11.1
Новогодний сон
http://www.proza.ru/2015/01/06/499
1.
Дед Мороз как ни в чём не бывало лежал в старой пожелтевшей от времени картонной коробке. Это была не нынешняя говорящая игрушка, напоминающая Санта Клауса. Нет, в нём чувствовался дух сурового лесного жителя. Большая белая окладистая борода, шуба и шапка с потускневшими от времени блёстками и лицо, сделанное не из пластика или целлулоида, как у старинных кукол, а, скорее, из керамики – твёрдое на ощупь и совсем не тронутое временем. Шестилетняя Машенька с мамой и бабушкой специально ходили в свой разбитый войной домишко, чтобы достать из заваленного подпола ёлочные игрушки.
- Чуяла душа моя, не хотела здесь дом строить, - причитала пожилая женщина, загружая в тележку свои пожитки. – От этого аэропорта и раньше ни днём, ни ночью покоя не было. А самолётов не стало – пушки подкатили. Хрен редьки не слаще. Разбили дом, теперь живём на птичьих правах незнамо где. Лучше бы и меня вместе с домом…
- Ой, не надо, мама! – останавливала её дочь. – Главное, что живы все. А Донецк мы отстроим после победы. Не зря мой Дима пошёл в ополчение. У них теперь настоящая армия…
Год был военный, и ёлку в квартире не ставили. Зато в подвале, где жильцы девятиэтажки прятались во время артналётов, один уголок убрали лапником и ёлочными игрушками, а Дед Мороз занял здесь подобающее ему почётное место. Труба от печки-буржуйки была выведена прямо на улицу, и если разжигали огонь, то в помещении становилось тепло и уютно - даже после сильных бомбёжек, когда отключались свет и отопление. Огонь в топке небольшой печи и запах хвои создавали иллюзию мирной жизни, праздничное настроение, и ребятишки с восторгом гонялись друг за дружкой в полутьме, прячась среди многочисленных лавок и раскладушек, которых здесь было великое множество.
- Это боевой Дед Мороз, - рассказывала внучке бабушка, - он всю Отечественную войну прошёл с твоей прабабкой, моей матерью, а меня тогда ещё и на свете не было. Говорила мне она, что игрушка эта приносит в дом счастье. Вот и муж её, твой прадед, вернулся с войны целым и невредимым. А всё потому, что каждый раз в новогоднюю ночь загадывала она желание. Четыре года шла война, четыре раза просила Деда Мороза твоя прабабушка – чтобы вернулся её ненаглядный, чтобы не убили его. Сбылось всё тогда, но вот опять пришла беда неминучая. Снова твой отец воюет с проклятыми бандерами. Чтоб им всем пусто было! Откуда только эта нечисть берётся?!
- Бабуля, а давай и мы загадаем желание, чтобы папа живым вернулся, - раздумчиво проговорила Маша.
- Загадай, внучка, загадай, моя хорошая, - ласково улыбнулась старушка и убежала по своим делам. А когда вернулась, появились у Машеньки новые вопросы:
- Баа, а почему твоя мама не молилась Богу? Бог ведь всё может, он главнее Деда Мороза, нам в садике говорили.
- Ой, этот ваш садик! Не поймёшь ты, наверное… В те далёкие годы детей учили, что Бога нет, и молиться Ему запрещали. Вот и получилось, что Снегурочка с Морозом стали для ребят самыми главными волшебниками.
- А почему мама сказала, что в садике я должна зваться не Машей, а Марусей или Маричкой?
Бабушка посмотрела в голубые, будто у куклы, глазёнки любимой внучки, прижала её к себе и, вытирая набежавшую слезу, прошептала чуть слышно:
- Всё, нет больше твоего садика. А ты теперь всегда будешь Машей, Машенькой. И писать, и читать научишься на родном языке, умной и красивой будешь. Вот за это воюет твой папка. Помолись, чтобы вернулся он с войны живой и здоровый.
