Вернувшись из Москвы, где так и не смог заручиться поддержкой своим намерениям сох-
ранить Холодфлот в составе государственных структур, Листюк узнал, что и остальные круп- ные предприятия края находятся в таком же положении: несмотря на протесты руководите –
лей производств, требующих тщательной, всесторонней подготовки к смене формы собствен-
ности, государство в лице президента Горбачёва и окружавших его плотным кольцом «про-
рабов перестройки» в спешном порядке отправляет предприятия в свободное плавание среди отмелей и подводных скал всегда неспокойного моря Рыночных Отношений, не обеспечив их и толикой государственных гарантий, как то: кредитование, финансовые льготы и налоговые послабления. Прорабы перестройки уверяли общественность, что предприятиям нужно всего лишь одно решительное движение в рынок, а уж он-то их тут же по-дружески подхватит под руку и, прижав к любящему сердцу, поведёт за собою в цветущую долину с молочными реками и кисельными берегами.
Рынок сам всё расставляет по своим местам, и работающим на предприятии остаётся лишь открыть рот, потреблять и радоваться жизни. Прорабы перестройки и лично президент Горба
чёв клятвенно заверяли трудящиеся массы, что всё так и будет! А те союзные республики, ко-
торые заявили о своём желании выйти из общего союзного государства, быстренько в этом решении раскаются и станут слёзно проситься обратно в Союз! «Так будет, товарищи!» - уверял Горбачёв ( ему, правда, больше нравилось, как обращаются к нему на Западе – Горби!)
Горби выдал очередной перл (Листюк голову готов положить на плаху, утверждая, что Горби перед выступлением на публику проводит несколько часов перед зеркалом-трюмо, репетируя эффектные позы и сообщая лицу своему соответствующие речевым изыскам выра-
жения. Так вот, Горби неизбежное возвращении в Союз республик объяснил в своей
вычурновитиевитой манере:
- Объективные слагаемые исторической необходимости диктуют социально значимые взаи-
моотношения между различными группами населения нашей с вами необъятной страны! Потому и союз наш исторически выверен, а значит, необходим и нерушим!
Рынок каждому открывает возможность в полной мере проявить себя как личность, раскрыть способности, талант, деловую хватку и, в конечном итоге, - озолотиться! А потому активным и предприимчивым гражданам никакой помощи от государства не нужно!
Запустить рыночный механизм в стране надо без промедления ещё и потому, что у обеднев-
шего, потратившегося государства Советский Союз сейчас в наличии мало свободных денег, а если сказать по правде - их просто нет! Только долготерпением наших граждан можно объ-
яснить факт, что в стране ещё не полыхает бунт оттого, что на большинстве предприятий который месяц не выплачивают заработную плату! А золотой запас страны Советов, если даже помести по сусекам, составит смехотворную сумму, от которой впору расплакаться! Но мы, прорабы перестройки, знаем пути выхода из создавшегося положения! Наш сознательный и организованный рабочий класс, наше трудовое крестьянство и наш интеллектуальный потенциал – передовая интеллигенция, по-ударному быстро вступив в рынок, автоматически примут на себя обязательство поддержать государство рабочих и крестьян в сложнейший для него период, в котором умные «прорабы» поведут его через тернии к звёздам технического, социального, научного, и проч. и проч. прогрессов, и, ко всему, - в материально-продовольственное изобилие! Per aspera ad astram! (Через тернии – к звёздам! – блеснул с экранов телевизоров знанием латыни Михаил Сергеевич Горбачёв)
А если наши замечательные трудящиеся поддержку государству не окажут, то оно падёт в долговую яму, объявив себя неплатёжеспособным, то есть банкротом! После таких слов над российскими просторами прошелестело лёгкими крылами незнакомое ранее слово «дефолт».
- Но мы не допустим дефолта, - сказали прорабы перестройки, - не для этого мы подсказа- ли нашему мудрому президенту Горби предпринять героические меры против государствен-
ного краха! Руководствуясь исключительно государственной мудростью и нашей точкой зре-
ния, Горби вместе со своим подельником министром иностранных дел СССР Шеварнадзе Эдуардом Амвросиевичем ведут успешные переговоры с Соединёнными Хитрыми Штатами Америки о передаче им половины акватории Берингова моря площадью, равной Польше, со всеми находящимися там островами, рыбными запасами, местами нерестилищ, стадами морс-
ких котиков, китов, тюленей и прочей живности, а также огромными запасами углеводородного сырья в виде нефти и газа в толщах морского дна! На какой только шаг не пойдёт истинный патриот своего Отечества ради того, чтобы оно процветало! Кому-то, может быть, жаль терять территорию? Зато валютные поступления за эти бросовые, по сути, пространства, расположенные за десятки тысяч миль от Московского Садового Кольца, станут нашим спасением от дефолта и, как следствие, от распада страны! Нет, что бы ни го- ворили наши недоброжелатели – противники перестройки, а Михаил Сергеевич Горбачёв – светлая голова!
