Розовый под мрамор кафель отчаянно поблескивал от точечного освещения зеркальной лампочки. На полу в ванной комнате около стиральной машинки лежали грязные вещи, разложенные по цветным кучкам и избирательно по структуре ткани.
Старая Серая Кошка подтащилась к обозначенному месту в предвкушении вдоволь насладится происходящим: нанюхаться специфическими ароматами, наслушаться тряпичной болтовне Она прыгнула на стиралку, и подобрав лапки, растопырив уши, уютно устроилась, поглядывая сверху на тряпье.
Великая пятница!
Мама, придя с работы, осуществляла всегда одну и ту же идею – стирка кучи белья, которая предварительно в течении трудовой недели формировалась домочадцами.
– Привет! – прошамкала Ветровка, – Как жизнь?
– Да, потихоньку, – грустно ответил Свитер.
– А чё так бесцветно?
– Надеялся увидеть Её. Уже три дня здесь тусуюсь. Печально…
– Забей! На кой хрен она тебе нужна? Все равно, висите вы в разных шкафах, хозяева живут в разных комнатах. Ты чё, на нее запал? – оживилась Ветровка.
– Она красивая! – размечтался Свитер.
Старое Животное наблюдало за своеобразной тряпичной болтовней. Оно внимательно улавливало вибрирующие звуки и ароматы, доносившиеся от сваленных в разные кучки вещей.
Дверь в ванную со скрипом приоткрылась, в дверном проеме показалась рука, которая швырнула на пол Фиолетовую Кофточку.
Влюбленное трикотажное изделие, собиравшееся возразить что-то Ветровке, запнулось на полуслове от увиденного. Вот она! Маленькая фиолетовая мечта! Каждая ниточка, каждая строчка тряпичного изделия заискрилась счастьем! Кажется, весь мир был сосредоточен в этой небольшой ванной комнате с серебристой стиральной машиной и Старой Кошкой, водрузившейся сверху.
Вошла мама, подхватила отсортированную серую кучку белья, и засунула в большой круглый рот стиральной машины. На минуту застыла. И повертев в руках фиолетовую тряпицу, отправила следом.
В сию же минуту этот небольшой мир превратился в огромное тряпично-ванильное счастье!
Свитер не мог поверить, что теперь они будут стираться вместе – Фиолетовая красотка и Он! Это огромный кусок жизни, величиной в полтора часа. И не важно, что потом их разнесут по разным шкафам, развесят на разные плечики. Главное здесь и сейчас Он ощутил это счастье…
Розовый под мрамор кафель отчаянно поблескивал от точечного освещения зеркальной лампочки.