УРСУЛА
Урсула ле Гуин безусловно гениальная писательница.
Я не знаю иных женщин пера, которые могли бы создавать столь живые и целостные миры таким минимумом слов.
Как она это делает – уму непостижимо!
Вроде бы слова не наполнены ничем кроме словарного смысла, а в итоге – глубина и движение, цвет и объем, стук сердца и такой полнокровный притягательный мир, что не хочется из него уходить…
Плюс еще один, очень важный лично для меня момент. Это единственный писатель, из известных мне, одним из «героев» подавляющего большинства книг которого является Холод.
Все ее планеты живут в снегах и низких температурах. Она как никто понимает великую белую силу зимы в судьбе человека и человечества.
Одна из лучших ее книг – «Левая рука тьмы» – описывает жизнь на планете с именем Зима. А кульминацией сюжета, духовным и физическим подвигом двух главных героев, является побег из концентрационного лагеря зимой через Великий ледник Гобрин, поразительно похожий на нашу Антарктиду.
Я уверен, что здесь она самым внимательнейшим образом изучила и использовала воспоминания Руала Амудсена о покорении Южного полюса в 1913 году.
Но главное, конечно, что она умеет создать атмосферу холода, в которой хочется жить.
Для этого надо очень и очень любить его – великий, безжалостный, благодетельный Холод…
СЛОВО ОБ УРСУЛЕ
О, Урсула, ты удивительная женщина!
И не потому, что гениально умеешь создавать словами живые миры, из которых не хочется уходить…
И не потому, что умеешь лаконично, точно и бесподобно лепить словами живых людей, с которыми не хочется расставаться…
И не потому, что умеешь проницать душу человека как ученый и отражать ее словами, как великий художник…
Все это могут многие.
А удивительна и несравненна ты потому, что столь сильно (как и я) любишь Холод. Им пропитаны все созданные тобой иные миры.
Значит ты поняла, что это такое…
О, планета Зима и Великий ледник Гобрин!
КЫСЬ
Своей «Кысью» Толстая настолько попала в самую центровину пресловутой «загадки русской души», настолько проникла в сущность «устройства» простого русака и русского миробытия, что иначе, нежели гениальным, ее роман назвать нельзя. Буквально задыхаешься от эстетического восторга, хотя общий смысл довольно мрачен…
Душа плебея, не без добрых задатков и талантов, закономерно, из лучших побуждений, неминуемо движется к злодейству и палачеству.
А интеллигенция (в лучшем случае!) может только все спалить.
Таков ее взгляд на Россию, на русскую жизнь…
СЭЙ СЁНАГОН
Читаю «Записки у изголовья» несравненной Сэй.
Тонкость ее восприятия мира такова, что порой переходит в утонченность почти болезненную...
Наслаждение в каждой фразе, в каждом предложении.
Особенно хороши на мой вкус опусы «То, что...». А среди них: «То, что далеко, будучи близко» и «То, что близко, будучи далеко».
И вдруг, можно сказать, посреди храма утонченности чувств рождается мысль грубая и пахучая, как навозная лопата.
А как, собственно, были устроены во дворце японского императора отхожие места? Мужские и женские?
И как столь причудливо и многослойно одетые придворные (и сам божественный тенно и все супруги его!) справляли нужду?
Чего только не придет в голову от переизбытка утонченностей...
Правда, толчок дает сама Сэй.
Не побоялась же она столь сочно описать, как волнует ее запах бычьего кожаного подхвостника.
Блистательная женщина!
БЕЛЛА
Читаю «Воспоминания» Беллы Ахмадулиной.
Это «море» стихопрозы можно сравнить только с морем Саргассовым. Причем в данном случае оно с густотой борща заполнено исключительно женскими водорослями.
Плыть в нем совершенно невозможно! Удается с трудом почти галерным лишь пропихивать суденышко своего ума в направлении, диктуемом прихотями ума чужого и своенравного.
Отчасти, это хорошо и благодетельно, ибо напрочь сдирает с днища твоего судна все паразитические наросты обыденности, столь тормозящие скольжение души в океане жизни. Безусловно, процесс продирания остраняет и подъедает ленивый жирок умственной распущенности, а также включает неиспользуемые ресурсы интеллекта – все хорошо, но…
Но зачем столько усилий тратить на барахтанье в искусственно созданных препятствиях?
Ведь цель любой книги – этого корабля человеческой мысли – нести читателя от острова к острову по океану души автора.
Просто у нее не хватает основного качества любого настоящего кормчего – чувства меры. В морском смысле – чувства чистой воды.
Вот и увязает в роскошных словесных финтифлюшках…