Тем временем, в министерствах убеждались, что попрежнему сохраняют контроль над ситу- ацией в стране, а чтобы и население в этом не сомневалось, в каждом ведомстве каждого министерства численность управленческого аппарата увеличили вдвое!
Листюк пребывал одновременно в растерянности и озлоблении. Как снежный ком, росли долги Холодфлота, а государство молча, с интересом посматривало на это со стороны.
До недавнего времени, зная о надёжности и всегдашней платёжеспособности управления, кредиторы не беспокоили его напоминаниями о задолжностях, да и сам Холодфлот, чтобы не терпеть убытки от штрафных санкций, выплаты задерживал редко. Сейчас же всё резко и для Холодфлота болезненно изменилось: создавалось впечатление, что кредиторы намеренно хотят выбить Холодфлот из рабочего ритма или обанкротить его. Получалось, что сильный Холодфлот без поддержки сильного государства никого не устраивал, а только мешал и конкурентам, и недавним друзьям. Как оказалось, дружба – девушка вертлявая. С Холодфло- том перестают считаться, а ослабевшее государство уже не может его защитить. Или не хочет?
Штрафы сыпались, как хлопья густого снега: за вольные и невольные прегрешения, небольшие нарушения пунктов договоров, за которые раньше ограничивались всего лишь устными замечаниями, то же касалось правил стоянки судов в порту.
Справедливости ради стоило сказать, что Холодфлот иной раз сам давал повод для неуважи- тельного к себе отношения, потому что судам всё чаще за портовые услуги нечем стало платить.
Доставка продуктов, бункеровка топливом и водою, портовые сборы… всё чаще капитанам приходилось выкручиваться, обещая, что долг перед портом будет погашен в следующий раз… Но на счетах Холодфлота денег порою не было вовсе.
Снежные хлопья штрафов становились гуще. Для устранения возникшей на судне конфликтной ситуации требуется время, которое у работающего по контракту судна всегда ограничено. Опоздание, несвоевременный приход в порт грозит более серьёзными санкциями, поэтому капитаны выбирали наименее убыточный вариант: кому, в какой очерёдности и за какие прегрешения платить. В иностранных портах появились чиновные заинтересованные лица, которые, как оказалось, специализировались на поисках недочётов в работе на судах Холодфлота. С каждым днём Листюк убеждался, что суда сильного Холодфлота на океанских просторах не нужны никому. Конкуренты могли смириться лишь со слабой, перебивающейся случайными заработками и никем не защищённой фирмочкой, выполняющей на море вспомогательные функции – приблизиться, поклониться и что-нибудь с разрешения главного распорядителя грузов перевезти…
Листюк рвал и метал. Рабочей позой служащих юридического отдела в Холодфлоте изо дня в день была «стойка на ушах» ( так её определяли юристы ). Некоторые из претензий к Холодфлоту им удавалось отбить, но чаще время было дороже предъявленного штрафа, и тогда снова приходилось платить.
Вскоре общая сумма штрафов «зашкалила» разумные пределы. Листюк окончательно уверился в целенаправленной охоте конкурентов на его флот. Жаловаться было некому: Министерство Рыбной Бесхозяйственности в своих ответах на жалобы отделывалось рассуждениями и пожеланиями успехов в конкурентной борьбе. Ответы по телефо-
ну тоже были равнодушно-вежливы, что тоже выводило Листюка из себя, и он говорил с сар- казмом, что вежливость – это хорошо организованное равнодушие, а равнодушие – импотенция совести. Но слова эти, произносимые в кругу сотрудников, ненадолго улучшали настроение Листюка.
И в российских портах судам Холодфлота приходилось непросто с той лишь разницей, что их никто не собирался отнимать у Листюка: там хватало собственных забот. .На всех флотах страны создалась странная ситуация: ни у кого не было на счетах денег, а государство, выпустив управляющий хлыст из рук, пребывало в полной растерянности.
Пришла радиограмма из Ленинграда: в тамошнем порту застряли шесть рефрижераторов Холодфлота. Причина та же: невыплата портовых сборов, нет оплаты за бункеровку топливом. Двум судам не подвозят продукты и воду.. Причина та же. А ведь совсем недавно в ленинградских портах были уверены, что Холодфлот платёжеспособен!
Чтобы хоть как-то разрядить обстановку, финансовый отдел и бухгалтерия склонили Листюка к тому, чтобы временно (и это подчёркивалось!) приостановить выплату морякам заработной платы!
Отдел кадров пошёл дальше: не поставив Листюка в известность, стал заставлять моряков подписывать трудовые контракты, в которых оговаривалось ни много ни мало, что работник «обязуется не обращаться в профсоюзы, судебные и законодательные органы по вопросам
заработной платы и условиям труда».
Заместитель Листюка по кадрам, тоже из капитанов, пришёл-таки к нему и доложил о своей инициативе. Листюк изучающее смотрел на Тихостулова и только произнёс:
- Значит, с твоей подачи, свободные пахари моря должны стать рабами?
