В одном дворе средь бела дня появилась лопата. Не большая, не маленькая, не тяжёлая, не лёгкая, не тупая, не острая, а такая добротная, для дела годная. Одним словом – волшебная. Кто её принёс и кто оставил – люди уже забыли. Стоит лопата посередь двора, ждёт часа, когда её добрый человек в руки возьмёт и к делу приложит.
Проходит мимо садовник и видит волшебную лопату: «Ай, да лопатка, ай, да будет сама розовые кусты окучивать!». Только хвать её, а она стоит как в землю вкопанная, не двинется. И пыжился садовник, и тянул на себя, и толкал от себя, и всем телом наваливался, чтоб её из земли выдернуть – всё одно, стоит лопата на своём твёрдо. Плюнул садовник и пошёл мимо.
Идёт могильщик, воровато оглядывается, где что плохо в мире лежит. Смотрит – лопата бесхозная, да к тому же волшебная и удумал её прикарманить. «Такая крепкая в работе сгодится, будет сама землю рыть, сама закапывать, сама могилы ровнять и канавы прорезывать – совсем вольготно с ней заживу!». Ручки потёр и начал её прикарманивать. Да и прилип к ней, ни с собой унести, ни от неё оторваться. Три дня и три ночи простоял с ней в обнимку, дюже хотелось с собой прихватить. Пока не взмолился и не дал слово, что отныне будет сам копать. Только тут лопата его и отпустила. Со всех ног побежал от неё могильщик, чертыхаясь и божась попеременно.
Следом идёт беглый солдат. Увидал лопату и захотел её присвоить – так никакого имущества нет, весь в бегах и обносках, а так хоть лопата будет. Только берётся за неё, а лопата ему хлоп по спине да со всего размаху! Солдат обмяк, осел, в глазах звёздочки. Пришёл в себя и снова за лопату берётся. А она хрясть ему по шее – лицом в грязь упал, лежит как окочуренный. Снова ж пришёл в себя, памяти нет, никак в толк взять не может, что его лопата лупит. В третий раз берётся за лопату – тут уж со всего размаху в морду и получил. «Да сдалась мне така лопата, одно названье что волшебная, избивает почём зря хорошего человека». Плюнул и побёг дальше.
Идёт через двор дурак-свинопас. Над ним люди смеются, что весь в грязи да в навозе, и свиньи его за своего держат, и он их не чурается. Понравилась дураку волшебная лопата. Досель он грязь из хлева чем попало чистил, когда рукой, когда подолом, когда плошкой, когда поросёнком. А тут такой славный инструмент на дороге стоит – и ничейный!
Поклонился он лопате и спрашивает: «Чьих вы, сударыня, кровей будете, из каких краёв – далёких иль близких?». Лопата не отвечает. Дурак дальше расспросы ведёт: «А и что же это за красавица на весь двор светится?». Лопата молчит, что с дураком разговаривать. Тот снова спрашивает: «Кто ж тебя такую ладную сделал и посередь двора поставил?». Лопата ни звука. Ну, да надоело свинопасу куролесить вокруг лопаты с подходцами и коленцами, взял её в свои крепкие руки – а она аж загудела! Дождалась. Дошло до дурака, что с ней делать надоть.
Донёс родимую до хлева и как давай гребсти направо-налево, чистит-трудится, берёт глубже, бросает дальше. Не разбирая – от свиноматочки ли, от борова ли, от поросят ли навозец. Весь хлев очистил, принялся за свиней.
Скрёб-скрёб с них вековую грязь, а как остановился отдышаться – глядит и дивится: хлев в чистый дом превратился, на лавках за столом люди сидят, все в белом, самовар раздувают, чай пьют с яблочной повидлою, его паном величают, за стол сажают, горячего наливают да подносят в чашечке тонкого фарфору и сахару вприкуску. Вот она что волшебная лопата делает.