Из работы "Этно-ландшафтный архетип России"
1934 год
Тезисы Сталина из его Отчетного доклада XVII съезду партии
6. Социальное уравнение национализмов от любого этноса
Цитата:
"Что значит уклон к национализму, всё равно, идёт ли речь об уклоне к великорусскому национализму или об уклоне к местному национализму?
Уклон к национализму есть приспособление интернационалистской политики рабочего класса к националистской политике буржуазии. Уклон к национализму отражает попытки "своей", "национальной" буржуазии подорвать Советский строй и восстановить капитализм. Источник у обоих уклонов, как видите,-общий.
Спорят о том, какой уклон представляет главную опасность, уклон к великорусскому национализму или уклон к местному национализму?
При современных условиях это - формальный и поэтому пустой спор.
Главную опасность представляет тот уклон, против которого перестали бороться и которому дали, таким образом, разрастись до государственной опасности"
О формуле социал-национализма
Последняя фраза Сталина – доведенная до афористичности формула, венчающая всю концепцию, вызвала бурные аплодисменты зала. Действительно, такова разделяемая партией как единством национальных элит идея «советского интернационализма».
Точнее же её по принципу единства формы и содержания в мировоззрении можно назвать социал-национализмом.
Как расшифровать такую дуальность терминов? Это значит: социальное уравнивание по форме, национальная элитарность по содержанию.
В самом деле, практика «социалистического интернационализма» признавала межнациональное, то есть этнической равенство жителей Советского Союза лишь в рамках строго определённых социумов: во-первых, это «гегемон»: рабочий класс (синоним : «пролетариат»), во-вторых, крестьянство, объявленное его союзником (хотя и значительно более отсталым)
Это первая элита общества: социальная. Внутри «гегемона» существует еще административно-партийная элита, считавшаяся наиболее сознательным и передовым слоем «гегемона».
Итак, нравственные категории предусматривали равенство (в том числе и национальное) гражданских прав, признаваемых «пролетарским» государством лишь строго в рамках элиты, остальные элементы оказывались в лучшем случае «попутчиками», к ним относились подозрительно, и они первыми становились жертвами при всплесках государственной агрессии. А она могла принимать то социальный (когда объектом репрессия становились «бывшие» или же лица, зараженные их идеологией), то явно национальный характер, когда вычищались или прямо депортировались целые национальные группы или народности
Правда, государственной власти приходилось считаться еще с одним видом элиты, существенной для технизированного общества, а именно: экспертократии.
Чтобы не попасть в зависимость от чуждых элементов, партийная власть старалась обучать, то есть вооружать профессионально «социально своих»: тот же «гегемон». Причём в его воспитании и обучения создавалась именно массовость с идеологической унификацией, для того, чтобы у государства-нанимателя был выбор «спецов», чтобы они не могли претендовать на элитарность ввиду своей избранности и редкости
Однако это совсем не значит, что проблема экспертократии не существовала в сталинском СССР вовсе. Как раз потому, что идея «благородства» родового происхождения, примененная к сыновьям рабочих или даже к самим рабочим, еще не делает специалиста, эксперта передовым ни по своим взглядам, ни даже по квалификации – даже если программа обучения предусматривает усиленное изучение марксизма.
Эксперт попадает в среду сознания своего узкого предмета, потом по окончании учёбы - в свой трудовой социум, и предсказать устойчивость и «передовой характер» его сознания было не просто, даже в той программе производства людей массового сознания, которая штамповала средних специалистов с марксистским мировоззрением.
Более того. По мере того как в СССР множатся «штампованные» специалисты, становится яснее, что можно сколь угодно плодить людей образованных, но не человеческие таланты
Вот в чем дело
Поэтому в Советском Союзе при Сталине остро стоит национальная (этническая) проблема, находящаяся в подоплёке проблемы экспертократии, что «поставщиком» одаренностей для культуры и экономики являются этносы.
И в этном отношении не существует ни количественного, ни качественного равенства между русским государствообразующим суперэтносом и другими этносами, населяющими Советский Союз
Об исторической миссии, избранности государствообразующего суперэтноса русских
Мы говорим о качественном неравенстве не в русле националистических теорий, которые объявляют один этнос (или одну нацию) лучше или хуже другого, «выше» или «ниже», первосортнее или второсортнее, нравственнее или безнравственнее, полезнее или вреднее, талантливее или бездарнее.
Государствообразующий этнос отличается от других своей исторической миссией.
Ему многое дано, но не для самолюбования, не для угнетения других на основе своей исключительности, а совсем наоборот: для служения другим.
Итак, не для превосходства над другими, не для злоупотребления своей силой одарен государствообразующий этнос. Для помощи другим
Кому много дано, с того много и спросится. Что это значит для избранного этноса? Это значит, что если он заболеет идеей своего превосходства (а от такой исторической болезни нет окончательных лекарств), ему тем более приходится идти путем временных поражений и нравственных страданий. Но в том-то и дело, что у избранных находится сила преодолевать периодические болезни
Избранность этноса, который строит полиэтническое государство, а именно таково государство в России, есть не столько источник гордости для русских, сколько проблем, которые рождаются сложностью, противоречивостью исторических задач.
Это избранность такого рода, которая является результатом сложного исторического выбора, и она не должна вызывать этническую зависть уже по той причине, что является истоком не столько преимуществ, сколько постоянных проблем, и служит причиной далеко не только побед, но также и трудностей, а главное источником – постоянных исторических страданий.
