Везёт – же людям, вот и Ивану Ивановичу повезло. Повезло по царски, сказочно, необыкновенно. Раз в жизни так бывает, повезёт и то редко кому, и таких называют везунчиками или счастливчиками.
А кто он, Иван Иваныч, и за какие такие коврижки ему судьба кинула кость? Кость жирную да смачную. И почему именно в эти руки? Чем же он удостоился, за какие такие заслуги, что бы судьбы – индейки да жирный шматок? Но с другой стороны посмотреть, то кому ещё? Село старое и род Ивана Ивановича ещё с дореволюционных времён, а все немногочисленные мужики в ихнем роду - Иваны. Частушка ещё такая была – на угорке сельсовет, гуляй Ванька Бога нет. Сейчас впору петь- на угорке сельсовет гуляй Ванька денег нет. Но Иван Иванович не гуляет, работает, в школе, учителем физкультуры. Супруга его, тоже учительница, истории. Всю трудовую жизнь они отдали на алтарь образования. Потому, наверное, судьба и распорядилась так, а не иначе, чтобы в достойные руки. Опять же, соседка, жадливо глядя на ухоженное учительское подворье:
- Кому на селе жить хорошо, так это им, учителям. Работают до обеда, зато всё лето в отпуске. В тепле, в чистоте, зарплата не слабая, и в срок. По весне как-то, зашла к ней, к училке, на хлеб занять, не дала. Плакалась мне же, зарплату задержали аж на три дня, как жить? Как жить?! Сказала бы ей, да слов нет простых, да и младшого, моего, зашпыняет своей историей. Мне год надо бычка держать, потом продать удачно и то столько не получу сколько она в месяц зарабатывает! Как жить? А как жить на одну пенсию, да и то свекровкину?
Если бы госпожа фортуна рассуждала как соседка, то вряд ли бы Иван Иванычу светило с её стороны особое расположение, а может быть и действительно, более достойных не оказалось?
Посёлок стал как деревня и люди, кто побойчее да поумнее, давно уж сорентировались и теперь сюда только в гости или по делам. А дела известные, сорвать что нибудь, и уже вроде – бы и нечего, ни лесу вокруг, ни металлолома на колхозных развалинах, так догадались перегной с заброшенных дворов вывозить, благо его накопилось за несколько веков, метровым слоем. Глава поселковый, он же Данил Данилыч Дубов или Три Д по местному, этот вывоз строго запретил. У него свои виды на это дело. У него тоже род с дореволюционных времён, а в те ещё времена через это село много народа проходило в сторону золотых приисков и сюда же возвращалось, но уже с золотишком. По древнему, русскому обычаю тут же проматывалось всё, до нательного креста. Бывало и крест. Бывало вместе с крестом и душа… как в песне – люди гибнут за металл… Широко гуляли, лошадей попоить шампанским это уж обязательно.
К слову, бутылка, из под шампанского, наполненная золотым песком, весит пуд. Местный житель, по тем временам, если не оборудовал своё будущее такой пудовой бутылочкой, считал свою жизнь прожитой зряшно.
И так славно процветала здесь жизнь, что казалось и конца – краю ей не будет. Да пришли товарищи большевики и обьявили, что будущее они сами строить станут, только нажитое надо непременно сдать в общак. Местные жители посмотрели на них с подозрением и не сдали ничего. Нету дескать, и отродясь невидывали. Не поверили им товарищи, стали искать. И впрямь ничего нет. Кого расстреляли, кого замучили, а кого на прииск принудительно и невозвратно.
Куда делось золото, а это не менее ста пудов, так и осталось большой загадкой. А ларчик открывался просто. Почуяв неладное, обладатели золотого запаса тёмной ночью дружно вытрясли содержимое своих бутылок кто в огороде, кто в палисаднике, кто за амбаром и лопаткой поворошили землицу родную. Наладится жизнь и через лоток старательский до золотиночки в момент вернуть можно.
