз. Что-то исправить в самом деле удавалось, и хотя отличником не был, в троечниках тоже не ходил.
Когда пришло лето и наступили каникулы, друзья стали проводить дни на речке.
Им нравилось, встав пораньше, оседлать верные велосипеды, прокатиться с ветерком, а после вволю поплавать и позагорать.
И вот однажды, увидев, как малыши с азартом возятся в песке, они, дурачась, тоже принялись рыть руками ямки. Условились – чья глубже окажется, того и победа.
Черпает Артём песок и вдруг чувствует, скользнула в пальцах галька, и что-то острое оцарапало ладонь. Попытался достать камешек, а тот словно привязанный. Что такое? Потянул посильней и вытащил на свет старинный кулон на массивной золотой цепочке. Плоский, песочного цвета камень обвивала оправа в виде змеи, широко разинувшей пасть и, как бы заглатывающей яйцо. Артём протёр камень, счищая песок, и тот вдруг засветился изнутри, нестерпимо засверкал на солнце золотыми искрами.
– Ххх, – пронеслось над берегом, словно кто-то тяжело и громко выдохнул.
Налетел ветер и, швырнув песком в лицо, запорошил глаза. Когда Артём проморгался – всё вокруг переменилось. Исчезли отдыхающие, Данила, даже река. Кругом, сколько глаз хватало, раскинулась песчаная пустыня. Только далеко впереди в окружении редких кипарисов виднелась старая крепость, а солнце повернуло на закат.
Артёму сделалось не по себе.
– Данила, – позвал он громко, озираясь по сторонам, – Данила!
– Ла-ла-ла, – ответило эхо.
Делать нечего. Артём отряхнул песок и пошёл вперёд, надеясь найти за укреплёнными стенами людей, а заодно и объяснение странным переменам. Он даже не заметил, что одет теперь на старинный манер, а на шее висит найденный кулон.
Брести пришлось долго, но, измучившись, к ночи он добрался до цели и сквозь никем не охраняемый вход вошёл внутрь. С первого взгляда на крепостной дворик стало понятно – здесь давно никто не живёт. Полуистлевшую крытую повозку, бочки и прислонённые вдоль стен ружья запорошил песок. Казалось, он лежит тут целую вечность. Миновав дворик, Артём вошёл в крепость. Та же картина – повсюду тонкий налёт песка – на каменном полу, диванах вдоль стен, гобеленах и книжных полках. Крепость, с виду небольшая, внутри раскрывалась подобно волшебному ларцу с потайными ящичками, открывая всё новые помещения, в убранстве которых причудливо перемешивались различные эпохи и стили, непостижимым образом сохраняя при этом изящество и гармонию.
Как зачарованный переходил Артём из одних покоев в другие, пока не очутился в просторной библиотеке у большого круглого стола. Почти всю поверхность столешницы занимала карта незнакомого мира, а рядом с ней стояли песочные часы, и лежала подзорная труба. Артём осторожно смёл рукой песок с поверхности карты и удивился, что может свободно читать надписи на незнакомом языке. Его внимание привлекла нарисованная в самом центре миниатюрная крепость с подписью «Эбэн».
– Всё это хорошо,– проговорил он вслух, стараясь подбодрить себя, – но как я здесь очутился и почему?
Никто не ответил, только песочные часы перевернулись сами собой и золотистые песчинки из верхней колбы посыпались вниз.
Страх начал закрадываться в душу. Чтобы не поддаться панике он принялся себя успокаивать: «Наверно со мной случился солнечный удар, и я брежу. Нужно постараться уснуть и завтра всё будет хорошо». Но уснуть не удавалось. Тогда он присел к столу и стал рассматривать карту, изучая названия и границы незнакомых государств, пока не задремал прямо в кресле.
Встав утром, Артём первым делом взял подзорную трубу, поднялся поочерёдно на все крепостные башни и осмотрел окрестности. Увиденное повергло в уныние – всюду простиралась безжизненная пустыня. Зато в дворике обнаружился колодец с питьевой водой, а в столовой – свежий и вкусный завтрак. Последнее обстоятельство его очень порадовало – ведь завтрак кто-то готовил? Правда, найти таинственно повара так и не удалось, хотя в положенное время чудесным образом появился обед, а за ним и ужин.
На следующий день Артём решил сделать вылазку в пустыню. Вдруг удастся выбраться и найти людей. Он как следует запасся провиантом и водой, но выйдя за крепостную стену, через час обнаружил, что фляжка опустела, снедь исчезла. Вскоре его сморил сон. Пробуждение оказалось неожиданным – открыв глаза, Артём понял, что снова находится в крепости, а значит, покинуть её не удастся.
Потянулись однообразные, безрадостные дни. За пару недель Артём основательно изучил вынужденное пристанище и обжился. Каждый день он наблюдал, как прибавляется песок в нижней колбе, и как неумолимо тает в верхней, и это почему-то очень волновало и расстраивало. А однажды он сделал совсем неприятное открытие – границы мира на карте немного передвинулись вглубь обозначенной территории, а краска земель, оставшихся за ними начала выцветать. Размышляя чтобы это значило, Артём вспомнил о кулоне, висевшем на шее и, сняв его, решил рассмотреть поближе. На оборотной, плоской стороне камня обнаружилась надпись, незамеченная прежде:
«Песок утечёт, истают границы –
от жизни и клятвы страж освободится».
