Девиация. Сериал. Книга 4. Молчание мирта. А.Терный.
1. Отпуск. Май 1991г.
Ведьмы годами пытались пройти в мирт, и у многих ничего не получалось. Мирт был хитрым полем, и вполне разумным. Неопытность лишь помогла Зайке. Она не задумывалась над тем, почему ей легко удалось проникнуть в информационное поле. Она не спросила эфемерную гостью ни о чем. И она понимала, что есть мирт заснет, то жизнь на планете продолжится.
Время были тяжелыми. Захар работал, не покладая рук.
- Давай, в деревню, съедим, - предложила Зайка мужу.
-Теплее станет, возьму отпуск. Хотел на юг. На море, - скупо ответил ей муж. -Сдавай экзамены.
Зайке сессия далась легко. Ей все стало даваться легко. Это даже несколько пугало. Захар пошел в отпуск. Они за полдня собрались и поехали в Захарьено. Багажник был битком забит подарками. Зайка с сыном села на заднее сиденье, тоже заставленное сумками. Яркая Москва вдруг показалась скопищем серых камней. Зайка хотела выехать за город, увидеть зелень, лес, речку. Она незаметно заснула и проснулась недалеко от родной деревни. Она въехала в страну детства. У Искорки Захар притормозил. Зайка побродила по воде. В деревню они приехали в одиннадцать часов дня. Гостей у Карташовых не ждали. Нинка посла гусят, одновременно играя с мальчишками в клек. Она не узнала сестру. А потом чуть не захлебнулась от восторга. –Пацаны, бегите за мамкой, - приказала она. - Люба приехала. Моя любимая сестра. Она такая модная. На мальчишку похожа. - Нинка притащила из родника свежей воды. Лучшего угощения в деревне и не было. Люба так соскучилась по ней. Она думала, что никогда и не напьется. А Нинка вцепилась в племянника. –Какой толстый, - сказала она. –Весь в меня.
Захарьенские бабы уже собрались у магазина. Они допрашивали каждого входящего туда, не знает ли, что нового у Карташовых. Смелые соседки заглядывали к Карташовым, но их тормозила Нинка, разворачивала с крыльца. –Опять языкастые приходили, - говорила она сестре. - А я сейчас у Авдеевых на теплице работаю. Решила свою делать. Ведер 20 клубники соберу. Редиска уже выросла. Я ее по снегу сажала, землю кипятком полила. У Авдеевых есть чему поучиться. Соберу и помидоры, и огурцы. Все продам. У Авдеевых семена самые лучшие. Они и мне дали. Семенами торговать очень выгодно. Все выгодно. Я стану такой же богачкой, как они. Отец ворчит на меня. Сама рейки под теплицы раздобыла.
Первой из семейства Карташовых прибежала баба Поля. Она думала, что молодые в огороде, плюнула на руки и перелезла через плетень, чтобы побыстрее их увидеть. –Баба Поля вовсе и не старая, - сказала она себе. Бабуля расцеловала всех, особенно правнучонка. – Дожила, дожила до правнучат, - плескала она руками. Про то, что у старшей сестры уже был ребенок, баба Поля и не вспомнила. - Не сбегать бы за хмельным кваском. Он так зубы очищает. - Она осмотрела зятька. -Повернись, повернись, мужичок. Орел, -решила она. За Захара ей стыдно не стало.
Бабуля побежала домой, побежала домой, а прибежала в магазин.
-Видели какого привезла, - заорала она с порога бабам, и хлестанула Умору по щеке. Та от неожиданности села. - А Авдеев свою в инвалидной коляске пестует. А, Люба его инвалидом приняла, Чубкова ради него бросила, а этот Костя нож сунул ей под ребро. Сволочь. И вы все сволочи, - обвела она баб рукой. - Галки. Сороки. Бегите, расскажите, как счастлива моя внучка, какого бутуза привезла.
-А говорили, что Костя Любу бросил за ее измены, - вставила Умора, и получила еще две пощечины.
-Что ты за сука такая. Зайка порядочная. Все это домыслы. Бог наградил внучку за доброту. Пойду за фирменным кваском, -довольно заявила Поля.
-Может не стоит увечить мужика-то, кваском, - сказала Маня-монашка. - От него дым из ушей идет и желудок выпрыгивает на дорогу.
-Варить по-моему не умеете. А мой квасок, что чистый спирт, - баба Поля вдруг стала степенной. Она открыла дверь магазина задом и вышла вон. – Ничего им больше не скажу, сама добром ничего не знаю.
–Не спросили про беременность-то, - опомнилась Маня, но Полины Семеновны уже не было. И от кого на самом деле мальчишка-то у Любы. Может и от Авдеева, а может и от мужа, а может и от Чубкова. Вот теперь и гадай. А гадалки-то вдруг все отказываются гадать. Как мор на них напал
Карташовы сидели за столом, закудахтали куры. Это Поля несла квас. Бабка уже пела, опробовала зелье. –А вот и я, - радостно сообщила бабуля. - Несите пивные кружки. Квасок заборист. Младшенькая Ниночка, ты хоть рожей не вышла, но характер-то мой. Давай закусочки.
