Двести шестьдесят шесть, двести шестьдесят семь… Эмма притянуло туловище к коленям, и упала на пол. Она посмотрела на наручные часы.
- Всего триста калорий. Осталось еще двести, - сказала она, задыхаясь.
После каждого обеда она должна была прыгать, бегать, приседать, отжиматься, качать пресс в своей палате, чтобы потратить все, что она съела. Медсестры тщательно следили за ней, чтобы она доедала все, что было на тарелке. Не прятала, а честно жевала все. После еды они сидели с ней до тех пор, пока еда вся уже усвоилась и очистится от нее невозможно. Оставалось только одно- прыгать до потери пульса в палате, купаться в ледяной воде, спать холодным декабрьскими ночами под тоненьким пледом с открытым окном, выливать в туалет дополнительную еду, которую давали ей в баночках.
Сердобольная бабушка приносила ей шоколадки, печенья и всякие разные сладости, которые таяли во рту. Которые Эмма любила в прошлой жизни. А теперь она ненавидела еду. В ней было кучу калорий, жира, но никак не удовольствия. Сейчас она скармливала всю эту еду соседке- булимичке. Та плакала, молила не давать ей еду, просила сжалиться над ней, но Эмме было глубоко плевать на нее. Главное самой не проглотить эти калории. Соседка хватала трясущимися руками еду, жадно запихивала в себя еду, а после бежала в туалет. Приходила она обычно в слезах, падала на кровать и ревела, зарывшись в подушки. Эмме было не капли ее не жалко. Она ведь ее не заставляет есть. И плевать, что ее соседка пищевой наркоман. Главное, чтобы она не попала в эту сеть. Главное не набрать ни грамма.
Эмма встала с пола и стала прыгать, считая каждый прыжок… Каждую калорию… Лишь бы не набрать. Лишь бы сжечь все эти калории. Лишь бы опять ей не стать жирной.
От воспоминаний лицо ее перекосилось. Она не видела прошлую себя. Ненавидела этот мир. Ненавидела людей, которые ее окружали. Ненавидела еду. Все что она любила сейчас, это только ее болезнь. Вернее то, что считали окружающие болезнью. Сама девушка проблемы в этой не видела. Она любила ее. Любила анорексию. Эмма была не больна. Эмма просто хотела стать идеальной. Эмма просто ненавидела еду.