Мысли, словно шумная стайка воробьев, трепыхались и галдели в моей больной голове. Стоя перед зеркалом в ванной, я всматривался в свое осунувшееся лицо. Да, вид у меня был как у просроченной колбасы. Хорошо, что никто не сожрал и не отравился. Прикладывая то холодную бутылку с остатками пива, то свою смоченную под краном руку ко лбу, я морщился от спасительной прохлады. После вчерашнего приключения в клубе в меня можно было селёдку заворачивать, я ощущал себя куском пергаментной бумаги, что по виду, что по состоянию. Пока я не нашел спасительный недо-алкоголь в нашем небольшом холодильнике, меня тянуло на философию и ковыряние вилкой в собственных мозгах. Теперь, после нескольких глотков «Светлого №3», захотелось поматериться, опять послать всех к ёба… к Евгении Марковне, а его – на ху… хутор козлов пасти! Если бы не пьяный в жопу Дудкин, которого я просто обязан был довезти до гостиницы и соответственно имел полное право обложить матом от пяток до кадыка, я бы Рыбкина школьной точилкой нашинковал на капусту.
Со мной такое редко бывало. Последний раз – с моим бывшим, с полгода назад. Он тогда решил испытать меня на прочность и замутил по-тихому на вечеринке с каким-то «гондольером» штопаным. Сука! Как он тогда меня выбесил, просто - тушите свечи! Вот точно, разодрал бы его, как собака шаурму, жаль, не подпустили. Это ещё хорошо, что пацаны, с которыми мы все вместе на вечеринке гуляли, уволокли меня и домой доставили. Плохо, что спать не уложили, стул и светильник тогда пострадали. Да и вешалка в прихожей ни за что была обругана и послана. Да и хрен с ней. Главное, что я его не убил, а на следующий вечер тот засранец сам приполз, извинялся, сказал, что шутка, проверочка, мол. Со злости я его до утра трахал. Причем в особо жесткой форме, но сугубо с педагогической целью.
Телефонный звонок заставил меня поморщиться и быстро схватить трубку.
- Ну, - недовольно и немного уставше прохрипел я в мобильный.
- Что значит "ну"? – удивлённо-обиженный голос меня совсем не порадовал, и я попытался пресечь возможную тираду о моей хамовитости или, чего хуже, расспросы из разряда «Что стряслось? Поделись, полегчает…»
- Нина, прошу, не сейчас.
- Да что вы все как сговорились?! – не унималась подруга. – У вас, мужиков, что – критические дни у всех одновременно настают?
- По ходу – критические не дни, а жизнь. Или просто я кретин и уже ни хрена в этой жизни не понимаю.
- Игорёк, ты чего? – заботливо и как-то мягко поинтересовалась Нинка. – Я могу помочь? Ты только скажи.
- Дай обруч с бочки, чтобы голову стянуть, - хмыкнул я и опять поднял глаза к зеркалу над умывальником. – Ладно, забей. Просто хреново чувствую себя, наверное, болею ещё.
Выслушав очень краткий курс по лечению головы, горла, носа и, заодно, желудка, я поблагодарил Нину и отключился. Выйдя в комнату, обнаружил, что Рыбкин уже свинтил, а Вася как раз натягивал свою странного вида кофту на пуговицах.
- Игорёк, как ты? – живо поинтересовался Дудкин и подошёл ко мне, заботливо заглянув в глаза.
- Как репка, бля. Сижу себе, никого не трогаю, только всякие пидорасы дёргают.
- Хорошая шутка, - хохотнул Вася. – Но те два гомносека вчера, и правда, на ровном месте доебались до тебя.
- Ой, ладно, Вася. Было и было, - я отмахнулся и пошёл натягивать одежду, собираясь на работу. – Меня больше ты вчера задрал.
- Я же тихий был! – удивленные, слегка покрасневшие глаза Васи открылись на максимум, и он уставился на меня.
- Ага! Пиво, водка и вино, здравствуй, мама, я в говно. Ох, и нахуярился же ты. Еле до такси тебя допёр, - подойдя к вешалке и стянув куртку с крючка, я накинул её на плечи.
- Со всяким может случиться, - Вася тоже потянулся за верхней одеждой. – Жаль, что с девчонкой не получилось.
