Прежде всего о том,что запомнилось физически,-о звуках ,запахах,зримом облике вещей.
Странно,что живее всего,что было потом на испанской войне,я помню неделю так называемой подготовки,перед тем как нас отправили на фронт,-громадные кавалерийские казармы в Барселоне,продуваемые ветрами денники и мощенные брусчаткой дворы,ледяная вода из колонки,где мы умывались,мерзкая еда,которую сдабривали фляжечкой вина,девочки в брюках-служащие милиции,рубившие дрова под котел,перекличка ранним утром и комическое впечатление,производимое моей простецкой фамилией рядом со звучными именами Мануэль Гонсалес,Педро Агилар,Рамон Фенелос,Роке Баластер,Хайме Доменен,Себастьян Вильтрон,Рамон Нуво Босх.Называю имена каждого из них потому,что помню каждого из них.За исключением двоих ,которые были просто подонками и теперь наверняка со рвением служат у фалангистов,все они ,вероятно погибли.О двоих я знаю точно.Старшему из них было 25,младшему-16
Одно из существенных воспоминаний о войне-повсюду тебя преследуют отвратительные запахи человеческого происхождения.О сортирах слишком много сказано писавшими про войну,и я бы к этому не возвращался,если бы нас казарменный сортир не внес свою лепту в разрушение моих иллюзий насчет гражданской войны в Испании.Принятое в романских странах устройство уборных,когда надо содиться на корточки,отвратительно,отвратительно даже в лучшем своем исполнении,а наше отхожее место сложили из каких-то полированных камней,и было там до того скользко ,что приходилось стараться изо всех сил,что-бы не упасть.К тому-же оно оказывалось всегда занято.
Сам ужас армейского существования (каждый кто был солдатом поймет,что я имею в виду,говоря о всегдашнем ужасе этого существования)остаеться,в общемто одним и тем же,на какую войну ты бы не угодил.Дисциплина-она одна во всех армиях.Приказы надо выполнять,а невыполняющих наказывают;между офицером и солдатом возможно лиш отношения начальника и подчиненного.
Зачем разняснять очевидные вещи?А затем,что английская и американская интелигенция в массе своей явно не представляет себе и не представляет по прежнему что такое бомбы и вшы.
Солдат итальянец мне руку пожал
В караулке,где встретились мы.
Мои тонкие пальцы в ладони он смял,
Красной как слой сурьмы
Нам свидеться с ним никогда не пришлось ,
Если-бы пушки молчали вокруг.