В эту ночь он долго не мог уснуть. Обычно стоило ему положить голову на подушку, и буквально через несколько минут, его сознание автоматически отключалось от окружающей действительности. Слой за слоем, исчезало все к чему он так привык за несколько десятков лет своей жизни. Редко, он мог проснутся среди ночи, и ежась от ночной прохлады, накинув на голое тело что-нибудь из одежды, выйти на улицу чтобы облегчить свою нужду.
Но сейчас все было немного иначе. Не помогли даже вечерние медитационные молитвы, к которым он прибегал в минуты особо острого чувства голода. Конечно, вся эта расслабляющая музыка родом из далеких стран, была весьма очень кстати к создавшемуся положению. Но чувство голода по прежнему давало о себе знать, и очередной стакан прохладной колодезной воды, заглушал его лишь на некоторое время. Он пробовал загружать свою голову некоторыми насущными философскими вопросами, но единственной мыслью в этот момент, была мысль о пустоте, которая возникла в районе живота уже довольно давно. Никакие усилия мысли, не могли отвлечь его от желания удовлетворить одну из насущных человеческих потребностей. Успокаивало лишь одно. Завтра все должно закончится! Завтра - решающий день, «день урожая»! В конец замученный от своего добровольного мучения в виде «поста», он неожиданно для самого себя провалился в пустоту, и очнулся лишь тогда, когда будильник на телефоне, бодро отрапортовал «шесть утра».
С трудом преодолевая желание уснуть вновь, он прошел на кухню и стал умываться холодной водой то и дело страшно зевая во весь рот. Под утренние крики деревенских петухов, он проворно натянул на себя засаленную спецовку, резиновые сапоги на ноги и вышел на улицу во двор, где его уже приветствовали своим мычанием коровы из сарая. Набрав из колодца несколько ведер воды, он разлил её по кормушкам. Затем, взяв в руки лопату стоявшую возле сарая, он подкатил к его воротам старую тачку, и привычными движениями, начал сгребать в неё накопившийся за ночь навоз. Отвезя тачку к навозной куче он вытряхнул её, и поставив на прежнее место, пошел за ведрами и теплой водой. Аккуратно вытерев вымя каждой из коров, он подключил их к доильному аппарату и стал ждать пока закончится процесс утренней дойки. Несмотря на позднюю осень, молоко по прежнему оставалось очень жирным, так как коровы все ещё могли пастись на «зеленке», благодаря последним теплым денькам.
К встрече долгой зимы, уже все было подготовлено. За двором, надежно закрытый большим полиэтиленовым тентом, возвышался приличный стог сена. В зернохранилище, в специальных емкостях хранились более 10 тонн зерна. В погребе на подложке из картона, лежала картошка. В ящиках с опилками, хранились яблоки. В капроновых сетках, висел лук и чеснок. В картонных ящиках лежали грецкие орехи и фундук. В стеклянных банках стоявших на полках стройными рядами, радовали глаз своими яркими цветами разнообразные соления и компоты. Бережное отношение к земле, ответило прекрасным урожаем. Оставалось лишь сделать самый главный запас на зиму.
Быстро перегнав молоко через сепаратор, он накрыл ведра марлей, и пошел управляться с птицей, попутно выпроводив коров из стойла за двор, где они самостоятельно побрели в сторону пастбища, вместе с другими коровами живущими по соседству. Прополоскав птичьи поилки от накопившейся за вчерашний день грязи, он снова наполнил их чистой водой. Затем заполнив кормушки зерном, он открыл двери птичника, выпустив на волю уже давно проснувшихся кур и уток. Покончив с домашними делами, он покормил собаку и вернулся в дом. Несмотря на суточное голодание, мысли о еде куда-то испарились. Голова была занята желанием успеть на место вовремя. Поэтому по-быстрому совершив утреннее омовение, и прочитав несколько сопутствующих молитв, он вновь оделся и закинул за плечо походный рюкзак, вышел на свежий воздух. Заперев хату на ключ, он вышел за калитку двора, и отправился за деревенскую окраину, в сторону дикой степи..
Раннее утро приветствовало его густым туманом, расстелившемся словно большое снежное покрывало, по всей бескрайней степи. Трава под ногами была мокрой от утренней росы, поэтому резиновые сапоги, покрытые слоем грязи, песка, навоза и соломы, уже за несколько минут приобрели чистоту и блеск от влаги. На восточной стороне горизонта, медленно росла световая полоса восхода, окрашенная в розоватый оттенок.