- Нетушки, лучше я поговорю с Дедом Морозом, он мой самый любимый волшебник. А ещё попрошу у него коробку конфет на Новый Год. Вот!
- Эка, куда загнула! – всплеснула руками бабушка. – Тут вон за крупой вчера полдня простояла в очереди, а ей конфеты подавай. Барыня!
2.
В Новогоднюю ночь легли спать в квартире, но привычно завыла сирена, послышались взрывы, и взрослые вместе с Машей спустились в тёплый обжитой подвал. Девочка, укутанная в бабушкин пуховый платок, пробралась в уютный тёмный уголок и прикорнула рядом с боевым Дедом Морозом, который стоял, будто на часах, охраняя сон маленькой своей хозяйки.
Проснулась она оттого, что кто-то взял её за руку. Открыла глаза и увидела рядом с собой настоящего лесного волшебника. Живого, с бородой и огромным мешком, в котором лежали подарки для детей и взрослых, всё ещё веривших в обаяние Новогодней ночи.
- Вставай, красавица, - негромко промолвил Дед Мороз. – Сегодня у нас с тобой много нужных и важных дел. Ты славная девочка, и я решил ненадолго сделать тебя доброй феей – моей внучкой Снегурочкой. Согласна?
Машенька почему-то сразу поверила новогоднему герою, который принёс в мир столько добра и радости:
- Конечно, я согласна. Только ты, дедушка, подскажи мне, что надо делать, ведь я никогда не была волшебницей.
Дрова слегка потрескивали в печке. Люди спокойно спали в уютном подвале, а Дед Мороз взял за руку преобразившуюся нарядную Снегурочку и беспрепятственно вывел её на улицы осаждённого города. Оба они имели твёрдое намерение принести миру счастье.
- Скажи мне, - спросила Мороза Маша, - зачем люди убивают? Ведь столько земли вокруг. Мир прекрасен - живи и радуйся! Я хочу, чтобы все любили друг друга и были счастливы.
- Этой ночью ты можешь всё, - ответил ей лесной кудесник. – Попробуй. Может быть, у тебя и получится хоть что-то изменить к лучшему.
Они сели в волшебные расписные сани, усыпанные играющими в свете луны драгоценными каменьями, и чёрные, будто звёздная ночь, кони с золотыми гривами понесли их - куда глаза глядят.
- Смотри, внучка. Перед тобой самый страшный грешник. Он спит и похож на нас с тобой, но это убеждённый закоренелый преступник. Загляни в его чёрную душу. Неужели ты сможешь исправить это ничтожество, сделать из него умного ЧЕЛОВЕКА, достойного носить это высокое звание?
- Попробую, - ответила девочка. – Сначала калёным железом я выжгу из него чувство высокомерного превосходства. Пусть почувствует себя равным с другими или даже униженным. Смотри! У него пропало желание убивать! Душа потеряла коричневые, чёрные оттенки. Осталось очистить её от лжи и лицемерия, научить правдивости и наполнить этот священный сосуд совестью. Всё! Получилось! Он стал похож на человека. Видишь, как легко грязное животное можно превратить в подобие Бога!
- К сожалению, не всё так просто, как кажется, - вздохнул Дед Мороз. – Ты забыла о его памяти. Он помнит былую власть над людьми, помнит все свои грехи. А потому должен умереть в страшных муках от угрызений вложенной в его душу совести, которой у него не было никогда. Ведь совесть и злодей – две вещи несовместные.
Давай лучше, внучка, оставим это пустое занятие. Бог сам накажет нелюдей. Да так, что даже дети их будут расплачиваться за грехи отцов. До утра осталось не так много времени, и мы ещё успеем одарить, поздравить с Новым Годом людей честных, умных и достойных.