Заместитель по кадрам свой рапорт со стола Листюка забрал, но, уходя, упрямо заявил, что его инициатива могла бы принести Холодфлоту немалую пользу. Листюк не ответил, прово-
дил кадровика тяжёлым взглядом.
Оставшись один, он вновь будто на ладони взвесил предложение Тихостулова. Прими он его – не было ли это хотя бы временным выходом из того положения, в котором оказался Холодфлот? До той поры, пока положение в стране и на флоте не изменится в лучшую строну? Ныне положение отчаянное: даже банк, через который много лет проводились финансовые расчеты, прекратил платежи: сам дышит на ладан. Суда Холодфлота разбросаны по морям четырёх континентов, многие экипажи без средств к существованию… Москва же увязла в собственных проблемах, никак не разберётся, насколько дорога от Владивостока до столицы короче дороги от столицы до Владивостока. Вопрос настолько важный и злободневный, что в столице просто некому заняться нуждами флота! Потому он и остаётся без поддержки.
Листюку поступают сведения, что, не получая денег «на прожитьё» от «управы», моряки Холодфлота в иностранных портах организуют бригады и выходят на выгрузку китайских, английских, немецких… каких угодно судов! Так выживают… Доплавались свободные мо-
ряки некогда великой державы!.. Ой, неправ был Апостол Павел, утверждая:
- Что посеяно в позоре, возродится во славе!
Из чьих-то уст выпорхнули и стали пророческими слова: « Недобросовестное банкротство». Синонимом хозяйственной бестолковости называл ранее это явление Листюк. Но вот обстоятельства, сложившиеся в Холодфлоте, заставляют его пересмотреть мнение о причинах банкротства. Было то – злонамеренное, неослабное и упорное давление конкурентов из числа зарубежных фирм, которые при попустительстве со стороны любимого нами государства рабочих и крестьян непременно хотят разорить и пустить по миру, а то и ликвидировать как неудобного конкурента – управление Холодфлот!
Видимо, положение внутри нашего многобедного Отечества настолько безнадёжно, что людям, стоящим на командном мостике государства, сейчас не до флотских дел!
Листюк будто оказался в утыканном острыми шипами узком пространстве: куда ни повернись – отовсюду укол!
В Арабских Эмиратах за невыплату портовых сборов и задолженность по бункеровке топливом и водой на днях были арестованы сразу три судна-рефрижератора: «Трубный», «Тарасовск» и «Колпино». Все из одной серии: теплоходы-красавцы грузоподъёмностью по восемь тысяч тонн рыбопродукции, возрастом всего-то десять-двенадцать лет! Листюк часто бывал на судах этого типа (всего их в Холодфлоте восемнадцать) когда они заходили во Владивосток, с удовольствием прохаживался по просторному мостику, любуясь приборами навигации и управления. Сквозь широкие квадратные окна-иллюминаторы в рулевой рубке и с крыльев мостика открывался широкий обзор, хорошо просматривалась кормовая часть судна. Дмитрий Николаевич вспоминал своё давнее капитанство, ностальгировал. Крупный мужчина пятидесяти шести лет, подобранный и бодрый, с поредевшей гривой темнорусой шевелюры, подвижный, но неторопливый, он с удовольствием оглаживал ладонями пригнанные листы внутренней обшивки рулевой и штурманской рубок. Будь в его время на флоте такие красавцы-рефрижераторы, - ещё вопрос, согласился бы он сменить капитанский мостик на кабинет в здании администрации Холодфлота! А так вот – сменил: сначала стал капитаном-наставником, потом заместителем начальника управления, затем секретарём парткома, а там уж и начальником управления…
Изредка он видится со своим первым капитаном Панкратовым: жив курилка, ещё крепок, хотя и разменял седьмой десяток. Наверное, в этом году его последняя «полярка», пора ста –
рому зубру на покой, ракушки с плеч, живота и ещё кое с каких мест отскрести, хе-хе… Это ведь Александра Ивановича слова: «Капитан на судне ничего не делает, но за всё отвечает».
Листюк от приятных воспоминаний встряхнулся и даже помолодел. Но тут же арест судов в Эмиратах вернул его к неприятной действительности.
Экипажи без денег, продукты на исходе, запасы топлива минимальны, пресную воду подают в судовую систему на пару часов в сутки…И нет уверенности, что если выслать экипажам денежное содержание, оно дойдёт до них, а не будет изъято в счёт погашения долгов! Были такие случаи. Одним словом, впереди у экипажей… беспросветное будущее. И – что?! Что-то не видно заботы нашего любимого государства, в котором президент – гарант нашей с вами безопасности! Где, кстати, он? Ау, Михаил Сергеевич! Или вы до сих пор красивые позы перед трюмо принимаете?
Вызывал Листюк вчера к себе «на ковёр» зама по финансам, требовал объяснений. Тот в ответ хлопал глазами, пожимал плечами, шмыгал носом. Напомнил, однако, что РДО о частичном погашении задолженности отправлено в Эмираты четверо суток тому за подписью Листюка. Чёрт! В самом деле, подписывал!.. РДО за его подписью – важный документ. Значит ли это, что он, вопреки здравому смыслу, – затерялся? Или, что тоже маловероятно, оказался по другому адресу.?
