Безусловно, почти любого выведет из себя ситуация, когда в родном поселке его не может осмотреть врач, специализирующийся по имеющемуся у него недугу. В моем поселке система здравоохранения устроена следующим образом: есть больница, в ней имеются определенные врачи, специализирующиеся ровно по одной половине всех существующих человеческих болезней, а врачи, специализирующиеся по другой половине болезней, находятся в поликлинике в соседнем поселке.
Мой родной поселок Первомайское входит в состав Первомайского сельского поселения в Выборгскоком районе Ленинградской области. Причем Первомайское является центром этого сельского поселения. Что же касается соседнего поселка Рощино, то это административный центр Рощинского городского поселения того же района и той же области. Рощино принято считать поселком, по крайней мере большинство тех кто о нем знает, считают его таковым, но являясь крупнейшим по населению в тринадцать с половиной тысяч жителей поселком в Ленинградской области, некоторые его также считают поселком городского типа, и наверное именно поэтому этот населенный пункт - административный центр городского поселения, хотя если судить по тому, что он имеет и из себя представляет, то это поселок, не более.
Несмотря на то, что вас не сможет осмотреть врач в нашей больнице, вам все равно придется ее посетить, чтобы взять свою медицинскую карту, а то иначе без нее, в соседней поликлинике вас ни один врач не пустит на порог своего кабинета.
Холл больницы. Скамейка, два широких окна, аптечный пункт, в котором можно купить все необходимые медикаменты, стол, за которым сидит охранник. Все это размещалось вдоль четырех стен, поэтому сразу бросалось в глаза при входе. Кругом было много народа, все туда сюда сновали: врачи, пациенты, те кто их сопровождал и те кто пришел их навестить. Долго вытирая ноги об коврик, я как будто погрузился в малознакомый мне мир и невольно любовался царящей здесь обстановкой и наблюдая, разглядывал всех и все. Я не был здесь последние лет четырнадцать - пятнадцать и ощущение странного удивления начало преследовать меня с самого порога. Наша больница показалась мне большим проходным двором - заходи и делай все, что хочешь. На охранника не было никакой надежды, лет пятидесяти, очень низкого роста и очень худой, он стоял, облокотившись одной рукой на стол и с опущенной головой думал о чем-то своем и поэтому только пистолет в кобуре на поясе выполнял устрашающую роль этой фигуры. Забрав свою медицинскую карту, я отправился в Рощинскую поликлинику.
Здесь я тоже не был очень давно. Уже на крыльце я почувствовал запах перемен, повеявший от новых пластмассовых дверей со стеклами, установленных вместо старых тяжелых. Войдя внутрь здания, я увидел, что мое чутье меня не обмануло: от прежнего советского интерьера и уюта не осталось и следа, если не считать все те же, бывшие на своем месте в регистратуре, деревянные ячейки, хранившие те же медицинские карты.
Как обычно в это время в оба окна регистратуры две длинные очереди: одна образовывала прямую линию по направлению к входным дверям, а другая дугообразную в противоположную сторону. Люди среднего возраста, пожилые люди, инвалиды, матери с детьми - основа этих очередей, растерянные, потрепанные, с полудикими, с полуобезумевшими взглядами, каждый из них стоял и ждал. В глаза мне бросился мальчик лет двенадцати, ярко выделявшийся из общей толпы, он был очень насторожен и робко сжимал какой-то листок, было видно что он не впал во всеобщую полудикость и полубезумие и наверное поэтому был сильно оттеснен вправо от линии очереди. Я невольно начал наблюдать за ним и заметил воцарившееся к нему пренебрежительное отношение - все учтиво спрашивали друг у друга кто за кем стоит, который сейчас час, со скольки сегодня принимает невролог и до скольки стоматолог и т.д., а он стоял себе в сторонке никем незамечаемый и даже кто-то подтолкнул его, чтобы не путался под ногами.
Такое бывает, взрослые часто пренебрегают детьми, не оказывают им никакого уважения, особенно если это чужой ребенок, до тех пор пока он в их глазах не повзрослеет и не станет с ними на равную ногу. Я видел как взрослеют дети и как отношение взрослых меняется к ним и вдруг все эти дети разом выскочили из моей памяти и встали рядом с этим мальчиком из очереди.
Вот Лешка например, в пятнадцать лет за одно утро лишился родителей - отец зарубил топором мать - в этот же вечер выпустил всю свою злость на двенадцатилетнего соседа Вову, избив его до полусмерти по какому-то абсолютно глупому поводу, теперь уже сидит на корточках в компании местных мужиков и просит у них сигарету и рюмку водки и весь такой уверенный в себе, а ведь совсем недавно - буквально неделю назад эти мужики показывали ему как правильно устанавливать снасти на леску, чтобы ничего не порвалось во время рыбалки, а он все стеснялся и не знал что им ответить.