Сказочные кони, величественно постукивая своими серебряными копытцами, подняли под самые облака и понесли по миру наших добрых волшебников. Множество новогодних ёлок стояло в домах человеческих, дабы на всю жизнь запомнили дети тепло светлого домашнего праздника и передали его, как эстафету, своим потомкам - будущим поколениям добрых и честных людей. Под каждую маленькую ёлочку Дед Мороз положил свой подарок, согретый теплом ласковых рук Снегурочки. И холодная новогодняя ночь принесла людям много счастья и радости…
3.
Утром Машенька проснулась в подвале на своей детской раскладушке. Дед Мороз по-прежнему стоял на своём посту, а у его ног лежал небольшой пакет со скромными новогодними подарками, которые прислали детям осаждённого Донбасса их добрые друзья из России. Дали электричество, и в свете мигающей лампочки девочка увидела пробирающегося через лабиринт ночлежки человека в военной форме.
- Папка! – закричала она. - Папка приехал!
Привычно преодолев разделявшее их расстояние, девчонка повисла на крепкой шее отца…
На кухне мать суетливо разбирала привезённые подарки и припасы. А Маша с каким-то даже благоговением открыла свой сказочный подарок – огромную коробку конфет ассорти. И, засунув в рот маленькую частичку ставшего далёким и непривычным мирного прошлого, угощала шоколадным чудом всех домашних. А ещё - долгожданных гостей с фронта, прибывших на несколько часов, чтобы увидеть близких и хотя бы на время ощутить животворящее тепло родного очага.
Наконец всё было готово, и собравшиеся – хозяева и соседи, пришедшие поговорить с бойцами, узнать последние новости, расселись за большим праздничным столом. Время было тяжёлое, поэтому каждый принёс с собой угощение. Но главное блюдо - гордость хозяйки - это была настоящая, приготовленная по всем правилам поварского искусства заливная рыба. Прозвучали первые тосты, и когда из стоящего в углу телевизора раздались до боли знакомые слова пьяненького Ипполита: «Какая гадость эта ваша заливная рыба!», они были встречены дружным смехом и аплодисментами. Ведь в условиях блокады это блюдо казалось самым изысканным и вкусным. Всё познаётся в сравнении.
- Новый Год – это всегда сказка, всегда обновление, – возбуждённо говорил кто-то из гостей. – А нынешний – особенно. Мы сбрасываем всю ложь, всю шелуху, которая накопилась за десятилетия. И пусть то, что раньше казалось невозможным, станет реальностью на древней, овеянной легендами земле Донбасса. Не для того всё это затевалось, чтобы отдать наших детей, наше будущее на поругание врагу. Шахтёры – гвардия труда. И мы покажем всему миру, что это не просто слова.
Тем временем Маша доедала оставшиеся конфеты из отцовского подарка и с упоением вспоминала свой чудесный новогодний сон. А может быть, всё это было наяву? Кто знает?
11.2
Медвежьи фантазии
http://www.proza.ru/2015/01/30/1615
В тайге, в густом заповедном бору, в самой чащобе, жил-был медвежонок Мишка. Отец его, Потап, был медведь занятой – бродяжничал по лесу да за порядком следил. Если вдруг повстречается ему на дороге чужак или увидит упущение какое – становился хозяин тайги на задние лапы да рычал на всю округу дурным медвежьим рыком, от которого листья на осинах дрожали мелкой дрожью, а звери прятались в норы – от греха подальше. Получив вразумление, а порой и пинка хорошего, местная живность старалась делать свои дела по уму, а чужаки - бежали без оглядки, поджав хвосты и разнося по всей округе славу о грозном хозяине заповедного леса.
Мишутка в отцовские дела не мешался, а жил себе в берлоге с мамкой Медведицей - лапу по ночам сосал да дурачился понемногу. И всё было бы распрекрасно, если бы в звериной школе лесные педагоги не придумали писать сочинение на извечную тему о том, кем зверята станут, когда вырастут. Задумался медвежонок, начали в его лохматой головушке всякие-разные заумные мысли гоняться друг за дружкой, бередить детскую душу. Да так, что даже зачесалось у косолапого за ухом и ужасно захотелось примерить на себя судьбу лесных жителей – побывать в шкуре волка, ежа, енота.