Прошло время товарищей, наступили новые времена. Про дела минувших лет давно забылось, да и молчать предки умели, но в роду ТриД эту тайну передавали из поколения в поколение, и как увидим, она оказалась в надёжных руках. Как только империя развалилась и был объявлен суверинитет и полная демократия, Три Д сообразил, пришла пора действовать. Он разработал стратегический план или как сейчас говорят «бизнес план» и по этому плану вся земля посёлка должна быть приватизирована и промыта через золотодобывающую драгу. Сто пудов золота обретут своего хозяина. Это его тайный план. А явный, с которым он пошёл на очередные демократические выборы, и тоже стратегический, ему накатали в районе. За довольно приличные, по тем временам денежки.
С тех пор ТриД претворяет в жизнь тайный план. Регулярно перед выборами не забывая и про явный, и уже достал всех, и мог бы пролететь на последних выборах, но отменили минимальное количество избирателей. Сколько бы ни пришло, и ладно, выборы состоялись. Три Д смело выставил свою кандидатуру и не прогадал, пришли родные, друзья, должники, да ещё кто то и почти единогласно избрали. Этот срок по его тайному плану должен быть решающим. Если в начале своей деятельности он только радостно потирал руки, глядя на вымирающий от палёного спирта и безнадёги народишко, то теперь забеспокоился.
Процесс идёт, но медленно. Пенсионеров много, и вокруг них крутится жизнь. Да ещё школа здорово подводит. Прикрыть бы, и народ сам разбежится. По - хорошему, ей, этой школе, давно уж пора самой развалиться. Шабашники ещё в восьмидесятых годах «сморозили» это здание и теперь её корячит то так, то эдак и уже вот - вот рухнет, да директорша то там подопрёт, то там подшаманит. Предупреждали, наказывали, чего, дескать, подпирать, капитально чинить надо! Неровён час, рухнет, задавит кого нибудь, тюрьмой пугали, а она в ответ – «денег дайте, хоть подпереть! Какой там капремонт!» и опять за своё. Да с деньгами и дурак… а где она их возьмёт? Закрывать надо и не мучить детей! А вот чего нельзя закрывать то это медпункт. Эти работают, сами того не подозревая, на тайный план, лучше некуда. Чего надо у них нету, а чего не надо такое, что лучше сразу в гроб ложись. Моя пятая колонна, радовался Дубов.
Была большая надежда на пожары, но подвела погода, дождями настолько всё промочило, хоть рис сажай. Несколько раз, было, загорится, вдруг, какая нито хибарка на окраине, и ветер на село, и ночь глуховая, так нет же потлеет – потлеет, да и потухнет.
- Всё не как у людей. По всей стране от деревень почти ничего не осталось. А может быть там тоже, как у меня, секретный план? Это что, получается вся страна через драгу? Вот уж где хваткие мужики,- завидовал Дубов, глядя в телевизор - а я тут с одним посёлком управиться не могу.
Не утерпел, нагрузил самосвал земли, вывез на дальний ручей, пошуровал лотком и лоток чуть не выронил, инфаркт едва не тяпнул – дно лотка аж засветилось от металла, вот дела! Землю выгрузил на свой огород.
Между тем, Иван Иваныч, баловень судьбы, ни о чём таком не ведая, шёл спозаранку в родную школу, чинить крышу на спортзале. Глядь, а с заброшенного участка кто то перегной дёрнул. Чья работа? Конечно ТриД, всем запретил, а самому можно. На свой огород, наверное, упёр.
Яма. Полюбопытствовал учитель. Оно и понятно, вот он, срез земли, и по нему, как по годовым кольцам на дереве можно многое узнать о прошлой жизни. Жена историк. Внизу перегноище особенно жирён, видно лет двести назад скотины держали немеренно, и что то странное торчит из осыпавшейся стенки. Иван Иваныч приблизился, стараясь не замарать обувки, и подвернувшейся под руку палкой, вытащив странный предмет, отряхнул грязь. Вот те – на! Подкова. Сразу бросилось в глаза - не ржавая. Как будто сейчас из кадки, где её остудил после ковки кузнец. И подковка не простая, и даже очень не простая, а ещё точнее сказать крутая подкова. Иван Иваныч попытался вообразить скакуна на таких подковах, затем всадника и тоскливо сжалось сердце, оказалось, что и во времена оные тоже были те ещё ребята, что сейчас называются - ну очень крутыми.
