Глава четвёртая
Зарево-марево
Из родимого Купчино он стартовал в шесть тридцать утра: загрузил в багажник среднестатистического блёкло-красного «Форда» несколько хозяйственных клетчатых сумок, устроился на водительском сиденье, пристегнул-защёлкнул ремень безопасности и, сладко позевав с минуту, тронулся в путь.
То бишь, выехал по маршруту: Бухарестская – Софийская (с короткой остановкой на лёгкое гримирование), – Кольцевая трасса – съезд в Мурино – Ново-Девяткино – Кузьмилово – Токсово – Ново-токсовский садоводческий массив.
Остановимся более подробно на – «садоводческом массиве», который состоял (да и состоит до сих пор, слава Создателю), из нескольких отдельных садоводств. Они располагались – друг за другом – вдоль Токсовского шоссе, по левую его сторону – если ехать на север, к Матоксе. А частных участков с домиками в них насчитывалось (в суммарном понимании), более тридцати пяти тысяч. Целый садоводческий городок, короче говоря.
Мисти проехал мимо указателей: «Восход», «Лазурное», «Озёрное», «Лесное» и «Энергетик». А, не доехав метров двести пятьдесят до таблички – «Дружное», припарковался на обочине.
Припарковался, неторопливо вылез из машины, поднял вверх, предварительно послюнявив, указательный палец правой руки и мысленно констатировал: - «Дует вполне даже приличный северный ветер: порядка двенадцати метров в секунду, а его отдельные порывы, надо думать, и до пятнадцати дотягивают. И небо всё серо-пасмурно-однообразное. То бишь, то, что старенький доктор намедни прописал…».
Артём вновь уселся в машину и поехал дальше. Вскоре за левыми автомобильными окошками замелькали непритязательные дома, домики и домишки «Дружного», крайнего садоводства массива. А ещё через три-четыре минуты, когда на смену садоводческим строениям пришло смешанное мелколесье, «Форд» уверенно свернул на левый раздолбанный просёлок, огибавший массив с севера.
Впрочем, уже через полтора километра машина остановилась: дальнейший путь был преграждён многочисленными кучками и кучами бытового мусора.
- Так называемая несанкционированная мусорная свалка, так её, сволочь грязную, и растак, - недовольно пробормотал Мисти. - На совесть ребятки постарались. Плотно дорогу захламили, до упора. Дальше, блин горелый, не проехать…. Чего здесь только нет: старые разломанные диваны и холодильники, полусгнившие доски и такие же оконные рамы, битый белый и красно-бурый кирпич, многочисленные пустые банки (как консервные, так и из-под лакокрасочных изделий), а ещё бутылки, бутылки, бутылки. Всего и не перечислишь…. Кто же тут навалил самые натуральные горы мусора? Мирные и трудолюбивые российские садоводы? Вряд ли. Это, чтоб мне по субботам в баню не ходить, сообразительные работники утилизационных компаний руку приложили. Мол: - «Зачем же везти мусор на специальный полигон, до которого будет порядка шестидесяти пяти километров? Здесь вывалим, ради экономии бензина. И дабы прибыль, понятное дело, увеличить…». Российская нелицеприятная действительность, данная нам в объективных и субъективных ощущениях. А также в гадко-гнилостных запахах…
Он, достав из багажника клетчатые сумки (две повесил на плечи, ещё две понёс в руках), тронулся дальше уже пешком. То бишь, размеренно зашагал, брезгливо морща – время от времени – нос и старательно обходя разномастные мусорные кучи, которым, как казалось, не будет конца.
Примерно через два километра «мусорная дорога» упёрлась в длинные полуразвалившиеся строения.
