Шумное утро. С крыши стекают обожженные солнцем толщи снега. В многоэтажках просыпаются квартиры. Комнаты, одна за другой, в определенной последовательности наполняются то журчанием воды, то свистом чайника, прогнозами погоды, шипением сковородок, мокрыми поцелуями - звуками шумного утра. Пролеты сонно вторят топоту ботинок, щелчкам каблуков; застегиваются пуговицы и молнии, звенят ключи, скрипят замочные скважины. Закрываются и открываются двери, пиликают охранные датчики. Встревоженные птицы меняют свое местоположение. Ветки прогибаются пот тяжестью снега. Еще несколько звуков нарушают тишину: дыхание холодильников, стрекот счетчиков, иногда гул самолета.
Только тогда он проснулся. Именно в тот момент, когда шум начал утихать. Все уже были на работах, в детских садах, школах... А в квартирах, которые они покинули, наступала тишина. Ему нравилась тишина. Он очень любил тишину. Тогда ему показалось, что сквозь теплое одеяло снов и дремоты поддувает прохладный ветерок, затерявшийся в объемах комнатного воздуха. Пятки лениво спрятались под синюю ткань. Человеку не хотелось вставать с постели - поэтому еще несколько часов он находился в горизонтальном положении с закрытыми глазами.
Темные пятна легко спускались с потолка: это солнечные лучи стучались в окна. Что-то пушистое, тяжелое, с прищуренными зрачками и коротким хвостиком. Одеяло соскочило с сонного тела и опустилось на пол, из под него, немного обиженно и гордо мурлыча выскользнула кошка. Он решил помочь лучам солнца, - не стеснять и не мучать их, поэтому плавным, уверенным движением отдернул шторки. Свет потоком ударил по комнате, заставляя темноту капитулировать. Обнажилась обстановка в комнате: любопытный цветок глядел в окно, два кожаных кресла подпирали зеленоватые стены, небольшая полка держала на себе мелкие вещицы. Часы, кошелек, серебрились несколько пятаков.
Кожа на лице была колючая. Это маленькие волоски пробивались наружу. В зеркале стоял все тот же человек с хмурым лицом. Не запоминающееся черты, черты, которые появляются в толпе. Лицо, которое по-своему обыкновению пользуется общественным транспортом. Это то лицо, которое перестает существовать, стоит только отвести взгляд.
Нахмурившись еще больше, человек потянулся. Брови вздрогнули от неприятных ощущений - это за окном сработала сигнализация. Он потянулся за бритвой, намочил кожу горячей водой; затем, выдавив из флакона средство для бритья, аккуратно, тонким слоем нанёс её на линию шеи, подбородок, на скулы, уши, глаза, нос, губы и даже на лоб. Все лицо белело в пене. Грозно сверкнуло лезвие бритвы... Человек в последний раз громко кашлянул, и, начал напевать какую-то песенку. Из-за стекающей воды было шумно. Но кое-что можно было услышать:
"... а дни бегут,
Как уходит весной вода,
дни бегут,
Унося за собой года"
Он начал брить с макушки. Лезвие свободно ходило по влажной коже, и не было ни крови, ни порезов, ни раздражения - ничего не было. Он проводил раз - полоска лица исчезала, а потом, подносил бритву под горячую струйку воды и ленты хмурого лица пропадали в неизвестности раковины. Спустя еще нескольких движений лицо полностью пропало.
Наконец-то стало тихо. Все тот же холодный ветерок гулял по квартире. Кошка спала на полу. Синее одеяло оставалось на прежнем месте. Изредка за обледеневшей стеной пролетал самолет, заставляя гудеть уже совсем весеннее, почти отсыревшее небо. Машины возвращались на свои места. Все хлопали дверьми, хрустели пакетами, стучали обувью, поднимались на лифтах, прижимаясь друг к другу. Многие расстегивали пуговицы, снимали перчатки. В определенной последовательности, в каждой квартире включали телевизоры, желали спокойной ночи. На крышах подмерзала талая вода, капель превращалась в мутные сосульки. Любопытный цветок глядел в окно, там, за стеклом снова становилось темно.