Отчего же? Именно оттого, что без страданий бескорыстное служение людям невозможно. Для русских вечным символом этому служат страдания Христа, возлюбившего людей – этого образца нравственной силы в этнической религии русских: христианском православии
Строение государства и для этноса и для присущей ему религии создает тяжесть и ответственность
Вот о какого рода избранности (данной этносам вовсе не для того чтобы наслаждаться повелением и покорением других) идет речь
И от понимания этой миссии русского этноса (а потому и русской нации) крайне далёк социал-национализм, присущий власти в России по самой полиэтнической природы нашей страны
Конъюнктура СССР и Европы в 30-е годы первой половины ХХ века:
Социал-национализм против национал-социализма
Иначе чем Россия (моноэтнично) устроены ряд стран Европы, особенно Германия. И вот именно там в 1934 году (таково диалектическое противостояние в геополитике) усиливается национал-социализм и приходит к власти в государстве, породив чудовищный феномен фашизма
Именно в диалоге и незримом соперничестве с обществом европейского национал-социализма находится страна, чьё государство возглавляет Сталин, дающий определение в 1934 году «национал-уклонистам», среди которых он не видит разницы между «великорусским шовинизмом» (которому давал бой еще Ленин в начале века) и буржуазным национализмом
Почему для Сталина разницы нет, почему его знаменем становится именно социал-национализм с принципом «социалистического интернационализма»?
СССР есть москвоцентрическая Россия именно как государство, включающее в свою юрисдикцию и управление национальные территории.
А государство есть ни что иное как социум государственной власти, в этом отношении сталинский СССР также является Российской империей как и свергнутая большевиками монархическая власть.
Роль государства СССР в управлении обществом
В Советском Союзе по сравнению с романовской Россией лишь родовой принцип сословной элиты заменен социальным, так как изменилось соотношение между государственной экономикой и национальной, и это конечно касается вида монархии: у Романовых она династийная (родовая) и опирается на элитарное родовое сословие дворян, у Сталина государственная монархия военно-имперская, и опирается на социальное сословие государственных служащих
Маркс, Энгельс и Ленин как тонкие панэкономисты верно заметили, что как только частнопромышленная экономика в стране исчезнет, в стране не останется места родовой элите, называемой буржуазией, которая укоренилась именно в экономике частно-промышленного сектора. Но они и в страшном сне не могли предполагать, что желаемая ими экономика обобществленного «всенародного» имущества окажется утопией, и при крушении частнопромышленной формы национальной экономики в России её поглотит огромное, предельно сильное государство с преимущественно насильственными методами управления обществом
Такое государство ни за что не позволит «ликвидировать» себя как мечталось классикам марксизма. Это невозможно уже и потому, что у него нет плавного пути к процветанию, но приходится вести постоянную борьбу для разрешения противоречие сознаний между собой и управляемым обществом, из которого исходит людскими ресурсами этот же государственный социум
Откуда же возникает такое противоречие?
Национальные противоречие в подоплёке социал-национального сознания СССР
Сам принцип социал-национализма и соответствующая национальная политика Сталина по многом повторяет его монархического предшественника: также Сталин строит союз этнических элит. Именно их единство служит залогом крепости полиэтнического государства. Вот почему для Сталина национал-уклонист это не просто сторонник национального сознания и даже не просто сторонник национальной исключительности, но именно враг государства: тот, кто пытается увести свой этнос от союза с москвоцентричной Россией, уйти и забрать экономику и территорию. Поэтому такой враг является для Сталина именно буржуазным националистом
Для борьбы с национал уклонистами как врагами советской социалистической государственности Сталин мобилизует не только аппарат государственной власти, в том числе и полиэтнический. Этого мало, необходимо призвать к борьбе весь государствообразующий русский этнос – источник силы государства.
А воюющий этнос – это и есть его национальная составляющая
Говоря иначе, к сражению главе государства и партии нужно мобилизовать русскую нацию – как раз ту, чью исключительность он же отрицает, признавая вредной для союза этнических элит, для самого принципа этнического равноправия, свойственного социал-национализму
Прелюдия национальной борьбы в русском суперэтносе
Таким образом, та же (отмеченная нами) болезнь раскола национального сознания русской нации, которая имела место в революционных событиях начала века, становится источником смертельной борьбы между социальными элитами внутри государствообразующего русского суперэтноса в сталинском СССР:
Одна часть национального сознания, а именно: аффилированная с государственной властью уже готовится вступить в смертельную борьбу против другого рода национального сознания, а именно: связанного с интересами национальной экономики
Сталин уже чувствует это сопротивление. Самое страшное в нём то, что оно способно овладевать даже сознанием тех, кто еще вчера демонстрировал образец идеологической твёрдости. Таково, к примеру, возникшее в 1932 году дело группы Рютина, недавно еще верного соратника, дававшего достойный отпор оппозиции, но ставшего заклятым врагом Сталина по мере того, как Рютин наблюдал тяжкие страдания народа, глубокие последствия экономического кризиса
Глава государства опасается спонтанного взрыва этой революционизма в людях, попавших в тиски экономического кризиса. И у Сталина есть оснований для тревоги. Ведь именно взрыв пассионарной силы этносов (прежде всего конечно русского суперэтноса) как раз и обеспечил победы двум революциям 1917 года