- Главное, что у неё с тобой получилось, - хохотнул я. – Споила и обчистила. А ты, Вася, как был дубиной эбонитовой, так ею и остался.
- Мда, теряю сноровку, - печально согласился Дудкин и вышел из номера в коридор. – Ладно, поехали уже, а то Рыбкин за нас всё сделает и потом получит от Лукича килограмм премии, а нас с тобой в ссылку на ослозавод отправят.
- Ну и хер с ним, с Рыбкиным этим, - последние слова я сказал практически себе под нос, закрывая двери номера и стараясь унять клокотание и бульканье внутри при воспоминании об этом парне.
Дальнейшие дни были мучительно интересными для того, чтобы не циклиться на идиотских мыслях и хоть как-то подгонять командировочный график. По утрам хотелось, чтобы побыстрее наступил обед, а потом вечер, затем снова утро, и так по кругу, пока, наконец-то, не придут выходные, чтобы неделя за неделей сбегали дни до конца командировки. Но то, что «хотелось», необязательно исполнялось, и в таком абстрактном мире я прибывал где-то дня три. Мы ходили по утрам в учреждение под вычурной вывеской «АкваПроффитТермоГрупп», а по вечерам возвращались в гостиничный номер, где я, не особо заморачиваясь, ужинал, мылся и ложился спать. С Рыбкиным мы старались не пересекаться, по крайней мере – по возможности. Общались между собой как допотопная ЭВМ, лишь «Привет-пока» или «Да-нет». На расспросы Дудкина я всё пожимал плечами, ссылаясь на невылеченную до сих пор простуду.
- Игорёк, ты смотри, от гриппа можно и скопытиться, - заботился обо мне Вася и всё норовил меня полечить остатками облепихового варенья.
Чтобы быстрее прекратить эти пытки, я покорно глотал столовую ложку чудо-средства и отсылал Васю на хрен, чтобы «выздоравливать» не мешал. Все эти дни я старался не брать трубку. Иногда перезванивал маме, изредка отвечал Нинке, чтобы она не впадала в истеричное отчаяние. Пару раз позвонили друзья, и я немного с ними поболтал ни о чём и, заодно, о возможной поездке зимой в горы. Ещё я обсудил с ними гипотетическую возможность бросить «эту херову работу» и начать путешествовать, в общем, я пытался хоть как-то развлечь себя в командировке.
В четверг я вдруг понял, что все эти дни мне не звонил мой новый знакомый. Почему-то мне очень захотелось с кем-то поговорить о личном, и именно он был лучшим кандидатом, ведь парень меня практически не знает, я его так абсолютно. Эдакий «вагонный попутчик». И, несмотря на то, что он мне вроде как запретил ему на мобильный звонить, я всё же рискнул и, уединившись вечером после работы в ванной, набрал номер. Пошли гудки, но через пару секунд меня сбросили. Я подождал. Никто не перенабрал. Подумав, что это был автоматический сбой, я снова набрал новые для меня цифры. Меня сбросили уже на втором гудке.
- Заебись, и тут я в пролёте, - пробормотал я и, спрятав мобильник в карман брюк, вышел в комнату. Дудкин сидел напротив телевизора и ржал с какой-то тупой программы с комиками. – Я пойду прогуляюсь.
- Сам? Может, вместе сходим? – не отрываясь от экрана, предложил Вася. – Посиди, Игорёк, сейчас уже закончится программа, минут двадцать осталось.
- Да сиди ты, - отмахнулся я и пошел натягивать свитер.
- Не, ну, парни, мы так уже несколько дней сидим! – попытался было возмутиться Дудкин. – Не для того я в командировку смылся, чтобы на вас, скучных, смотреть. Вон Федька, как мумия, вечно в одеяле сидит. Видно, ты его заразил!
- Не гунди, - огрызнулся я и натянул куртку. – Не маленький, сам мог простыть. Всё, Вася, я пошел, компания мне не нужна. Я в магазин и обратно, заодно воздухом подышу и машину проверю.
