4.
До Колгорска я ехала поездом около суток в плацкартном вагоне. Моими спутницами были две женщины, молодая и пожилая. Молодую звали Олей, она мало общалась, в основном, смотрела в окно и время от времени плакала. Что ж, не дело между бабами счастливую искать, - так, кажется, сказал Николай Алексеевич Некрасов.
Пожилая назвалась Верой Петровной и всю дорогу рассказывала о младшем сыне и снохе, которые не работают и не учатся, а весь день сидят с двумя компьютерами и «чашку за собой не вымоют». Решила оставить их на попечение друг друга и съездить к старшенькому, благо тот давно её зовёт. Вздыхала: вроде с ним, со старшим-то была строгой и неласковой, а вот поди ж ты... и сам работящий, и женку себе взял под стать, и детки путними растут…
Постоянно гремела музыка из соседних купе, мешали пьяные разговоры и продавцы мелочёвки на крупных станциях. Решила, что обратно полечу самолетом, чего бы это мне ни стоило.
До Болдырево пришлось добираться на стареньком автобусе. Рейс был ранний, день субботний. Вместе со мной ехали пятеро подростков. Почти дети, лет 17-18, худенькие, одетые более, чем просто. Когда расселись по местам, я внутренне поморщилась, ожидая шума и нецензурных выражений. К моему удивлению, старший из них уважительно обратился ко мне:
- Женщина, простите, вы докуда едете?
- До Болдырево.
- Вы не могли бы разбудить нас в Евстюнихе?
- Я не местная, примерно через сколько это будет?
- Через час.
Из их разговоров между собой я поняла, что дети одновременно учатся и работают, а на выходные едут домой к родителям, помочь в огородных делах. Почему-то стало их жалко. Когда я училась в юридическом, то я только училась. Не более чем пару раз летом работала в пионерлагере вожатой. Они сразу все уснули, а я смотрела на их бледные утомленные личики, на их натруженные руки и думала…
Вот Ольга из поезда… Вот Вера Петровна… и эти пятеро… Ксения Григорьевна велела всматриваться в каждого встречного. И почему мне всё несчастные и загруженные люди встречаются?
Так я думала, боясь заснуть. Мне очень хотелось разбудить их в Евстюнихе, быть им хоть чем-нибудь полезной.
Поднялась и села поближе к водителю. Дождалась столбика с белой надписью на синем фоне ЕВСТЮНИХА, попросила водителя тормознуть.
Подошла к старшему, прикоснулась к его плечу. Он открыл сонные глаза. Встретившись со мной взглядом, встряхнулся, поблагодарил, негромко крикнул:
- Подъём!
После того, как дети вышли, спать уже не хотелось.
Минут через сорок приехала и я.
5.
Болдырево оказалось живописнейшей деревенькой, но отнюдь не заброшенной. Во всяком случае, на каждые полтора десятка домов приходилось пять-шесть коттеджей и одна-две развалюхи.
Здание сельсовета я отыскала по государственному флагу Российской Федерации на крыше из коричневой металлочерепицы. Боязнь, что председательши в связи с субботним днем не окажется на рабочем месте, оказалась неоправданной.
Пожилая, очень полная колгорка назвалась Натальей Модестовной. Я сразу обратила внимание на её тяжелое дыхание, красное отечное лицо, неестественную полноту. Сердечница, наверное… плюс гипертония.
Сказала, что хотела бы провести здесь отпуск, для чего попросила разрешение поселиться в каком-нибудь из покинутых домов. Спросила, не звонил ли кто о моём прибытии. Она подтвердила, что уже «был звоночек от Ксении Григорьевны» насчет меня и предложила мне избу, в которой осталось всё необходимое для жизни. Печь, удобства во дворе, небольшой огородик…
- Последний хозяин умер? – уточнила я.
- Нет. Бабушка уехала в город к дочери, ей было уже за восемьдесят. А продать не смогли, покупателей пока не нашлось. Так что живите, сколько вам надо будет. А вы – народный целитель, как я поняла?
- Д-да… А как… как вы это поняли?
- Дык у нас вся деревня из заезжих народных целителей. Так что конкуренция у вас будет серьезная.
- Да не будет у меня конкурентов! – вдруг вырвалось у меня. Ваши жители – настоящие народные целители, а я - я так, только учусь! У самой болячек много, вот и приехала немного пожить, почитать литературу, пособирать травы, подлечиться. Ну если кто-то придёт с теми же болезнями, что у меня, я, конечно, подскажу, да и копеечка лишняя не помешает, я человек небогатый…
6.