- Скорее всего, документам нашим больше нет веры, грош им цена!- стукнул ладонью по столу Листюк.
Помрачнел.
- Разбирайся! – приказал финансисту. – И немедленно с докладом ко мне! Нужна полная ясность, что с нашими счетами в банках: есть ещё, которые не под арестом?! Жду!
Снова пристукнул ладонью.
Но тут и объяснение подоспело: доставили срочную радиограмму из Эмиратов. Сообщение: в случае непоступления денег в полном объёме за содержание судов в порту и бункеровку топливом и водой все суда будут выставлены для продажи через аукцион. Указывался крайний срок погашения задолженности: семь суток.
Крепкий мужчина Листюк на вдруг ослабевших ногах едва добрался до своего руководящего кресла… Взмахом руки отправил из кабинета финансиста.
Вокруг него всё стало рушиться с угрожающей, неотвратимой быстротой! В портах мира там и тут последнее время часто происходят неприятности с его судами, но чтобы выставлять их за долги на продажу через аукцион - это случилось впервые! Первая, но, скорее всего, не последняя ласточка… Если Листюк не сумеет оплачивать счета, по всему миру начнётся арест и распродажа судов Холодфлота!
Совсем недавно из-за неоказания медицинской помощи в госпитале на Филиппинах сконча-
лся старший механик транспортного рефрижератора «Восточный берег» Процюк. Причина не нова, навязла в зубах: не оказалось денег для дальнейшего содержания моряка в медицинском учреждении.
И ведь не поймёшь, где искать виновных в смерти на Филиппинах, кто и почему не отправил вовремя деньги на проведение операции Процюку!
И сумма-то была совсем небольшая, но – как будто нарочно возводились препятствия! Не-
разбериха порождает преступление. А там, где преступление, всегда чья-то выгода. Только кому было выгодно накалить обстановку вокруг Процюка? Всего-то стармех, чиф-инженер теплохода… Кому надо было создать обстановку отторжения всего, что связано с именем российской транспортной компании?
Деньги, как выяснилось позже, в наличии всё-таки были, стоило лишь показать какую-то бумажку-подтверждение. Но, повидимому, нет мелочей в деле, когда речь идёт о
разгроме крупной транспортной фирмы. Случай с Процюком и представить было нельзя всего несколько лет назад, когда с государством по имени Советский Союз даже во сне не затевали спор!
Дальше так ни жить, ни работать нельзя! Неужели президент Мишаня Горбачёв этого не по
нимает?!. Что касается Холодфлота,- тут ответ однозначный: он должен быть государст-
венной структурой!
Всякие утописты-теоретики-катастройщики – это люди, далёкие от реалий, или же все до единого (!) – выученики ненавистников российского государства, тех, кто спит и видит разорванную на клочки Россию. Одно лишь имя её вызывает бурю чувств: неприятия, зависти, отторжения и злобы.
Этот неповоротливый, шумный, огромный, тяжело вздыхающий монстр навис над цивили-
зованным миром, и своим присутствием застит белый свет! Только своим существованием лишает остальные страны покоя и миролюбия! Россия всем давно стала поперёк горла, и как бы хотелось, чтобы она, наконец, превратилась в маленькое и неприметное государство!
Дмитрий Николаевич подошёл к карте мира, закреплённой на стене кабинета. Вся она была утыкана флажками, означающими местоположение судов управления.. Из ста тридцати двух рефрижераторов, танкеров, буксиров-спасателей пятнадцать стоят в ремонтах на российских и зарубежных заводах, поэтому флажков на карте сто семнадцать.
Вот с такой махиной приходится управляться ему! Последнее время, когда в Москве зашто-
рмили демонстрации и митинги недовольных сограждан, и что ни день, появляются новые
политические партии, каждая из которых опирается на поддержку широких народных масс, а её прихода к власти с нетерпением ждут трудящиеся от Калининграда на Балтике до Петропавловска на Камчатке, Листюк спиною чувствовал жадные, ищущие, липкие касания множества рук, обладатели которых имели неодолимое желание столкнуть его с капитанского мостика Холодфлота!
Крупнейшее в мире объединение рефрижераторных и вспомогательных судов! Его хотят уничтожить завистники-конкуренты, чтобы вольно чувствовать себя на морских коммерческих линиях! И сегодня намерения эти вполне достижимы! Государству по имени Советский Союз сейчас не до сохранения своей промышленности, сельского хозяйства и своего флота, - у него более важная задача: не дать стране развалиться на множество независимых самостоятельных племенных союзов, каганатов, удельных княжеств и улусов!