Окружающая местность, более всего походила на сказочный лес, чем на привычную глазу грунтовую дорогу. До нужного места идти, не более 2-х, 3-х километров, но сейчас, положение усугублялось отсутствием хорошей видимости. Редкие деревья, словно выходили из тумана, встречая своего одинокого путника, и вновь возвращались в его душные молочные объятия. Утренняя прохлада, была довольно ощутимой. Была даже мысль затопить печь на ночь , но учитывая тот факт, что большую часть времени он все таки проводит на свежем воздухе, такая роскошь была ни к чему.
Первозданная тишина наполняла собой окружающее пространство повсеместно. Лишь вдалеке можно было услышать еле различимый лай деревенских собак. Проходя мимо озера, он услышал резкий всплеск воды, и одинокая тень, тут же пролетела над её поверхностью. Должно быть это была цапля, потревоженная случайным путником. Сполна насладившись тишиной, он достал мп-3 плеер, и одев наушники, выбрал трек с хоровым песнопением, наполняя душу умиротворением и покоем. Уже много раз, он утро за утром, переживал рождение нового дня. Но вместо обыкновенной привычки, которая имеет место быть у любого деревенского жителя, его сердце словно заново наполнялось необыкновенной радостью за все формы жизни, которые водились на земле. Даже сейчас, когда он шел к месту сбора главного урожая, то старался идти по лежащей у его ног траве, максимально осторожно, словно по тонкому льду. Душа его была исполнена максимальной благодарностью ко всему миру, за возможность жить и наслаждаться самой жизнью.
Много лет назад, он сознательно ушел в мир покоя и одиночества, преследуя цель обрести свободу наедине с природой. Местные жители по-началу довольно скептически отнеслись к новому соседству. Стоило ему переселится в один из купленных домов, по деревне тут же поползли слухи, о том что новый жилец набрал кучу кредитов в городе, и теперь скрывается от правосудия в далекой глуши. Двух коров ему уступил по хорошей цене бывший хозяин, а третью, ту что помоложе, он купил чуть позже. Первый год был самым трудным. Многому приходилось учится, много ошибок пришлось совершить. Но благодаря интернету, некоторым запасам наличных и мудрым советам местных мужиков, уже через год, его огород принес солидный урожай. Пришлось приобрести некоторую мелкую сельхоз.технику, типа культиватора и мини-трактора для перевозки различных грузов. Также возникла необходимость в постройке теплицы для овощей. А к уже посаженным плодовым деревьям, он добавил пару десятков новых молодых саженцев. Уже к концу второго года новой жизни, он перешел к стадии полной автономии и независимости. Выручки за продажу молочной продукции на городском рынке, куда он приезжал по выходным на старенькой шестерке, хватало чтобы покрыть возникающие в быту расходы. Оставался лишь нерешенным вопрос по газу. Многие деревенские дома уже провели у себя газовые трубы, отказавшись от печного отопления в пользу газовых котлов. И действительно, такое удобство избавляло от необходимости каждый день топить печь с помощью угля, который обычно закупался на зиму в количестве нескольких тонн. Но останавливало лишь одно. Случись любая остановка подачи газа, и альтернативы для согрева жилища просто не было. Поэтому хорошенько взвесив все за и против, он решил что уголь будет надежнее. Поэтому ограничился лишь тем что перебрал печь заново, и значительно утеплил стены.
Постепенно местные жители привыкли к новому соседу, и видя его старания на земле, пришли к выводу что он человек дельный и вполне нормальный. Просто по всей видимости, его вынудили обстоятельства поселится именно здесь. Единственной его странностью была некоторая «нелюдимость» и замкнутость. Не то чтобы он не любил общаться с людьми, скорей он общался с ними только в рамках некоторой необходимости, при этом не желая заводить дружеские или любовные знакомства. К тому же он не употреблял спиртных напитков, что удивляло местных жителей больше всего. Все это порождало многочисленные слухи, один нелепее другого. Но со времени утихли и они.