Внучка принесла лишь три кружечки. Бабуля налила себе, сыну и зятю. Захар легко выпил до дна. Квас шибал хреном и травками. –Какой вкусный, - сказал зятек. - Маслянистый.
-Не пей больше, - попросила его жена. - Он пьется легко. Задницу потом не оторвешь от скамейки.
-Я с бутылки водки не пьянею, - захорохорился мужик.
-Поешь, - посоветовал и Поля. - Я рецептик-то тебе дам. Рецепт Безлапотных. В него надо мед класть вместо сахара, изюм и клубнику, по ягодке в бутыль.
-Про подарки забыли. В сумке и продукты, - вспомнила Люба.
Люба отвела мужа спать за шторочку, поцеловала и накрыла его теплым одеялом. Карташовы стали разворачивать гостинцы. Всем девочкам Люба купила по теплым панталонам, комбинации, косынке, халатику и тапочкам. Бабушке и матери по теплой кофте. Люба привезла посуды, игрушек, даже туалетной бумаги. Набежали соседки, уселись за стол, уперлись ногами в пол, чтобы не выгнали, стали дожидаться конфет и апельсинов. Клуб мать Зинаида в этот день так и не открыла. Даже ключи молодежи не дала.
-Выходной, -заявлял она просителям ключей. – На бревнышках посидите.
Утром Захара разбудили петухи. Он потянулся. Жена спала рядом. Он поцеловал ее и она сразу де открыла глаза. –Неужели весь месяц будем спать? - спросил он тихо Любу.
-Давай за сморчками сходим. Уже тащат из леса.
-На машине съездим.
Днем Люба показала мужу знаменитую долину. Погода стояла почти летняя. В небе пели жаворонки. Зайка побежала вниз, к заливным лугам. Огромная щука прыгнула на женщину, словно собака. Захар кинулся на нее сверху и накрыл курткой. Рыбу отнесли на стойло.
–Здесь легендарная земля, - сказала Зайка мужу. - Большинство легенд связано с чертями. Часовня - исключение. Когда ликвидировали крепостное право, то здесь появилась женщина Мария, с нитями. Она научила женщин вязать сети. Их продавали и на Дон, и на Волгу. Второй раз женщина Мария приходила в годы войны. Люди считают, что это богоматерь спускается на землю. Сходим туда.
Захар и Люба осторожно зашли в часовню. У иконы богоматери еще горела свеча. Зайка крикнула в сруб родника. Эхо вернулось лишь через некоторое время.
- Слышал? - спросила она. - Здесь известняковые катакомбы. Село давно уничтожают. Оно раньше больше Обшаровки было. Ликвидировали совхоз, разрушили церковь, закрыли школу. Люди стали перебираться в Захарьено, Погост. Пошли на стойло, щуку уже сварили.
-Еще бы кваску. Квас в стране варить не запрещено.
Щуку томили пять часов, в кастрюлю добавили морковь, сельдерей, петрушку. Блюдо приобрело тонкий аромат, и розовый цвет. .
Зайка с мужем осталась ночевать в долине, помогать подругам. На стойло заехала Люба Лядова. Она приехала специально к Захару. Они были дружны. В былые времена Павел частенько возил соседа и друга на родину. Люба была все такая же сдобная, грудь колесом, ни одной морщинки на румяном лице.
–А у тебя от Паши есть новости? Он даже матери письма на компьютере пишет. У меня сердце щемит. Что-то тут не так, - пожаловалась она другу. Люба была совсем иной. На этот раз, на нее повлиял Макс. - Наверное, Павел больше не вернется в страну. И с Анатолием меня больше ничего не связывает. Здесь порой подкатывают мужики, но после Макса и… - Она чуть не проговорилась. - На меня очень трудно угодить. С мужем я больше не сплю. После отравления, он почти ни на что не способен. Требует готовить ему диетические блюда. А сам копейку в дом не принес. Домик баба Клуша мне оставила.
Захар погладил женщину по руке. Ей, видно, просто выговориться надо было.
- Прости, - оценила она его жест. - А Степашка, старший мой сын, работает на пасеке. Палушка, младший сын, бездельником растет, но очень смышленый мальчик.
-Люба, я помню, как зовут твоих детей. И думаю, даже узнал бы их при случайной встрече. Один на Настю похож, другой на Павла Степановича.
- Выросли. И не заметила как. Время, как минута пролетело. Скоро уж и женить их буду. Расширю домик, сделаю пристрой. Уйду жить туда. Не хочу жить с Толей в одном доме. Вечером поговорю с детьми. Они меня поддержат. Знаешь, я всем своим мужчинам благодарна. Какие только слухи не распускали про меня отверженные любовники. Сплетни, как мячики отскакивают.
-Пока в отпуске, помогу тебе со стройкой.
-Обойдусь. Отдыхай. Мужиков попрошу. Меня в деревне все уважают.
-Я ведь без дела не смогу сидеть. Я бы и в отпуск не пошел, если бы не Любушку.
На другой день тетя Дуся уже командовала плотниками. Их работой она была недовольна, грозилась заменить. Она обняла старшего сына и увела в сад. Им надо было поговорить.