Из высшего хозяйственного руководства на местах, пожалуй, только Листюк и его команда готовы были замолвить перед руководством страны слово в защиту флота! Соседние с ним рыбообрабатывающие предприятия на глазах изумлённых рыбаков распадаются на мелкие группки из нескольких судов, которые кое-как и кое-что пытаются ловить или же стоят кучно без движения и работы на рейдах портов или в окрестных Владивостоку бухтах в ожидании, когда на них сверху посыплется небесная манна. Им так было обещано знающими дело «прорабами перестройки»: «Ждите – и она посыплется!»
Правда, ожидание несколько затянулось: работники этих фирм уже устали стоять с обращёнными к небу раскрытыми ртами.
Листюк пока отбивает попытки доброжелательных советников и консультантов, только надолго ли его упрямства хватит!
Гибель стармеха Працюка ( не смерть, а – гибель!) – пожалуй, знаковое событие, начальная точка распада и гибели Холодфлота, а то и всей страны! Процюк – пробный шар, проверка на прочность структур российского флота и российского государства.
Мы этот тайм - проиграли! Эпоха выживания завершилась, наступило время планомерного, продуманного, хорошо организованного разрушения и флота, и страны! Всё это имеет место быть потому, стал по-канцелярски излагать мысль Листюк, что у государственного руля несут
вахту услужливые денщики нашенских и ненашенских ненавистников России ( по-другому Листюк о Горби, его подельнике Шеварнадзе, их соратниках – «прорабах перестройки» думать не мог). Думать по-другому - преступно, когда приходится наблюдать, как идут под нож предприятия, на создание которых затрачен огромный труд в десятки мучительных лет, в течение которых люди едва сводил концы с концами. То же было и при создании рыбопромыслового флота. Но такова уж ныне политика мудрых руководителей страны и столь же мудрых «прорабов», речитативом поющих осанну Соединённым Хитрым Штатам, сытому Западу, укладу их жизни, что об этом надлежит вспоминать, как о стратегических ошибках прежнего неумного руководства страны! У этой публики своя манера изложения фактов и событий прошлого и настоящего: прежде чем что-то произнести членораздельное, к чему-либо призвать или прикоснуться, им обязательно нужно плюнуть в государственный строй, при котором они родились и выросли, и стали что-то значить в обществе и государстве. Если же объединёнными усилиями им удастся подрубить основы нашей государственности ( а к этому, как это ни печально, идёт!) тогда ему, Листюку, руководителю крупного производственного объединения, остаётся одно: ни на чью не надеясь помощь, создать собственную боевую организацию, способную защитить Холодфлот от тех, кто вознамерился оприходовать, прихватизировать его флот и таким образом обогатиться! . Дмитрий Николаевич будет охранять своё предприятие до той поры, пока у государственного руля не встанут достойные доверия люди!
И – не менее важное: поскольку вопрос об акционировании Холодфлота, по сути, решён, и в скором времени ему придётся стать ОАО или ЗАО – следует сделать так, чтобы никто и думать не смел вершить судьбу Холодфлота по своему усмотрению! Для этого необходимо, чтобы контрольный пакет акций находился у Листюка и его команды! Пусть попробуют тогда ушлые, жадные и хитрые заставить Листюка плясать под свою дудку!
Нужно создать свою службу безопасности – из профессионалов! Придётся потратиться, но игра стоит свеч. Зато предприятие Холодфлот будет сохранено для восставшей, как Феникс из пепла, России!
Дмитрий Николаевич, по опыту зная, как сложно руководить предприятием, лишь укрепился в своём намерении защищать Холодфлот от разграбления. Не так страшны реформы, как реформаторы! Эти слова, пожалуй, стоит употреблять на совещаниях в пику
рьяным разрушителям страны.
«Прорабы перестройки», с хитринкой подмигивая, намеренно уводят доверчивое население от понимания того, что при любом общественном строе, от рабовладельческого до не-
достроенного коммунистического, есть, по крайней мере, три правила, назови их как угодно – законами, положениями, звеньями цепи, таблицей умножения, наконец! – но это те правила, без соблюдения которых государство при любом общественном строе – лишь хаотичное броуновское движение человечьих интересов и характеров. И вот эти правила, та самая «таблица умножения»: субординация, исполнительность и дисциплина. Выпадение из этой цепи хотя бы одного звена превращает в хаос не только производство, но и повседневную жизнь страны.
Новоиспечённый нобелевский лауреат Горбачёв этого, к сожалению, недопонимает, у него другие приоритеты: весь день перед зеркалом! (Листюк фыркнул зло) Мишеньке даже встретиться с Листюком из-за этого некогда было! Дмитрий Николаевич в последний приезд в Москву несколько раз к Горбачёву на приём записывался! Не принял, однако! Глубинно-перестроечные мысли из одного полушария головного мозга в другое, видать, перекатывал! Шибко он углублён в политику – искусство убалтывать.
Коли так, придётся надеяться на свои силы. Наступление криминала на Холодфлот ( а оно не за горами!) можно остановить одним способом: жёсткий отпор и – круговая оборона! Terteum non datur ( Третьего не дано.) И будет эта оборона длительной и жестокой! До тех пор, пока Горби и его шайку не погонят поганой мешалкой под зад! Итак, программа: кулак и отпор!
