В схватках с последней надеждой фюрера

Олег Каминский
На снимках: Фриц Кельб, Иван Кузнецов.

     Вечером 18 апреля 1941 года в 19 часов 35 минут с аэродрома в Аугсбурге 26-летний немецкий летчик-испытатель Фриц Вендель впервые поднял в небо совершенно новый тип самолета. Это была первая версия реактивного самолета Ме-262, который в дальнейшем претерпел множество изменений и усовершенствований и стал знаменитым реактивным истребителем Ме-262. Гитлер патетически окрестил Ме-262 «чудо-оружием» и надеялся с его помощью изменить ход войны в свою пользу. И надо сказать, что если бы этот самолет новейшего поколения был введен в строй примерно на год-два раньше, то ещё не известно, как бы развернулись события.   
   
     Главной мишенью для реактивных истребителей Люфтваффе Ме-262 были тяжелые бомбардировщики союзников (В-17, В-24, Ланкастеры и Веллингтоны), наносившие массированные удары по городам и промышленным объектам рейха, поэтому основная масса реактивных самолетов действовала на Западном фронте. Именно там произошло множество крупных боев с участием Ме-262, именно там они одержали большинство своих побед и именно там они понесли наиболее тяжкие потери. Но и советским летчикам довелось сражаться с новейшими реактивными самолетами немцев, правда, не в таких масштабах, как на Западном фронте. Случилось это за три месяца до конца войны, когда Восточный фронт проходил уже по Одеру.

     Судя по всему, первыми с немецкими реактивными самолетами встретились летчики 176-го гвардейского истребительного авиационного полка, и произошло это 14 февраля 1945 года.

     Командир полка полковник П. Ф. Чупиков в паре с майором А. С. Куманичкиным встретились в воздухе с необычным самолетом. Гвардейцы попытались атаковать противника, но немецкий самолет неожиданно быстро оторвался от преследователей и ушел. После проявки пленки фото-кинопулемета стало ясно, что летчики повстречались с новейшим немецким реактивным истребителем Ме-262.

     Буквально через три дня произошел знаменитый бой, по результатам которого лучшему советскому асу, тогда ещё дважды Герою Советского Союза, майору И. Н. Кожедубу была засчитана первая победа над Ме-262. Правда, полной уверенности в том, что это был именно реактивный самолет, не было даже тогда. Чтобы не быть голословными, приведем чуть подкорректированный текст боевого донесения об этом бое:

     «Боевое донесение штаба 176-го гвардейского истребительного авиационного полка
17.2.45                аэродром Морин
Проведено 26 самолето вылетов с налетом 19 часов 34 минуты.
Имелось три встречи с противником, проведено 3 воздушных боя.
В период 11 часов 20 минут - 12 часов 10 минут, пара истребителей Ла-7 майора И. Н. Кожедуба и майора Д. С. Титоренко, вылетев на «свободную охоту» в район переправы Целлин, на высоте 2700 метров встретила Ме-109, предположительно с реактивным мотором (заметьте - предположительно с реактивным мотором!), летевшего вдоль русла реки Одер. Майор Титоренко атаковал сзади снизу под ракурсом 1/4 с дистанции 150-80 метров. Противник, уходя от атаки ведомого полупереворотом, подставил себя ведущему, чем воспользовался майор Кожедуб, атаковав сверху под ракурсом 1/4 с дистанции 100-60 метров. После атаки Кожедуба самолет противника стал разваливаться в воздухе и упал на территорию занятую противником в 2 км восточнее Альт-Фридлянд (район Франкфурта-на-Одере). Расход боеприпасов составил 180 снарядов ШВАК».

     Разумеется, такие опытные летчики, как Кожедуб и Титоренко, который начал воевать ещё в 1939 году против финских летчиков, не могли перепутать столь известный им истребитель Ме-109 с иным типом самолета. Да и на кадрах фото-кинопулемета был явственно виден обычный Bf 109 типа G с дополнительным 300-литровым бензиновым баком под фюзеляжем. Видимо, бак был пробит, и шлейф вытекающего топлива создавал некую иллюзию реактивной струи. Именно поэтому, наши летчики предположили, что немецкий самолет был с реактивным мотором. Однако вдаваться в подобные рассуждение командование не стало и, с целью пропаганды обычный Ме-109 был позже засчитан Кожедубу как реактивный Ме-262.

     Тем не менее, на конференции на тему: «Борьба поршневых истребителей ВВС РККА против новой реактивной техники противника», которая была проведена 27 февраля 1945 года в 16-й Воздушной армии, майор Кожедуб о сбитом им Ме-262 ничего не упомянул, лишь описал, как возможно его сбить.

     Кстати, на этой же конференции поделились своим опытом борьбы с Ме-262 командир 3-го истребительного авиационного корпуса Герой Советского Союза генерал-лейтенант Е. Я. Савицкий и его помощник Герой Советского Союза подполковник А. И. Новиков, которым некоторые наши историки приписывают уничтожение Ме-262 в том же феврале 1945 года.

     Первым попросил слова помощник командира 3-го истребительного авиакорпуса подполковник Новиков. Вот о чем он рассказал:

     «Однажды группа истребителей - командир корпуса генерал-лейтенант Савицкий, подполковник Новиков и еще несколько летчиков - вылетела на патрулирование в район переправ через Одер, находившихся севернее Франкфурта. Облачность была 6 - 8 баллов, высота - 300 метров. После двадцати минут барражирования я заметил незнакомый самолет. Таких машин я еще не видел.
     Самолет имел длинный утонченный хвост и удлиненную носовую часть с низкой подвеской двух гондольных установок под крыльями, - продолжал подполковник. - Встреча произошла на пересекающихся курсах. Противник быстро проскочил мимо меня и скрылся из вида. В процессе поиска я опять встретил его и пошел на сближение. Немецкий летчик, вероятно, заметил меня и снова оторвался, ушел.
     В третий раз встретил противника на том же курсе, что и впервые. Развернувшись, я набрал скорость пятьсот семьдесят километров в час и пошел на сближение. Однако реактивный самолет опять ушел от меня. Его попытался атаковать генерал Е. Я. Савицкий. Но эта попытка осталась безрезультатной: скорость немецкой машины достигала семисот пятидесяти - восьмисот километров в час. Следов работы реактивных двигателей не было заметно из-за сильной дымки».

