Зачем тебе вставать с колен
Когда душа больна покоем?-
Коварен ветер перемен
Но подарить он может волю.
А слабым может подавить…
Но Витольд- с первого десятка
Не только от бессилья выть
Он научился выть с достатка.
Смешна цель жизни у людей
Когда Любви они изменят
В животной жадности своей,
И хуже, если не оценят
На склоне одичавших лет
В своей награбленной пещере
Произнеся: я прав иль нет
Когда смирился с Той потерей?
Где справедливости зерно
В какой пустыне приживется?
Но время властвовать, оно
Немногим людям достается.
Кто с нищетой дружить привык
Посетует в свиданьи с Богом.
Кто в жизни многого достиг
Бывает часто одиноким
То – оправданье для могил,
Которые себе копаем.
Но Витольд жил, но Витольд выл
Бродя в глуши по жизни краю.
Злорадствовал или простил,
Зачем спасал он в речке Анну?
Но Цыган старый говорил:
Природы зло не первозданно
Она- не врет, а зло- во лжи
Что, благо подчиняя , кружит.
Волки, нетопыри, ужи
Себе и страхам мира служат
Хотя свирепа волчья пасть:
Насытившись, все ж улыбнется.
Но страх- еще вдобавок власть
С собой всегда трудней бороться
В бессилье зубками скрепя
И сами мы оскал ощерим:
Зло изживет само себя…
Вот так и вышло там, в пещере.
Сковал обманный злата вид
Пошли в ход силы все и средства
Цыган ослеп, а волк убит
В борьбе за старое наследство.
Старуха кол приняла в грудь
Как слишком веский предрассудок
Но Деве удалось вспорхнуть
За рубежи иного блуда.
Горбыль , волошский паренек
Бежал с монашкою-княгиней.
Их на восток гнал вой и рок
Все, от чего кровь в жилах стынет
Всю зиму, путая следы
Пристанищ людных избегали
То пробирались чрез броды
То прятались на сеновале
Горбыль еще не понимал:
Ты что-то у Него украла?
Ведь он , как Анна, не летал
Она же про погоню знала
И все гнала коней вперед
Стремясь от Волка отдалиться.
Но даром ей не дался грот-
Велико чудо материнства ….
Перевернувшись вкруг себя
Не стала на крылА, как прежде
Грехи – известно, нас дробят
Но и они - посыл надежде
На будущий благой исход
И в Анне, как посланье свыше
Зашевелившись, грешный плод
Окончил путь летучей мыши.
О, кто бы логово ей свил?
Не выжить с бременем им в лесе .
Вдруг спутник, преданный Горбыль
Запел с червовым интересом:
-Благая, сжальтесь над собой-
Три дня, как крошки вы не ели
Уж не преследует нас вой
Волка проклятого неделю.
Ты сердце чистое прими:
Мы братом с брошенной сестрою
На время станем пред людьми
А хоть и так - как муж с женою.
Быть может, люди нас примут
(тут Анна улыбнулась кисло)
Внизу лежит в деревню путь.
Разведаю , а ты помысли….
Нашелся выход им вдвоем.
одна лишь только закоурка
но прошептала: подождем…
Пускай остынет месть для Турка
Сказавшись мужем и женой
Ютиться в новом месте стали
Нужды не ведая большой
Но и достатка не видали
Это – крестьянам не укор
Лишь молот- меч скует богатство
С земли ж поднять лишь можно горб-
Таков удел всего крестьянства.
Горбыль , припомнив ремесло
Меха раздул на старой кузне:
Запело общество-село:
Нож - закалит, косу- отпустит.
И в четверти своей крови
Достоинство вдруг обнаружив
Гнездо семье принялся вить
Распрямившись, стал ладным ч мужем
Что ж Анна? Где деревня-глушь
Расцвесть не суждено ей было
Но шепот был среди кликуш:
В село пришла иная сила
Увечье невозможно скрыть-
Соседка – бойкая сорока:
Ей летом суждено родить….
Рука отрезана по локоть.
Ох, кумушки, нехорошо
Чудная Аннушка мне эта
Видать, таится за душой
И выглядит, как с того света..
Понятно УМНЫМ из села:
Душой кривит ядрена тетка
Товарок зависть проняла:
Уж больно хороша молодка
И, верно, завистью полна
Соседской злобою зачахла
Слегла, неведомо больна,
Как раз напроть родИн угасла,
На одре, разум просветлив,
Ведунье выдав что-то местной.
Но толки тайной поросли-
Слух ежится за страхом пресно.
То - обывателям позор.
Но что твердить о том без толку.
Шептуха со двора во двор
И к Горбылям зашла по долгу
Но Анне лишь взглянув в глаза
Шептуху как сдавило прессом
Безоговорочно признав
Своей клиентки верховенство
Исправно стала ей служить
В селе урезав злые слухи
А когда срок пришел родить
У Анны в роли повитухи.
