Воздушный бой.
С утра выдались пара часов свободного времени. Взял фотоаппарат со штативом и пошел погулять в район городского озера. Ведь только вчера, наконец то, прекратились бесконечные дожди, слякоть и ударили морозы. Была у меня надежда, что, поскольку озеро замерзло в безветренную погоду, то представляет собой зеркало чистого льда, на котором можно сделать эффектные снимки. Такое уже было лет семь назад, когда по прозрачной зеркальной поверхности можно было ходить и видеть внизу свое отражение, только фотоаппарата хорошего у меня тогда не было. Но в этом году не повезло, ночью выпал легкий снежок и припорошил поверхность льда. Если еще несколько дней назад все небо было заполнено огромными, суетливо мечущимися туда-сюда, громко галдящими стаями галок, то сегодня – тишина. Даже чаек не видно. Озеро замерзло, и чайки улетели на Заинское незамерзающее водохранилище. Только несколько ворон неторопливо летают в небе. Я нарвал пучок сухой высокой травы и подмел участок льда от снежка, чтобы сфотографироваться на прозрачном льду. Тоненький ледок потрескивал под ногами. Но все же я десять секунд мужественно стоял на прогибающемся под ногами льду, пока не сработал автоспуск фотоаппарата. Когда выбрался на берег, увидел, что бог послал одной из ворон кусочек сыра. Может быть, это был не сыр, а кусочек белого хлеба, издалека не разберешь. Пока приближался к этой серой вороне, настраивая фотоаппарат, та не стала каркать, как в известной басне, а молча отлетела метров на сто подальше, положила свою добычу в углубление на земле и стала сверху закрывать ее опавшими листьями. Так, хватая клювом листочек за листочком, она аккуратно замаскировала свой запас. Когда я опять начал приближаться с фотоаппаратом, ворона отлетела на кромку льда, попила воды и улетела. Жалко, успел только один раз нажать на кнопку фотоаппарата. Но тут мне повезло – метрах в двадцати села еще одна, уже черная ворона, и тоже с кусочком сыра (или хлеба) в клюве. Только я начал вскидывать фотоаппарат, как сверху стремительно спикировала другая ворона, намереваясь выхватить добычу. Но сидящая на земле ворона была начеку – она мгновенно взлетела в воздух, увернувшись от пикирующей вороны. И началась погоня, напоминающая схватку двух военных истребителей. И какие только воздушные пируэты не исполняли эти вороны-истребители. Преследующая ворона оказалась очень упорной – она почти в точности повторяла все стремительные пируэты вороны с сыром в клюве. Так они и кружили надо мной – то взмывая вверх, то пикируя к земле с одновременными поворотами в стороны. Вот они на большой скорости улетели и скрылись за крышами частных домов, вот опять появились и начали стремительно кружить над озером. Наконец, ворона с сыром перестала кружить и полетела по прямой за озеро. Преследовательница – следом за ней. Так и улетели вдвоем. И ни разу ворона не каркнула и не выронила свою добычу. Я сделал несколько снимков – было непросто поймать в объектив стремительно меняющих направление полета птиц, и все же на снимках можно разглядеть в клюве передней вороны кусочек сыра.
Я пошел домой через каскад прудов, где неожиданно увидел схватки уток за добычу. Всей стаей они набрасывались на кусочек хлеба, и та утка, которой досталась добыча, старалась быстрее доплыть до кромки льда и выбраться на лед, а другие утки преследовали ее и в воде, и потом бежали за ней и по льду. Странно – ведь летом они не дрались за добычу, и в прошлом году, даже в тридцатипятиградусный мороз тоже не дрались, стоило одной утке схватить кусочек хлеба, как другие утки оставляли ее в покое. А в этом году то ли утки выросли менее воспитанные, то ли действительно изголодались, ведь сколько дней стояли дождливые ненастные дни, и люди с детьми не ходили на пруды кормить уток. А погода действительно какая-то пронизывающе холодная, хотя и почти нет ветерка. И руки с фотоаппаратом замерзли, и сам продрог, хотя и тепло одет. Пошел домой согреться. Все-таки ноябрь, наверное, самый ненастный месяц в году. По крайней мере, для меня.