Так я стояла и лепетала, а пожилая председательша смотрела на меня непроницаемыми колгорскими глазками и ждала, пока я закончу. Потом спросила:
- Извините, конечно, но откуда вы знаете госпожу Петрову? Она так просила о вас…
Ах, вот что!
Я не могла ответить на этот вопрос. Я и сама не знала, почему Ксения Григорьевна столь внимательна ко мне. Собственно, самого знакомства с ней, как такового и не было. Просто я однажды спустилась в своей конторе этажом ниже к коллеге по какому-то делу, а в кабинете его сидели два Значительных Лица с типичными для Значительных Лиц выражениями в этом кабинете: смесь недовольства, занятости, значительности, уверенности в своей правоте и в том, что присутствующие будут рады оказать им услугу.
Начальник отдела, к которому я спустилась, даром услуг не оказывал никому, даже Значительным Лицам, те это начинали потихоньку понимать, и это отражалось усилением неудовольствия от общения. Чтобы усилить значимость предполагаемой услуги, начальник отдела тут же ввёл меня в курс дела:
- Вот, Лукерья Михайловна не даст соврать, ваша, господа, проблема нерешаема.
- А что такое? – из вежливости спросила я. У самой проблем хватало. И пачка уголовных дел в столах.
- Вы, конечно, слышали о Ксении Григорьевне Петровой? Ну, не секрет, что муж её злоупотреблял алкоголем и однажды злоупотребил настолько, что скончался. У них было две квартиры, в одной они жили, а другую – сдавали. Был гараж, машина, дача… Так вот, после смерти мужа вдова сдававшуюся квартиру просто взяла и подарила квартиросъёмщице. Гараж, машину и дачу продала, деньги пожертвовала на строительство новой церкви. Так вот эти господа (начальник отдела сделал в сторону Значительных Лиц лёгкое движение подбородком) настаивают на возбуждении уголовного дела по факту мошенничества, либо о признании сделки недействительной ввиду недееспособности Петровой.
- Слышала я об этом деле, - вежливо сказала я. - Слышала и о том, что Ксении Григорьевне была проведена судебно-психиатрическая экспертиза, и она была признана вменяемой и, как следствие, вполне дееспособной. Следовательно, фактов мошенничества установлено быть не может.
Начальник отдела заглянул в бумаги, принесенные Значительными Лицами, перелистал их и достав несколько из них, протянул их мне.
- Да, Лукерья Михайловна, действительно, экспертиза подтвердила, что Ксения Григорьевна психически здорова. Как следствие - могла отдавать отчет своим действиям и руководить ими в момент совершаемой имущественной сделки. Так что… вопрос об открытии уголовного дела по факту мошенничества отпадает.
Значительные Лица, кисло переглянувшись, покинули кабинет.
Поздно вечером у меня в квартире раздался звонок. Звонила сама Ксения Григорьевна. Благодарила за поддержку. Спросила, как у меня дела. Я тогда была не замужем, времени было много, и я стала рассказывать, как у меня дела. Она дала мне несколько ценных практических советов, и дела мои пошли значительно лучше.Я даже замуж вышла. Причем, с будущим мужем познакомилась в день её рождения.
Вот, собственно, и всё. Но что объяснять этой бабище?
Я долго рассказываю, на самом деле, воспоминание динамики отношений с «госпожой Петровой» заняло доли секунды. Вслух я промямлила:
- Да столкнулась с ней по работе, оказала ей незначительную услугу, ну и вот как-то… она это запомнила, опекает меня немножко…
- Понятно.- Лицо Натальи Модестовны по-прежнему было непроницаемым. – И еще один вопрос у меня к вам будет. Только не удивляйтесь. У нас в деревне редко кто ходит под своим именем. По Колгорским обычаям, даже если человек не колгорец, у него должно быть еще одно имя, для людей. Не паспортное. Ну никто не будет звать вас Лукерьей Михайловной. Может быть у вас есть какое-то прозвище?
«Лушка-волкодавка»,- вспомнила я своё прозвище. Но быть здесь «волкодавкой» очень не хотелось. И тут мне пришло на ум интересное словосочетание. «Донна Мажептила». Так звал меня один судмедэксперт из наркодиспансера. Мажептил – это какое-то психиатрическое лекарство. Я напрочь забыла, какое, но словосочетание мне понравилось. Я и решила назваться:
- Донна Мажептила.
- Очень приятно. Удачи вам. Осваивайтесь, Донна Мажептила и включайтесь в активную местную жизнь.
Еще раз глянула на меня, перевела взгляд на небо и вздохнула. Выдох прозвучал тяжелым, прерывистым, с нехорошей хрипотцой.
- Целителей до холерской матери, а толку нету…
Так, еще одна проблемная…
Продолжение следует.http://proza.ru/2015/02/03/2021