Он любил крепкий черный кофе, она пила исключительно чай. Он был лучшим студентом на курсе, она никогда не переступала порога университета. Он был законченным циником и скептиком, она верила в мечты и волшебство Рождества. Он был точным, как швейцарские часы, а она не знала, что будет делать завтра.
Он просыпался в семь ноль ноль. Ни минутой позже, иначе не успеет почистить зубы нитью. Но не сегодня. Сегодня в четко продуманной схеме случился сбой, который просто раздавил его, морально уничтожил, заставив чувствовать себя ребенком, впервые столкнувшимся со смертью. Будильник зазвенел в семь десять. О Господи, это значит, что ему придется съесть свой сэндвич по дороге в институт. Или одеть не поглаженный галстук? Он не знал, что из этого хуже. Пойти без галстука? Тогда уже можно идти работать в цирк. Завтракать в автобусе? И нарушить все правила приличия? Да лучше он сгорит заживо. Он вспоминает о жаре, и ежится. Нет, гореть не хочется. Идеальные люди не любят высоких температур.
Он решил купить что-нибудь на завтрак в кафетерии при институте, но пойти в любимом терракотовом галстуке. Именно в терракотовом, только глупцы называют этот цвет серым.
До блеска начищенные ботинки мигом покрылись сотнями брызг грязи, как только он вышел на улицу. Дождь. Почему он не выглянул в окно, прежде чем выйти? Это всё будильник, просто вывел его из равновесия. Вернуться за зонтом? Ну уж нет. Он не суеверный, и “возвращаться — плохая примета”, для него просто чушь. Он просто не хочет терять еще несколько минут.
До остановки пятьдесят шесть шагов. Тридцать секунд. Откуда он знает? Что за вопрос, нет ничего, чего бы он не знал.
Можно ли промокнуть за тридцать секунд? Нет, если быстро бежать. Но кто он такой, чтобы бегать? Семилетний мальчишка?
Пятьдесят шесть шагов тридцать секунд. Он преодолел это расстояние как всегда, не спеша. Ничто не должно нарушить уклад его жизни.
- Что, тоже без зонта?
Она не понимала, почему он так странно на нее смотрел. Злоба, раздражение.. Отчаяние? Она тряхнула мокрыми кудряшками. Хорошо когда тебе двадцать лет, и твои волосы крутятся и без помощи щипцов для завивки. Никакая завивка не выдержала бы такого ливня. Хорошо, когда тебе двадцать лет, и у тебя не хватает денег на тушь для ресниц. А то в такой ливень лицо покрылось бы черными реками, делая ее похожей на заплаканного мима. Хорошо, когда тебе никуда не надо спешить, и можно поболтать с незнакомым парнем у автобусной остановки.
- Да.
Чего она к нему привязалась? Неужели не видно, что он не настроен мило обсуждать погоду. Да где же этот автобус?
- Вы пятнадцатый ждете?
Он такой забавный в своей мокрой шляпе, больше похожей на гнездо. Кожаный портфель, пальто. Хорошо, что ей не нужно стараться выглядеть, как пожилой профессор.
- Да.
Как можно ходить в такой нелепой юбке? Ядовито-зеленое безумие. И это в середине осени, когда все серьезные люди выбирают сдержанную коричнево-серую гамму. Чудачка.
- Ой, знаете, а он ушел. Вот буквально десять минут назад.
Хорошо, когда ты не ждешь автобуса. Не нужно расстраиваться из-за того, что опоздал. Можно просто сидеть под навесом остановки и наблюдать, как маленькая лужица превращается в огромное озеро, поглощая куски серого асфальта.
- Когда следующий?
Он был растерян. Он жил тут уже три года, и каждый день садился на автобус ровно в семь сорок. Он даже не знал, шел ли в сторону института другой.
- Через минут пять. Да вы садитесь, подождете.
Она сидела здесь каждый день. Разговаривала с людьми, иногда рисовала. Она была художницей, но её картины продавались не так бойко, как ей хотелось бы. Она сидела здесь каждый день, но его видела впервые. Может, только переехал? Ну да, а иначе, почему он не знает расписание автобусов.
- Нет, спасибо.
Он достал из портфеля наушники и плеер. Включил первую подвернувшуюся песню. Звук на максимум. Лишь бы не слушать ее. Дать понять, что не намерен разговаривать.
- Вот и ваш автобус. Эй, молодой человек.
Она легонько коснулась его плеча рукой. С его стороны было немного грубо обрывать разговор вот так, просто отвернувшись. Но разве это значит, что она должна ему мстить? Нет, она совсем не хочет, чтобы он опоздал на автобус.
- Спасибо.
Протертые кресла. Запах бензина. Жевательная резинка на подлокотнике. Этот автобус не был похож на тот, которым он обычно пользовался. Но, что поделать. До чего жуткий день!
- Молодой человек!
Окна были открыты, и она знала, что он услышит. Помахала рукой. “Удачи вам!”, — крикнула, весело улыбаясь. Он только отвернулся, опять засунув в ухо проводки от плеера.
“Чудак”, — подумала она.
“Чудачка”, — подумал он.