«Почти в каждой жизненной ситуации всегда можно найти, помимо всего прочего, и положительные моменты», - аккуратно пристраивая клетчатые сумки на ровном осколке тёмно-серой бетонной плиты, подумал Артём. - «Взять, к примеру, эти двухкилометровые мусорные завалы. С одной стороны, ясен пень, это просто ужасно. В том плане, что откровенное русское свинство и хамство. Бесстыжее такое, наглое и крайне аморальное. Зато, с другой стороны, место здесь совершенно безлюдное. Ну, кто, спрашивается, будет – лишний раз – бродить по этой неэстетичной свалке, вдыхая характерное гнилостное амбре? Никто, понятное дело. Из нормальных людей, я имею в виду…. Впрочем, есть и второй краеугольный фактор, способствующий тутошней «безлюдности». То есть, данные скучные развалины. Это, ведь, не что иное, как бывшая районная туберкулёзная больница, закрывшаяся ещё в прошлом веке. А всё, что, так или иначе, связано с туберкулёзом, наш мнительный народ отпугивает ничуть не хуже армейских табличек с надписью: - «Осторожно! Мины!». Идеальное местечко, короче говоря…».
В чём заключалась «идеальность» этого несимпатичного «мусорно-туберкулёзного анклава»? Во-первых, в четырёхстах метрах от развалин районной больницы располагались – за стареньким сетчатым забором – первые дома садоводства «Дружное». А, во-вторых, данные полуразвалившиеся строения были размещены севернее садоводства, что, учитывая сильный северный ветер, было просто замечательно…
Мисти принялся методично доставать из клетчатых сумок чёрные и тёмно-зелёные параллелепипеды различных приборов непонятного назначения. Доставал, расставлял, соединял проводами, задумчиво чертыхался, тестировал и тихонько напевал под нос:
Она?
Клавиш белых – не сосчитать.
Она?
Клавиш чёрных в помине нет.
Лишь морского бриза – печать.
Рассвет…
Естественно, что эти немудрёные строки были посвящены Кристи, и Артём, старательно колдуя над приборами, немного волновался: ведь от успеха задуманного мероприятия – целиком и полностью – зависела его личная жизнь. По крайней мере, на ближайшее время. Или же, наоборот, её дальнейшее полное отсутствие. Не говоря уже о чистых носках-трусах-рубашках и вкусном домашнем питании…
Наконец, всё было готово: Мисти разместил приборы, соединённые тонкими чёрными проводами, в бесформенной нише, образованной тремя бетонными плитами, сходил к ближайшему мусорному завалу, прихватил из него старые доски, обломки волнистого шифера и обрывки серо-зелёного брезента, вернулся и старательно (но с несколькими узкими прорехами), замаскировал нишу. А после этого упруго зашагал, ловко лавируя между залежами мусора, к автомобилю.
Артём забрался в машину и, мельком взглянув на наручные часы, похвалил сам себя:
- Молодец, братец, всё правильно рассчитал. Без пяти минут девять. Нормальный вариант. Можно начинать.
Он достал из кармана джинсовой куртки маленький пульт управления и пальцем перевёл круглый ярко-бордовый тумблер в положение «вкл.», отправил пульт обратно, завёл мотор, развернулся в три приёма и неторопливо покатил в сторону шоссе…
«Рабочую» машину Кристи (неприметный светло-светло-серый «Шевроле» с самыми обычными номерами), расположившуюся в ста двадцати метрах от полосатого садоводческого шлагбаума, он заметил издали.
Заметил, припарковался рядом и вышел.
Через несколько секунд и Кристина выбралась из «Шевроле».
Выбралась, подошла и, взволнованно округлив тёмно-зелёные глазищи, рассерженно зашипела (то бишь, спросила полушёпотом):
- Мисти, ты окончательно сошёл с ума? Что творишь-то, добрый молодец? Отвечай, морда наглая и загримированная. Не молчи.
- Ничего такого не творю. Всё в рамках. Честное и благородное слово. Ничего, в смысле, предосудительного и вредоносного. Просто пытаюсь помириться со своей любимой девушкой. Типа – примус починяю. И не более того…
- А это – что такое? - нервно махнула рукой Кристи. - Что это ты там поджёг? Лес, кустарники и сухие торфяные болота? Или же какие-то древние склады со старыми ватниками, оставшиеся ещё с советских времён? Хочешь, чтобы всё садоводство сгорело дотла?