И Максим здесь, будучи всегда добрым и улыбчивым мальчиком в семнадцать лет стал грубым молчаливым снобом, бывало, раньше всегда поздоровается со всеми кого знает так ласково и кротко, а теперь же, я обратил внимание, как он, разговаривая с другом, увидя краем глаза соседа дядю Мишу, в первые минуты даже не посмотрел на него, а тот таращился, видимо ожидая как и прежде его ласковость и кротость, а он чуть позже лишь неохотно кивнул ему. Дядя Миша, увидевший в нем перемены и почувствовавший, что все теперь будет по-другому так и спросил: 'Что повзрослел уже? "Да!"- грозно ответил Максим, резко смотря ему в глаза. Были и другие лица и все повзрослели в разные годы, ни насколько не сохранив в себе детей.
Описанная картина и приведенные воспоминания произвели на меня крайне тягостное впечатление, я почувствовал себя в полусонном и полубредовом состоянии и как будто начал проваливаться в металлические стулья - на которых сидел - все глубже и глубже, это меня заставило моментально вскочить на ноги, с опущенной головой я пробрался сквозь дугообразную очередь и очутился в длинном коридоре. Я знал, что хирург принимает в девятом кабинете, подумав об этом я тут же вспомнил и о магии цифр и чисел, не будучи нумерологом, я каждый раз забывал что значит цифра девять, иногда я встречаю ее в своей жизни и она бывает для меня или роковой или приносящей удачу, вообще она мне нравилась и, наверное, поэтому мне пригрезилась удача.
Дожидаясь своей очереди у кабинета хирурга, мне ничего не оставалось как продолжить свои наблюдения. Молодая девушка вышла из кабинета лора, она еще совсем не успела переступить порог, как один высокий мужчина впился в ручку двери, а какая-то женщина жадно ухватилась за саму дверь. Девушка оказалась окружена со всех четырех сторон: мужчиной, женщиной, дверью и кабинетом.
- Мужчина, сейчас моя очередь ! - завопила женщина. Женщина эта была пенсионного возраста, наверное ей было лет 60. Полная, невысокого роста она тяжело ходила, переваливаясь с одного бока на другой. Она была полная не как обычно это бывает, а как то по-своему, даже наверное больше округлая, чем полная как будто каждая часть ее тела была округла только в свойственном ей образе. Не обращая никакого внимания на женщину, мужчина ринулся вперед. Мужчина же этот наоборот: был высокий, подтянутый, атлетического телосложения и до пенсии ему еще было далеко в свои 35-40лет.
- Да пропустите же! - наконец девушка заставила обратить на себя внимание и вырвалась из окружения.
Лор, казалось бы, не обративший на произошедшую сцену никакого внимания, а все время что-то усердно писавший в своем журнале, все же попытался усмирить своих пациентов.
- Потише там! Подождите за дверью пожалуйста одну минуту! – сказал он спокойным дружелюбным тоном. Действительно ровно через минуту из-за двери кабинета высунулась голова врача.
- Заходите по одному в порядке очереди! - обратился он к дожидающимся этой своей очереди. Было ощущение, что он не просто попросил людей соблюдать очередь, а напомнил им или даже рассказал о том, что таковая существует.
- Заходите! - буркнул мужчина, бывший участником недавно разыгранной сцены той самой женщине. Замешкав ногами по скользкому полу, ей было непросто подняться со скамейки, но все же со второй или третьей попытки ей это удалось. Торопясь как можно быстрее, она направилась в сторону кабинета.
Наконец-то и я дождался своей очереди. Войдя в кабинет хирурга, я увидел долговязого мужчину, разглядывавшего на свету какие-то рентгеновские снимки.
- Добрый день! – поздоровался я с врачом.
- День добрый! - весело и немного развязно ответил врач – Проходите, присаживайтесь. На что жалуемся? – продолжил врач.
- На мягкое место. – с каким - то стеснением и отведенными глазами ответил я.
- Что же это такое? Мне сегодня что, целый день разглядывать мягкие места придется? То один, то второй, то третий.
- Мне в больнице сказали, что проктологов ни тут, ни там нет, поэтому дали направление к хирургу.
- Алексей Петрович, да, наверное, сегодня целый день придется этим заниматься – донесся голос молодого человека в белом халате из угла кабинета, если бы не это, то я, наверное его вообще бы не заметил.
- Так Дима, ты там что-то переписываешь. Переписывай молча, договорились?
- Так что там у вас? – снова обратился ко мне врач. Его неожиданно появившаяся дружелюбность и доброта подействовали на меня очень приятно.
Вышел я из поликлиники в хорошем настроении. Светило солнце, валил снег. Мне снова предстояло дожидаться, но на этот раз уже на остановке.