Появилось желание на какое-то время избавиться от круживших над ним, словно осы, проблем. Дмитрий Николаевич через пульт дистанционного управления включил задвинутый в угол кабинета телевизор. И – вновь увидел на экране Михаила Горбачёва, улыбчивого, округлого, бодрого, сквозь цветной широкий экран посылающего в Листюка заряд оптими-
зма. Михаил Сергеевич, выпрямившись, чтобы казаться выше ростом, приподняв округлый подбородок, говорил о насущных проблемах, которые трудящиеся Советского Союза в скором времени успешно преодолеют.
Горбачёв говорил напористо и уверенно, не спотыкаясь в произношении слов, выдерживая тональность и паузы, плавно переходя от одной мысли к другой, излагая их полно, всесторонне хорошо поставленным голосом. Как всегда, был он чрезвычайно многословен, «растекался мыслью по древу». Уж такой он был – закалённый в словесных баталиях бесстрашный диалектик, любивший примерять к себе сказанные когда-то Петром Столыпиным слова:
- В благополучные времена первыми лицами государства назначают знатных и родовитых, а в неблагополучные – достойных».
На что соратники- недоброжелатели из ближайшего окружения, подмигивая, перешептыва-
лись:
: - Надежда когда-нибудь может сбыться, мечта – не сбывается никогда.
С экономическими трудностями, недостатком продуктов питания, бодро говорил сегодня Горбачёв, будет покончено в ближайшее время, надо только ещё немного потерпеть!
- Где тонко, там и врётся! – плюнул в урну Листюк.
Горбачёв произносил как заклинание: перестройка, гласность, многовекторность мышления ( с ударением на «ы» ), открытость общества… «и далее по списку»…И снова: «гласность», и снова «перестройка»…
В выступлениях Горбачёва всегда отсутствовали ссылки на конкретные эпизоды и события, он, «растекаясь мыслью», говорил красиво, много и общо. От общих слов, потоком вытекающих из его тренированного горла, Листюку стало не по себе: он, всю свою жизнь проработавший в реальных условиях конкретного производства, где всегда с недоверием относился к «говорунам».
- Разбежавшись в мыслях, не наткнись на реальный мир, - так он останавливал велеречивых.
Нынче же в «конкретных» условиях он наблюдал, как всё глубже погружается в пучину хаоса его детище и его судьба - Холодфлот! Что было Листюку до перестройки, гласности, до «многовекторности мышления» ( с ударением на первый слог), если на сегодняшний день он задол жал своим работникам, морякам Холодфлота, астрономическую сумму по зарплате и не видел выхода из создавшегося положения!.Его суда в иностранных портах дифилируют на грани ареста с последующей продажей с аукционов за долги! А Миша Сергеевич не нашёл и нескольких минут, чтобы принять и выслушать крупного руководителя с Дальнего Востока! Ну - разве не мерзавец?!
Если бы Листюку за время московской командировки удалось переговорить с Горбачёвым, вряд ли Михаил Сергеевич имел бы сейчас в телевизоре такой бодрый вид!
Кроме умения произносить округлые речи, неуважаемый президент и лауреат, надо ещё уметь защищать свою страну и своих граждан от посягательств ушлых и жадных фирм и стран, организаций и преступных сообществ! Велеречивый Вы наш!
Не с вашей ли подачи Советский Союз из могучей державы превратился во всеобщее посмешище, которому даже Тайвань (!!!) привозит рис в качестве гуманитарной помощи! Двое суток тому, как ушло в свои края судно с Тайваня, выполнив гуманитарную миссию, оказав помощь нищей, завалившейся на бок России! Продолжай языком, как помелом, мести, Миша Сергеевич, про перестройку и гласность, нам об этом в новинку слышать… Открытость границ и гласность, чего уж там, - хорошо, но - ввергнутое Вашими стараниями в нищету население страны, его неуверенность в завтрашнем дне?!. На кого работаешь, негодяй Мишка?! Чует моё сердце, наградят тебя в скором времени великодержавным британским Орденом Подвязки!.. Шибко ты стараешься, Миша, добить страну, вон шахтёры опять в Москву приехали касками о брусчатку Красной площади стучать! Денег они, Миша,
требуют, семьи у них в Донбассе голодают! Неужто не знал?.. Всё перед зеркалом вертишься, нехороший ты наш? Отчего бы Вам, Михаил Сергеич, не выйти к шахтёрам из кремлёвского Вашего кабинета да побеседовать с ними по душам? Побаиваетесь, что ли? Напрасно: искренняя и чистая любовь у наших людей – это любовь к власти! Выйдите, выйдите к людям, Вам интересно станет. Ну а если что неожиданное произойдёт – такая уж, видно, судьба Ваша, Михаил Сергеевич, не обессудьте…Только и в этом случае для Вас плюсы имеются: мёртвые на допрос не ходят…
Листюк с раздражением выключил телевизор.