     О своем опыте боя с реактивным самолетом поведал и генерал Савицкий:

     «С одним из таких Ме-262 мне довелось встретиться в воздухе и даже запечатлеть его на снимке с помощью фото-кинопулемета. Произошло это во время свободной охоты, на которую мы вылетели парой с ведомым Самойловым. Шли мы на высоте 3000 метров, когда справа от меня в разрывах облачности показался вражеский самолет с незнакомым мне силуэтом и двумя двигателями на плоскостях. Для бомбардировщика слишком малы размеры, подумалось мне, а двухмоторных истребителей у немцев, кроме Ме-110, не было. Да и моторы ли это? На вид что-то не очень похоже…
А загадочный самолет с блеснувшей в лучах солнца серебристой окраской успел вновь войти в облачность.
— Видел? - спрашиваю я по радио Самойлова. - Что-то мне прежде не встречалась подобная птица!
— О чем ты, «Дракон»? - удивился ведомый. - О какой птице?
     Но в этот момент я вновь заметил вражескую машину и, не теряя времени на объяснения, ринулся в атаку. Однако точно нацеленная, с учетом поправки на скорость, трасса, вместо того чтобы прошить самолет противника, осталась далеко позади него. Будто скорость у немца внезапно резко возросла и стала намного больше, чем я рассчитывал.
     На земле, когда проявили пленку, выяснилось, что мое предположение не так уж далеко от истины: в перекрестии прицела виднелся на снимке реактивный истребитель Ме-262. Но скорость выпущенных из пушек снарядов, как известно, неизмеримо меньше скорости света. Поэтому цель, которую зафиксировал на пленке кино-фотопулемет, оказалась недосягаемой для выпущенной по ней очереди: немецкий реактивный истребитель развивал скорость порядка 800 - 850 километров в час».

     Как видим, описания встреч с реактивными истребителями довольно сильно отличаются друг от друга, но главное – в них ничего не говорится о том, что Ме-262 был сбит. Почему некоторые наши историки и мемуаристы утверждают, что Савицкий и Новиков сбили в том бою Ме-262, совершенно не понятно.

     Надо честно признать, первыми добились успеха в этом состязании не советские, а немецкие летчики. Из-за отсутствия необходимых документов, сложно сказать, кто отличился первым, и когда именно это произошло. Но, по крайней мере, в мемуарах «В последний час» кавалера Рыцарского креста с Дубовыми листьями и Мечами полковника Йоханнеса Штайхофа из JV.44 есть упоминание о первом его успешном воздушном бое на Ме-262 в небе над Одером 22 (по другим данным 25 или 28) февраля 1945 года:

     «Мы летим с лейтенантом Бломертом восточным курсом в направлении шоссе, которое вело к Франкфурту-на-Одере. Неожиданно передо мной появляется русский истребитель, и я не успел за несколько секунд скоординировать положение Ме-262 и зафиксировать цель в прицеле. Только несколько метров отделяли меня от русского истребителя, когда я проскочил мимо и ушел вверх. Посмотрев назад, я увидел вспышки его оружия. Он непрерывно тянул свой истребитель вверх.
     Вокруг меня маневрировало много истребителей, достать одного из своих пушек было искушением, но как только я к ним подлетал, они начинали еще более энергично маневрировать, что чрезвычайно затрудняло атаку. И я был вынужден скрыться из их поля зрения».

     Далее Штейнхоф описывает встречу с Ил-2:

     «Летя на запад на высоте 1000 метров, я пересек Одер. Теперь я снова должен набрать высоту, чтобы оказаться среди русских истребителей. Когда я положил Ме-262 на крыло и передвинул рычаги секторов газа, чтобы развернуться, то я увидел группу Ил-2, их было семь или восемь, вопреки маскировочной окраске их силуэты были отчетливо видны. Они стреляли из пушек и сбрасывали бомбы на шоссе, грузовики идущие по этому шоссе сворачивали в обочину, а солдаты разбегались в разные стороны. Я поймал в прицел одного из штурмовиков, нажал кнопку пушек, очередь была короткой, и тут же дернул на себя ручку управления, дабы не задеть верхушки деревьев.
     В нескольких сотнях метров перед опушкой леса штурмовик коснулся винтом снега, поднялось огромное снежное облако полностью скрывшее Ил-2, когда же порывом ветра снег отнесло в сторону, то я увидел на снегу отчетливый силуэт штурмовика и в этот момент из самолета вылезла маленькая черная фигурка пилота, который сначала прыгнул на крыло, а затем по глубокому снегу побежал к лесу».

     В марте Штайнхоф также упоминает о встречах с пилотами ВВС РККА. Вот еще одна цитата из его мемуаров:

     «В один из мартовских дней я хотел поучить одного из новичков в полете в паре. После взлета мы взяли курс к «учебной зоне» у Одера. Перелетели реку и на другой стороне увидели группу русских истребителей. Я хотел атаковать, но угол упреждения при стрельбе опять подвел меня, дело в том, что у «реактива» он иной, нежели у Bf 109. Я несколько раз неудачно пролетел через строй. Тут передо мной появилось что-то, оказавшееся русским истребителем. Инстинктивно я выстрелил из четырех 30-мм пушек. Как молния вокруг моей кабины пролетели обломки русского истребителя. Он буквально рассыпался в воздухе! Оглянувшись назад, я увидел, как остальные русские истребители на полном газу уходят домой. Разворачиваюсь, снижаюсь и вижу под собой одинокий истребитель с красными звездами, летящий на запад. Ловлю его в прицел и стреляю. Его пилот задергался, попытался уйти на бреющем полете, но врезался в верхушку холма».

     Не только Штайнхоф заявлял о сбитых советских самолетах, были и другие пилоты Люфтваффе, летавшие на Ме-262, которые также претендовали на победы, одержанные на Восточном фронте, но информация об этом неполная.

     А первым советским летчиком, реально поразившим реактивный Ме-262, был 22-летний лейтенант Л. И. Сивко из 812-го истребительного авиационного полка. Свой успешный бой он провел вечером 22 марта 1945 года, примерно в 18 часов 30 минут, вблизи городка Цехин в нескольких километрах западнее Кюстрина. Как раз в этот день, немецкое командование предприняло последнюю попытку сбросить советские войска в реку Одер с Кюстринского плацдарма.