«Кто этот страж, - похолодев, подумал Артём, - неужели я? Но я никакой клятвы никому не давал»
Только он так подумал, надпись на камне начала размываться, терять свои очертания и взамен пропавшей появилась другая:
«Кто принял подарок – поклялся хранить.
Клятве Эбэну – нельзя изменить.
Попробуй разрушить старинные чары,
Если желаешь свободу добыть»
- Вот это да! – воскликнул Артём, - говорящий камень! А я столько времени страдал от неведения и одиночества! Слушай, камешек, может быть, подскажешь, как разрушить чары?
Камень тут же отозвался:
«Внимательным взором
сквозь внешнее зрящим,
Усердно ищи
и однажды обрящешь»
Что бы это значило? Артём обвёл взглядом стеллажи с книгами:
- Как же я раньше не догадался! Если книжные обложки - внешнее, значит, ответ на все загадки следует искать внутри. И он принялся внимательно изучать корешки книг, стараясь найти среди них учебник истории, или хроники, которые могли бы пролить свет на происходящее. Таких книг оказалось на удивление много. Артём решил читать их по очереди.
С этого дня он погрузился в чтение, делая перерыв, лишь, когда уставали глаза, или начинал теряться смысл прочитанного. Вскоре он довольно хорошо знал историю здешнего мира, но нигде не встретил даже упоминания об Эбэне.
Волшебный камень на все попытки заговорить с ним отвечал молчанием, а песок в часах неуклонно убывал, и каждое утро обнаруживалось новое перемещение границ, пока однажды они не приблизились почти вплотную к значку, изображавшему крепость. В этот день на горизонте, куда ни глянь, появилась зловещая серая стена.
Весь вечер Артём не отходил от карты и всё думал, думал. «Эта ночь может стать для меня последней, - крутилось в голове, - а я так ничего и не смог сделать. Ни вернуться домой, ни разгадать загадку. Неужели вот так по-глупому и погибну?»
Ему стало совсем грустно, вспомнился далёкий родной дом и мама. Вспомнились её слова: «Никогда не сдавайся, сынок. Борись до конца. И на последней секунде можно забить гол. Главное – не падать духом».
Легко сказать «Борись!» Как это сделать сейчас? Артём в тысячный раз вспоминал слова камня, и как ни крути, выходило, что каким-то непонятным образом он сделался хранителем крепости и погибнет, когда в верхней колбе часов кончится песок. О гибели самой крепости в пророчествах ничего не говорилось, но вдруг погибнет и она? И весь окружающий мир? Или уже погиб по вине нерадивого хранителя?
От таких мыслей Артёма бросило в жар. Что если он шёл к разгадке неправильным путём? Если внешнее – всего лишь то, что его окружает, а суть – цель прибытия в крепость. И смысл его появления в том, чтобы пожертвовав жизнью спасти Эбен или разрушить чары. Но как?
И тут он услышал отдалённый, постепенно нарастающий гул. Вой ветра, грохот камней, зловещие завывания и торжествующий хохот накатывались волнами.
Артём глянул на часы – ещё минута, другая и всё будет кончено. Если бы можно было начать сначала! Изменить заведённый порядок вещей. Стоп! А изменить можно. Раньше часы переворачивались сами по себе. Теперь он их перевернёт!
Едва колбы поменялись местами, раздался выстрел. Тьма и тишина окутали Артёма. Но ни страха, ни сожалений не было.
Немного погодя начали возвращаться звуки – щебет птиц, плеск волн, шум игравшей у воды ребятни. Появился свет, а вместе с ним река, Данила и привычный мир.
- Ну, ты и роешь! – воскликнул друг, заглянув в ямку. – У меня вполовину меньше!
Артём окончательно пришёл в себя и увидел, что держит в руке обыкновенную светло-жёлтую гальку.
– Знаешь, Данила, я, кажется, перегрелся, – сказал он, – и друзья перебрались в тень.
Попав домой, Артём не мог нарадоваться тому, что видит отца и маму, и всё окружающее казалось самым лучшим, из того, что может быть.
Перед сном он долго крутил в руках найденный камень, словно надеясь прочесть ответ: на самом деле случилось прикоснуться к таинственному или просто голову напекло. Но камень оставался самым обыкновенным, и он убрал его в ящик стола.
Под утро Артёму приснился красочный сон, будто сидит он в крепости, перед ним карта, снова на ней яркие краски и все границы там, где положено. А в руках говорящий камень, на котором постепенно проявляются слова:
«Кто тронул часы – пусть ждёт перемен,
Хранитель не может покинуть Эбэн.
Во время напастей, в лихую годину,
Придёт на защиту невидимых стен»
Проснувшись, Артём поймал себя на мысли, что испытывает жуткое разочарование от того, что таинственная крепость всего лишь привиделась. Но одновременно и радость, даже гордость – всё-таки, пусть лишь во сне, Эбэн существует, и всё потому, что он не сдался и боролся до конца. Так может на самом деле важно не то, есть ли где-то в других мирах таинственная крепость, или нет, а совсем другое. То, о чём постоянно твердила мама.
«Ах, если бы ещё хоть раз…», - пронеслось в голове, но додумать он не успел.
– Ххх, - вздохнул стол.
Артём подскочил, и быстро выдвинув ящик, увидел в нём знакомый кулон. Ни секунды не думая, он схватил его, и мгновенно перевернув к себе тыльной стороной спросил:
– Сколько у меня есть времени?
Камень ответил:
«Достаточно, чтобы успеть»