Забыв, куда шёл, вернулся домой и принялся прибивать находку над дверью, прямо на крестики, что жена в ночь на крещенье рисовала. Находка злобно постанывала под ударами молотка и в последний момент, как показалось, мстительно дёрнулась. Молоток с маху шмякнул по пальцу. Брызнула кровь. Ах ты паскуда! Взвыл Иван Иваныч, догнал гвоздь и зашёл в дом, оказывать себе помощь.
- Ну, счастье попрёт, и уже попёрло - рассуждал он, перематывая бинтом палец, даже не догадываясь о том, как он был недалёк от истины.
Прошумела подъехавшая ко двору машина. Иван Иваныч глянул в окно и оторопел. Крутой чёрный джип, каких он не видывал даже в районе. Сердце – вещун подсказало – по его душу! Выходить не стал, кому надо сами зайдут. И в дверь вежливо постучали.
Сколько потом не припоминал, не мог в точности описать вошедшего господина. Одетый, сразу видно, по иностранной моде, в чёрный, с искрой костюм, причём искра как бы внутри ткани и чуть приметная. Шляпа, тёмные очки. Ну, кажется, ещё была трость, или нет? Вежливый, такой. Вот, дескать, объезжает места былой боевой славы, собирает предметы старины и может быть что - то и здесь, сейчас? Засомневался Иван Иваныч, что тут может быть, всё давно уж кануло на пропасть. Ни иконок древних, ни самоваров… нет, ничего нет. Да как же нет, заспорил господин, я видел над дверью подковка знакомая, не бесплатно конечно.
Невыносимо заныл ушибленный палец, и Иван Иваныч стал догадываться, чья это подкова и кто этот гость, и что её заберут, несомненно, вопрос только цены. И он решил сорвать.
- А что,- заявил он господину, подковка – то чудесная, и в замен хотелось бы получить тоже, что нибудь чудесное, и конкретное.
Хорошо, что жены нет дома, в момент бы всё испортила, давно ворчит:
- Стиральную машину менять пора! Старая совсем прохудилась… Знаю, читали, сначала корыто, потом хоромы, нет, тут главное не прогадать сразу, где кого найдёшь после того. Палец ещё ноет, сил никаких нет, - Иван Иваныч лихорадочно прокручивал в уме возможные варианты.
« Места былой славы… наверное, неслабо ему здесь навинтили, аж подковы порастерял! - Спохватился, - а сотоварищи этого господина наверняка уже находку сдули!»
- Да нет, как вы могли такое подумать – словно читая его мысли – я никогда не опускаюсь до банального воровства, и никогда ни кого не принуждаю, ни к каким действиям, если вам эта железка дороже семейного благополучия именуемого материальным достатком, если вам мало разбитого пальца…
Иван Иваныч перебил вкрадчивую речь господина:
- Машинку бы мне…
- Машинку? Хаммер? Мерседес? Бмв? Или стиральную – индезит, ардо?
- Машинку – поправил его Иван Иваныч - деньги печатать. Баксы, к примеру, если вы никого не принуждаете, то баксы.
Господин привстал со стула и крикнул в сторону двери, как известный телеведущий в своей передаче:
- Машинку в студию! – и уже обращаясь к собеседнику – я нисколько не сомневался, что с вами можно договориться и на всякий случай прихватил с собой один экземпляр.
В открывшуюся дверь, какой то фраер шаромыжного типа, внёс и поставил на стол коробку с изображением обыкновенного принтера. Издевательски кланяясь и расшаркиваясь, что называется, смылся, закрыв за собой дверь.
- Вы, наверное, меня неправильно поняли, мне нужна настоящая…
- Открывайте, открывайте скорее! – перебил его господин.