     Четверка Як-9 под командованием капитана В. И. Мельникова на высоте 2000 метров выполняла прикрытие наземных войск. Скорость полёта истребителей была 550 км/час. Вдруг лейтенант Сивко, ведомый второй пары, летевший в группе слева, увидел, как из-под его «Яка» вырывается огонь в сторону ведущего, в следующий миг мимо них на большой скорости проскочил неизвестный самолет без винтов, это был Ме-262. Когда самолет начал разворачиваться, Сивко с дистанции 100 метров открыл огонь, и повредил правую плоскость крыла Ме-262, между двигателем и консолью. Реактивный истребитель перевернулся и рухнул на землю в 5 километрах западнее Цехина.

     Возможно, это был Ме-262 WNr 900192 из состава JG.7, который был потерян в этот день именно в районе Цехина. Сказать наверняка пока затруднительно, так как 22 марта в 12 часов 45 минут самолеты американских ВВС произвели сильный налет на район Котбус-Бауцен-Дрезден и, в тяжелых боях JG.7 потеряла три Ме-262. Один из них (W.Nr. 111541) был потерян во время атаки бомбардировщиков В-17, второй (W.Nr. 500462), тоже в бою с янки, между Котбусом и Баутценом в районе Альт-Дёберна. А вот причины потери Ме-262 W.Nr. 900192 пока неясны.

     Некоторые считают, что в схватке с Ме-262 самолет Сивко тоже получил серьезные повреждения, в результате чего летчик погиб. Но это не так: Сивко после боя благополучно приземлился и, в честь его победы кем-то из однополчан были даже сочинены стихи. А погиб Сивко позже – 14 апреля 1945 года, обстоятельства его гибели неизвестны, в журнале потерь записано лишь, что он не вернулся с боевого задания.

     Отдавая дань памяти отважному летчику, упомянем, что на фронте Сивко воевал с сентября 1943 года, имел на счету несколько сбитых самолетов, за что был награжден орденами Отечественной войны 1-й степени (20.8.1944) и Красной Звезды (15.5.1944). 

     Бытует мнение, что еще одним летчиком, которому удалось сбить немецкий реактивный самолет, был летчик 152-го гвардейского истребительного авиационного полка старший лейтенант Г. А. Мерквиладзе. Есть даже описания его воздушного боя с Ме-262:

     «Во время одного из полетов в марте 1945 года Гарри Мерквиладзе заметил новый самолёт противника, который уже приготовился к атаке. Советский летчик решил применить маневр для того, чтобы сбить Ме-262. Немецкий реактивный истребитель имел превосходство в скорости, но был менее маневрен. Этим и решил воспользоваться Мерквиладзе. Когда Ме-262 зашел в хвост советскому истребителю и приготовился стрелять, Мерквиладзе совершил рывок в сторону. После того, как немецкий самолет проскочил вперед, советский летчик взял его на прицел и выпустил очередь. Ме-262 был сбит».

     Однако в наградных документах, в том числе в Представлении к званию Героя Советского Союза, о его бое с Ме-262 и тем более об уничтожении им реактивного самолета, нет никаких упоминаний. Нет Ме-262 и в списке воздушных побед Мерквиладзе. Откуда взялась легенда, что Мерквиладзе сбил реактивный истребитель, - не понятно. 

     В апреле 1945 года действия реактивных самолетов Люфтваффе против советских войск усилились и, в отдельные дни им удавалось достичь определенных успехов. Так, по некоторым сведениям в районе Бауцена реактивные Ме-262 в течение двух суток громили наземные войска РККА и Войска Польского. Есть сведения, что 7 апреля 1945 года два реактивных самолета Хе-162 (или Ме-262) штурмовали советские танки и были сбиты зенитным огнем, правда, эта информация нуждается в уточнении.

     11 апреля 4 Ме-262 из I./KG(J)54 обстреляли ракетами R-4-M советские войска в районе реки Одер. На следующий день уже 7 Ме-262 из той же группы снова штурмовали скопления советских войск в том же районе. То же самое повторилось 13 апреля.

     Атаки по наступающим советским войскам производили не только Ме-262, но и реактивные бомбардировщики Ar-234. Например, 20 апреля самолеты III./KG.76 с высоты 2500-1000 метров наносили удары по танкам и транспортным средствам на дороге между Цоссеном и Барутом, к югу от  Берлина. При этом, как отметили пилоты, противовоздушная оборона русских оказала лишь слабое сопротивление.

     Советское командование было озабочено сложностью борьбы с реактивной авиацией Люфтваффе. 21 апреля в журнале боевых действий 3-й гвардейской танковой армии отмечалось:

     «Авиация противника группами по 20–25 самолетов (в том числе – реактивные) бомбила боевые порядки частей корпусов. Атаки, производившиеся реактивными Ме-262, создали определенные трудности зенитчикам. Стандартное упреждение, рассчитанное на поршневые самолеты, оказывалось совершенно недостаточным для реактивных машин».

     Утром 26 апреля реактивные бомбардировщики KG.76 атаковали советские танки в районе Халлешентор в Берлине. Пилот одного из Аr-234 обер-фельдфебель Брем сообщил, что район Темпельгоф-Ной Кёльн-Херманплац в Берлине уже занят русскими. Севернее Херманплац бушевал огонь, достигающий 300 метров. Район Халлешентор также был сплошным морем огня. Брем не захотел сбрасывать туда свои бомбы, поэтому сбросил их … в озеро возле Шверина!

     В этот же день 8 Ме-262 из I./KG(J)54 штурмовали автоколонны 1-го Украинского фронта на шоссе в районе Форст - Котбус. Небольшие группы из III./KG(J)6 и JG.7 также совершали налеты на колонны в районе Котбуса. 

     Советские бронетанковые части были главной целью реактивных самолетов. Как выяснилось, для уничтожения танков очень хорошо подходили ракеты R-4-M «Ураган», которыми были вооружены Ме-262. Танки Т-34 и ИС-2, атакованные с малой высоты, не имели никаких шансов уцелеть - загорались как факелы. В этом деле особенно отличился один из асов JG.7 обер-фельдфебель Отто Притцль, записавший на свой счет более 30 танков. Он же уничтожил и несколько советских самолетов «Аэрокобра» на аэродромах под Вроцлавом и Честоховом 27 и 28 апреля.

     27 апреля около 36 Ме-262 из KG(J)54, каждый вооруженный 24 ракетами R-4-M и двумя 250-килограммовыми осколочными бомбами АВ-250, произвели штурмовой налет на советские войска и автоколонны в районе Котбуса, уничтожив 65 автомашин, а на обратном пути в воздушном бою с группой истребителей Як-9 и штурмовиков Ил-2, сбили 6 самолетов Ил-2.  Южнее Котбуса штурмовали автоколонны и реактивные самолеты из III./KG(J)6, причем два Ме-262 не вернулись.