Выйдя на улицу, я закурил на крыльце и пустил облачко дыма в как-то не по-осеннему морозный воздух. Окинув взглядом вечернюю улицу и вереницу фонарей, ведущую от приусадебной аллеи вдоль всего корпуса и по направлению к проезжей части, я шагнул по дорожке. Все эти дни я старался сдерживаться, ведь поорать или избить что-то мягкое было негде, тут же нашлись бы сочувствующие с вопросами и таблеткой успокоительного. Если бы я дома сейчас был, да ещё этот Рыбкин на глаза не попадался, дела пошли бы лучше. Хотя – как знать. Уже несколько дней, с того самого воскресенья в клубе я был как чумной, а голова – как погремушка. Вот хоть убей, не понимаю, как могло всё так бестолково получиться? Вроде всё было шикарно, мы оба хотели секса, и оба его получили. С ним было классно. Сперва я, конечно, немного напрягся, не хотелось выглядеть довольным щенком с виляющим хвостиком и высунутым языком. Возможно, я был чуть грубее, чем хотел, а потом – чуть безразличнее, чем желал. Но мне нравилось быть с этим парнем, нравилось проводить с ним время, и даже секс, пусть и быстрый, но такой дикий, мне был по кайфу. Не хотелось, чтобы этим всё ограничилось.
Когда Федька вышел из туалета, я ещё какое-то время подождал и только потом покинул кабинку. У зеркала я простоял ещё пару минут, то улыбаясь как дурак, то выравнивая плечи – рассматривал себя со всех сторон. Хорош, зараза! Но это не повод отдаваться мне. Почему Федька захотел, почему позволил, и, вообще, с чего такая голодуха? Вопросы возникали один за другим, хотя до того как мы заперлись в кабинке клубного туалета, в голове было совершенно пусто и абсолютно тихо.
Наверное, остатки алкоголя и переизбыток адреналина притупили мою мозговую деятельность, поэтому я и выперся тогда в зал, чтобы бесцеремонно пристать к немного ошалевшему Федьке прямо на танцполе. Возможно, я как-то не так себя вел, может, не то говорил, но, в конечном счёте, мы снова оказались на террасе, куда Рыбкин быстрыми шагами направился из шумного зала. Я догонял и изредка прихватывал его то за плечо, то за локоть. Там мы и разосрались окончательно, после чего я попёрся снова к бару и там надрался бы, если бы вовремя не засёк Дудкина, утюжащего своим пьяным в хлам лицом столик, где они ещё недавно заседали с Илоной. Пришлось отложить свои душевные муки на потом и тащить Васю на хаус. В общем, вечер был на десять баллов! Из возможных трёх с половиной.
Докурив одну сигарету, я тут же достал из пачки следующую и прикурил от своего же окурка. В этот же момент завибрировал, а потом и заиграл мобильный у меня в кармане брюк.
- Если Нинка – прибью. Или пошлю, - пробубнил я и полез за телефоном. – Да?
- Привет, ты меня искал? – раздался тихий голос, и я тут же узнал своего незнакомца. По цифрам на дисплее я всё равно не понял бы, чьи они, а вносить в базу телефона его номер пока не собирался, ведь даже имени его я до сих пор не знал. Но главное, что он перезвонил. – Что-то случилось?
- Как ты узнал? – удивился я, но потом сообразил, что раз я сам первый набрал его, тем более, после запрета, то уж точно что-то неординарное должно было произойти. – Привет, просто хотел с тобой поговорить.
- О чём? – собеседник на этот раз был явно не разговорчив.
- Ну, можно просто потрепаться, - начал я, но потом меня смутил его тон, и я поинтересовался: - Или ты не хочешь? Может, ты занят?
- Свободен. Можешь говорить, - отчеканил собеседник и опять замолчал.
- Ну, я же не радио, чтобы просто вещать, - попытался схохмить я. – Прости, это я от нервов, наверное. Какой-то дерганый последнее время. А как ты? У тебя всё хорошо? А то голос какой-то странный. Ты не болен?
- У меня всё прекрасно, - довольно скудно пояснил парень.
- Да? Я рад, - я вздохнул и продолжил вести светскую беседу. – Ты даже не спрашиваешь, куда я тогда пропал...