Иван Иваныч содрал упаковочный скотч и вытащил из коробки предмет всё – таки очень похожий на принтер.
- Ну же, смелее! Вот шнур, в розеточку его. Вот лоточек, бумагу, формат А4, а теперь внимательно! Кнопка пуск и вот эта рукояточка, красная, поворачиваем. Вот, слышно, начала работать. Если повернуть ещё - увеличится скорость печати! Но поскольку бумага дрянь, качество банкнот может пострадать, так же как и репутация фирмы изготовителя. Для предотвращения подобного казуса установлен порог самоуничтожения, короче, будет бах. Превращение машины в ненужное вещество. Так, что уж не обессудьте, таковы правила.
Из машинки выползла стодолларовая купюра.
- Ну, что? Пройдёмте в закрома, как говорил наш общий знакомый - гость поднялся со стула.
Они вышли на крыльцо, и Иван Иваныч принялся отдирать железку. Гвозди, забитые с таким трудом, вытаскивались при малейшем нажиме, даже как бы извиваясь. Снимая подкову, догадался – крестики на обналичке, вот чего помешало её сдуть. Те ещё ребята. Бережно приняв раритет, господин поспешил к машине, а Иван Иваныч к машинке. А там уже несколько бумажек. Выключил аппарат, собрал деньги, теперь срочно в район, в банк. Проверить, нет ли обмана. Завёл старенькую ниву и ходу. В банке подошел к окошку, где деньги меняют:
- Мне бы обменять на рубли – подал валюту.
Кассирша приняв деньги, уставилась на него:
- Подождите минуточку.
Потом, ещё минуточку, ладно, ждёт Иван Иваныч и уже несколько минут проходит, и уже за окном замаячила машина с мигалками и ОМОН с автоматами. А Иван Иваныч всё ждёт. Вот думает, влип! Наконец кассирша:
- Ой, извините пожалуйста, совсем про вас забыла! Вам какими купюрами выдать?
Без обмана! Облегчённо вздохнул и пока ехал обратно сначала радовался – сбылась мечта идиота! Потом, поразмыслив, приуныл. Хорошо, что моей дома небыло, сейчас бы руку наложила на аппарат. И понеслось бы. Доллары в деревне?! И как мухи на мёд братки налетят, и как два пальца об асфальт, машинку отнимут. Попробуй не отдай, у них разговор короткий - паяльник, утюжок, тазик с цементом. Тут надо действовать грамотно.
Поэтому, приехав домой, упаковал аппарат и прямиком в сельсовет, к Дубову. Там, без разговора, поставил возле компьютера свою машинку и включил. ТриД оторвавшись от государственных дел – блуждания в Интернете, с раздражением смотрел на Иван Иваныча. Между тем из аппарата выползла сотка баксов. Учитель с видом фокусника покрутил деньгой перед носом у главы.
– Настоящая!
Тот застыл с открытым ртом. Рука машинально потянулась под стол и извлекла бутылку с остатками коньяка – снимал стресс после вчерашнего мероприятия с перегноем. Нет, определённо с такой работой инфаркт тяпнет, подумал, разливая остатки. Молча приняли. Выползла ещё одна бумажка.
- Точно настоящие?
- В сбербанке проверил.
- Где взял?
- Подарок дядюшки из другого мира.
- Это ты очень правильно сделал, что сюда принёс, теперь мы заживём.- После некоторого раздумья изрёк ТриД – но сначала это дело надо как следует обмозговать.
- Анжела! – позвал он. В дверь заглянула молодая блондинка с приятной наружностью и кустодиевскими формами.
- Два коньяка, вот таких – показал пустую бутылку, - и закусить- по армейски скомандовал и подмигнул Иван Иванычу, прошу мол, любить и жаловать.
- Видал? Какие университеты!
«Да уж, - подумалось тому,- у моей то, с её образованиями и на техникум не наберётся». Принятый натощак коньячок побежал по организму и слегка вскружил голову.
- Школу отремонтируем! Дороги заасфальтируем… стал развивать свои планы учитель.