     Судя по всему, эти два Ме-262 сбили советские летчики 2-й Воздушной армии, – майор Я. Х. Околелов и старший лейтенант А. П. Долгунов.
    
     Любопытная версия боя Околелова отражена в книге «Красные соколы» английского историка и исследователя авиации Роберта Джексона:

     «Четверка советских истребителей Як-3 возвращалась с задания в районе трассы Бреслау-Берлин. Когда уже второй самолет заканчивал посадку, а третий еще кружил над аэродромом, его пилот, майор Околелов, заметил какой-то определенно вражеский самолет. Визуально до него было километров пять-шесть. Пилот направил свой Як-3 на перехват. Фашистский пилот совершал разворот и, скорее всего, не заметил приближающийся советский истребитель. Когда до немца осталось метров двести, стало ясно, что это тот самый Ме-262, реактивный. Воспользовавшись очень уж удобной ситуацией, Околелов практически в упор открыл огонь из двух пулеметов и пушки. Немец сильно задымил и упал в лесной массив.
     Покружив над местом падения и убедившись, что «мессер» действительно упал, майор вернулся на аэродром и тут же доложил оперативному дежурному на командном пункте авиадивизии, впоследствии генералу-лейтенанту Павлу Авдонину, что в шести километрах отсюда им сбит Messerschmitt Ме-262. Учитывая, на чем Околелов сбил реактивного «мессера», ему тогда просто не поверили. Даже проверять не стали. Война заканчивалась, Германия находилась на последнем издыхании, и в войсках царила некоторая ажиотажная эйфория. На этом фоне от явно фантастического доклада просто отмахнулись. Вскоре эскадрилью, в которой служил майор Околелов, перебросили в Чехословакию и про двести шестьдесят второй просто забыли. Через несколько дней, наткнувшись на запись в боевом журнале, особисты попытались проверить факт воздушной победы, но добраться до места падения Ме-262 в густом лесном массиве им не удалось, и факт занесли в разряд не подтвержденных».

      Такое вот красочное описание, с не менее красочными подробностями. Но так ли было на самом деле? Давайте посмотрим, как это было изложено в документах 2-й Воздушной армии, скрупулезно составленных дотошными штабистами:

     «3 Як-3 5-го истребительного авиационного корпуса, ведущий – майор Околелов, возвращаясь с боевого задания на высоте 200-250 метров, заметили 6 Ме-262. Майор Околелов на встречных курсах с дистанции 300 метров открыл огонь по одному Ме-262. Самолет противника на большой скорости ушел с набором высоты.
     В это время на параллельных курсах с Околеловым, на интервале 200-300 метров шел второй Ме-262. Майор Околелов, подвернул свой самолет в соторону самолета противника, под ракурсом 1/4 дал три длинных очереди. После чего самолет противника перешел в отвесное пикирование в районе Грефенхайн. Экипажи наблюдали в этом районе большой столб серого дыма.
     Остальные самолеты противника ушли в южном направлении».

     Как видим, описания боя радикально отличаются друг от друга, и думается, есть основания больше доверять нашим штабистам, чем английскому историку. От себя добавим, что 39-летний заместитель командира 91-го истребительного авиационного полка майор Я. Х. Околелов был опытнейшим летчиком, который начал воевать ещё в Испании осенью 1936 года, участвовал в боях с японцами на Хасане в 1938 году, ну и, разумеется, в Великой Отечественной войне. За боевые заслуги был награжден двумя орденами Красного Знамени (2.1.1937, 25.10.1938), орденами Александра Невского (18.8.1944) и Красной Звезды (3.11.1944). 

     Второй отличившийся в бою с «чудо-оружием» - старший лейтенант А. П. Долгунов занимал должность штурмана 355-го истребительного авиационного полка. Будучи ведущим группы из 6 Як-9 и 4 Як-3 он сопровождал 9 самолетов Ил-2 621-го штурмового авиационного полка на штурмовку войск противника в районе Кенигсверд и в 18 часов 35 минут сбил Ме-262. К сожалению, в наградном документе на Долгунова об этом факте написано очень кратко:

     «В воздушном бою с Ме-262, лично сбил последнего. Самолет противника упал в районе населенного пункта Добершюц в 31 км северо-восточнее Лейпцига. Подтверждают экипажи штурмовиков старший лейтенант Н. И. Илюшкин, лейтенант Кашников, лейтенант Касьянов».

     Вот и всё, более подробных описаний этого боя, к сожалению, нет.

     Остается только добавить, что это была последняя из воздушных побед, одержанная Долгуновым. Всего он произвел 80 боевых вылетов и сбил 6 самолетов противника. В годы войны и в послевоенное время был награжден двумя орденами Красного Знамени (25.04.1945, 12.05.1945), орденами Отечественной войны 1-й степени (29.05.1945), Отечественной войны 2-й степени (11.03.1985).

     Летчики реактивных Ме-262 тоже не сидели, сложа руки: 28 апреля 1945 года пилот из Stab III./JG.7 обер-фенрих Гюнтер Виттбольд уничтожил два советских штурмовика Ил-2 в окрестностях Бэрвальде в районе Котбуса. Позже он вспоминал:

     «Все произошло очень быстро и на малой высоте. Я был очень удивлен, встретив там русских. Бортстрелок первого Ила даже не успел открыть огонь. Я начал разворот на 360 градусов, когда второй Ил-2 оказался у меня на пути. Я не видел его до тех пор, пока трассирующие пули из его пушек не пролетели мимо мои ушей. Получив несколько попаданий, Ил-2 развалился на множество мелких частей».

     В этот же день одиночный Ме-262 нанес внезапный штурмовой удар по аэродрому Заган, в результате чего загорелся и взорвался бомбардировщик Пе-2, с подвешенными бомбами. При взрыве были повреждены 1 бомбардировщик "Бостон", 1 истребитель из Управления 23-й гвардейской истребительной авиационной дивизии, 4 "Аэрокобры" из 69-го гвардейского истребительного авиационного полка майор а также легко ранены 5 механиков. 

     Есть информация, что реактивные самолеты участвовали даже в ночных налетах на советские войска. Так в ночь с 28 на 29 апреля несколько Ме-262 из KG(J)54 атаковали цели южнее Берлина.