Приняла в доме Горбыля
Чудесный плод борьбы и страсти.
(в округе волки, заскуля
В ту ночь раззявливали пасти
В капеллу кликая ворон,
Подруг по бешенству извечных,
Почуяв близость похорон
Иль то не волки- не отвечу)
Мне так смогли пересказать -
Чесал нам Камень придорожный:
И с песни слово не убрать
Ну, а добавить все же можно
В золе, бывает, мрут огни
Тогда свое приносим в песни
И получаются они
Ковыристее, интересней.
Ну да не нам о том судить
А лишь плевки ловить на спину
Когда не смог ты сотворить
Масленно-вещую картину.
В ней Анна, ясно уж без слов,
Уже была не одинока.
Удел убежища таков:
В нем не пускай корней глубоко
Она ж , от родов отболев,
Однажды вновь крыла надела.
С ночной охоты прилетев,
К детенышу на горло села
Горбыль в избе на лавке спал
Трудами удовлетворенный.
( то колыбельку подправлял
То лемех сделал закаленный).
С винца соседского раскис
Проставился друзьям по цеху
Но и сквозь сон услышал писк
Где дОлжно раздаваться смеху.
И подсмотрел-таки тайком
За новоявленной мамашей:
Кормила, но не молоком,
А кровью, с губ ее стекавшей.
Тогда он все спустил на хмель
Хотя сомненья все же были
Но на исходе трех недель
Дитя в часовне покрестили
И Анна, весело- мила
С кумою улыбалась даже
От Рады была без ума:
Кровь с молоком- ну что тут скажешь?
Крестины к ночи отгуляв,
Не погнушившись, как ни странно
На злое счастье Горбыля
Пришла к нему на лавку Анна
Благодарила?- Нет, не то
Любила? И о том не верьте
Кузнец, он ведал свой шесток
Но в нем в ту ночь гудели черти.
К утру ж с потехи не спалось
******************
Все ж объяснение нашлось
Письмо в кафтан зашила Анна
Заворковала, закляня:
Горбыль, спаситель мой желанный
Свези посланье от меня
Для своей тещи, моей мамы..
И от вульгарности дешевой
Всю прелесть выставила в свет-
О своей дочки непутевой
Она не слышала семь лет,
Куда везти? – В саму Варшаву
А как хозяйство, скоро ж жать?
-Серпы , чай, в кузне не оржавят
Меня же слуги поддержАт.
И, одурманен обещаньем
Горбыль , забывши обо всем
Вскочил, она же прощанье:
Вернешься, дурень, упырем
И, возвышая голос смело
Кафтан накинуть не забудь
Чего ты ждешь, вперед, за дело!
Седлай коня в неблизкий путь!
Вот так , мечтая о награде
Кузнец уж дернулся за дверь
Но вспомнил он о дочке Раде
Качнул, вернувшись, колыбель
И вновь его сорвало крышу:
От изголовья , застив свет
Вспорхнуло две летучих мыши…
-Ты, милый, едешь или нет?
Услышав Анны голос томный
Он отшатнулся , задрожав
Отдернул полог полутемный
И как-то вспомнил про кинжал.
Но уж пред ним стояла Анна
Ты чем напуган, дорогой?
Так , померещилось мне с пьяна..
Будто в кроватки Рады кровь..
Она ж увечною рукою
Обняла, ко груди прижав
Мой друг любезный, будь спокоен
Не думай, просто поезжай.
Светало, и хозяйским взором
Окинул двор свой Горбылек
(Как щемит сердце в эту пору!)
Но Бурку за узду повлек.
Он двигался вдоль тихой речки
Не к шляху , надо понимать
А к кузне , чтобы не замечен
Коня в дорогу подковать
И, скоро дело завершивши
Он все же медлил между тем
Почудились над лесом мыши
Нет, все, последний улетел.
Казалось бы , чего бояться?
В укромном месте, торопясь
Он сунул под застреху пальцы
Рука как будто б обожглась
Эх, парень, дело шухерное!
(Он вспоминал цыгана стон)
И как предчувствие дурное
Услышал колокольный звон.
Надорвалось в душе , слукавил…
О наставленьях позабыл
Коня к часовенке направил
Где поп заутреню вершил
Пришла пора медов и сборов
В достатке ****й приход
И подаяний полон короб
И кузнеца с утра несет!
Попы, муллы, брахманы , реббе
Извечно в сказках- для потех
Отец Силантий в нашем бреде
Однако ж все ж был не из тех
Не из святых, но блажен духом
Хоть бесов с тел не изгонял,
Однако ж , и опять, по слухам
Кого- то даже исцелял.