Тем временем стало светать и туман постепенно начал исчезать с поля. Вдалеке все четче и четче стали видны очертания одинокой ивы с прогоревшим у подножия стволом, который по всей видимости загорелся во время одной из летних гроз. Это место он отыскал случайно, когда бродил по полю летними деньками, в поисках лекарственных трав. Жизнь в сознательном одиночестве, требовала серьезного отношения к своему здоровью. И хотя само здоровье было в порядке, всегда существовала вероятность его потерять в следствии какого-либо заболевания. Ближайшая аптека располагалась в десятке километров от деревни, к тому же он хотел в некотором смысле обрести полную независимость от плодов современной цивилизации, и поэтому обратился к изучению лекарственных трав их влиянию на здоровье.
В поиске таких трав, он наткнулся на поляну со стоящей посередине ивой, служившей чем-то вроде природного маячка. Относительная удаленность этого места от деревни, позволила растущему на нём растению полноценно развиваться в течении многих лет и организовать целую колонию. Мягкий южный климат, максимум солнечного и лунного света, а также степной ветер, превратили поляну в маленький растительный оазис. Прошлой осенью, он уже приходил на это место, и достав перочинный нож, начал аккуратно срезать маслянистые соцветия, которые буквально сияли серебряной пылью в лучах утреннего солнца. Срезав несколько десятков таких верхушек, и принеся домой, он развесил их на длинной рейке в недоступном для солнечных лучей, помещении зернохранилища. Спустя пару недель, он снял высохшие верхушки, и стал интенсивно протирать их сквозь отверстия металлического дуршлага. Помещение кухни тут же наполнилось характерным растительным запахом. После каждой такой процедуры, на дне дуршлага оставались сухие палки и прочий растительный мусор, который за ненадобностью выкидывался в мусорное ведро. Просеянная сухая масса темно-зеленого цвета с характерным коричневым оттенком, пересыпалась в банку с герметичной крышкой. Банка была помещена в надежное сухое и темное место, до следующего года.
И вот сегодня, спустя год с небольшим, он вновь начал собирать соцветия. На этот раз он пользовался парой строительных перчаток чтобы избавить руки от характерных следов, которые одел уже после того как воздал молитвенную похвалу, сначала Богу, потом духу земли и наконец духу самого растения. Когда первые робкие лучи, наконец выглянули из-за линии горизонта вместе с ярко-красным диском солнца, он приступил к сбору урожая.
Сама процедура сбора оказалось не сложной. Достаточно было крепко ухватится за основание соцветия, а потом резко не разжимая руки потянуть вверх. Оставшаяся после данной процедуры листва, включая и сами соцветия, складывалась в специально приготовленный полиэтиленовый пакет. Сбор проходил в выборочной форме, так как если собирать все растения подряд, то на следующий год такого урожая могло и не быть. Спустя полчаса, пакет уже раздувался от собранных соцветий, а значит пора было возвращаться домой. Местные жители не раз видели его прогуливающимся по окрестностям деревенской окраины, но тем не менее, не хотелось нарываться на неудобные вопросы. Кроме того, время между сбором и приготовлением играло свою важную роль.
Упаковав пакет в походный рюкзак, и чувствуя недовольное урчание в пустом желудке, он быстрым шагом начал возвращаться обратно. К счастью ему навстречу так никто и не попался, и дорога к дому оказалось на редкость благополучной. Войдя в дом и сняв верхнюю одежду, он закрыл дверь на ключ изнутри, и достал большую 10 литровую кастрюлю, которую наполовину наполнил отборными жирными сливками и поставил на огонь газовой плиты. Как раз для таких случаев, у него имелся один газовый баллон про запас. В остальное время, он обычно пользовался печью для готовки. Летом и вовсе обходился разнообразными салатами, заменяя недостаток животного белка яйцами и молочными продуктами. Добавив в сливки пять столовых ложек сахара, он начал неторопливо помешивать их доводя до кипения. Как только снежная шапка из молока стремительно поползла вверх по стенкам кастрюли, он несколько убавил мощность газа, и начал заправлять кастрюлю собранными на поле листьями и соцветиями. На первый взгляд общее содержимое пакета, в несколько раз своим объемам превышало объем кастрюли. Однако каждая новая порция зелени отправленная в кастрюлю, уже через несколько минут утрамбовывалась в кипящем молоке и заметно теряла в объеме. Наконец все содержимое пакета было отправлено в кастрюлю, где почти у самой её поверхности образовалась ярко-зеленая шапка из кипящего молока и соцветий.