     Поскольку большинство реактивных самолетов Люфтваффе действовало южнее Берлина, летчикам 2-й Воздушной армии особенно «везло» на встречи с Ме-262. Приведем ещё пару цитат из документов этой армии:

     «В период боев за Берлин и в районе Герлиц противник на участке нашего фронта впервые применил реактивные истребители типа Ме-262 и Хе-280. Ме-262 использовался как истребитель и как штурмовик. По докладам летного состава частей Ме-262 действовали по одиночке, методом «свободной охоты», а иногда и группами из 6 самолетов.
     Штурмовые действия Ме-262 производили по автотранспорту на дорогах, по скоплению войск и по аэродромам».

     «29 апреля 1945 года 4 Ла-7 из 40-го гвардейского истребительного авиационного полка, ведущий - гвардии старший лейтенант И. Д. Лишихин, возвращаясь с боевого задания в районе Тривель, на высоте 1200 метров заметили впереди себя и ниже 1 Ме-262, который перешел в пикирование для штурмовки автомашин на автостраде.
     Гвардии старший лейтенант Лишихин пошел за самолетом противника, который, заметив наших истребителей, левым разворотом стал уходить.
     Лишихин с дистанции 450 метров, под ракурсом 0/4 дал несколько очередей по самолету противника.
     Ме-262 резко развернулся на Лишихина и с дистанции 400 метров дал по нему очередь, после чего Лишихин резким набором высоты ушел в облака.
     Одновременно ведомый – гвардии младший лейтенант Малов атаковал самолет противника сзади, с дистанции 350-400 метров, произвел две очереди безрезультатно.
     Выйдя из облаков, Лишихин опять увидел пикирующего на автостраду Ме-262 и начал преследовать его. Сблизившись на дистанцию 400 метров, дал по нему длинную очередь, после чего самолет противника с набором высоты, на большой скорости ушел в северо-западном направлении.
     В это время 2 Ла-7 из того же полка, ведущий – гвардии старший лейтенант В. А. Листаров, вели бой с другим Ме-262, которого увидели ниже себя. Листаров пикированием пошел на сближение с ним и с дистанции 400 метров, под ракурсом 1/4 дал по нему длинную очередь. Самолет противника левым разворотом на большой скорости ушел с набором высоты.
     После этого Листаров снова увидел Ме-262, который шел с ним на параллельных курсах и пытался догнать его, но последний на большой скорости ушел от наших истребителей».

     Вероятно, гвардейцы 40-го полка вели бои с Ме-262 из KG(J)6, которые в этот день штурмовали дорогу между Бауценом и Вайссвассером. По советским войскам в районе Берлина «работала» также группа Ме-262 из I./JG.7. Вечером того же дня бомбардировщики Аr-234 KG.76 штурмовали бронированную колонну к востоку от Берлина

     В последних числах апреля 1945 года, обер-лейтенант Герберт Шлютер из II./JG.7 сбил вблизи города Бреслау один Як-9. 30 апреля реактивные Ме-262 из KG(J)54 штурмовали цели южнее Берлина,  над Прагой произошел ряд стычек Ме-262 с советскими самолетами и какой-то неизвестный немецкий пилот из Stab I./KG(J)54 сбил штурмовик Ил-2.

     Нашими истребителями в конце апреля было проведено несколько воздушных боев с Ме-262, причем, если во всех предыдущих случаях прямых доказательств побед советских летчиков над реактивными истребителями не было, то факт уничтожения Ме-262 в воздушном бою 30 апреля 1945 года летчиками 107-го гвардейского истребительного авиационного полка был, как говорится, налицо.

     Сначала приведем воспоминания одного из летчиков 107-го гвардейского истребительного авиационного полка. Вот что он рассказывал об этом случае:

     «Первый раз этот «мессер» я увидел так – я был в дежурной паре, а он прошел над нашим аэродромом. Мы тогда стояли в километрах 25-ти от Берлина. «Он» пролетел над нашим аэродромом и буквально на глазах у нас стал штурмовать автостраду Бреслау – Берлин. (А движение на ней было интенсивным, готовилась Берлинская операция). Наделал он там «дел» – дым, пожар, взрывы боеприпасов. Потом на штурмовку этой автострады реактивный «мессер» стал летать постоянно, раз в два-три дня, совершенно не обращая внимания, ни на наш аэродром, ни на наши истребители. Кроме того, этот немец летал и с пропагандистской целью – бросал листовки с обращением Гитлера, в окруженные нашими войсками Бреслау и Шпандау (которые к этому времени были в нашем глубоком тылу). Текст этих листовок был примерно такой (нам переводили): «Герои Великой Германии – не сдавайтесь, держитесь! Осталось совсем немного времени, когда я применю новейшее оружие, и мы разобьем большевистские орды! Знак правдивости моих слов – этот новейший самолет! Скоро у нас таких будут тысячи! Держитесь – победа близка!» (Эти города и держались. Они были уже в плотной осаде, а в них трамваи ходили, заводы работали.)
     «Надоел» этот «реактивный» нашим так, что от командования нашей Воздушной армии поступил приказ, сбить его любой ценой, вплоть до тарана. Сказать легко, а ты попробуй, когда у него скорость за 800-т. От нас же он получил прозвище «стервятник». Как только кто скажет «стервятник», все сразу понимали, о чем идёт речь.
     Сбили его, можно сказать, случайно. Немец просто расслабился. Он настолько презрительно относился к нашим самолетам, что это его и подвело. Была у немецкого летчика привычка – как атаку сделает (а он больше всего «любил» колоны с горючим), так становится в крен и обязательно сделает «кружок», полюбоваться своей «работой». Этот «кружок» получается на скорости где-то 400 км/час. Вот расстрелял он очередную колонну, начал делать «традиционный» «кружок», наклонил самолет и проморгал, взлетевшую с нашего аэродрома шестёрку «Яков», которыми командовал комэск Кузнецов. Вообще-то эти «Яки» шли в прикрытии «шестёрки» штурмовиков, но поскольку «немец» был хорошо виден с нашего аэродрома, то командир полка тут же взлетевшие истребители по рации перенацелил: «Ребята! Бей «стервятника» над автострадой!»
     Они его «клещами» атаковали. «По науке», правильно. И начали «поливать» со всех сторон. Увидел их немец, а поздно! Хотя попытался уйти и почти удачно. И вроде бы даже оторвался, пошел на Чехословакию, и наши думали, что уже всё, не догонят. Но тут смотрят – немец вниз и садится «на живот». Значит попали. Прилетели на аэродром, доложили, что сбили реактивный «мессер», но кто конкретно сбил, совершенно непонятно. Стреляли все. Тут шансы на попадание у всех одинаковы, и у «стариков», и у «желторотиков» (в этой шестерке были как опытные лётчики, так и не очень – например, у одного из летчиков это был только второй боевой вылет). Комполка об успехе доложил «в дивизию», «дивизия» – «в армию», «армия» – в Москву. Из Москвы тут же последовал приказ – выделить инженера полка, необходимое количество машин, охрану, и снять с этого «мессера» всё, что только можно! Взяли два «зиса», взвод автоматчиков, техсостава сколько надо и поехали к сбитому.
     На месте обнаружили самолет, а невдалеке и труп летчика. Выяснилось, что во время боя, схлопотал «мессер» снаряд в кабину. Видимо этим снарядом летчик был серьёзно ранен. Сил посадить самолет и даже выбраться из кабины у него хватало. Сил хватило даже на то, что бы как-то пройти несколько сот метров, до небольшой речушки. А на берегу, похоже, потерял сознание и от потери крови умер. На трупе нашли и документы, по которым установили, что этот летчик был заводским летчиком-испытателем фирмы «Мессершмидт». (В Братиславе был завод по производству реактивных истребителей, с аэродрома этого завода летал и сбитый «мессер».) С «мессером» наши работали «день и ночь», сняли всё, вплоть до мотогондол с моторами. Потом прилетела пара Ли-2 и всё, что было снято, они увезли в Москву. Ну, а вскоре наши войска взяли Братиславу, так там, на заводе «Мессершмидта», нам досталось и несколько совершенно неповрежденных реактивных истребителей».

