На снимках: 1. Капитан судна Анатолий Кашицкий (слева). 2. Фотожурналист журнала "Огонёк" Геннадий Копосов в Арктике с медвежатами. 3. Антарктида. Станция "Мирный" - фото Геннадия Копосова (журнал "Огонёк").
Дизель-электроход «Куйбышевгэсе» - судно старой постройки и тяжёлое в эксплуатации. Одно закрытие трюмов с помощью лючин и брезента чего стоило?! Но экипаж молодёжный! Матросы - красавцы, как на подбор: рослые, физически сильные, особенно Коля Белов, двухметровый гигант! Тяжёлый труд на старом судне - сплачивал людей, потому команда была исключительно дружная. И что интересно: люди держались на "Куйбышевгэсе" годами, не желая уходить на современные суда. И главное, какие интересные и замечательные люди на нём работали, а рейсы - можно писать книги приключенческого жанра!
А ведь люди держались на судне во многом, благодаря капитану Кашицкому. Анатолий Матвеевич был особый капитан - арктический, ибо всем плаваниям за границу предпочитал рейсы в высокие широты. Кашицкий испытывал особое удовольствие, как замечали моряки, когда за кормой судна оставался раздавленный корпусом лёд.
Капитан Кашицкий интересно и откровенно пояснял молодёжи:
- Парни, не рвитесь вы за границу! Романтика, о которой грезили в юности, кроется именно здесь, на заснеженных ледяных просторах Северного Ледовитого океана. Где вы ещё увидите могучих красавцев, белых медведей с медвежатами, моржей и тюленей? Это вам не кубинская духота или шумный Гамбург, с его развратной улицей Репербан и женщинами, похожими на разрисованные куклы. Только в Арктике вы прочувствуете силу человеческого разума, создавшего мощнейшие суда, в том числе атомоход «Ленин». А окружающая природа с чистейшим воздухом, голубыми айсбергами и сполохами северного сияния?!
Посмеивались молодые моряки, им, конечно, заграницу подавай, но капитана уважали за его искреннюю и безраздельную любовь к Арктике. Для Анатолия Матвеевича судно да полярные моря - словно дом родной! А как иначе, если здесь он провёл большую часть жизни? При плавании во льдах капитан редко покидал ходовой мостик. Выхаживая от борта к борту, в домашних тапочках и широких подтяжках, удерживающих спадающие брюки, он напевал вполголоса песню ЮЗа Алешковского:
Товарищ Сталин, вы большой учёный —
В языкознанье знаете вы толк,
А я простой советский заключённый,
И мне товарищ — серый брянский волк.
Вахтенный матрос у рулевой колонки, уважительно глядя на худощавого капитана, лишь усмехался. Вспомнил он Мурманск, когда Кашцкий подарил боцману Юрию Фартушному свой парадный китель с четырьмя нашивками, оставшийся у него с ледокола «Ермак». Тронутый вниманием «дракон» обязался выходить на швартовку в родном порту лишь при мундире. Капитан уважал бывалого моряка Фартушного, ибо боцман хорошо знал своё дело и не променял палубу на мостик, даже когда получил диплом штурмана. Юра обучался заочно в мореходке, правда, много лет! Но не его в том вина, специфика работы известна, не хотел Юра, да и не всегда имел возможность отрываться надолго от судна.
Не хотелось Фартушному начинать карьеру с должности младшего штурмана, потому и остался в привычной для себя роли - хозяина палубы. Чем, несомненно, больше устраивал капитана Кашицкого. А в знак маленькой компенсации и получил от капитана китель с четырьмя нашивками. На каком ещё судне можно было встретить боцмана со штурманским образованием и при парадном мундире на швартовке?! Тронутый вниманием дракон – как называли на флоте боцманов, обязался выходить на швартовку в родном порту лишь при мундире. Правда, попросил капитана дополнить гардероб фуражкой. И это очень необычно и даже забавно смотрелось с причала. Швартовщики на причале глазели на полубак, где у брашпиля колдовал человек не в привычной робе, а в капитанском кителе и форменной фуражке.
