Один свободный день был нужен Лешке позарез. В пятницу состоится четвертная контрольная работа по алгебре, а у него куча пробелов. Особенно его напрягал бином Ньютона.
Свободный день можно выбить только через санчасть, только через бюллетень. Нужно лишь слегка симульнуть, прикинуться захворавшим. Главное, чтобы градусник показал температуру выше 37,3. Именно при такой температуре выдавался в советсеие времена бюллетень, освобождавший работягу от необходимости трудиться.
Температуру можно настукать, щелкая ногтем указательного пальца по верхушке градусника. Но это возможно, если приемная сестра куда-нибудь удалится, что представлялось мало вероятным. Кроме того некоторые из сестер, не доверяя термометру, завели моду щупать пульс.
Учитывая все это, Лешка к походу в санчасть стал готовиться продуманно. Он зажал в патрон тридцатимиллиметровую болваночку, сточил её до пятнадцати миллиметров. Металл нагрелся, он его отрезал, завернул в тряпочку и поместил под левую руку. После чего симулянт вышел во двор и несколько раз интенсивно прошелся по дорожкам, разгоняя сердце.
Решив, что пульс набрал достаточные обороты, он вынул из под руки «грелку», сунул её в карман и бодрой походкой направился в санчасть.
Зажав градусник под мышкой, Лешка волновался от того, что не может конторолировать подъем ртутного столбика. Он боялся как бы не перебрать с температурой. И не напрасно.
В любом деле нужен опыт, а особенно в деле мухляжа. У Лешки такого опыта не было, поэтому его термометр показал 42,5 градуса, в связи с чем горе-больной был с позором выставлен из санчасти. Он шел в свой цех со страстным желанием какого-либо чуда, которое освободило бы его на день от занудных токарских обязанностей. Желания желаниями, но он прекрасно знал, что чудес не бывает.
В те времена вовсю пропагандировался передовой опыт токаря Борткевича, применявшего в своей работе скоростное резание металла. Василь Гениатуллин, токарь пятого разряда, решил опробовать этот скоростной метод обработки на своем станке. Решил и опробовал, не учтя, что для скоростного резания нужны специальные резцы.
Когда Лешка вошел в цех, он был поражен резким, напряженным визгом, исходящим от станка Гениатуллина.
Любое физическое явление, когда оно достигает критического состояния, посылает в окружающую среду тревожно-предупреждающий сигнал. Обычно это звуковой сигнал.
Вот такой сигнал в виде резкого визга и издавал станок Гениатуллина. Визг предупреждал: «Не подходи!!!» А, Лешка взял и подошел: интересно ж ведь.
Шпиндель вращался с бещенной скоростью. Из под резца рвалась синяя от перегрева тонкая лента. Это стружка, которая не вилась и не ломалась, а тянулась непрерывно, сбиваясь в клубок в поддоне станка.
Когда Лешка подошел к вижжащему станку, случилось то, что и должно было случиться. Клубок стружки был захвачен обрабатываемым валом и начал тоже бешенно вращаться. Василь резко вырубил станок, но острый край вращавшейся стружки успел коснуться кисти Лешкиной руки. Брызнула кровь.
Гениатуллин выхватил обрезь из бака с обтирочным материалом, прижал её к ране и потащил Лешку в санчасть.
Лешка спешил за Василем и думал: «Хотел чуда -- вот оно и случилось! Теперь-то мне выдадут бюллетень, правда, не за бесплатно».
Со временем Лешка заметил, что если чего-нибудь очень хотеть и просить, то хотение может осуществиться, на всегда в какой-то извращенной форме. Вот и сейчас...
И если чего-либо постоянно и очень бояться, то это тоже произойдет. И опять же в извращенной форме.
Наверное в поговорке: «Не верь, не бойся, не проси» отражен большой житейский опыт.
Лешке везло на хороших людей. Или их в советские времена было большинство? Наверное, все-таки, большинство. Во всяком случае учителя в ШРМ-35 были прекрасными людьми и знатоками своего дела.
Лешке нравились все учителя за исключением историка. У того был грешок пространно повествовать про амурные похожедения венценосных особ. Очевидно он считал, что таким образом работяги лучше запомнят важные исторические события.
Николай Иванович, учитель математики был аккуратным, всегда при галстуке, пожилым человеком. Своим тихим голосом он очень убедительно и доходчиво объяснял разные математические трудности. Даже такой тормоз как Коля Уткин и тот понимал разницу между синусом и косинусом.
Николай Иванович, увидев Лешкину правую руку на перевязи сказал: «Контрольную писать не будешь. Я с тобой побеседую».
Приятно видеть собеседников хорошо владеющих темой беседы. Такими собеседниками как раз и были Лешка и Николай Иванович. За четвертную контрольную Лешка получил пятерку. И не знал учитель, что эта пятерка была добыта кровью.
Лешка думал: «Артисты и прочая богемная публика кокетливо внушают простакам: «Искусство требует жертв». Каких жертв?! Чудаки! Вот в науке -- да, без жертв действительно не обойтись».