Сказано – сделано. Перво-наперво пошёл он к заячьей норе. Внутрь, конечно, пролезть не смог, а потому вызвал зайчонка к себе:
- Скажи, Косой, как тебе живётся в лесу, и стоит ли мне тоже становиться зайцем?
- Что ты, что ты, Миша, - удивился тот, - и не вздумай! Вот ежели, положим, за тобой волк погонится или лиса, то душа твоя от страха в пятки уйдёт, а глаза перекосятся на сторону, чтобы, значится, за погоней следить. А будут ли тебя звери после этого уважать косоглазого? Подумай.
«Да, не к лицу медведю по лесу от волков зайцем скакать, - прикинул про себя Михаил. - Зря я сюда пришёл, не сообразил сразу. Ну, да ладно, впредь умнее буду».
Ретировался он и двинулся прямиком к волчьей норе. Спросил у хозяина:
- Скажи мне, серый, а хорошо ли быть волком? Хочу я твоей бродяжьей судьбы отведать.
- Ты что, друг мой бурый, мухоморами объелся? – удивился волчара. – Попробуй сперва хоть самую малую зверюшку поймать, а потом уж и говори. Тут ловкость и быстрота нужна. Пока ты лапой замахнёшься, добыча мимо когтей и проскочит – в норку скроется. Или хуже того - на дерево заберётся да шишками в тебя пулять начнёт. А ведь мы, серое племя, по деревьям не лазаем. И, бывает, такая тоска тебя возьмёт – хоть волком вой.
Почесал медведь за ухом, однако дремучие его мыслишки прочь уходить не собирались. Напротив, мозговой процесс в растревоженной лохматой головке набирал новые обороты. Задумался наш герой. И пошёл - куда глаза глядят. Видит – навстречу Лось бредёт по лесной тропинке. Посмотрел на него Мишка и обзавидовался – уж больно тот ладный да крепкий был. Говорит косолапый другу своему парнокопытному:
- Здравствуй, Лосяра! Надумал я стать таким, как ты – быстро бегать да врагов своих топтать. А придётся - и на ветвистые рога их подниму. Что скажешь?
- Дело, конечно, твоё, - вздохнул Сохатый, - только не вырастут у тебя ни рога, ни копыта, как ни старайся. Ты уж прости меня за прямоту.
Пуще прежнего закручинился Мишка. Но затею свою не оставил – упрямый был, будто молодой ослик. Пошёл он к лисьей норе, постучался. Встретила его Лисичка как родного, мёдом угостила. А когда поднял гость морду от сладкой лохани, стали они с Патрикеевной думу думать, как медведю лисой обернуться.
Перво-наперво достала проказница из глубокого загашника краску, которой седину свою замалёвывала, и выкрасила косолапого так, что стал он рыжее рыжего, будто осенняя листва опавшая. Хвост ему нашла пушистый, да к обрубку медвежьему и примотала проволокой. А затем, чуть сдерживаясь от хохота, принялась учить его походке лисьей, элегантной.
Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Стал медвежонок на Лису похож – не отличишь. И когда всё было готово, повела его рыжая на свой лисий промысел - на дело, значит. Как раз зима была. Пришли они к реке, к дороге, по которой мужик на санях за рыбой ездил. И пока мужичара сети свои проверял, уложила хитрая бестия крашеного медведя поперёк санного пути, а сама за кустом спряталась.