     А вот как происходил этот бой по данным документов 2-й Воздушной армии:

     «30 апреля 1945 года в 17 часов 55 минут группа из 3 Як-9У и 1 Як-9Т 11-й гвардейской истребительной авиационной дивизии, ведущий - гвардии старший лейтенант Кузнецов, вылетела на штурмовку окруженной группировки противника в районе Кумменсдорф, Готов, Шанавейде. После взлета и набора высоты 600 метров, группа производила сбор над аэродромом. В то время, когда ведущий делал уже 3-й разворот над аэродромом, поджидая своих взлетающих летчиков, через аэродром курсом 170 градусов на высоте 600 метров стал проходить реактивный самолет противника Ме-262. Аэродромная рация передала об этом Кузнецову. Последний, приняв сообщение, заметил Ме-262 впереди себя слева на встречно-пересекающихся курсах и с дистанции 200-100 метров атаковал его, одновременно дал команду группе – атаковать. Огонь вел из всех трех точек длинной очередью и закончил на дистанции 50-30 метров, наблюдал прямое попадание в самолет. Ме-262 развернулся вправо и стал уходить со снижением. Ведомые Кузнецова - гвардии лейтенант Трофимов и гвардии младший лейтенант Семенов - заметив уходящий самолет противника, развернулись и последовательно атаковали его сзади сбоку под ракурсом 1/4 с дистанции 100-80 метров. Каждый дал по длинной очереди из всех трех точек, наблюдали прямые попадания. Ме-262 резким пикированием пошел вниз, снизившись до высоты 100 метров, резким набором пошел снова вверх. В это время у самолета противника появилась полоса дыма с пламенем. На высоте 800 метров Ме-262 перешел в резкое пикирование и начал беспорядочно падать. Из самолета выпрыгнул парашютист, но парашют не раскрылся. Самолет упал в 15 километрах юго-восточнее Форст. Позже, при осмотре местности был обнаружен сгоревший самолет Ме-262. Было установлено, что самолет Ме-262 - цельнометаллической конструкции, двухмоторный реактивного действия, вооружен четырьмя пушками калибра 30 мм. Самолет одноместный, однокилевой».
 
     Недалеко от упавшего самолета был найден погибший летчик с нераскрывшимся парашютом, при нем находились документы летчика-испытателя. Это был лейтенант Фриц Кельб, один из самых опытных летчиков, летавший на «чудо-оружии» с 1944 года. Свой первый американский бомбардировщик В-17 он сбил, летая на ракетном истребителе Ме-163 в составе JG.400, а второй четырехмоторный самолет – уже за штурвалом Ме-262 в составе I./JG.7, за что был награжден Железными крестами 1-й и 2-й степени.   

     Надо сказать, ведущий нашей четверки И. А. Кузнецов тоже был опытнейшим летчиком, участвовал в Великой Отечественной войне с декабря 1942 года, за 10 сбитых самолетов имел три ордена Красного Знамени (3.1.1944, 5.10.1944, 24.4.1945) и орден Отечественной войны 1-й степени (24.5.1943). Победа над реактивным самолетом была записана на личный счет Кузнецова, хотя и являлась групповой. За эту победу Кузнецов был награжден орденом Александра Невского (25.5.1945), а позже, 27 июня 1945 года, ему было присвоено звание Героя Советского Союза.

     Лейтенант П. Н. Трофимов воевал на фронте с июля 1943 года, был награжден орденами Красного Знамени (1.7.1944), Отечественной войны 2-й степени (13.11.1943) и Александра Невского (24.4.1945). Младший лейтенанта В. А. Семенов, участвуя в боях с января 1944 года, имел орден Красной Звезды (21.3.1945). За участие в уничтожении реактивного «мессера» оба летчика были награждены орденами Красного Знамени (25.5.1945). Четвертый участник этого боя, совсем молодой летчик, сержант Пироженко, который появился в полку лишь в апреле 1945 года и не успел произвести ни одного выстрела, был награжден медалью «За отвагу». 
 
     Как отмечалось советским командованием:

     «Успех воздушного боя был обеспечен внезапностью атаки, чего не удалось сделать самолету противника. Ме-262 все эволюции делал очень плавно, развороты пологие. Последующие воздушные бои с самолетами Ме-262, в большинстве случаев, были безрезультатными».

     Возможно, ещё один Ме-262 был сбит в тот же день в том же районе Котбуса советской зенитной артиллерией, но подтверждений этому пока нет.

     В этот же знаменательный день 30 апреля 1945 года в окруженном Берлине покончил самоубийством Гитлер. Война подходила к концу, силы Германии были на исходе, «чудо-оружие» не помогло. Оставшись, практически, без горючего, потеряв на разбомбленных аэродромах почти все самолеты, уцелевшие летчики Люфтваффе, тем не менее, сражались с отчаянием обреченных. Последняя надежда покойного фюрера – реактивная авиация – продолжала боевые действия до самого последнего дня войны.

