Не уверена, что людям текущего поколения можно доходчиво объяснить понятие «промозглая комсомолка». Ограничусь тем, что это-категория людей, которые изучили и приняли, как само собой разумеющееся, МОРАЛЬНЫЙ КОДЕКС СТРОИТЕЛЯ КОММУНИЗМА. Тем, кто не шарахнулся от текста, мой рассказ.
Эти несчастные, как правило, тащили на себе груз общественных поручений. Ну, в данном случае – это Лена, член студенческого совета при общежитии. А тот, которого несчастным никак не назовешь, председатель этого совета, был ее руководителем.
В один из дней Лена своим сокурсницам изрекла:
- Если бы кто-то мне вдруг предсказал, что я "докачусь до такого", я этому несчастному заплевала бы все лицо…
Лена проиграла в борьбе за свое целомудрие. (Хорошо, если этот термин не надо пояснять.) И носила дитя председателя.
Коллектив строителей коммунизма на другом, институтском уровне, довел до сведения председательских родственников этот печальный факт. Родня откликнулась не сразу, только когда на свет появилась копия председателя. Крепенький красивущий мальчишка – родня поняла безнадежность попыток отпереться и обеспечила на первых порах мать и дитя.
Но Лена смотрела на малыша с грустью. Ее родня на это событие отреагировала в соответствии с моральным кодексом. А ее больные почки, не позволявшие ей иметь детей в принципе, потихоньку сворачивали свои жизненно необходимые функции.
Года через полтора, когда я носила свое потомство, от Лены пришло письмо с фотографией Ренатика и мольбами взять малыша, поскольку почки ей оставили совсем небольшой кусочек жизни, а семье, в которую ей пришлось вернуться вопреки всему, сынишка ее по-прежнему не мил и не нужен.
Была весна с оттепелями и гололедом. Авиабилеты не продавали по метео-условиям, а ж/д билетов не было вообще. – В такое время мы жили. Я по ледя-ным кочкам возвращалась домой ни с чем. Переходя дорогу, поскользнулась и упала. Так, что поняла – встать не смогу – не чувствовала ничего, кроме способности мыслить. Повернула только голову набок и увидела, что
метрах в пяти от меня скользит, бесполезно тормозя, машина. «Вот и мне конец…» Но в следующий момент по свету от фар поняла, что кто-то тащит меня прочь с дороги. На мое счастье случился парень. Схватил меня за ноги и вытащил на тротуар.
В роду у мужа у всех сплошь были двойни. Могла бы быть и у меня. Но одного из двоих я оставила там, на дороге. Вторую – мою дочку сохраняли месяца полтора. За это время был утрачен конверт с письмом Лены. И связь с ней. Когда мой отец решил назвать внучку Леной, я не возражала.