Северная часть местного небосклона, действительно, смотрелась очень даже солидно и впечатляюще: там стояло, постоянно подрагивая и угрожающе пульсируя, янтарно-малиновое зарево-марево, по краям которого, изысканно заворачиваясь в крутые спирали, к небу поднимались угольно-чёрные дымы.
- Какой ещё пожар? - непонимающе передёрнул плечами Артём. - Ерунду говоришь, блондинистая красавица. Сгущаешь, так сказать, краски. А ещё, понимаешь, майор полиции.
- Что же это такое?
- Конечно, обыкновенная мистификация. Что же ещё? В том плане, что качественная, талантливая и оптическая.
- Точно? Не врёшь? Мистификация?
- Чтоб мне районным депутатом всю оставшуюся жизнь работать.
- Хорошо, верю, - голос «главной по шишечкам» заметно потеплел. - Да, знатную ты кашу заварил. Испуганный садоводческий народ так и бегает туда-сюда, устали не ведая. Некоторые уже телевизоры, микроволновки и собак-кошек в машины загружают. А другие диваны и буфеты выносят из домов и к автомобильным багажникам привязывают. То бишь, готовятся к экстренной и полномасштабной эвакуации. Зарево-то больно солидное. И сильный ветер, как раз, дует с севера…
- Я старался, - скромно потупился Мисти. - В том плане, что поработал на совесть и с толикой обострённой фантазии…. Кстати, а что у нас с фигурантом?
- Всё нормально, как ты, фантазёр и оболтус, предсказывал. Минут двенадцать назад ему на мобильник позвонил здешний старик-сторож и сообщил о пожаре.
- Мол: - «Всё пропало! Всё пропало! Виктор Петрович, кормилец вы наш жемчужный, страшное пламя с севера – вслед за ураганным ветром – валом прёт, через час-другой всё-всё-всё, к нехорошей матери, сгорит. Даже пепла не останется. А-а-а. Приезжайте и спасайте своё барахлишко…». А? Так было?
- Как-то так, догадливый ты мой, - понимающе улыбнулась Кристина. - Только я, в отличие от тебя, не умею так ловко языком трепать…. Значит, хочешь помириться?
- Ага. Очень. Был неправ. Исправлюсь. Отработаю – по полной и расширенной программе…
- А почему – хочешь?
- Ну, это…. М-м-м…
- Смелее-смелее, гений мистификаций.
- Я люблю тебя, - с трудом выдавил из себя Артём. - И очень скучаю.
- Ого. Ничего себе – заявление…. А как – ты меня любишь?
- Э-э-э…
- Так, собственно, как?
- Как потомственный в сотом поколении алтайский шаман – свой заветный шаманский бубен, доставшийся ему от прадеда.
- Отлично сказано, - развеселилась Кристи. - Можешь, когда захочешь, родное сердце…. Кстати, этот угольно-чёрный паричок тебе очень даже идёт. Определённо. И бородка стрёмная, клинышком козлиным…. А с чего это ты, вдруг, заговорил про шаманов?
- Да, снится мне тут один – уже третью ночь подряд. Костька Ворон из Уймонского урочища. Снится, понимаешь, и снится. Надоел уже, честно говоря.
- Помню этого дядечку. Серьёзный такой. Заслуженный и очень авторитетный…. А сны…м-м-м, они – цветные?
- Ага. Причём, в завлекательных и неповторимых алтайских интерьерах. В природных интерьерах, я имею в виду.
- Значит, сбудутся.
- Я знаю, - обречённо вздохнул Артём. - Все-все мои цветные сны – рано или поздно – сбываются. Так получается. Причём, с самого детства…. А ты сможешь взять отпуск?
