Амаяк Тер-Абрамянц
НЕПОСТИЖИМОЕ.
Раньше мне все младенцы казались одинаковыми. этакие колобки-колобками, пока не появился мой сын. И тут лишь я стал различать отличия.
Сейчас моему уже 24 и тот чудесный, трудный и загадочный период я почти забыл. Недавно по на ленете фейсбука получил снимок моей знакомой поэтессы Ленки Данченко. Ленка, с которой мы несколько раз встречались в Москве лет 20 назад живёт сейчас в Голландии с мужем географом., объездила почти всю Европу, но лицо такое же свежее доброе спокойное… публикуется в русскоязычных и даже голландских журналах.
И вот на днях увидел снимок младенца, внука её мужа, к которому она мне кажется относится не хуже родной бабушки, но с особенной нежностью…
На снимке – младенец – круглое смугловатое личико, тёмные глаза с огоньками в центре, будто и не рассеянно детские, а внимательно наблюдающее, оценивающее из какого-то иного переполненного уже своим опытом ( хрошим, плохим, трагическим? – только не счастливо доверчивым) и комментарии самой, видимо, потрясённой Ленки, взывание: «Скажите мне как у новорожденного может быть ТАКОЙ ВЗГЛЯД? Это ж реинкарнация – кого?» И тут я вспомнил: у моего тоже такой же серьёзный взгляд был во младенчестве. Может они забывают кем были, когда научаются говорить? – предполагаю я в ответ Лене. ЛЕНА: Согласна, но у моего сына был другой взгляд: детский и абсолютно счастливый. А у этого малыша… ОЛЕСЯ РУДЯГИНА вмешивается в диалог: «Не видела не осмысленного взгляда у своих новорожденных дочек ни секунды.
ЕЛЕНА (другая):
Мой внук тоже был таким серьёзным.
АННА К. –ВАН ЗЕЕ:
Лена, да, взгляд старика. Он помнит свою прошлую жизнь. Они помнят до трёх лет, примерно. У моего сына был такой осмысленный взгляд. В месяц я его принесла на приём педиатра – и врач сказал, что ему даже страшно – никогда не видел у младенца такого взгляда. Сын рассказывал мне до трёх лет, примерно, что он был очень стареньким, у него была согнутая напополам спина. А однажды вдруг на какие-то мои рассказы о школе, в которой я работала, вдруг сказал: Ну что ты мне рассказываешь! – я пятьдесят лет в просвещении работал! – и сам осёкся, увидев мою отвисшую челюсть… Я была дура, считала, что у ребёнка буйная фантазия. Но эта фантазия всё не проходила: вдруг во время прогулки он закричал» «Посмотрите какая у меня была спина! – показал пальцем на согнутого дугой старушку с головой почти до земли…
ЕЛЕНА.
Да, Аля, это прошлая жизнь… Ты же знаешь эту теорию, не мы выбираем души…а они выбирают нас в качестве родителей
Тут с Леной я бы поспорил, ибо если бы души, или как их именуют индусы Агнии выбирали себе родителей САМИ, то откуда же столько никудышных родителей и семейных трагедий? – Возможно, не мы выбираем, а нечто ВЫСШЕЕ, расширяет свой опыт?)
А ведь глаза и моего сына слегка треугольные в младенчестве, месяцев до трёх были тоже будто из глубины наблюдающие, серьёзные и оценивающие, за что его нянечки «барином» прозвали. В них не было восторга и радости и лишь однажды, когда к нам пришла крёстная и стала смотреть на неё он слабо улыбнулся, улыбнулся тогда, когда считается ещё не сформированы для такой мимики мышцы лица и она воскликнула:» Боже! Какой же это загадочный возраст!» К году он улыбался и знакомым и незнакомым и протягивал открытую ладонь, если в ней не было конфеты или какой вещицы… Нет не животный хватательный рефлекс появился первым, а этот – порыв дать обрадовать….
Я вдруг вспомнил свои детские представления о мире лет до трёх. В них не было места смерти: родители- боги, самые красивые и самые могущественные… Я буду расти взрослеть, и когда достигну назначенного максимума они начнут уменьшаться, становиться детьми и уже я их буду воспитывать… И так до бесконечности… Возможно такое представление и было древним отзвуком реинкарнации, бессмертия зерна души, именуемой индусами огнём, Агнией?
Здесь мы подходим к грани НЕПОЗНАВАЕМОГО. Немецкий физик Гейзенберг нащупал эту грань, за которой многие понятия математики и физики не совмещаются в человеческом сознании. Ну как совместить корпускулярную и волновую природы света? Представить себе, одновременно и волну и частичку человеческому сознанию не дано. Но наука говорит нам, что это существует и мы сплошь пользуемся этим выводом в расчётах своих. Но представить себе этого не можем – приходится ПРИНЯТЬ, пользоваться этим и ввести в привычку, но не ПРЕДСТАВИТЬ!
Человек не можем себе представить бесконечность, однако значок бесконечности в виде лежачей восьмёрки постоянно у физиков в формулах применяется и не было без его учёта наших технических достижений ни в микромире, ни в астрономии… А если попробовать себе представить бесконечность? Если к цифре один прибавлять и прибавлять по одному, то конца этому не будет. А вот если из бесконечности вычесть десять, больше или меньше она станет? - Ни больше, ни меньше: она ведь бесконечность! А если из бесконечности вычесть миллиард миллиардов она меньше станет – нет, она же бесконечность. И сколько бы ты в неё не добавлял, сколько ни вычитал, она не увеличится и не уменьшится. Этого себе человек не может даже отчасти представить!
Но человеку дан инстинкт познавания объекта. Он разбирает его, практически научается использовать, Но чем более человек стремиться к точности исследования объекта, ко всё более эффективному использованию им, тем более понимает, что она ускользает в непостижимую его сознанием бесконечность.
И убеждённый материалист вдруг нередко становится верующим…
Младенец смотрит на меня, я смотрю на младенца и чей взгляд проницательнее и глубже – не знаю…
Возможно, наше человеческое сознание лишь струна в этой вечности, ,таким странным идущим из неизвестно откуда и неизвестно куда, строгим младенческим взором оценивает нас?