Сделав паузу, я думал, что последует всё же вопрос или хотя бы развитие его мыслей, а может, шутка, мол, выкрали зелёные человечки. Но он молчал, и я, остановившись на углу улицы, развернулся и пошел по аллее к стоянке, где оставил свою машину. Я пока не знал, чего именно хочу в магазине, а просто бездумно шататься не хотелось. Идя к парковке, я на ходу рассказывал, что произошло в тот вечер, как нарвался на потасовку из-за желания вступиться за девушку. Как телефоном зарядил чуваку с размаха, как получил хороший про****он от его дружка, и как удачно возник мой товарищ, вступившийся за меня. Пока в трубке внимательно слушали, я вдохновенно рассказывал о том, как это было круто, что почувствовал себя подростком, и, вообще, вся эта тусня мне была по кайфу, даже когда рассматривал свои и Рыбкина синяки и царапины.
- Кто он? – внезапно появившийся голос в трубке меня снова вернул из мысленного полёта в воскресный вечер.
- Сотрудник, - пожав плечами, я остановился. Достав брелок с ключами, я вставил ключ в замочную скважину и провернул, открывая дверцу своего авто. – Просто парень.
- Просто? – снова задал вопрос мой собеседник.
- Ну, вроде, ничего сложного, - я хохотнул и упал на водительское сидение. – Парень как парень.
- Он тебе нравится?
- Слушай, если бы я тебя знал чуть лучше, подумал бы, что ревнуешь! – я засмеялся и откинул голову на подголовник, а свободной рукой уперся в руль.
- Так что? – продолжал настаивать парень.
- Честно? – задал я вопрос, который и в ответе-то не нуждался.
Мне самому себе в первую очередь хотелось ответить, чтобы понять, что произошло тогда, и чего я хочу сейчас. Почему после не совсем романтического вечера я не могу выкинуть Фёдора из головы? И дело вовсе не в том, что был классный трах, или что он продолжает маячить перед моими глазами каждый день. Хотя секс, и правда, был охренительным. Да, общение у нас практически на нуле, он меня игнорит, и я, как полный кретин, продолжаю изображать полнейший пофигизм, но всё же что-то было.
- Зацепил он, - ответил я и прижал тыльную сторону пальцев к пересохшим губам. – С ним легко и весело.
- Но что-то не так? – почти шепотом спросил парень.
Я какое-то время молчал. Самому бы понять, что именно не так. В тот момент я, скорее, не с кем-то невидимым по телефону разговаривал, а сам себе пытался что-то пояснить. Может, именно поэтому я, не стесняясь, рассказал, что чувствую сейчас, как реагировал на него при знакомстве, потом – при встречах, как моментами тот всплывал в моих мыслях перед сном, а затем я вспоминал, что у него есть девушка, и называл все свои фантазии блажью. И как-то незаметно я дошел до момента в клубе, сказав лишь, что это был самый охуительный секс, и потом я испугался, что реально запал на парня. Наверное, из-за этого нагородил какую-то чушь про разовый перепихончик, что было даже очень ничего, даже поблагодарил за то, что он помог мне пар спустить. И даже то, что я потом начал доставать его вопросами – как ему-то? На что я рассчитывал? Нагородить парню, что он, в принципе, неплох, а в ответ требовать признаний в любви? И самое мерзкое, что я даже на следующий день, придя в относительную норму и полную трезвость, не смог извиниться, не смог поговорить с ним и что-то пояснить, но зато меня в наказание за мою дебильность плющило по полной программе все эти дни.
- Извини, что нагородил тебе всю эту поебень, - я попытался прекратить этот спонтанный сеанс психоанализа. – Не нужно было на тебя всё это вываливать.
- Ну да, - как-то сразу согласился собеседник.
Он помолчал ещё какое-то время, а я ждал, что он назовёт меня долбоёбом и пошлёт к чёрту. Нафиг я ему со своими соплями сдался? Прицел-то был на меня, как на вменяемого и свободного, а я оказался в его глазах нытиком, да ещё и зацикленным на каком-то левом парне.
- Ты бы лучше ему это всё сказал, - посоветовали мне, и я вроде бы даже услышал в трубке мобильного телефона смешок.