Человек тот, похоже, подслеповатый был. Остановил лошадь, да и бросил зверя на сани к мешку с рыбой. Видать, не в диковинку ему были такие находки – приучила его рыжая. Не сообразил он, что не могут так часто на дорогах погибшие лисы валяться. А Мишка наш - по научению Патрикеевны – рыбка за рыбкой, рыбка за рыбкой - так полмешка добычи и выбросил Лисе на дорогу. А потом, видать, пригрелся на соломе, да и слопал с аппетитом оставшийся мужицкий улов. Но тут, на беду, лошадь учуяла, что дикий зверь в санях урчит да с боку на бок ворочается. Перепугалась, сердешная, заржала и понесла. Потапыч наш кубарем с саней скатился, да и был таков.
Долго потом ему Лиса выговаривала за то, что всю рыбку до последнего колючего окунька съел: нельзя, мол, мужика без улова оставлять, чтобы и в другой раз можно было к нему прийти. Но не дано понять косолапому лисьи хитрости. Медведь – он и в Африке медведь, как ты его ни назови, в какой цвет ни раскрашивай.
Всему бывает конец, кончилась и у наших друзей ворованная рыбка. Стала Лиса Мишку на новое дело снаряжать – на куриный промысел. Так не хотелось сердечному лезть к мужику в курятник да душить несчастных клушек. Но у Патрикеевны не забалуешь. Назвался груздём – полезай в кузов. Выбрали подельники ночку потемнее, да и двинулись крадучись к человеческому жилью. Лиса осталась сторожить под забором, а Мишка, будто заправский лис, забрался на крышу курятника.
Хотел, как учили, слегка разгрести соломку да проскользнуть незаметно вовнутрь. Однако не вышло – проломил косолапый крышу, да и шандарахнулся прямо петуху на голову. Поднялся невообразимый гвалт: Петя с перепугу заорал дурным голосом, куры закудахтали, собаки во дворе проснулись, залаяли. Пришёл мужик с дубиной выгонять незваного гостя, стал охаживать его по бокам. Взревел наш крашеный Мишка так, что болезнь у него медвежья приключилась. Выскочил во двор, с разгону выломал доску в заборе и помчался стрелой восвояси. А собаки – за ним. Долго гнались, кусали. Ажно пока хвост накладной у него с мясом не выдрали.
Отлежался бедняга под кустом, но к Лисе не пошёл больше, вернулся к мамке в берлогу. Та только лапами всплеснула, увидев, до чего довели сыночка глупые мысли. Приголубила его, конечно, вымыла, как могла. Тут и Потап, отец Мишутки, заглянул на огонёк. Услыхал он про такие дела и решил маленько поучить своевольного отпрыска уму-разуму:
- Пойми ты, дурья твоя башка, что не волк ты, не заяц и не лось. Ты сын мой - медведь, Михайло Потапович. Мишкой родился, мишкой и помрёшь. И не стоит тебе краситься ни в рыжий, ни в сербурмалиновый, ни даже в белый цвет. Хотя, мой полярный родич - весьма уважаемый и сильный зверь. Наше дело медвежье – лес охранять да порядок наводить. Нечего хитростями лисьими заниматься! Возьму-ка я тебя в обучение. Сменишь меня со временем.
Согласился Мишка, но не давали ему покоя дурные мысли. И стал он приставать к отцу с расспросами:
- Батя, вот я сейчас простой медведь. А старшим над медведями буду?
- Будешь, сынок, будешь. Сделаем тебя старшим. Учись только, старайся.
- А лесным генералом стану, чтобы мне честь отдавали?
- Конечно! Я ведь генерал Топтыгин, и ты будешь генералом.
- А Царём всех зверей?
- Э, нет, дорогой, не получится - почесал в затылке Потап. – У Льва свой сынок есть. Так что…
Выслушал отца Мишутка и задумался на этот раз основательно. Да такой пошёл в голове его мыслительный процесс, что даже уши у лесного философа оттопырились, а в глазах осмысленное выражение появилось. До чего он додумался, не ведаю. Однако то уже хорошо, что пропало у косолапого желание чужие шкуры на себя примерять. И на этом спасибо.