     Приведем ещё одно свидетельство с нашей стороны о действиях реактивных Ме-262, на этот раз своими воспоминаниями делится один из летчиков 41-го гвардейского истребительного авиационного полка:

     «Мы были уже в Германии, относительно недалеко от Дрездена. Смотрим, летит через наш аэродром. Видим совершенно незнакомый самолет, и летит быстро. Он «ходил» на автостраду и «лупил» по скоплениям автомобилей. (Говорят, много пожёг.) И возвращается через наш аэродром. И вот нам поставили задачу, барражировать над аэродромом, а вдруг подвернётся шанс это немца атаковать. Ну, то что его «Лавочкин» не догонит, это было понятно, но вдруг в пикировании, да немец зазевается… Хоть попугать.
     Так я несколько таких вылетов сделал, конечно, никого не сбил, но немец летать перестал.
 Потом как-то днём смотрим, опять летит. Уже пролетел мимо аэродрома, потом развернулся и обратно. Смотрим, он пикирует всё круче и круче. Потом как даст по нашей стоянке залпом ракет. Треск, грохот… Весна уже была, сухо, трава загорелась. Он один заход сделал и ушёл.
      Мы перепугались – бегом к самолетам, не дай Бог разнёс! Оказалось, что самолеты все целы, но погиб мой механик Коваленко. Голову ему буквально развалило». Да, сколько драматизма в этих словах…

     В различной мемуарной и прочей литературе встречаются утверждения, что в этот последний период войны ещё нескольким советским летчиком удалось справиться с Ме-262.

     Якобы, в апреле 1945 года в небе над Берлином командир эскадрильи 402-го истребительного авиационного полка капитан В.А. Егорович очередью из 37-миллиметровой пушки своего Як-9Т «завалил» Ме-262. Однако в официальном списке воздушных побед Егоровича нет этого Ме-262, нет никаких упоминаний и в наградных документах, в том числе в Представлении к званию Героя Советского Союза.

     По воспоминаниям Героя Советского Союза летчика-штурмовика И. Г. Драченко, в апреле 1945 года с его участием был также уничтожен один Ме-262. Этот эпизод он описывает в своей книге «На крыльях мужества» так:

     «Штурмовикам, бороться с Ме-262 было гораздо труднее. Одна пара приноровилась перехватывать «ильюшины». С задания поодиночке хоть не возвращайся.
     Командир корпуса приказал, во что бы то ни стало пресечь эти наглые наскоки.
     План придумали простой: меня с напарником решили использовать в качестве приманки, обмануть видимостью легкой добычи.
     Как-то утром, часов в восемь, поднял я свой «ил» в воздух. Боекомплект полный, но без бомб. Три пары «яков» набрали высоту до пяти тысяч метров. Я на скорости начал ходить над аэродромом. Вдруг со стороны линии фронта начали расти две серебристые точки. Ведущий Ме-262 пошел в атаку. Маневрируя, дал по нему пушечную очередь. Тут-то и подоспели сверху наши истребители. Атакующий «мессер» стрелой ушел ввысь, а второго наши ребята все-таки накрыли. Фашисту ничего не оставалось делать, как катапультироваться».

     Честно говоря, этот эпизод вызывает большие сомнения: не указаны ни дата, ни фамилии участвовавших в бою летчиков, катапульт в то время ещё не было, к тому же в книге Драченко есть и другие случаи явного сочинительства. 

     Как то в газете «Красная Звезда» писалось, что примерно в это время, за неделю до конца войны, какой-то 19-летний лейтенант Охлобыстин сбил Ме-262, но и по этому случаю никаких подтверждений нет.

     Есть сведения о том, что 3 мая неизвестный летчик-истребитель даже таранил Ме-262 в районе Бауцена и погиб при этом, но, видимо, и этот случай является плодом фантазии мемуаристов и журналистской братии.

     Кроме нескольких сбитых реактивных истребителей Ме-262, наши летчики претендуют также на один немецкий реактивный бомбардировщик Arado Ar-234. Эту победу в апреле 1945 года приписывают дважды Герою Советского Союза подполковнику А. В. Ворожейкину. Надо сказать, Ворожейкин был не только одним из самых лучших советских асов, но и замечательным писателем: из-под его пера вышли такие замечательные произведения как: «Солдаты неба», «Рядовой авиации», «Под нами Берлин». Именно в своей книге «Солдаты неба» он описал, как сбил реактивный самолет:

     «Под нами необычно быстро скользит какой-то самолет. Глаза крепко вцепились в него. Под крыльями вижу четыре спаренных двигателя. Реактивный. О таком самолете приходилось слышать. «Арада», истребитель-бомбардировщик. На нем четыре тридцатимиллиметровые пушки и могут быть ракеты. Скорость машины около девятисот километров в час. Это последняя новинка гитлеровской военной техники. Хотя мы и летали на самых лучших «яках» - Як-3, но они поршневые и уступают немецким реактивным в скорости километров на двести. Старыми приемами этого фашиста не возьмешь. Опыт подсказал, как лучше его атаковать.
     «Арада» несется навстречу. У меня высота шесть километров. Когда реактивный противник будет передо мной под углом сорок пять градусов, пойду отвесно вниз и там перехвачу его.
     Как всегда, «як» легко, точно игрушка, перевернулся и отвесно пошел к земле, быстро набирая скорость. Враг оказался сзади. Почему бы ему не изловчиться и не ударить меня из четырех пушек, а может, еще и из ракет? Ему стоит только поднять нос, и он, имея огромную скорость, сразу настигнет меня. И я резко кручу машину на пикирование, чтобы посмотреть, как реагирует на меня «Арада».
     Самолет по-прежнему летит низко и скоро обгонит меня. Здесь-то и должен я его подловить. И снова кручу машину, «як» повинуется с трудом, как бы жалуется: «Хватит меня, испытывать» - и рвется выйти из пикирования. Я крепко держу его, продолжая терять высоту. Стрелка прибора скорости уже вибрирует на круглой и опасной цифре – «семьсот». И мой «як», словно отрешившись от жизни, потерял резвость и уже не рвется вверх, в небо, а с холодной обреченностью идет к земле.
     Машина не рассчитана на такую большую скорость: может развалиться. А если хватит прочности, не выйдет из пикирования: засосет. С полным напряжением мышц начинаю выводить. Слушается туго, но слушается. Правда, в глазах темнеет от перегрузки, но я по опыту знаю, это пройдет, стоит только ослабить давление на ручку. Еще небольшое усилие. Только бы выдержал «як»! Должен! Так мне хочется. И я тяну. Хотя в глазах ночь, но чувствую, все в порядке.
     «Як» молодец, выдержал! В глазах проясняется, вижу горизонт, небо, землю. Здесь где-то должна быть «Арада». Вот она! Рядом. Рассчитал удачно. И тут случилось то, чего я перестал уже опасаться. Раздался взрыв, удар по голове. Я захлебнулся от чего-то густого, холодного. В глазах опять потемнело. Сознание четко отметило: это последняя атака. Разрыв снаряда в кабине... Но почему обдало холодом, а не жаром и я не чувствую ни боли, ни палящего огня? Рассыпался самолет?.. Однако передо мной снова небо, земля, горизонт и «Арада». Мой «як» цел. А взрыв, удар?.. Вот оно что - сорвало с кабины фонарь, и холодный воздух хлестнул в лицо. Беру «Араду» на прицел!
     Вот неудача. Уже далеко, могу не попасть. Стреляю. Великолепно! Шнуры трассирующих снарядов и пуль догнали противника и впились в его тело. Из «Арады» брызнули искры, огонь, повалил густой дым, и самолет скрылся в берлинской гари».