- Ты ржёшь надо мной, да? – совсем беззлобно спросил я, но и так было понятно, что я лузер, поэтому улыбнулся тоже. – Ну и правильно. Не зря я один. Так что, считай, тебе повезло, что мы не встретились, и ты можешь спокойно меня послать на…
В этот момент раздался тихий стук, и я сразу не понял, откуда он. Лишь оторвав трубку от уха, я снова услышал его и повернул голову вправо. Кто-то стучал костяшками пальцев по пассажирскому стеклу. Я потянулся и нажал стеклоподъемник. В приоткрытом окне показалась сначала серебристая куртка, а потом и светлая голова.
- Пустишь? – спросил Рыбкин, но я продолжал зависать и тупить. Он, немного поведя плечом, добавил: - Холодно.
- Чёрт. Да, конечно! Падай, - скороговоркой пролепетал я и тут же открыл переднюю пассажирскую дверцу. Мобильный я, не глядя, отключил и кинул на приборную панель. – Привет.
- Виделись сегодня.
- Ну да… - я не знал, что ещё сказать ему. Вроде бы только что душу изливал постороннему человеку, и всё о нем, о Федьке, а как тот сам тут очутился, меня срубило начисто. – А ты как здесь? Гулял?
- Прогуливался, - ответил Федя и посмотрел на меня. Через секунду он опять отвернулся и уставился на кирпичную стенку забора, бледно освещаемую фонарём стоянки. – А ты?
- Да вот… тоже… решил проверить машину, завести разок, чтобы аккумулятор не сдох, - и в подтверждение своих слов я вставил ключи в замок зажигания.
- Так ты же вроде в магазин собирался? – поинтересовался он.
- Ну… так вот и поеду, - сообразил я и крутанул стартер. – Ты как, со мной, или куда подвезти?
- Подвези, - Федька снова повернул голову ко мне. Вроде бы даже улыбнулся. Но, возможно, мне это только показалось в свете приборов, поэтому я молча выжал сцепление, включил первую и вырулил со стоянки.
Мы ехали какое-то время молча, пока я не доехал до поворота к супермаркету, где мы обычно запасались провизией.
- Так куда тебе? Я-то уже почти приехал.
- Тогда заруливай на парковку, я там выйду.
Я так и сделал. Подъезжать к самому входу я не стал, остановился у края, где было много свободных мест. Несмотря на прохладную погоду и не детское время, машин было предостаточно. Между ними хаотично сновали люди с тележками и грузили их содержимое в открытые багажники. Я остановился и заглушил мотор, но выходить не спешил. Рыбкин тоже сидел, не шелохнувшись.
- Как у тебя дела? – зачем-то спросил я, хотя понимал весь идиотизм ситуации. Сначала я занимаюсь сексом с едва знакомым парнем, потом мы срёмся, не разговариваем почти неделю, и вот я, джентльмен, бля, интересуюсь его делами? Шикадрос!
- А это важно? – он удивлённо приподнял бровь и взглянул на меня. После моего уверенного кивка головой он протянул: - Йеее-менский трамвай, ну надо же! Всего лишь - дрочный парень, а как пекутся о моих делах.
- Это… я тебя так назвал? – несмело поинтересовался я.
- А то! Просто не в бровь, а в глаз. Прям как боженька молвишь. Ладно, пойду я, - и Рыбкин потянул ручку дверцы на себя.
- Постой! – я навалился на него и дёрнул дверцу назад. – Погоди, Федь. Давай поговорим.
- Говори, - согласился он.
- Я хотел извиниться за тот вечер.
- За весь?
- Да.
- Всё было так плохо?
- Да, - подтвердил я, но тут же спохватился: - Нет! Не всё! В смысле – всё было неплохо. Вернее – всё было классно.
- И ты был классным… да?
- Нет, как раз я был дерьмовым. А вот ты…
- И что я?
Хотелось закрыть глаза и шаркнуть обеими ладонями по рулю. Или просто выжать газ до полика и нарезать круги по ночным улицам до тех пор, пока топливо в баке не кончится. Внутри опять клокотало, но злости не было вовсе, остались лишь пузырьки воздуха, и они распирали, щекоча в животе.
- Ты мне нравишься, и тот вечер я бы очень хотел закончить по-другому, - выдал я и замолчал. Через минуту я всё же оторвал глаза от своих сжатых до белых костяшек рук на руле и повернул голову вправо. Рыбкин улыбался. – Ты больше не сердишься на меня, Федь?