- Ну и дела? Вот это пароход! Сам капитан выходит на швартовку?! - удивлялись на берегу швартовщики…
В арктическую навигацию экипажу «Куйбышевгэса» предстояло обеспечить снабжением несколько полярных станций на островах Карского моря. При работе в экстремальных условиях, не обойтись без форс-мажорных ситуаций. Потому выгрузка на понтоны или ледяной припай - это школа мужества и флотской смекалки. Обычные моряки, ничем не проявившие себя в загранрейсах, в Арктике проявляли незаурядные человеческие качества. Случалось, что под винт катера, буксировавшего понтон к берегу, попадал швартовный канат. Тогда двигатель мог заглохнуть, а катер унести в ледяные поля. Так что приходилось и нырять в ледяную воду.
При рейдовой выгрузке полярникам на остров Уединения, судно окутал густой туман. На море оставалась лёгкая зыбь после шторма. Двое моряков на понтоне у борта судна принимали груз из третьего трюма. Накатившая вдруг волна приподняла понтон, а убегая… оборвала швартовные концы. Сильное течение вмиг подхватило плавсредство с моряками и оно моментально скрылось в тумане. К счастью, не растерялась вахта в машинном отделении – по команде с мостика быстро запустили дизеля. Плавсредство догнали, ориентируясь по локатору и шуму с понтона. Это электрик Володя Бондаренко сообразил, давая о себе знать в густом тумане кувалдой о металлическую палубу. По словам капитана Кашицкого, ещё бы миля и понтон унесло в ледяные арктические поля! Не помог бы тогда и судовой локатор.
В арктический рейс Анатолий Матвеевич взял сына. Однако, не на прогулку, а поучаствовать в рейдовой выгрузке. Пусть, мол, узнает морскую службу, Арктику и корабли… не с цветной открытки или кино журнала, а в непосредственном контакте. И боцману наказал не жалеть Кашицкого-младшего, долговязого, худющего юношу, а учить его морским премудростям по полной программе. Потому моряки на палубе уже не удивлялись, когда слышали с мостика суровый голос капитана, усиленного мегафоном:
- Дракон! Почему у тебя Кашицкий не работает и простаивает у борта, словно девица на выданье?..
Капитан Кашицкий справедливо полагал, что не загранрейс, а именно Арктика подойдёт для закалки характера молодого моряка.
За всеми перипетиями выгрузки наблюдал и фиксировал на плёнку фотожурналист «Огонька» Геннадий Копосов. На судне он оказался волею судьбы: планировал добраться с оказией до дрейфующей льдины полярной станции. Но опоздал - туда уже ушёл атомный ледокол, и Копосов вынужден остаться на «Куйбышевгэсе» до конца рейса. Об этом он, впрочем, и не жалел.
Такой человек был весьма интересен экипажу. Служба его сродни торговым морякам, постоянно в разъездах. За много лет своей, насыщенной богатыми событиями творческой работы, фотожурналист объездил всю страну, бывший СССР, от Калининграда до Курил и от арктических островов до пустыни Кара-Кум. Зимовал он и на антарктической станции «Мирный». Копосов был контактным человеком и приятным собеседником. Кстати, он расположился в большой каюте помполита, который, как и положено в среде политических наставников, во время арктической навигации, отдыхал в отпуске. Так вот, мы были соседями, каюты распологались рядом. Во время редкого в Арктике досуга, Копосов, пригласил меня в свою каюту, где на столике была разложена апетитнейшая закуска в виде красной рыбки. А к ней - питьевой спирт. Геннадий - человек бывалый, интереснейшей была наша беседа. А закончилась она подарками журналиста: он вручил мне великолепные фотографии флоры и фауны Арктики и Антарктики, тем самым оставив о себе замечательную память. Как автор этих воспоминаний, я предлагаю читателям фотографию антарктической станции «Мирный», подаренной мне журналистом "Огонька".
Быстро заканчивалось короткое арктическое лето, подкрадывалась полярная ночь, ухудшалась ледовая обстановка. Однако и моряки заканчивали навигацию, слава Богу, на этот раз обошлось без травм и увечий. Благодаря во многом умелому руководству мудрого капитана Анатолия Матвеевича Кашицкого.