- Он же у меня на конец октября месяца запланирован. В полном соответствии с план-графиком, утверждённым высоким московским руководством. Не получится, скорее всего.…. Не хочешь ехать на Горный Алтай без меня? Потому что любишь?
- Ага. И не хочу. И люблю.
- А почему же тогда не делаешь – предложения руки и сердца?
- Дык, это…
- Что?
- Мы же договорились. Мол, когда меня «разведёшь» – тогда.
- О, Господи! - возмутилась Кристина. - Опять – двадцать пять. На колу мочало, начинай сначала…
- Так что, дорогая, помиримся?
- Не знаю, право. Посмотрим, чем завершится сегодняшнее оперативное мероприятие. В зависимости от конечных результатов…. Слушай, а это твоё марево-зарево всё пламенеет и пламенеет. И чёрный дым, который величественно клубится по сторонам, явственно матереет. Солидно сработано, ничего не скажешь.
- А то…
Они ещё немного поболтали: вроде бы ни о чём конкретном, и – одновременно – обо всём сразу. Любовь – дело такое. Сложное. Ну, как в том знаковом стихотворении:
Любовь, она всегда волнует кровь.
Всегда, когда приходят холода.
Полезна очень – как морковь,
Любовь…
Через некоторое время раздалась приятная мелодичная трель.
Кристина, коротко переговорив с кем-то по нежно-лазоревому (этот цвет просто обалденно подходит всем блондинкам), мобильному телефону, сообщила:
- Бугай уже едет по Токсово. Минут через шесть-семь будет здесь…. Слушай, Мисти, а где же пожарные?
- Скоро притащатся. Вызов из садоводства для них насквозь второстепенен. Диалектика…. Ага, слышишь? Катят…
Вскоре к въезду в «Дружное» прибыли – под отчаянные и громкие завывания сирен – две ярко-красные машины. Подкатили и остановились. Из них выбрались пожарные в широких брезентовых робах и, о чём-то озабоченно переговариваясь, принялись недоверчиво таращиться на огненно-дымное зарево-марево, угрожающе пульсировавшее на севере.
- Нестандартный случай, - насмешливо фыркнув, прокомментировал Артём. - То бишь, не прописанный в строгих служебных инструкциях. Вот, ребята и сомневаются – в своих дальнейших действиях…. Ага, и чёрный «Мерседес» фигуранта прибыл: браво объехал машины пожарников и, не притормаживая, проследовал на территорию садоводства. Ваш выход, мадам «главная по шишечкам».
- Я уже отправила «эсэмэску» подчинённым, - небрежно помахала мобильником Кристи. - Отработают – без лишних вопросов и глупых накладок. А я здесь постою, в сторонке. Как авторитетному начальству и положено…
И «шишкари», действительно, отработали: через пятнадцать минут вновь ожил нежно-лазоревый мобильный телефон, и Кристина, выслушав доклад, подытожила:
- Операция завершена. Причём, с нехилым блеском. Бугай задержан. Естественно, вместе с искомым богатым «схроном». То бишь, крепкая «доказательная база» собрана в должном объёме. Приказ генерала выполнен. Отбой…. Какие у тебя планы, милый?
- Я думал, что мы домой поедем, - неуверенно замямлил Мисти. - Ну, типа… мириться, раз дело выгорело. Некоторые, между прочим, обещали. Только мне ещё надо оборудование забрать с объекта.
- И сколько у тебя на это уйдёт времени?
- Часа за полтора управлюсь.
- Что же, и мне этого времени хватит, чтобы оформить все необходимые документы, - умиротворённо вздохнула Кристина. - Постановление о задержании, Акт изъятия, ещё всякого по мелочам…
- Значит, встречаемся в двенадцать ноль-ноль, на этом самом месте?
- Встречаемся. Уговорил, речистый. Будем мириться. Будем. Раз обещала. Может, даже отгул на завтра у начальства выпрошу. Мол, в честь полной и безоговорочной победы над гадким наркоторговцем, развратителем нашей «золотой молодёжи».
