Весь офис на ушах с самого утра. Едет главный, «Отец», как его называют наши айтишники. На мне «тройка», чувствовала моя пятая точка, что именно сегодня она мне пригодится.
Меня предупредили, что дядька строгий и чтоб я не натворила никаких глупостей. Только по существу, в высшей степени профессионально. Секретарша Света рассказала, что в последний раз «Отец» приезжал 5 лет назад, тоже к сотруднику, но тот молодой малый вылетел из кабинета через 5 минут и больше тут его не видели, вроде он где-то устроился потом…за бугром. А «Отец» уже лет 10 как не появляется вообще. Суровый значит.
Час от часу не легче. Да что ж так руки трясутся? Присесть? Ах ты, елки-палки, презентация приготовлена, все вроде подключено. И дернуло моего начальника сорваться в отпуск в самый неподходящий момент.
Что он будет пить, кофе, чай…
Так, всё, успокойся. Два года пашешь, как проклятая, занимаешься идеями, до которых больше никому нет дела, кроме тебя и это заметили. Оценят ли? Ну тут уж все только от тебя зависит. Сидел бы этот батька себе на пенсии и дальше…
— Деточка, принеси-ка мне мятного чая – сказал мягкий голос где-то за моей спиной.
Я спокойно поворачиваюсь. В кресле моего начальника сидит мужчина лет 60 (?). Седые волосы. Такие… не суровые глаза. Мать моя, да это ж он! А я стою тут, как дура набитая и даже не услышала, как он вошел.
Он меня, наверное, с секретаршей перепутал… Представиться? Начинать? А как же мятный чай?
— Уже несу – услышала я свой нерешительный голос.
Выхожу к Светке.
— Света, мятный чай, сию минуту. – Смотрю ей прямо в глаза.
— Да, где я его тебе достану? Только кофе или черный. — В рабочем режиме ответила она.
— Света, твою мать, на прошлой неделе ты сама хвасталась отборной мятой из "страны озз". Распаковывай свои "НЗ". — Я в нетерпении.
— Что… а… сейчас. – Светка помчалась… куда-то.
Идти к нему без чая? Хмм… Нет. Добавлю ему мёда, так, как я люблю. Мятный чай, это ж надо ж. Будто на дачке внучка с дедушкой. Если бы…
Света принесла чай.
— Ну я отнесу. — И Светка вознамерилась всё сделать в лучшем виде, как подобает.
— Я сама и мёд достань. Ну что ты так смотришь на меня? Доставай.
Слышно было как скрипели все струны офисного планктона в виде секретаря-референта, делящегося с ценными закромами с ценным, но "новичком" бизнес класса.
Я положила ему ложечку. Не чуть-чуть, а в самый раз. А чай и в самом деле чудесный. Сейчас я так же чудесно испарюсь, выставит меня батька, как пить дать. Ведь текущие дела ведёт мой начальник, а я так — ассистент.
Захожу в кабинет. Ставлю блюдечко с кружкой чая.
Он открыл глаза. Видимо, задремал.
И вот он сидел передо мной, человек из старой гвардии. Таких теперь только в фильмах можно увидеть про «крестного отца».
— С сахаром?
— Нет с мёдом.
Я стою. Не знаю, куда деть руки. Он смотрит на меня. С ног до головы. Как полагается. И что мне «секретарше» делать?
— Николая Анатольевича нету… — начала я.
— Да знаю я. – он сделал глоток, — и не к нему я шел. Этот старый хрыч нового мне уже ничего не скажет. — Он посмотрел мне в глаза. — И выключи всё это. – он указал на мониторы.
Я послушно выполнила его просьбу. Просьбу?Скорее, приказ.
— Еще что-нибудь?
— Да перестань ты прикидываться девочкой на побегушках. Сразу понял, что с тобой говорить будем. Секретарши по-другому в окна смотрят, когда ключевые моменты в проектах происходят.
Я расслабилась. Будто всплыла.
— Так может, коньяк? — Нерешительно двинулась я к скрытым "хоромам" отсутсвующего начальника.
Он удивленно посмотрел на меня.
— А есть?
— У Николая Анатольевича есть.
— Мыло у него есть, а не коньяк, — перебил он меня.
— Есть кое-что поинтересней мыла – закончила я.
— А, давай.
Я достала бокалы из высокого комода, налила коньяк, который Николай Анатольевич, сколько его знаю, ни разу никому не предлагал. Жмот.
А батька не суровый…Судя по его глазам.
— Сигару?
— Когда Коля курить начал? – батька был поражен.
— Не он. Мои.- Я немного смутилась. — Не такие как этот коньяк… Но ведь разговор будет долгим. — Вопросительно я посмотрела на "отца" компании.
— Ох и наварим мы с тобой каши, деточка. – Батька улыбался. Он пересел на кожаный диван, устроился вроде удобно.
Я достала из упаковки две сигары и закрыла дверь, назло ушастой Светке. Ведь предстоял серьезный разговор помимо текущих дел, но и нужно было найти смелость сказать то, что никто другой не выслушал бы.
Через два часа мы с батькой обнялись на пороге кабинета. Я смотрела ему вслед. Ну, натуральный батька. А буду плохо себя вести, драна буду, как сидорова коза, как пить дать. Замечаю краем глаза реакцию коллеги.
— Света, рот закрой.- Смотрю я на неё. — И принеси мятного чая новому заму отдела. С мёдом.
* * *
— Шеф вызывает. Он в бешенстве.- И Светка спряталась в коридоре.
