В 1971 году я пошел в первый класс средней школы № 22 в городе Красноярске. Первых классов было пять: «А», «Б», «В», «Г» и «Д». Считалось, что из самых приличных и умных детишек формировали класс «А», потом из того что осталось по тем же критериям собирали класс «Б», потом из остатков предыдущих остатков лепили класс «В», ну а дальше просто делили последнюю оставшуюся массу пополам, на «Г» и «Д». Наш класс был «Б». То есть вполне даже приличный.
В классах было человек по 40. Пополам мальчиков и девочек. Ходили мы поначалу в школу во вторую смену, то есть к 14-00. И не из-за того, что наша учительница не хотела рано вставать, а из-за того, что хотя школа и была большая и просторная, но рождаемость видимо в те времена в городе Красноярске была настолько бурной и интенсивной, что классных кабинетов просто реально не хватало на всех.
А всего в школе в то время училось тысячи полторы наверное учеников. Потом, к четвертому классу в нашем микрорайоне построили новую школу, и большую часть класса перевели уже туда.
Эту, с позволения сказать статистику я привел лишь для того, чтобы вы могли вспомнить, а если вы достаточно молоды и вспоминать нечего, то хотя бы представить, какая бурная и кипучая жизнь текла в дни нашей юности в стенах школы. Не отставал от этих процессов и 1 «Б». Поэтому выбрав из порядка двадцати мальчиков 8 человек , наша первая учительница Маргарита Петровна стала разучивать с нами «Матросский танец».
Самодеятельность конечно полнейшая, как это я сейчас уже понимаю, но тогда в детском возрасте все это воспринималось всерьез.
Мамы шили, либо перешивали из имеющихся в наличии, бескозырки. Выходило прикольно: у кого это была бескозырка «Варяг», у кого «Неустрашимый», у кого еще какое диковинное название типа «Линкор Отважный». Мы, естественно, одевая их на репетициях, комментировали названия и гордились каждый своим.
Еще эти бескозырки регулярно заваливались у нас в процессе исполнения танца то вперед, то назад, то набок, и надо было постоянно поправлять их. Некоторым, видимо особо ярым танцорам, отплясывающим свой номер на все сто, пришивали завязки. Выходило загадочно – то ли бескозырка, то ли чепчик – две ленточки сбоку к подбородку, и еще две – сзади, непонятно для чего болтаются.
И, наконец, видимо для полного подобия нам на плечи поверх белых рубашек надевалась такая накидка синего цвета с несколькими белыми полосками по краю. Я даже не знаю, как она называется, хотя у нее должно же быть название.
Так вот этот синий кусок матери, сшитый мамами в каждом случае индивидуально, и естественно из совершенно разных лоскутков по оттенку, плотности и составу, с нанесенными белыми полосками опять – таки, по самоуразумению наших мам, полностью завершал перевоплощение нас в бывалых морских волков.
Сейчас – то, по прошествии стольких лет все это кажется очень смешно. А если бы вы еще и увидели нас в действии!...
Начинался танец естественно, с выхода. То есть вся эта наша гоп -кампания в шеренгу по одному, положив руки на пояса, под музыку и соответствующие слова «Ленты за плечами как флаги за кормой…» появлялась на сцене и вышагивала по ней на протяжении всего первого куплета с вызовом по непонятной траектории, отдаленно напоминающей знак бесконечности. Вольно или невольно это сразу же придавало нашему выступлению глубокий философский смысл. Для тех, естественно, кто мог увидеть сей знак. Думаю, что таких философов из разряда зрителей было немного, вернее даже совсем не встречалось. Однако знак был. И вот я его наконец увидел. Правда, только сейчас, по прошествии более сорока лет. Ну, да не будем отвлекаться, и вернемся к танцу. .
Во втором куплете мы показывали зрителям какие-то коллективные действия якобы из нашей бурной морской жизни. Правда из воспоминаний остались только действия, изображающие мытье шваброй палубы и вытягивание каната с якорем.
Что-то наверное было еще. Эх, сейчас бы срежиссировать этот танец. Уж мы бы станцевали его совсем по - другому! Уж мы бы показали такие сценки!
Так вот, после второго куплета, коллективное бессознательное заканчивалось, все вставали в полукруг, открытый для зрителей (а как же без них), по очереди выходили в центр, и выдавали сольные кренделя из серии кто что мог.
На восемь индивидуальных партий, да еще с морской тематикой у Маргариты Петровны фантазии видимо уже не хватало, - откуда ж ей, сухопутной знать об этой стороне жизни,- поэтому она нас еще на репетиции спрашивала, кто что умеет, ну это мы и оттачивали сначала на репетициях, а затем предъявляли на суд уважаемых зрителей.
Юра танцевал вприсядку и выкидывал коленца, упершись руками в пояс. Игорь сидя на одной ноге, делал круги другой,периодически подпрыгивая. Кто-то вертелся колесом, кто-то кувыркался по... скажем аккуратно - не всегда чистой сцене.
Вот сейчас представляю, каково было его маме после каждой репетиции, а потом после каждого концерта вручную (а стиральных машин тогда у большинства и не было) стирать штаны, белую рубашку и вот этот синий воротник вокруг шеи, названия которого я так и не знаю до сих пор.
Какое отношение вся эта танцевальная вакханалия имела к крейсеру «Варяг» или линкору «Отважный», понять до сих пор невозможно, но главное, что нам было здорово, наши глаза горели, а глядя на нас, загорались и глаза зрителей. И они нам радостно хлопали. И в этом Маргарита Петровна попала в точку, поскольку так называемый «Матросский танец» всегда проходил «на ура».
В общем, танец нам этот ужасно нравился. И зрителям, как я уже сказал выше тоже, поскольку зрители начинали хлопать в ритм аккордам уже со второго куплета, когда мы начинали коллективно «драить палубу» а потом дружно аплодировали по окончании танца.
И всем было хорошо и весело. Ну, может быть только за исключением той мамы, чей танцор усердно кувыркался по сцене. И у меня о том времени даже где-то фотография сохранилась, где мы танцуем. Такой эпизод из танца, всего один лишь кадр.
И прошло уже больше 40 лет, и часть моих одноклассников уже ушло туда, откуда не возвращаются, а кто остался – на вечерах встречи тепло вспоминают этот эпизод из нашей совместной жизни, и как мы вышагивали и скакали и выдавали кренделя, и все это называлось «матросский танец».
Да, а вот с морем так из нас никто свою жизнь и не связал. А ведь как все перспективно начиналось…