- Да подожди ты со своей школой – и опять крикнул, - Жанна!
В дверях появилась блондинка постарше, с ещё более пышными формами. Три Д любил обставить свои трудовые будни праздничной атмосферой женской красоты.
- Бухгалтер, она же кассир,- пояснил Дубов – переносим наш аппарат в кассу.
- Деньги, они счёт любят. – устанавливая машинку на столик возле сейфа, по деловому распоряжался он:
- Сейчас подойдёт Анжела, и вы вдвоём приходуете каждую купюру, а я вас закрою на замок, что бы вам спокойно работалось.
И устроив дело таким образом, предложил Иван Иванычу заморить червячка.
- А то, как то всё второпях, да не почеловечески.
Сели у него в кабинете. Не спеша выкушали одну бутылку. Иван Иваныч почувствовав прилив сил продолжил развивать свои планы:
- Школу откапиталим!
- Да иди ты со своей школой! Вот чудак – человек! Везёт же дуракам! Тут серьёзное дело привалило, а он школу да школу! Ага! Дороги строить! Джип хороший вот что надо! Как у Самого! Дом в райцентре!- Вознегодовал Дубов – а самое главное, чуть не забыл, - он поднял телефонную трубку и набрал номер. Але, Несторыч, привет! Заглянул бы ты ко мне на огонёк, нет, не пожалеешь. Тут, у меня, такое дело открылось, срочно. Благодарить потом будешь!
И, бросив трубку, продолжил:
- Ну, как маленький ребёнок, честное слово! Тут нельзя высовываться, тут надо по тихому, промеж своими, и что бы никто ни сном, ни духом! Понимаешь?
Иван Иваныч понимал:
- Школу надо строить новую, чего её капиталить? Новую и точка! В медпункт оборудование закупим!
- Вот чудило! Ну что толку, в Мухоморово построили, а детей ненарожали,
- Дубов налил усиленную дозу и продолжил разъяснительную работу, - переезжать надо в районный центр или ещё лучше в край. К детям, к своим детям, вот о чём должна болеть голова твоя, садовая. Заладил, школа да школа! А медпункт нетрож! Это вообще, святое!
Глава посмотрел в окно и отставил стакан. Иван Иваныч тоже глянул, и тоскливо заныло на душе, к парадному подкатил знакомый чёрный джип.
- Сам! Несторыч! – заторопился встречать Дубов.
Теперь уж точно ремонт школы накрылся, подумал учитель, ну что за жизнь пошла, раз счастье привалило, и то бестолковое какое-то. Зашли, и гость вопросительно кивнул Дубову, тот достал ещё один стакан и, наливая, попросил Иван Иваныча:
- Покажи, бабосы.
Учитель опять как фокусник повертел долларами.
- А теперь за нас и наше дело!
Дружно выпили и где-то, как салют, бахнуло! Иван Иваныч, мгновенно отрезвев, рванулся к кассе, за ним бросились Дубов с гостем. С трудом попав ключом в замок, глава открыл дверь. Две его работницы стояли возле столика с кучей, до безобразия похожей на свежую коровью лепёшку.
- Вы… вы… ручку красную, зачем трогали?! – заикаясь от волнения, спросил учитель, - зачем?!
- А чё она медленно, а так стала быстро… ы – ы - ы – ы! - заныли они хором и стали выгребать из своих университетов вонючую жижу. Дубов с гостем как по команде достали бумажники, с них капало…
В сердцах плюнув, Иван Иваныч вышел на крыльцо:
- И когда только успели?! Не жили богато не хрен и начинать! Накрылось счастье, а так хорошо всё начиналось!
И уже торопясь, домой, спохватился, а как рубли? Интересно. С опаской сунул руку в карман, деньги были на месте и в сохранности. Достал, пересчитал, как раз на стиральную машинку. Вот бабы! Как ни крути, а всё равно по ихнему получается! А может оно, счастье, как раз в корыте и есть? Как там в сказке? Чем закончилось?