Ну, шоу начинается. Две недели покоя, без склок. Ну, а чего ты хотела?
Его реакция неудивительна. И ты подготовилась, все «провода» на месте. Не дрейфь. У тебя теперь есть почва под ногами.
Выхожу в коридор, иду медленно, успокаивая себя равномерным дыханием и четким стуком в груди.
Захожу в его кабинет с открытой дверью. Он поворачивается ко мне на своём кожаном кресле. Загорел, чертяка!
— Ты что, сдурела? Ты чего творишь? Молокососка не дорощенная… Кто тебя просил рот раскрывать?
И бла, бла, бла… Батька был прав, шеф ничего нового не говорит. Смотрю сквозь него. Руки сжаты в кулаки. Он подходит ко мне и что-то орет мне в лицо. У меня уши «заложило». Вижу только его открывающийся рот, пунцовое лицо. Руками машет. Так… и слюной пошёл. Вытираю со щеки «яд».
— Ты чем перед ним выслужилась, а? Ноги раздвинула? Замом моим заделалась?
Звук хлопка. О его скулу.
Подкатил комок к горлу. Растираю ладонь. Само как-то вышло…
— Ты что себе позволяешь, ты…
— А теперь заткнитесь и слушайте сюда. – я подошла к нему в плотную.
— Ваше поведение я терпеть больше не собираюсь. Ваши профессиональные заслуги давно канули в лету. Вам не нашли замену, потому что Вы гнобите всех и каждого. У Вашего отдела самая большая текучка кадров. Все идеи вы режете на корню. Обо всех грязных Ваших выходках, по отношению к женскому полу, всем известно. Я молчать не буду. А еще известный специалист! Газеты о нем писали. Так вот, думаю, им будет интересно узнать и другие Ваши «профессиональные» стороны. Да, да, говорить есть кому. Выкатитесь отсюда со скандалом и позором на Вашу пенсионную голову, за это могу ручаться. И никаких премиальных и конвертов каждый год от фирмы Вам не видать. Сколько Вам осталось до отставки? Год? Полтора? Потерпим друг друга немножко, а потом хоть бамбук курите в Месопотамии. Уйдете достойно, со всеми почетными грамотами.
Смотрю на него. Я – красная тряпка, он – бык. У меня вспотели ладони, по спине бежит ручеек. Пошла ва-банк.
— Думаю, мы друг друга поняли.- Стеклянным голосом я отчеканила каждое слово.
Он сделал шаг назад.
Я пошла к открытой двери.
— Ссука… — процедил он каждую букву.
— Не без этого. – На выдохе вылетели слова.
На выходе столкнулась со Светкой. Остальные из "поляны" стояли в стороне. На блузку что-то предательски капнуло.
— Мммятного чаю? — Неуверенно, спросила Света.
— Водки…
* * *
Света старательно готовилась. В появившемся офисном холодильнике теперь было, что угодно, начиная от мартини и вишенок для него, заканчивая брутальным пивом. Но сегодня…
— Ну здравствуй, здравствуй. – проговорил батька, обнимая меня на пороге кабинета. Он был, явно, в хорошем расположении духа.
Я его обняла и улыбнулась.
— Я тоже по Вам соскучилась.
— Ой да ну! В последний раз ты царапалась как кошка.
В последние полгода он навещал контору гораздо чаще, чем последние 10 лет, общаясь с новоиспечённым.
— Это того стоило. — скромно проговорила я.
На столике стоял мятный чай. С мёдом. Он скептически на него посмотрел и кисло улыбнулся мне.
— Что ж, разговор будет не долгим? Рассказывай, чего вызывала.
— Сегодня разговор будет иной. – Я как-то мялась, не решаясь говорить, батька это видел и внимательно смотрел на меня, — Сколько лет тут уже работаю. Все нравится. Было такое, что и облажалась. – Он усмехнулся. – Отдел работает отлично, за каждого могу ручаться…проблем вроде нет, а все остальное решаемо…
— Деточка, ты к чему клонишь?
— Поймите правильно, может это сентиментально, – старательно уклоняюсь от его взгляда. — кто-то сказал: «если все мысли женщины сосредоточены на достижении успеха в жизни, она становится равнодушной ко всему другому, холодной, как лягушка, и какую бы она цену не заплатила, как высоко бы не поднялась по лестнице успеха, она останется одинокой. Такой одинокой, каким никогда не бывает мужчина.» И не могу с этим не согласиться. – я смотрела на него в упор и ждала реакции.
Он сделал глоток чая, поставил кружечку на блюдце.
— Что милая…яйца отваливаются?
— Уже…отвалились. – Он понял. Как камень с души.
— Ну, я даже рад! — Он встал и заходил туда-сюда передо мной. — Замену себе сделала? – Он не растягивал этот странный разговор.
— Сделала. И у него свои… родные. Яйца.
Он засмеялся.
— Ну и это хорошо, лягушка ему не грозит. Пойду с ним познакомлюсь что-ли. – Он остановился рядом со мной. Положил руки мне на плечи. – Выросла, девочка. – Обнял. Как родной. – В гости-то заходи. – Он поспешно вышел из кабинета и без предупреждения пошел в другой.
Стою в дверях, смотрю на Светку.
— Я так и не поняла, чего наливать-то?
— Эх, Света, наливать ничего не надо. Соленых огурчиков бы… да побольше.
— Так, а где ж я тебе их … — Света оборвалась на полуслове. – А…о, так это…
— Света, рот закрой. Пошли, я тебя угощу, уже месяц их с собой таскаю…