     Очень красочное описание боя, не правда ли? К сожалению, Ворожейкин не указал дату боя, поэтому, установить результаты этого боя по немецким источникам очень сложно, а фактически невозможно.

     По некоторым данным, летчикам 16-го гвардейского истребительного авиационного полка майору П. К. Еремину и капитанам Н. А. Старчикову и Н. Л.  Трофимову также приходилось вести бои с Ме-262, но сбить его им не удалось.
 
     Прославленный трижды Герой Советского Союза полковник А. И. Покрышкин в своих мемуарах «Небо войны» также описывает одну свою встречу с Ме-262 под Прагой, но и этому немцу удалось беспрепятственно уйти от нашего аса.

     Закончим, однако, нашу сагу о действиях немецких реактивных самолетов на Восточном фронте. К сожалению, сохранившихся немецких документов о последнем периоде войны крайне мало. Есть только отрывочные сведения, например, о том, что 1 мая группы Ме-262 из KG(J)6 и KG(J)51 действовали западнее Котбуса. С 1 по 5 мая около 7 Ме-262 из I./KG(J)51 совершали налеты на советские войска на подступах к Праге.

     Последняя акция KG(J)54 имела место 4 мая, когда были атакованы советские танки. Примерно в это время, эскадра понесла и последнюю потерю - пропал без вести унтер-офицер Андреас Руппрехт, временно прикомандированный к KG(J)6, но подробностей его исчезновения нет.

     6 мая пилоты KG(J)51 под командой капитана Рудольфа Абрахамчика выполнили последнее боевое задание - атаковали советские танки, части власовской армии и чешских повстанцев в пражских предместьях. При этом погиб лейтенант Шиммель. На следующий день в районе Праги погибли обер-лейтенант Хайнц Шротманн и унтер-офицер Пёлиг. Правда, не известно, погибли они за штурвалом Ме-262 или в наземных боях.

     В эти майские дни проводились последние боевые вылеты Ме-262 из KG(J)6/Gefechtsverband Нogeback, но подробности каких-нибудь боев неизвестны. Известно лишь, что оставшиеся дни военных действий прошли в атаках на советские танки. 8 мая был уничтожен последний Т-34. Вскоре после этого наземный персонал в последнюю минуту - на аэродром уже ворвались русские солдаты - сжег все исправные Me-262.

     После полудня того же дня оставшиеся исправными несколько Ме-262 из KG(J)54 расстреляли последние боеприпасы по наступающим на Прагу советским войскам, после чего улетели на Запад, сдаваться американцам. Полетели сдаваться на Запад и пять пилотов из JG.7 - обер-лейтенант Фриц Штеле, лейтенант Ганс Дорн, фанен-юнкер-обер-фельдфебель Фрёлих, унтер-офицеры Гюнтер Энглер и Антон Шёпплер. Вскоре после взлета, примерно в 15 часов 30 минут обер-лейтенант Фриц Штеле заметил, атаковал и сбил в районе Эрцгебирге (Крусны горы) в Чехословакии «Аэрокобру» 129-го гвардейского истребительного авиационного полка, пилот которого младший лейтенант С. Г. Степанов погиб. Это была последняя воздушная победа Люфтваффе и символично, что она была одержана на реактивном самолете.

     Сколько всего советских самолетов сбили летчики реактивных Ме-262, пока точно не известно. Есть только приблизительная информация о том, что в течение последних недель войны пилоты JG.7 уничтожили около 20 советских самолетов. К этому надо добавить немалое количество боевой техники, уничтоженной «реактивами» во время штурмовок.

     Нет и точных данных о количестве сбитых немецких реактивных самолетов советскими летчиками и зенитчиками. По этому поводу, как мы уже убедились, есть много противоречивой информации. Зато наши ВВС получили ценный опыт борьбы с реактивной авиацией, который был сформулирован дотошными штабными работниками:

     «Проведенные воздушные бои показали, что реактивный самолет Ме-262 имеет большое преимущество в скорости, которая достигает 850 км/час. Воздушного боя на виражах не ведет: уходит только по прямой. Стремится атаковать наши самолеты первым и внезапно.
     Произвести атаку по Ме-262 внезапно, даже в то время, когда он производит штурмовку, почти не удавалось, это свидетельствует о том, что летный состав на этих самолетах имеет большой летный опыт.
     Слабыми сторонами Ме-262 являются: малый запас горючего и то, что самолет все эволюции делает очень плавно-полого.
     Наилучший способ атаки самолета Ме-262 – снизу сзади на кабрировании с хорошей разгонной скоростью, порядка 650 км/час. Атаки должны производиться внезапно, огонь открываться с возможно близких дистанций».

     И те же штабисты подвели окончательный итог применения этого немецкого «чудо-оружия» на нашем фронте:

     «Ограниченное применение противником новой авиационной техники в Берлинской операции (самолетов с реактивными двигателями) показывает, что противник не располагал достаточным количеством этих средств, а ограниченное применение их никакого практического значения в операции не имело».