С утра подделывал он паперть
Горбыль с чего-то озершись
(почудилась над лесом заверть)
Начал рассказывать про жизнь:
Собрался я я в дорогу дальню,
Под грудью же храню кинжал…
-Ну , отрок, поть в исповедальню
Пока не видно прихожан-
И тут прервалась наша повесть
Ведь тайна исповеди- схрон
Силантий же был поп на совесть
И лишь на выходе вдогон
Изрек, хмурясь, служитель веры:
Неподалеку, верно, здесь
Дуплище есть или пещера
Где тех нетопырей не счесть
Так, в обещаниях закован,
Горбыль пустился в долгий путь
Тем , кто от бед не застрахован
Что в омут с кирпичом нырнуть
И воздухом не запасаться
Достигнуть дна и всплыть ИНЫМ.
Иль бесшабашно повстречаться
С русалкой или водяным
В дороге, шельмовской колоде
Горбыль, от думок очумев,
(Пять дней запальных на исходе)
Перед Варшавой стал в корчме
И , точно следуя по жанру
Его ночлежкой заправлял
Известный нам шинкарь тот старый
Почуял что-то и пропал.
Но на вечерних посиделках
Когда корчма гудела вновь
Вновь разносил свои тарелки
Между компаний и столов.
В камине- жаркие поленья.
Но разболелась голова
Кузнец, в терзаньях и сомненьях
Как губка, впитывал слова.
Из речи , что монах учтивый
(и что их тянет в се места?)
Перетирал за его гривой
С каким-то смуглым неспроста.
Не о делах шептались оба-
О кладах, в что лежат в глуши.
Слова чудные слух коробя
Достигли Горбыля души
-Да, это, панове, непросто
За пазуху Горбыль сказал.
Подметив, что второму гостю
Вина шинкарь не подавал
То на латынь переходили
Но в общем понял Горбылек:
Однако знать, к нечистой силе
У них имеется должок.
Подсесть так сразу?- неприлично
Но только шинкарь - зубоскал.
Не жадничая по привычке
По полной штофы наливал.
И градус развернул натуру.
Забывши про наказ жены
На лавке развернувшись сдуру
Он ляпнул- мир вам, пановЫ!
А те, как бы того и ждали.
И вот уже втроем сидят.
За ширмою, не в общей зале
О сокровенном говорят.
Так неподкованных парнишек
Частенько в оборот берут.
Для стряпанья худых делишек
Пока те шишек не набьют.
Но если кто имеет стержень
Как говорится, при себе
Мужик в итоге будет- кремень.
Тертый калач своей судьбе.
Мне… тут.. послание вручили…
Кузнец тогда отбросил страх
Вдруг за собой почуяв силу
Что знал и Турок и монах:
Нет, не поведал им об Анне
А только миссии своей
И о послании о странном
Узнать, порасспросить людей..
И вот, с покорной уж улыбкой
Он чернецу вручил конверт
(Тот принял вроде с постным ликом.)
Какой же он хранит секрет?:
Написанное по латыни
Не учен я читать письмо.
От манускриптов жилы стынут
Печать я разорвать не смог.
Пожалуй, кончим мы здесь песню-
Черт, ощеряясь, разбивал
Сургучный отпечаток перстня…
Но тут за пазухой кинжал
Его зардел , аж засмердело.
У кузнеца согнавши хмель
Почуял парень- плохо дело.
И… притворившись, засопел.
Монах перемигнулся с Турком.
И тут же , кликнув шинкаря
К телегам сволокли придурка
А сами- слились за моря.
У приключений- путь неблизкий
Закончатся- тушите свет
С утра кузнец читал записку
И при себе другой конверт
Нашел , и что здесь интересно
(Аж уняло в башке трезвон)
Таким же отпечатком перстня
Был так же запечатан он.
В записке ж парню предлагалось
Назад поворотить коней
Для убежденья предлагалось
Сказать супружнице своей
Пред тем, как задушить на ложе-
(Такой был Горбылю совет):
Полонских дом сожжен- заброшен
И мать постигла участь ведьм.
Он к шинкарю- хозяин добрый,
Что то за люди, в чем их соль?
- шестерка ты в игре-колоде
А есть и дама и король.
И та игра полна коварства
Мухлеж … и фокусам- поклон
Для победителя - богатство
А проигравшим- вечный сон.
Так отвечал , столы сдвигая
Шинкарь усталый Горбылю
Попутно и прислугу лая
И вновь немного отступлю,
Хоть надоел уже до почек
И уж немного стало тех
Кто песни считывал до точек.
И кому вой- не детский смех:
Жизнь неподвластна только фактам
Раскладец, батеньки, таков:
Когда разыгрываешь карту
Крапит колоду то любовь,
То страх, а то каприз природы
Или же заворот кишок
Но небесам, перед народом….
Одно лишь важно : ты- игрок.
И я, с колодами в кармане
Философ , но не менестрель.
Но для рассУждений пространных
Есть место теплое- постель
Засим позвольте мне проститься
Чтобы не слушать больше зев.
Горбыль же к милой возвратился
На пепелище поглазев.
Не обращен, но все же Анне
Чуть не сорвавшись сгоряча
Отдал он все- таки посланье
От жениха и палача.
читайте Второе письмо.