На помощь московских перестройщиков надежды нет: мыслят масштабно, продадут по дешёвке. У Дмитрия Николаевича в Приморье союзник есть: Нартов, губернатор. Патриот края, здесь родился, решительный, смелый хозяйственник и неглупый политик, уж он в рот Горбачёву заглядывать не станет, не чета первому секретарю крайкома Волынову – тот готов и Приморьем закусить, если Миша Сергеевич прикажет. Нартов за словом в карман не лезет, кроет напрямую: «Не говорите, что мне делать, и я не скажу, куда вам идти!..»
Недавно Листюк имел долгий разговор с губернатором, пришли они к единому мнению: в нынешних условиях хозяйственной и финансовой неразберихи, когда неизвестно, откуда и от кого прилетит и ударит по Приморью очередная «бомба», Нартов от своего имени обрати-
тся к капитанам судов Холодфлота через популярную у моряков радиостанцию «Тихий океан» с призывом незамедлительно привести свои суда во Владивосток.
Холодфлот, конечно, понесёт большие финансовые потери из-за штрафных санкций, они обрушатся на него со всех сторон – за срыв договорных условий с зарубежными фирмами-фрахтователями судов, но зато весь флот будет сохранён, останется в безопасности в базовом порту, никто и никуда его не уведёт! Во внутренних двальневосточных линиях работы хвата-
ет, в них рыбалка идёт круглогодично! Просторы же – всем на зависть: только Охотское море по размерам соизмеримо со Средиземным, вокруг которого теснятся десятка два стран Евро-
пы, Азии и Африки! А ещё есть Японское и Берингово моря, и там рыбачат! В общем, Холодфлот без работы не останется, на шее у страны не повиснет. Зато у конкурентов и прочей публики, которая бы хотела поживиться за счёт Холодфлота, прибрать его к рукам – у этой публики ничего не выйдет, останется она с носом!
Когда же обстановка в стране стабилизируется ( ну не может финансовый и хозяйственный чертополох произрастать вечно!), рефрижераторный флот, целый и невредимый, не сильно постаревший, работоспособный – выйдет на международные линии и станет работать, как прежде, ни перед кем не расшаркиваясь, никому ни в чём не уступая и не потакая.
Такой был общий план Листюка и Нартова по сохранению судов и выходу Холодфлота из кризиса.
Когда же решение было выработано, обращение Нартова к капитанам судов вчерне составлено, и речь зашла о деталях, беспокойство вдруг остро тронуло сердце Дмитрия Николаевича Листюка! Не слишком ли опрометчиво они поступают? Прислушаются ли к обращению Нартова капитаны судов, по рукам и ногам связанные контрактными обязательствами с фирмами-фрахтователями судов? И как эти фирмы отреагируют на непо -
нятное бегство зафрахтованных ими судов во Владивосток? Какие примут меры? Не станет ли от всего этого флоту только хуже?
- Хуже быть не может! – решительно заявил Нартов. – Мертвые уже не умирают.
Он успокаивал Листюка и приоткрыл для него завесу некой тайны, скрывавшейся до поры от широкой общественности за прозрачным флёром недоговорённостей и намёков:
сказал, что на днях во Владивосток с визитом прибудет президент Горбачёв. Слух о приезде генсека и президента витал-таки в умах и разговорах жителей дальневосточной окраины страны. Но конкретно о сроках визита знал ограниченный круг лиц, и к нему-то сегодня был приобщён Листюк
- Я ему доложу о нашем с тобой решении! – раскатисто заявил Нартов, не привыкший смирять свой голос нигде, кроме спальни жены. – И если Горбачёв – патриот и хозяин страны ( а он себя таким считает!) то поймёт, что мы правы и действуем исключительно в её интересах!. Он обязан поддержать наше с тобою решение! Не трусь! Умереть – дело нетрудное, жить гораздо труднее! А если он нас не поддержит, я обращусь в ЦК с требованием отлучить его от руководства партией и государством! Мы с тобой правы и своего добьёмся: сохраним Холодфлот для страны! Ты, Дмитрий Николаевич, не один, нас много. И червь в толпе становится драконом! - подмигнул он Листюку, стараясь его взбодрить.
Видя, что Листюк не в состоянии оценить его остроумие, Нартов заговорил аргументировано и серьёзно:
- Москва нам с тобою должна быть благодарна за сохранение флота! Если же возникнут финансовые трудности (а они обязательно возникнут, и немалые!) она просто обязана твоему Холодфлоту помочь! Всё у нас с тобою получится! Как говорил мой корешок Наполеон Бонапарт: «Главное – ввязаться в бой, а дальше – посмотрим…»
Нартов не только похвалил «корешка», но и снова мигнул Листюку. Он-то был уверен, что удача сама идёт к ним в руки: приезд президента страны поставит, наконец, точку в финансо-
вом кризисе Холодфлота: Поэтому своё выступление по «Тихому океану» Нартов считал необходимым и своевременным..
Листюк же сидел понуро. Во время последней московской командировки он разуверился в бойцовских качествах Горбачёва..
