Поезд стремительно набирал обороты, слышался повторяющийся звук рельсов... чух-чух-чух-чух... успокаивало, хотя Пан никогда еще не ездил на поезде. Все безмятежно спали и вагон был наполнен дорожной тишиной. Лишь рельсы эхом отдавались в ушах.
Вот-вот поднимется солнце, это было видно по освещенному контуру горизонта. Пану нравилось, как меняются пейзажи на его глазах, вот они проехали небольшую речку, вот и серый, как и все другие, городок и безграничные поля и леса. Его воодушевлял горизонт что медленно, совершенно не торопясь, освещался, и казался таким безмятежным, спокойным. Когда как поезд мчался по рельсам, торопился, опаздывал...
Солнечные лучи освятили безграничный горизонт, и Пан не видел ничего прекраснее. Первые лучи прошли через окошко поезда, и тепло освятило его кожу. Вот этот свет... Не только освещающий, но согревающий, дающий жизнь.
Пан чувствовал, как свет с жадностью хочет пролезть сквозь кожу и напитаться его кровью, мышцами и костями... Когда лучи поднялись выше и задели спящую Зару, Пан испугался. А вдруг они сожгут ее? Он с испугом наблюдал просветы, что переливались, падали на сестру... Но ничего не происходило, сестра все так же мирно спала. Переливались только ее темные волосы, и грудь тихо опускалась и подымалась.
Постепенно испуг прошел, Пан неотрывно наблюдал как лучи распространялись по вагону. Вот они освятили пухленького бегемотика, - так называла соседка по купе своего внука, он бормотал и лениво жмурился. Свет попал и на его бабушку, она мирно похрапывала, слегка приоткрыв рот.
Когда свет полностью окутал вагон, он посмотрел на солнце.
"Какое же оно большое" - думал Пан, восхищаясь ярким большим шаром на горизонте. Он жаждал пропитаться каждой клеткой, этого яркого солнца, хотел впиться в него взглядом, но глаза непроизвольно щурились. Когда он снова пытался посмотреть на солнце,глаза заслезились и Пан отвел взгляд в тень вагона. Закрывая глаза, он все еще чувствовал яркий шар, он буквально запечатлился у него на глазах, и куда бы Пан не смотрел, и как бы не моргал, шар преследовал его везде...
Вскоре проснулась Зара, она всегда просыпалась раньше других. Пан притворился спящим. Он слышал как она зевнула и тихо пошла в сторону поездного чайника - так называл папа котел с горячей водой для питья. Сделала чай и присела к Пану. Поправила одеяло и внимательно посмотрела, как невольно дергаются ресницы брата.
- Хочешь чай, Пан?
Пан промолчал, но руки невольно сжались в кулочки.
Сестра улыбнулась:
- Я съем последний шоколад, и ты не попробуешь растопить его в чае...
- Ее нет, - буркнул Пан, открыв обиженно глаза.
- Кого?
- Али, путешественницы...
- Откуда ты знаешь?
- Я всю ночь ждал ее... - пробубнил он.
- Ну, знаешь, поездов много, к тому же у каждого, много вагонов, вдруг она не успела....
Пан все равно нахмурился, опустил свой кусок шоколада в чай, потом положил расплавленный на язык. Ему нравилось, как шоколад тает на языке...
- Когда мы плиедем?
- Завтра днем, ты не спал всю ночь?
Мальчик не ответил, он посмотрел в окно, пейзажи посветлели, и небо было бирюзовым, с розовыми кусочками сахарной ваты. На свету его волосы переливались рыжим оттенком, в точности как у сестры...
- Я думал свет пложжёт тебя...
- Он бы прожжег будь мы ближе... Ты знаешь, почему солнце уходит и приходит?
- Потому что путешествует? - предложил Пан.
- Да... Ты есть хочешь?
Мальчик покачал отрицательно головой:
- Почитай мне книжку...
Зара улыбнулась, взяла брату яблоко. Книгу непроизвольно погладила и стала читать:
- Утро было тихое, город, окутанный тьмой, мирно нежился в постели. Пришло лето, и ветер был летний — теплое дыхание мира, неспешное и ленивое. Стоит лишь встать, высунуться в окошко, и тотчас поймешь: вот она начинается, настоящая свобода и жизнь, вот оно, первое утро лета*....(Брэдбери "Вино из одуванчиков")