Династия
Внуку потребовалось написать реферат на тему: Династия Романовых.
При современных средствах добычи информации, пустяковое дело, интернет выложил несколько вариантов, пользуйся – не хочу….
Такие громкие имена привлекают множество исследователей, ведь могут заметить, да и доходно, безусловно.
Маленький провинциальный музей чаще всего посещают случайные туристы, туристическим компаниям выгодней возить туристов по знаменитым местам. Туриста надо огорошить красотами, знаменитыми именами архитекторов, владельцев усадеб, событиями, делавшими эти места известными. На долю провинциального музея выпадает очень мало внимания. Только это не делает их менее привлекательными для любознательного человека.
Городок, большей частью состоящий их одноэтажных домиков, покрытый пылью, которую даже сильный ливень смывает не полностью. Тихая жизнь, аккуратные огороды, он таким был всегда, на памяти многих его старожилов. Не многие помнят, что сделала с ним война, а уж она – то крепко прошлась по этим местам. Такова судьба тысяч городишек больших и маленьких.
Музей не имел картин великих мастеров, не белел в нём мрамор античной скульптуры. Даже надпись над входом: «Лёвкинский краеведческий музей» была сделана на листе металла обычной краской. Всё его богатство состояло из предметов быта, всего, чем жили его жители до и после великих потрясений. Это был Наполеон, революции, Гражданская и Отечественная война. Любовно собранная коллекция одежд, орудия труда, посуда.
На полках красовались бабушкины утюги, самовары. В углу стояла прялка, сколько на ней было изготовлено шерстяной нити, сколько связано из неё рукавиц, носков. Швейная машинка «Зингер», вероятно, шила платья купчихам и их дочкам, помнит их восторги и слёзы. Старая мебель знавала звон посуды, видела завистливые взгляды гостей. Свидетелем старого крестьянского уклада стоял в углу однокорпусный конный плуг.
На одной из полок лежал обыкновенный кирпич, всё, что его отличала от миллионов таких же, выбитая на нём надпись: «МИХЕЕВ». Это слово было вырублено на ровной поверхности, для чего и кем сделано, толком ни кто не мог объяснить. Единственное, что знали об этом экспонате, кирпич принёс ветеран войны, сказав при этом, что вынул его из разбитой печи, в день освобождения маленькой деревушки в сотне километров от этого городка, разрушенной до основания. Ветеран что – то рассказал про этот кирпич, только вот запись затерялась, но кирпич остаётся экспонатом, далее следы этого ветерана вообще затерялись.
Где – то далеко громыхала Мировая война, в Петрограде уже произошла Революция, только глубинка жила почти по старому, узнавая новости, когда они сильно устаревали.
Артель мастеров странствовала по губерниям, строили дома, клали в них печи, случалось и неплохо зарабатывали, но чаще всего едва хватало на пропитание себе и кое - что удавалось отправить домой с нарочным.
Две телеги с инструментом, одна с дорожными припасами, сами мастера чаще шли пешим порядком. В трактирах узнавали, где кто – то строился и кому нужно заменить кровлю или печь в избе, так и находили работу. Среди пожилых мастеров сновали пара совсем молоденьких пареньков, это росла смена.
На одной из ночёвок на опушке леса, старшой кликнул одного из пареньков: « Сёмка, иди, тебя дядька Михеев зовёт, что – то сказать хочет».
Не задумываясь, Сёмка подбежал к телеге, на которой уже третий день лежал приболевший мастер, старый и опытный печник. Мастер привстал на подстилке, долго смотрел на парня, потом прилёг снова на место и тихо заговорил.
«Семён, ты работаешь со мной уже девятый годок, совсем малым я взял тебя у твоей мамки, так надо было. Одной ей не прокормить бы вашу ораву, вот и отпустила она тебя со мной, не сердись на неё.
Всё это время я учил тебя печному делу, сейчас ты настоящий мастер. Знаешь, как устроить любую печь, будь то круглая – голландская или обычная русская печь.
Знаешь все секреты нашего ремесла, мы ведь большое дело делаем, тепло даём людям.
Понимаешь, какая должна быть печь для дров, или господская, для угля.