- О нём я так скажу. – махнул он рукою в сторону портрета генсека, занимавшего почёт-
ное место на стене кабинета над рабочим столом Нартова, - чаще всего поучают те, кто не по-
нимает проблемы. – И усмехнулся, вспомнив любимую им Раневскую: - Он ведёт себя странно: такой может и киоск обворовать.
Оба рассмеялись.
- Сколько утка ни бодрись, лебедем ей не стать, - добавил про Горбачёва Листюк.
Они оба не любили «Мишку», но Нартов был уверен: он знает, как заставить нерешительного президента и генсека перейти от многословных рассуждений к активным действиям. Ещё не было в истории государства случая, чтобы кто-либо из руководителей страны воспротивился решению Центрального Комитета партии. На это и возлагал надежды Нартов: Центральный Комитет, уверял он Листюка, не допустит, чтобы наша страна потеряла рефрижераторный ,флот!
- Выше голову! – требовательно говорил он Листюку.
Но всё громче звучала тревога в сердце Дмитрия Николаевича. Как близко принимает к сердцу Москва нужды и беды глубинных районов страны, он испытал на себе. А тут – чтобы Москва, да раскошелилась на выплату штрафов, которые (Листюк это знал!) будут огромны!.. Холодфлоту одному их не потянуть. Что тогда?.. А что делать Листюку с теми судами, которые сейчас простаивают в зарубежных портах, не имея на борту самого необходимого?!. Может, оно и так: клин клином вышибают…и возврат судов в порт, как предлагает Нартов, подстегнёт Москву раскошелиться?... Москву и её чиновный мир Листюк любил, как собака палку. И всё потому, что, как он считал, вся страна у Москвы в услужении! «Строга первопрестольная,- с сарказмом говорил он в кругу единомышленников,- и пальчиком погрозит, и карманы вывернет! Но,- продолжал он с усмешкой,- столица наша справедлива зело!»
Сейчас его лицо нервно подёргивалось. «Так и до инфаркта недалеко, - с безразличием подумал он. - Инфаркт – визитная карточка успешного руководителя, гордись, Листюк! Честное слово, тебе устроят пышные похороны за счёт городской казны!».
Нет, не верил он, что Москва-мачеха заплатит долги и штрафы, которые скоро гранитной глыбой свалятся на Холодфлот и погребут его на дне моря Несбывшихся Надежд.
Листюк не стал перед Нартовым скрывать сомнений. Но упрямый государственник Нартов легко разбил доводы Листюка. Смысл его возражений сводился к следующему: а пусть-ка попробуют Горбачёв и его чиновная свора поставить нам палки в колёса! Нартов тут же пойдёт к председателю правительства Рыжкову, а от него в ЦК партии! И даже если в ЦК Горбачёв в оправдание своему отказу помочь Холодфлоту приведёт веский аргумент—
личного участия в посевной на Луне в Долине Дождей, Центральный Комитет и председатель правительства Рыжков тотчас заставят его заняться земными делами! Иначе – уйдёте Вы, Михаил Сергеевич, досрочно с поста президента страны по болезни!
У Листюка постепенно отлегло от сердца. В конце концов, не оголтелые же вражьи дети сидят в чиновных государственных креслах в Москве! И не за счёт ли здоровья провинции так шикует и пыжится столица?..
Какая же это удача, что есть в Приморье решительный, хваткий руководитель с широкими полномочиями, по своим взглядам на происходящее в стране столь близкий к Листюку! Нар-тов! Дмитрий Николаевич устал бороться за сохранение Холодфлота в одиночку. Да, у него есть команда: его единомышленники из числа подчинённых ему управленцев, готовых сражаться за Холодфлот, не щадя живота своего! Но все они смотрят на Листюка снизу вверх и выполняют его волю! Теперь же, имея в союзниках тяжеловеса Нартова, Листюку будет много легче воевать за место Холодфлота под солнцем! Нартов – государственник, надежда и опора Приморья, а теперь ещё и соратник Листюка! Сладить с ними двоими разрушителям- катастройщикам из команды Горбачёва будет непросто! Правда, государство нынче не шибко жалует своих подданных. Хотя, если чего-то сильно хочется от них, то называет себя Роди-
ной. Дмитрий Николаевич хмыкнул: « Не всё, однако, потеряно! И мы ещё повоюем, как сказал драный кот, выбираясь хромым и одноглазым из большой драки!» А что? Говорят, даже в раковом корпусе иногда стены трясутся от хохота!..
С Нартовым они сумеют сохранить для будущего рефрижераторный флот страны! Сейчас важнее этого для Дмитрия Листюка ничего в мире нет, всё, кроме этого, – сапоги всмятку: и гласность, и открытость общества («Со всех сторон!» - не удержался от сарказма Листюк), и перестройка, которая уже давно стала катастройкой!
Неожиданно пришёл Дмитрию Николаевичу на память Верстаков:
Мы по жизни идём, как идут по переднему краю.
Мы стоим за Россию, а значит, стоим на краю.