Время в процессе варки играло весьма существенную роль, и от правильного соблюдения необходимых условий, зависел и общий успех самого предприятия. Спустя 10 минут, после того как содержимое кастрюли слегка уварилось, он достал из запасника банку с сушенными соцветиями, и насыпал в кастрюлю поверх кипящего варева, около 200 грамм сухого вещества, отчего общий цвет кипящей жидкости вместо зеленого оттенка, приобрел коричневый. После того как покипело ещё пять минут, он добавил одну столовую ложку соды, что привело к моментальной реакции варева. Тут же за несколько секунд, поднялась большая шапка из пены. Приходилось постоянно помешивать содержимое шумовкой, и искусно регулировать мощность горелки, чтобы кипящая жидкость не вылезла из кастрюли. За все время варки он не поранил ни слова, и все его мысли были направлены к небу с благодарностью за возможность жить так как хочется. Наконец прошел ровно час с момента первого закипания сливок, и можно было выключить газ. Пока содержимое кастрюли остывало, он успел сходить за ручным прессом-отжимом, который установил и закрепил на табуретке недалеко от кастрюли. Само устройство состояло из небольшого цилиндра из нержавейки с широким сетчатым дном. От основания цилиндра вели направляющие, на которых была установлена соответствующая по диаметру крышка с винтовым зажимом наверху. Данное устройство ему пришлось заказать в единственной на всю округу кузнице, которая ещё каким-то чудом уцелела в деревне неподалеку. Официальной причиной для создания агрегата послужила необходимость по производству сыра.
Когда темно-зеленая масса немного остыла, но при этом ещё оставалась теплой, он с помощью специальных щипцов, начал доставать из кастрюли небольшие куски слипшейся зелени, и складывать на дно пресса. Затем, закручивая до максимального предела винтовой зажим, начал отжимать всю оставшуюся от зеленой массы жидкость в специальную емкость, которая располагалось непосредственно под сетчатым днищем пресса. Оставшийся жмых, выкидывался в мусорное ведро. На зеленой поверхности отжатой жидкости, виднелось золотисто-коричневое пятно молочного жира. Полученную массу оставалось разлить по маленьким ёмкостям, которые потом убирались в холодильник для сохранения свежести.
Оставалось только одно — попробовать качество сваренного зелья. Имея не самый приятный опыт в прошлом году, он решил в этот раз быть более осторожным. Отмерив с помощью мерного стаканчика, ровно 20 мг, он глубоко вздохнул и тут же выпил содержимое залпом, несколько поморщившись от характерного для данного растения вкуса. Теперь можно было перекусить и немного отдохнуть. Коровы должны были прийти не раньше семи вечера, у остальной живности всего хватало вдоволь.
Прошло около 30 минут. Самочувствие было отличным. Поэтому он занялся уборкой мусора, и чисткой кастрюли вместе с прессом. Туман на улице давно рассеялся, и на дворе вовсю светило осеннее солнце. День обещал быть теплым и безоблачным. Выкидывая содержимое мусорного ведра в дыру уличного нужника, он словно забыл обо всем что с ним сегодня произошло. Но по возвращению обратно, он вдруг почувствовал что течение времени несколько замедлилось. Сказать по правде, в деревне вообще очень медленно течет время, но в этот раз, оно текло гораздо медленнее чем обычно. Сознание тут же начало спешно упаковывать память в соответствующие чемоданы, готовясь совершить очередное путешествие во внутреннюю сторону души. По телу пробежала легкая дрожь, которая сопровождалась полной релаксацией всех мышечных волокон. Предпринимая большие усилия над своим телом, он шатаясь словно космонавт идущий по поверхности луны, каким-то странным и невесомым образом добрался до дивана и опустился на него словно парящее в пространстве птичье перо. Тем временем сознание уже успело спрятать в чемодан не только планету на которой он жил вместе со всем остальным космосом, но и страну и даже деревню. Он чувствовал как вокруг него сжимаются границы собственного дома, словно их пожирает ненасытная тьма. Наконец исчезло и его тело вместе с воспоминаниями о прошлом и настоящем. Последним рубежом этой реальности было его имя, которое исчезло как оборванный звук...
мистер вихлюн