Только вот времена сейчас начнутся не самые лучшие, одно дело война, другое дело – бунт в столице, начнут власть делить, без крови и разрушений не обойдётся. Больше будут разрушать, чем строить, не прокормиться будет нашим ремеслом. Я говорил со старшим, в городе, где есть железная дорога, он поможет тебе в мастерские устроиться. Читать и писать я тебя научил, голова у тебя умная, руки золотые, всё – то у тебя получится, а уж когда надо будет, кому печь сложить, не отказывай, дай тепло людям. Ещё одно слово к тебе есть, будет возможность, побывай в Лёвкине, это в соседней губернии, есть тихое место такое, поклонись. Я ведь в те места лет двадцать не заглядывал, как мать с отцом померли, похоронил и ни ногой туда. Отец был большой мастер печи и трубы класть, его звали даже на большие заводы, когда надо было высоченные трубы класть. Дед мой тоже печник был славный, родовое это ремесло у нас.
В каждую печь или трубу мы укладывали кирпич с нашей фамилией, где на видном месте, где и скрытно, но все наши печи помечены».
Мастер пошарил рукой в соломе под подстилкой и достал обычный кирпич, на одном боку было аккуратно выбито «Михеев».
« Случится тебе Семён увидеть такой кирпич в кладке, знай, наша это работа. Ещё одно, теперь и ты можешь укладывать такой кирпич в свои печи, ты ведь тоже Михеев, про то знаем только ты, я, да твоя мамка, так уж вышло».
Мастер закашлялся и жестом отослал Сёмку к костру, повертелся немного и уснул.
Утром на опушке появился холмик земли, небольшой крест из связанных бечевой свежесрубленных берёзовых веток. Старший прочитал короткую молитву, на том и закончился земной путь мастера, сколько таких холмиков осталось на дорогах, ватажки мастеров ходили по Руси не одну сотню лет.
Война уже катилась на Запад, Красная Армия гнала захватчиков туда, откуда они пришли. Отступая, фашисты оставляли после себя разрушенные города, сожжённые деревни.
Солдатские глаза отвыкают от слёз, остаётся только злость к врагу.
Обычная стрелковая дивизия наступала, согласно планов командования, только вот обозначенные на карте населённые пункты, в действительности не существовали. Опознать место, где была деревушка или маленький городок, можно было по сгоревшим срубам или кучам битого кирпича. Крайне редко встречались жители этих мест, их жуткие рассказы о зверствах захватчиков были почти одинаковы.
Одну такую деревушку взяли без боя, не дожидаясь красноармейцев, фашисты покинули опорный пункт, если так можно было назвать развалины, кое - где ещё дымящиеся. Среди сгоревших изб, сиротливо торчали печные трубы. Видимо печь делается так основательно, что может выдержать такую разрушительную силу. Пока закреплялись, кашевар готовил пищу, бойцы искали живых среди пепелища. Только это было напрасно, ни одной живой души так и не нашли. Один боец осматривал сохранившиеся печи, стучал по ним, прислушивался. Старшина окликнул его: » Михеев, ты что, ищешь там чугунок с кашей, думаешь, немцы его могли забыть, не ищи, они все, что можно увезли»?
«Так ведь я печник, сколько таких печей сложил за свою жизнь и не сосчитать, вот смотрю, может, какой ещё секрет увижу, пригодится».
Вскоре Михеев вернулся с кирпичом в руках, завернул его в запасную портянку и спрятал в вещевой мешок, на вопрос, зачем ему кирпич, ни чего не ответил, только стал мрачнее.
Какие потом были у этого кирпича приключения, знает только подобравший его боец Михеев.
Ученик мастера Михеева выполнил просьбу учителя, поклонился родине учителя, да ещё и передал музею памятный кирпич с надписью «Михеев». Вот только время не сохранило имена знаменитой династии печников, только лет согревавших своим трудом не одно поколение соплеменников. Не сохранились и холмики с крестами на опушках лесов и развилках дорог.
Сейчас профессия печника стала редчайшей, жаль, конечно, трудно передать, как потрескивают горящие поленья в печи, как приятно прикоснуться к горячей печи, вернувшись с морозной улицы….