- Сынок, я решила бросить отца. Мы не любим друг друга, даже ненавидим. Он всегда презирал меня, считал деревенской дурой, не достойной его. Теперь я решила положить этому конец. Деньги у нас есть. Дядя Паша дал. Давно дал. Валютой. Я их не потеряла. Хорошо, что золото скупала, теперь буду продавать. Перестроим дом, проведем в него воду, сделаем паровое отопление от газа, как у Авдеевых
-Бабку жалко. Она без нас не сможет, - ответил Степашка.
-Как-нибудь. Значит ты не против?
-Это тебе решать. Палушка точно будет не против. Он отца не уважает.
-Я бабушку подготовлю. Скажу, что дом отделываю для тебя и твоей будущей жены. Ты ведь годика через три женишься.
-Палушке тошно в деревне. Он привык летом отдыхать на даче дяди. А мне здесь хорошо. Я никуда не поеду. И учиться не буду. И женюсь. Все, как положено.
- Ирма сдала дачу отдыхающим. Ксан Ксаныч болен. Им деньги на лечение нужны. Мы не сможем поехать в Сочи. Хорошо, что о брате заботишься.
-Палушка сильнее меня, не балуй его, пусть тоже строит. Мне одному тяжело. Отец помогать не будет. А бригаде платить надо. Да, и сачкуют они. Я же вижу.
Настя внимания не обратила, что снохи нет. Она уже давно лишилась места начальника отделения почты, работала простым почтальоном, уставала. До пенсии ей осталось два года. Конечно, люди и письма писать стали меньше, и газет выписывать. Но Карташовы выписывали целых шесть газет. Настя никогда не любила людей, выписывающих прессу. Эти яркие журналы лишили ее сына Павла. Анатолий был неученым, не очень ученым, и жил с ней. Сумка с почтой оттянула плечи. Настя повесила ее на изгородь Карташовых. Захар и девочки обедали на улице. Настя поспешила обнять друга сына, но без упреков не обошлась.
–Что же ко мне не зашел? Павла нет, и про меня забыл.
-Тетя Настя, садитесь, - пригласила ее Зайка.
-Почту я разношу, деточка. Ниночка, забери-ка свою макулатуру. Что вы в них читаете? Что там можно прочесть?
-Садитесь, мы с Нинкой разнесем почту, - вмешалась в разговор Валюша.
-Тогда сяду, поговорю с Захаром, - согласилась Настя. - Так приятно на вас смотреть. А мне Люда звонила, не поняла и откуда. Из Манилы какой-то.
-Это в Тихом океане, - сказал Захар. - Она мне тоже звонила. А Екатерине Петровне Люда не позвонила. Старуха обиделась.
-Ее внучка фрукты прямо с деревьев рвет, как порядочная обезьяна. Я Екатерине гостинцев передам, когда в Москву поедите. Леша забрала у меня Паулину. Не забрала, а отобрала. Живет с каким-то мужиком, в греху. Я и разговаривать не стала. Мужиков-то не по килограммам выбирают, а по душе.
-Сашка сам ушел от нее, - сказал Захар. - Лучше, что они разбежались. Сашка молод, найдет другую. Слишком они разные.
-Я из-за Паулины расстроилась, привыкла к ней. Мне нет дела не до Сашки, ни до Таньки. Не пойму я их, ведь ребенка завели. Будут девочку рвать на части. Сашка письмо прислал, на штемпеле Ленинград. Полевая почта, как в войну. Даже не написал, где служит, - пожаловалась Настя.
-Он в Прибалтике, - сказал Захар.
-Я за Сашку спокойна. За Пашу волнуюсь. Он в Африку ездит. А там львы, лихорадка эболы. Поругаться не на кого. Разве на Степашку с Палушкой. Палушка в дядю Пашу пошел, а Степашка в Ложкаревых, и в меня, такой же худущий. Кто-то почту хотел разносить, - вспомнила Настя про развесившую уши Нину.
-Не волнуйтесь вы за Павла, - сказала Зайка. - Весь мир посмотрит. Это же счастье, посмотреть мир. Вам все село завидует.
-А мне-то что завидовать. Я кроме Москвы и Сочи нигде больше и не была. Черные у людей глаза. От зависти и стоит у меня ком в горле, словно сухое печенье. Захара-то без булавки в кармане по деревне не води. Судить начнут. На мужика икота нападет.
-Это не страшно. Вы так умеете рассказывать о самых простых вещах, что заслушаешься, - вставил слово Захар.
-Это в Москве не страшно. А у нас все бабы ведьмы, через одну. Через икоту тоска нападает, свет не мил становится.
Настя просидела до вечера, пока девочки не принесли ей пустую сумку. –Все разнесли, -сказала Валя. – Я по одной стороне, Нинка по другой.
-Я бы сама быстрее разнесла. Бегом надо.
-Вы просто знаете, кто что получает. А мы пока найдем в сумке, пока человека докричимся, -буркнула Нинка. –И с собаками надо разобраться. А то ставят из себя главных.
Дома Настю ждал лишь Анатолий. Она не торопилась туда,