Артём, даже и не пытаясь скрывать широченной радостной улыбки, неуклонно расползавшейся по его щекастой физиономии, достал из кармана куртки пульт управления и – коротким щелчком – перевёл ярко-бордовый тумблер в положение «выкл.».
Через пять-шесть секунд янтарно-малиновое зарево, висевшее в северной части небосклона, погасло. Только что было, а уже и нету его: только скучные грязно-серые облака неторопливо ползут-перемещаются на юг.
- Гений ты у меня, что ни говори, - восхищённо покрутила головой Кристи. - Талантливый весь такой из себя. И неповторимый. Местами, понятное дело.
- А то…
Он уже заканчивал паковать приборы по клетчатым сумкам, когда зазвучала знаковая мелодия шведского ансамбля «АББА»:
- Мани, мани, мани…
- Хм, деньгами запахло, - запуская руку в карман куртки, хищно усмехнулся Артём. - И это, надо признать, радует.
Надрывался жёлто-золотистый мобильник, предназначенный сугубо для разговоров с проверенными «действующими» клиентами. Судя по высветившемуся на экранчике номеру абонента, звонил Рыжий (какие официальные Ф.И.О. были у этого человека Мисти не знал, да и знать не хотел), один из руководителей фан-сообщества питерского «Зенита».
- Привет, Рыжий, - поднёс к уху «денежный» аппарат Артём.
- Здорово, Мисти, - солидно пророкотал в трубке мужественный бас. - Спасибо от пацанов за помощь. Здорово ты Володьку «приподнял». Уважил, что называется…
- Стоп-стоп. Мы же с тобой договаривались – беседовать по этому номеру только о делах. Причём, коротко и сжато.
- Да, помню, помню. Я тебе, собственно, по делу и звоню.
- Так излагай, не стесняйся.
- Тут один хороший человек хочет тебе заказ сделать. Обратился ко мне за рекомендацией.
- Точно – хороший? - уточнил Артём.
- По крайней мере, лет пять-шесть назад был таковым, - слегка притормозил Рыжий. - Когда мы с ним вместе служили в одной славной Конторе.
- В ФСБ?
- Так точно. Хотя, как я помню, «грушники» к нам всегда относились настороженно…
- Ладно, старина, не ворчи. Проехали…. Расскажи-ка чуток про своего протеже. Кто он? Что он? Чем сейчас занимается?
- Михаил Абрамович Михельсон. Возглавляет «Службу безопасности» строительной корпорации «СМУ-Сигма».
- Нормальный вариант, - одобрительно присвистнул Мисти. - Известная компания, на слуху. Значит, денежная.
- Это точно, - понимающе хохотнул Рыжий. - Натуральные лощёные буржуины. Бабки лопатами гребут. И, что характерно, совковыми…. Значит, встретишься с Абрамычем? Переговоришь?
- Не вопрос.
- А сегодня сможешь? У них там что-то горящее…
- Извини, брат, но сегодня не получится. Никак. Только завтра. В девять вечера. В «Капитанах». За тем столиком, за которым мы с тобой в прошлый раз «тёрли». И, пожалуйста, без всяких пафосных глупостей. По-тихому всё должно быть. Без автомобильных кортежей и охранников-мордоворотов, я имею в виду. Скромность, она украшает человека. Любого. Хоть богатого, хоть бедного…
- Всё понял. Передам.
- Бывай, Рыжий.
- Покедова, Мисти. «Зенит» – чемпион!
- Без вопросов…
- Горит у них, видите ли, - отключив мобильник, принялся незлобиво ворчать Артём. - Сегодня, понимаешь. Хрена лысого вам всем. Дела у меня сегодня образовались. Важные-важные. Важней, просто-напросто, не бывает. А ещё и очень приятные. Очень-очень-очень…. И завтра, возможно, они продолжатся. Если, понятное дело, строгое и вредное начальство выпишет моей Кристи отгул…
Глава пятая
Игра началась