- Какой же ты кретин, Белов, - еле слышно проговорил парень. – А ты не видел, что тоже мне нравишься?
- Ну… я как-то…
- Ясно. Значит, то, что я слегка помешался на тебе, ты, тем более, не заметил.
- Ты? На мне? Правда?! – заорал я и подпрыгнул на своём сидении. – Так почему же ты, дурья твоя башка, ничего не сказал?!
- Значит, показанного в воскресенье было мало? – ухмыльнулся он. – Мда, Игорь Сергеич, ваш ум затмить способен свет торшера.
- Иди сюда, умник, - улыбаясь во все зубы, позвал я и потянул за руку Федьку, дернув его на себя. – Мне, и правда, с тобой очень хорошо, Федь.
Целовать его всё же было неловко. Хотя я понимал, что это бред чистой воды, и что после такого перепихона я уже обязан жениться на нём, но всё же не хотелось выглядеть изголодавшимся матросом курво-****ского флота. Я просто стиснул его, поцеловал целомудренно в макушку, и мы вышли из машины. Было так легко и приятно, я настолько себя воодушевлённо чувствовал, что даже слегка подпрыгивать начал при ходьбе. Единственное, что я себе позволил, это приобнять по-дружески за плечи Федьку, когда мы поднимались по ступеньками супермаркета. Там мы здорово повеселились, покатавшись на тележках и поигравшись в кривляние с карпами и толстолобиками за мутноватым стеклом аквариума отдела живой рыбы. Потом мы долго выбирали колбасно-сосисочные изделия на ужин, где тоже порядком поржали. В общем, накидав в тележки немного полезного и кучу вредного, мы подошли к кассе.
- Выгружаемся? – поинтересовался Рыбкин и начал выкладывать на ленту наш продпаёк. – Жвачки? Конфетки? Батарейки? – предложил он, кинув взгляд на сетку с мелочёвкой вдоль ленты.
Я улыбнулся и потянул руку на самый верх, где плотненько жались боками друг к другу коробочки с контрацепцией. Я взял привычную синюю пачку и кинул поверх наших продуктов. Федя состроил заинтересованную морду, потом посмотрел на пачку как-то боком и одним глазом, как куры обычно заглядывают в миску с пшеном. Я, приоткрыв рот, ждал реакции и получил – Рыбкин ржанул и хлопнул себя раскрытой ладонью по лбу.
- Йё-кшерский терьер! А я-то думаю, чего это у меня так… - он кинул косяк на кассиршу, увлечённо пробивающую товар покупателя перед нами, и закончил: - …Голова у меня болела… Причём несколько дней подряд.
- Прости, - я ухмыльнулся и взял упаковку презервативов, чтобы поставить на место. – Я как-то не подумал, что ты будешь мучиться… мигренью, - и мы оба прыснули смехом.
Федька вздохнул, отмахнулся от меня и сам взял поставленную мною на место синюю пачку XL, но тут же пробежался глазами и кинул на ленту ещё одну, ярко-жёлтую с фруктовым ассорти, стандартного размера.
- Надеюсь, на цитрусовые у тебя аллергии нет? – подмигнул он мне.
- Насколько я понимаю, что на клубнику и бананы у меня тоже не должно быть негативной реакции, да? – я повертел картонную упаковку с нарисованными в уголке фруктиками и надписью: «Цветные, ароматизированные №3». – А ты эстет!
- Поговори мне ещё тут, - рыкнул мне на ухо Рыбкин, и мы больше не стали обсуждать предметы первой необходимости, да и очередь наша рассчитываться подошла.
Уже в машине, когда мы загрузились и ехали обратно в гостиницу, я вспомнил, что опять, не попрощавшись, кинул трубку. Было немного неловко перед парнем, и я решил всё же ему перезвонить, чтобы в двух словах пояснить происходящее и ещё разок извиниться.
Когда мы подъехали к стоянке, и не спеша припарковались, я сказал Фёдору, что мне нужно сделать ещё один звонок, и я его догоню через минуту. Он согласился, взял один пакет в руку и захлопнул дверцу авто. Я тут же схватил мобильный и выбрал из списка последний входящий. Ответили практически сразу.
