Все знали, - пишет В.С.Соловьёв, - что Уваров был не совсем порядочным человеком, но зато дела его в области просвещения были достойные, а Каченовский никого не обижал, но всего себя отдал плодотворной работе на общественно просветительской ниве.
Зачем Пушкину было трогать этих влиятельных людей?! Нехорошо указывать горбатому на его уродство, его лишь могила исправит! Терпеть надобно его наличие на самом верху общественно-социальной лестницы, иначе головы не снесёшь! Какое непростительное ребячество, за которое потом надо было отвечать на дуэли с Дантесом!
А был бы поэт «тихим и скромным», «сидел бы как библейский юноша» при вратах социальной власти «молча и терпеливо», «подставлял бы ланиту бьющему его и тогда Господь» и служители местники отметили бы его «терпение мужа, а не мальчика бойца» и помиловали « яко не навеки наказывает» местническая иерархия , но придёт время и возвысит над родичами ближними твоими и введёт в сонмище своё богоизбранное (Из Пророка Иеремии).
Нет, не мог так «премудро» жить Александр Сергеевич! В «Дневнике» пишет он в 1834 году:
«Князь М.Голицын взял на себя должность полицейского сыщика, одевался жидом и проч. В каком веке мы живём!».
Годом раньше поэт составляет свой помянник недвусмысленно указывая православной церкви на её угодливое пресмыкание перед иностранцами и забвение своего народа:
« Надо помянуть, непременно надо…
Господина Шафонского,
Карманный грош князя Григория Волконского( на гроше изображение царя!),
И уж Александра Македонского( опять о том же),
Этого не обойдёшь , не объедешь, надо
Помянуть… покойника Винценгероде,
Саксонского министра Люцероде,
Графиню вицеканцлершу Несельроде,
Покойного скрыпача Роде,
Хвостова в анакреонтической роде;
Уж как ты хочешь, надо помянуть
Графа нашего приятеля Велегорского,
(Что не любит вина горского),
А по нашему Велеурского,
Покойного пресвитера Самбурского,
Дершау, полицмейстера С.-Петербургского,
Почтмейстера города Василисурского;
Надо помянуть – парикмахера Эме,
Ресторатора Дюме,
Ланского, что губернатором в Костроме,
Доктора Шулера, умершего в чуме,
И полковника Бартоломе.
Повара али историка Миллера,
Немецкого поэта Шиллера
И Пинети, славного ташеншпилера.
Надо помянуть(особенно тебе) Арндта,
Да датчанина Warnta,
Известного механика Модуано,
Москетти, московского сопрано…»
Как видим в «помяннике» А.С. Пушкина нет ни одной русской фамилии, кроме бездарного льстеца графа Хвостова и это говорит о том, что Александр Сергеевич хорошо представлял себе, с кем он общается в социальной и духовной жизни. И великий русский поэт не боится указывать на это.