- Привет ещё раз, это снова я, - начал по-быстрому тараторить я, стараясь уложиться в минуту. – Извини, пожалуйста, что снова выпал в астрал, я не хотел так обрывать разговор, просто… в общем, ты не поверишь. Он пришел! И поэтому я отключился. Вернее, не только я, а и мозг тоже, - я улыбался, довольный сложившейся ситуацией и, в принципе, жизнью. – И ещё, мы помирились.
- Я рад, - хмыкнули в трубку. – Прямо как за себя.
- Правда? – удивлённо улыбнулся я. У меня, конечно же, не было уже особых планов на этого парня, все мысли и мыслишки теперь были о Рыбкине. Но всё же меня немного озадачила радость чужого мне человека за мои личные отношения.
- Честное пионерское, - раздалось в трубке. – Клянусь твоим капотом.
Не совсем понимая, что это за странная клятва, я на автомате поднял взгляд на свой собственный капот, где в вечернем свете блеснула серебристая куртка. Там стоял Рыбкин, и он опирался одной рукой на капот машины, а вторую прижимал к уху.
- Погоди, - пробормотал я и даже тряхнул головой, словно отгоняя внезапную мысль. – Ты кто?
- Ты, правда, не узнал? – спросила трубка, и в унисон, только беззвучно, проговорили губы Федьки, стоящего по ту сторону лобового стекла. Потом он склонился и уперся локтями в капот моей машины, приблизив своё лицо так, что в свете тусклых фонарей стоянки я отчётливо видел его глаза. – Белов, ты тормоз.
Я, не отключая мобильник, открыл свою дверку и медленно встал с водительского сидения. Федя тоже оторвался от капота и встал в полный рост, улыбаясь мне.
- Так всё это время… - я продолжал стоять в открытых дверях, поставив ногу на порог и опёршись левым локтем на дверцу. – Ты со мной…
- Я очень хотел с тобой познакомиться, - Рыбкин отключил свой мобильный и положил его на капот. – Ещё в тот день, когда мы пересеклись на фирме, я взял твой мобильник, чтобы позвонить. Так и заполучил твой номер.
- А в кафе? – я пытался хоть что-то понять и восстановить цепь событий. – Получается, я к тебе на встречу спешил?!
- Ну да, - бодро кивнул головой Рыбкин и искренне улыбнулся. – Я несколько раз порывался сказать, что это я. Мне хотелось рассказать, как удачно придумал с твоим телефоном, чтобы мы вместе посмеялись, поэтому и предлагал кофе попить, посидеть вместе, но ты как-то совершенно безучастно на меня реагировал. В общем, я не решился.
- Так… - я прокручивал в голове все события после нашего с ним знакомства. – А на работу? Специально?
- Нет, случайно. Но это было круто! И то, что ты стал моим наставником, и то, что в командировку вместе поехали… я дико радовался этому.
- Погоди, погоди! Так зачем ты тогда мне уже здесь звонил?! Я же с тобой по телефону… - я вспомнил, как позорно дрочил на голос этого парня, на его слова и фантазии, и как эта лафа оборвалась. – Ой, ёооо…
- Прости, Игорь, я не знал, как к тебе подобраться…
- А на кой ко мне подбираться?! – вспылил я. – Ты делал идиота из меня! Причём не один день!! Я же с тобой разговаривал как с… ты вообще на что рассчитывал?!
- Ни на что, - как-то стушевался Рыбкин. – Вернее, на тебя…
- Ты вообще-то соображаешь?! Тоже мне, мальчика для игрушек нашёл!
- Чего ты так завёлся, Игорь?
- Я чего? Я ничего! А вот ты чего?! Что с тобой? Тебя не учили, что обманывать нехорошо?
- Учили, - как-то совсем поник парень.
- Видать, херово учили.
Я со злости хлопнул своей дверцей. Меня бесила данная ситуация, давно меня не делали полным придурком. Спасибо, товарищ Рыбкин! Наградил, бля.
- Игорь, послушай…
- Спасибо! Наслушался, - отрезал я и, подхватив второй пакет с заднего сидения, закрыл авто. Направляясь в сторону гостиницы, я пытался понять: – зачем? Ай да Феденька, ай да сукин внук.